Правосудие первобытное и современное. Разрешение споров в анархистских и государственных обществах

Боб Блэк

Большинство из нас не знает как разрешались споры в первобытных обществах. Боб Блэк в этой книге отвечает на извечный вопрос: как поддерживать безопасное и мирное общество без государства? Возможность того, что определённые особенности первобытной анархии могут быть жизнеспособными – и определяющими – в современном обществе, до сих пор привлекала мало внимания. Есть ощущение, что настало время для переоценки обещанной государством справедливости – и задуматься о поиске свободы за его пределами.

V. ПОЛИТИКА НЕФОРМАЛЬНОГО ПРАВОСУДИЯ

А. Решения в поисках проблем

В 1960-е гг. в США происходило огромное количество социальных и политических конфликтов. Чернокожие, женщины, бедняки, студенты, заключённые, радикалы и другие люди выдвигали требования к американскому обществу. По моему определению, это были «споры». Суды признавали множество новых прав. Встревоженные юристы говорили о «революции прав».

Как же на это отреагировали юридический истеблишмент, профессоры колледжей и крупный бизнес? Они решили, что у судов большая нагрузка. Снизить нагрузку можно было каким-то образом предотвратив обращение людей в суд по якобы незначительным спорам. На самом деле нет никаких доказательств того, что в большинстве судов была большая загруженность делами.⁹⁷ Подано много судебных исков, но лишь немногие из них доходят до суда. А американцы, которые якобы так склонны к тяжбам, в основном стараются изо всех сил не начинать судебные разбирательства.

Итак, как раз тогда, когда угнетённые начали заявлять о своих правах в судебном порядке, юридический истеблишмент решил, что нам нужны новые, неформальные способы быстрого рассмотрения мелких споров незначительных людей.

В этой уловке не было ничего нового. За пятьдесят лет до этого был создан «суд мелких тяжб» для рассмотрения дел, которые были слишком малы, чтобы юристы могли ими заниматься. Предполагалось, что это обеспечит быстрое и недорогое правосудие без множества юридических формальностей, обычно без привлечения адвокатов. Суд мелких тяжб назвали «народным судом». Истцами должны были быть простые люди. Но такой суд на самом деле оказался службой выселения для арендодателей и коллекторским агентством по сбору платежей в гетто. Люди, которые должны были быть истцами, обычно становились ответчиками.

Поэтому, в 1980-е гг. Ричард Данциг, учёный из корпорации RAND,⁹⁸ предложил новый механизм урегулирования конфликтов. Он призвал к созданию «дополнительной децентрализованной системы уголовного правосудия». Под «дополнительным» он подразумевал, что это дополнение к судебной системе, а не её замена. Он говорил, что новые структуры не должны подчиняться судебной системе. Но как могли бы сосуществовать эти системы, если одна не была подчинена другой? Та или иная система должна решить, какая из них обладает юрисдикцией в отношении каких дел. Очевидно, что это решение должны принять суды, потому что именно там начинаются дела. Ситуация аналогична «правовому плюрализму» при колониализме, когда суды иностранного колониального режима выносят решения по делам о тяжких преступлениях и делам, которые непосредственно затрагивают его интересы, в то время как мелкие споры (с точки зрения колониальной державы) между местными жителями разрешаются с помощью процедур рассмотрения споров коренных народов.

Моделью Данцига была система, используемая народностью кпелле в Либерии.⁹⁹ Он назвал это собранием свободных граждан (moot). Он узнал об этом от антрополога Джеймса Л. Гиббса-мл.¹⁰⁰ Это слово относится к англосаксонским собраниям, состав которых несколько неопределён, а их функции и процедуры совершенно неизвестны.¹⁰¹ Гиббс-мл. описал относительно неформальное разбирательство, на котором присутствовали родственники и соседи сторон. Проблема, как правило, носит бытовой характер. Собрание проводится в доме заявителя: преимущество домашнего суда. Любой может туда прийти.

Заявитель назначает так называемого посредника, который является его социально значимым родственником. Это вносит предвзятость с самого начала. По-видимому, эта процедура является обязательной для ответчика. Стороны дают показания. Они могут проводить перекрёстный допрос друг друга. Они могут подвергать перекрёстному допросу свидетелей. У каждой стороны может быть какой-нибудь уважаемый или красноречивый сторонник, выступающий за неё. Я бы назвал этого человека адвокатом.

Говорить может каждый, но посредник может наложить символический штраф на того, кто, цитирую, «говорит не по делу». (Штраф стоит как выпивка. Все пьют во время этого «собрания». ) Посредник также говорит, что он думает об этом деле. Затем он «выражает консенсус группы». Но он не призывает к голосованию. Аудитория ничего не обсуждает. Консенсус — это то, что говорит он. Сторона, которая в основном виновата, потом должна официально извиниться, преподнеся символические подарки пострадавшему лицу. Затем провинившийся должен обеспечить всех присутствующих пивом или ромом.

Это не посредничество. Это разбирательство с предвзятым судьёй, у которого больше контроля над временным собранием, чем у американского судьи над временными присяжными. Это судебное телешоу, которое не снимается. И это вечеринка с выпивкой. Ничего похожего на такое собрание нет, например, в американском пригороде.¹⁰² Как вы сделаете возможным такое учреждение в современном городе? Вот пример из самого Данцига. Предположим, что возле магазина слоняется подросток:

Если жалобу [в полицию] заменить дискуссионным обсуждением, на которое подросток привёл бы своих друзей, владельца магазина и его коллег (включая его семью, других владельцев магазинов, его сотрудников) и сотрудников полиции, работающих с несовершеннолетними, то появится справедливый шанс для такого обмена мнениями, который доказал свою ценность при организации одноразовых «выездных мероприятий» в других сообществах.¹⁰³

Будь я подростком, я бы предпочёл, чтобы меня арестовали. У большинства из этих людей нет абсолютно никаких причин тратить своё время на тривиальную проблему, которая их не касается. Тем не менее, эти идеи вдохновили бы или, во всяком случае, оправдали бы создание финансируемых из федерального бюджета районных судебных центров (РСЦ), которые даже отдалённо не напоминают идею Данцига о собрании свободных граждан, а тем более такую идею у Гиббса.

Их сторонники с гордостью заявляют: «В отличие от суда по мелким тяжбам и жилищного суда, эти программы не являются упрощёнными версиями реальных судов. Их корни не в англо-американской юриспруденции, а в африканских собраниях, в товарищеских судах социалистов, в психотерапии и в трудовом посредничестве».¹⁰⁴ В реальности дела районных судебных центров о посредничестве в основном начинались с уголовных преследований в обычных американских уголовных судах. Ссылка на социалистические (то есть государственные коммунистические) товарищеские суды вряд ли обнадёживает. Это были орудия принуждения авторитарных государств. И что бы они ни делали на пути разрешения споров, их высшим приоритетом всегда была государственная безопасность.¹⁰⁵ К настоящему времени эти суды нормализовались, поскольку российский, китайский и кубинский режимы примирились с капитализмом.

Изначально истеблишмент хотел альтернативы судебному разбирательству — для других людей. Он хотел ограничить доступ к судам. «Процессуальный взрыв» быстро превратился в клише. Якобы суды были переполнены, в основном маленькими людьми с их маленькими проблемами. Конечно, ответом стало альтернативное урегулирование споров (АУС). Основным средством АУС было посредничество.

В дело вступила теория социальных наук. В конце 1960-х Институт юстиции Вера провёл знаменитое исследование, посвящённое рассмотрению дел о тяжких преступлениях в Нью-Йорке. Политики и редакторы газет были обеспокоены тем, что они назвали «развалом» этих дел.¹⁰⁶ Это просто означает, что очень немногие дела были доведены до суда. Посмотрите, что происходит! Сначала проблема заключалась в слишком большом количестве дел. Выяснилось, что проблема в недостаточном количестве дел. Каким-то образом был сделан вывод, что эти проблемы имеют одинаковое решение.

Исследование сделало поистине поразительное открытие, что большинство арестов за тяжкие преступления касались людей, имевших какие-то предшествующие отношения. Уголовные преступления — это серьёзные преступления в англо-американском законодательстве, такие как непредумышленное убийство, за которое был осуждён мистер А. 83% арестов за изнасилование были связаны с предшествующими отношениями. По убийствам этот показатель составлял 50%. Нападение с причинением тяжкого вреда здоровью — 69%. Даже некоторые имущественные преступления вписываются в эту картину: 36% грабежей и 39% краж со взломом. Это те дела, которые разваливаются. Часто истец и ответчик мирились из-за своих отношений. Или свидетели не являлись на предварительные слушания. Истец может арестовать кого-то не для того, чтобы привлечь его к ответственности, а просто чтобы запугать за плохое поведение

Эти продолжающиеся отношения обычно не были многократными. Но они похожи на них в одном очень важном аспекте. Для спорящих сторон их продолжающиеся отношения часто важнее, чем их текущий спор, поэтому они не прибегают к судебному разбирательству. По этой причине споры между предприятиями часто не рассматриваются в судебном порядке.¹⁰⁷ Поэтому некоторые учёные предположили, что посредничество является лучшим способом рассмотрения дел, связанных с предшествующими отношениями. В конце концов, в антропологической литературе преступления обычно затрагивают людей, состоящих в отношениях или знающих друг друга. Итак, давайте также будем посредниками в делах, связанных с предшествующими отношениями. Так сказали Министерство юстиции США и консервативные судьи, а также несколько наиболее интеллектуальных представителей юридической элиты, и некоторые квазиучёные в аналитических центрах. Все новые посреднические агентства сосредоточились на делах, связанных с предшествующими отношениями.

Б. Районные судебные центры

В начале 1970-х гг. призыв к альтернативному урегулированию споров исходил не от кого иного, как от Уоррена Бергера, председателя Верховного суда США. Американцы, заявил он, слишком склонны к тяжбам, и поэтому слишком много судебных разбирательств. Они зря тратят драгоценное время судей (но именно за это мы им и платим). Самый влиятельный судья и адвокат в США — в мире! — неоднократно осуждал судей и адвокатов: но «речь шла не о правосудии, а о гармоничных отношениях, о сообществе, об удалении „мусорных дел“ из судов. В качестве способа разрешения споров предлагались несудебные средства».¹⁰⁸

Это был ловкий трюк. Риторика левых — мир, любовь, сообщество и гармония — была кооптирована: она была обращена против них. И это сработало, по крайней мере в том, что пусть не было ни общественного запроса, ни поддержки АУС, также не было и общественного противодействия этому. Для поддержки федерального закона об урегулировании споров объединились, в частности, «Национальные торговые палаты и защитники прав потребителей Ральфа Нейдера; Конференция главных судей и общественные активистские группы образца 1960-х гг.; а также Американская ассоциация адвокатов и громогласные критики профессионализма».¹⁰⁹

Министерство юстиции США профинансировало три пилотные программы в конце 1970-х. Эти учреждения назывались районными судебными центрами (РСЦ). Это не было ответом на какое-либо массовое народное движение за судебную реформу. Это было инициировано национальным правительством в ответ на предложения юридических и судебных элит.¹¹⁰ Не было никакой заботы о правах или надлежащей правовой процедуре, лишь забота о сглаживании конфликта.¹¹¹

Заявления от имени пока ещё несуществующих РСЦ были экстравагантными. У них в расписании было много великих дел. Среди прочего:

1) сэкономить время и деньги,

2) уменьшить нагрузку на суды,

3) способствовать развитию «сообщества» в окрестных районах,

4) улучшить отношение людей к системе правосудия.

Они не сделали ничего из этого.

1. Они не сэкономили ни времени, ни денег. Они не экономили время, потому что посредничество включало в себя множество встреч и это занимало больше времени, чем судебное разбирательство, тогда как большинство судебных дел всё равно разваливается прежде чем пройдёт много времени. Деньги они тоже не экономили. Там, где есть какие-либо доказательства, как в Дорчестере, штат Массачусетс, посредничество было в два или три раза дороже судебного разбирательства.¹¹² Более позднее, многолетнее исследование стоимостью в несколько миллионов долларов показало, что не было никакой экономии средств или времени, когда посредничество, ранняя нейтральная оценка и другие средства использовались после начала судебного разбирательства.¹¹³ По состоянию на 2005 г. не было доказательств того, что посредничество было экономически эффективным.¹¹⁴

2. Они не сильно сократили объём судебных дел. Лишь небольшое число дел дошло до посредничества. И многие из них вернулись в суд, когда посредничество потерпело неудачу. Подавляющее большинство дел, гражданских и уголовных, решаются без суда или посредничества. В любом случае, если суды — это такая замечательная идея, почему так важно держать некоторых людей подальше от них? Если посредничество — такая замечательная идея, почему бы не посредничать почти во всём, как это делается во многих первобытных обществах?

3. Посредничество не способствовало развитию сообщества. Районные судебные центры не выросли из сообществ. Они были встроены в них. Посредниками были в основном чужаки из другого района, более высокого социального статуса и часто другой расы (т.е. они были в основном белыми, в отличие от большинства спорщиков).¹¹⁵ Ричард Данциг предполагал такую степень социальной солидарности, которой просто не существует в бедных городских трущобах или даже во многих других районах, таких как пригороды.

В примерах Тонга, ифугао и кпелле спорщики происходили из деревень, в которых проживает несколько сотен в основном связанных между собой людей. Все знали друг друга лично или понаслышке. Сейчас редко можно встретить такое в городских или пригородных районах США, где проживает большинство американцев: «в современных центрах посредничества в США можно обнаружить лишь немногие из этих посреднических функций [характерных для „небольших обществ“]».¹¹⁶ Чтобы приблизиться к посредничеству в первобытных обществах, РСЦ «должны обслуживать очень небольшой круг людей, а не районы с несколькими тысячами жителей, которые не знают друг друга и не рассчитывают иметь дело друг с другом в будущем».¹¹⁷ В Канзас-Сити РСЦ не располагался в районе с чувством солидарности и добрососедства. «Целевой аудиторией» (показательная фраза) были жители участка полицейского патрулирования, примерно 53 000 человек.¹¹⁸

РСЦ обслуживали так называемые «районы» с населением в десятки тысяч человек. Большинство их жителей знали очень немногих своих соседей. И большинство посредников были не из того района, в котором они работали.¹¹⁹ Прокурор Канзас-Сити определил цели: «бедное белое отребье», а не достойные люди из бедняков.¹²⁰ Стороны не выбирали посредника. Строго говоря, это не является обязательным требованием для посредничества, но обычно так делается в первобытных обществах, где посредничество более успешно. Спорящие стороны также не могли утверждать посредника, который просто был назначен для их дела. (На самом деле обычно это было несколько посредников.) А это основное требование для посредничества.

Где посредничество будет работать лучше всего в большом, сложном, социально дифференцированном обществе? Лучше всего это сработает в стабильных однородных сообществах граждански настроенных людей. Другими словами, в США — это богатые белые кварталы или пригороды. Закрытое сообщество было бы идеальным. В Бостоне РСЦ разместили в Дорчестере, где люди принадлежат к рабочему классу или бедны, или и то, и другое. Следовало поместить его, например, в Бруклин, богатый еврейский пригород: гораздо более однородное сообщество, чем Дорчестер. Но по нескольким причинам этого не произошло.

Одна из причин заключается в том, что негласной целью этой схемы было умиротворение бедных. Состоятельных успокаивать не нужно. Люди в Бруклине довольны обычной судебной системой. Закон функционирует для того, чтобы служить интересам таких людей как они. В основном это домовладельцы, бизнесмены, арендодатели и профессионалы. В Бруклине посредничество стало бы решением в отсутствии проблемы. В Дорчестере есть проблема, но посредничество — это не решение.

Это не просто мои домыслы. РСЦ был создан в округе Саффолк, пригороде Нью-Йорка, который, как и Бруклин, является богатым, белым и в основном еврейским. 40% дел не были разрешены, как правило, из-за того, что ответчик не принимал в них участия. Но это был более высокий показатель успеха, чем в других РСЦ.¹²¹

Четвёртый пункт — о том, насколько приятным был этот опыт — я отложу на более позднее время.

Как вы помните, Данциг хотел создать «дополнительную» систему. Обычно это происходило так: суды использовали посредничество, чтобы попытаться снизить свою нагрузку (она не обязательно должна быть высокой, чтобы судьи и прокуроры захотели её снизить и сократить объём работы). Прокуроры должны были соглашаться с каждой передачей дела. И они зачастую соглашались уменьшить свою нагрузку, позволяя передавать на посредничество дела, которые считают «мусорными». В подобных случаях они не были уверены, что выиграют дело, либо оно не стоило их усилий. Большинство этих дел никогда бы не дошло до суда.¹²²

Как объяснил один прокурор: «Районное правосудие действительно удобно, потому что оно похоже на мусорную свалку: они возьмут и разберутся с делами, которые мы просто не готовы рассматривать. Они мне просто нравятся, потому что они удобны. Я хотел бы таким образом избавиться от бо́льшего количества мусора».¹²³

Поэтому посредничество оказалось способом расширить сферу социального контроля, что противоречит ожиданиям части его сторонников.¹²⁴ По мнению некоторых защитников РСЦ, посредничество каким-то образом должно способствовать дерегулированию. Однако этого, как правило, не происходит.¹²⁵

Обычно эти программы предусматривали, что люди могут подавать свои споры для посредничества, минуя суд. Но люди этого не делали. В Дорчестере за два года было восемь таких случаев. В ходе посредничества, санкционированного судом и утверждённого прокурором, посредники сообщили сторонам, что в случае неудачи посредничества дело вернётся в суд и судья будет недоволен. Судья отправил их на посредничество, потому что больше никогда не хотел их видеть. Если бы они вернулись, ответчика сочли бы несговорчивым и неразумным. Посредники угрожали ответчику.¹²⁶ Это не добровольный процесс.

РСЦ были в новинку, поэтому о них никто не слышал. У РСЦ в Лос-Анджелесе была агрессивная пропагандистская программа и рекламная кампания. В результате более 50% клиентов оказались случайными. Ещё треть дел была направлена судами или полицией. Посредники рассматривали по полсотни дел в месяц, что очень мало для многомиллионного города. Я считаю успехом, если стороны приходят к соглашению при посредничестве и соблюдают его. Я считаю неудачей, если дело не приводит к соглашению при посредничестве или если это соглашение не соблюдается. Если оценивать таким образом, то, возможно, было 1150 успешных дел и 2850 неудачных.¹²⁷

Я говорю «возможно», потому что статистика представлена в неверном свете. Исследователи выступали в защиту РСЦ. Но даже они сообщают, что переданные судом дела имели показатель успеха 82%, тогда как действительно добровольные дела имели показатель успеха 14—36%. Государственное принуждение имеет большое значение.

Что, если бы РСЦ принимали только случайных посетителей? Мне известна лишь одна такая программа: Общественные советы Сан-Франциско. Она была необычна ещё и тем, что некоторые из этих советов обслуживали несколько меньшие районы, чем обычно. Теоретически именно здесь посредничество работает лучше всего. Но их население варьировалось от 17 117 до 105 592.¹²⁸ В течение двух лет я жил в самом большом районе, Бёрнал-Хайтс. И никогда не слышал о его Общественном совете, хотя у меня было несколько конфликтов с соседями, включая один процесс арендатора и арендодателя. Все советы Сан-Франциско вместе обрабатывали только 365 дел в год в городе с населением 640 000 человек.¹²⁹ Стоимость одного обращения составляла 750 долларов по сравнению с 350 долларами в Дорчестере.¹³⁰

Дел было мало, а посредников много: в любой момент времени 350—400 энтузиастов-добровольцев — посредников больше, чем случаев! Это они получали большое удовлетворение от посредничества, которое часто служило «средством для личностного роста» — для них самих.¹³¹ Это очень по-калифорнийски. Только 11% их дел были переданы в суд, что, возможно, уменьшило нагрузку на суды на несколько разбирательств. Но предполагалось, что посредничество существенно сократит количество дел. Это почти не повлияло на загруженность судов. И никогда не влияет. Например, в Атланте РСЦ получили большинство своих дел из судов (почти 50% были переданы судебными клерками и почти 25% — судьями). Но в лучшем случае они рассмотрели на 2% больше дел, чем суды низшей инстанции.¹³²

Общественные советы также являются исключительными в другом, ироничном смысле. Они редко разбирают дела, связанные с предшествующими отношениями.¹³³ Вероятно, именно поэтому они успешны лишь в относительно небольшой степени.

Основная причина, по которой утверждающие об успехе посредничества исследования не могут быть обоснованы, заключается в том, что контрольной группы не существует. Мы знаем, что судьи и прокуроры не случайно назначают одни дела для рассмотрения в судебном порядке, а другие — для посредничества. «Мусорные» дела передаются в посредничество. Мы хотели бы знать, что произойдёт, если все дела останутся в суде. Везде большинство дел прекращается до суда. Один из моих профессоров в Беркли изучал два суда низшей инстанции в Коннектикуте. Это суды, в юрисдикции которых находятся проступки, т.е. менее тяжкие преступления. За два месяца ни одно дело не было передано в суд.¹³⁴ Судебные процессы в судах штатов и в федеральных судах проходят всё реже.¹³⁵

Первые три РСЦ финансировались Министерством юстиции США. Малкольм Фили пишет: «Предложение рассматривать эти экспериментальные программы как настоящие эксперименты и случайным образом назначать потенциальных клиентов или оставлять их на произвол судьбы было явно и решительно отвергнуто Министерством юстиции».¹³⁶ Я читал только одно исследование суда, который произвольно назначил некоторые дела в РСЦ. Это было в Бруклине, штат Нью-Йорк — исследование финансировалось частным образом Институтом юстиции Вера (люди с «продолжающимися отношениями») — и оно касалось дел о тяжких преступлениях, как и существенное исследование Института об «отрицательной динамике» арестов, под названием «Аресты за тяжкие преступления».

В контрольной группе 70% дел были прекращены или отложены в ожидании их прекращения. В последней ситуации дело откладывается на шесть месяцев, и если обвиняемого опять не арестовывают, дело прекращается.¹³⁷ Я однажды прошёл через это.¹³⁸ К тюремному заключению были приговорены 3% обвиняемых, что означает один год или меньше, хотя они были арестованы за тяжкие преступления, которые караются лишением свободы на срок более года. Их обвинения были смягчены. Только 1% были переданы коллегии присяжных, которые решают, следует ли возбуждать уголовное преследование. Поскольку присяжные не всегда выносят обвинительный приговор (хотя обычно выносят), это означает, что менее 1% арестов за тяжкие преступления привели к судебным разбирательствам по уголовным делам. Ещё меньшее количество случаев приводило к обвинительным приговорам, хотя я предполагаю, что большинство судебных процессов заканчивались обвинительными приговорами.

4. Я возвращаюсь к четвёртому пункту (удовлетворение). В исследовавшемся потоке РСЦ только 56% дел были рассмотрены с помощью посредничества. В других случаях на заседание не явились жертва, обвиняемый или оба. Когда посредничество приводило к соглашению, участники сообщали о более высокой удовлетворённости системой, чем в исследовавшемся судебном потоке, но разница была не слишком большой. Эти отчёты о высокой удовлетворённости бесполезны, потому что они основаны только на клиентах, которые завершили процесс посредничества. Они игнорируют участников спора, которые в какой-то момент решили не участвовать в процессе.¹³⁹ В Бруклине, где проводилось случайное распределение и была контрольная группа, посредничество помогло некоторым людям почувствовать себя лучше. Но «было мало доказательств того, что посредничество эффективнее судебного решения в предотвращении рецидива в течение четырёхмесячного периода наблюдения».¹⁴⁰

Я не возражаю против процесса, который заставляет людей чувствовать себя лучше, если только их не разыгрывают. Но было мало свидетельств того, что посредничество полностью или окончательно разрешило проблемы между сторонами. Это измерялось тем, как часто истец сообщал о новых проблемах, частотой повторных обращений в полицию и арестами любой из сторон за преступление, совершённое против другой стороны. Между исследовавшимися группами посреднических и судебных разбирательств не было существенной разницы.¹⁴¹ Хотя существуют исследования того, что чувствовали участники, я знаю только об одном исследовании того, считали ли они процесс справедливым или честным. В Бруклине 88% считали, что посредничество в их отношении было справедливым, по сравнению с 76%, которые так же оценивали судебное решение: не такая уж большая разница. И это после того, как более 70% дел были прекращены.¹⁴² Жалобщиков никогда не спрашивают, считают ли они прекращение их дел справедливым. Ответ очевиден.

Последняя ирония с провалом РСЦ заключается в следующем. Предполагалось, что посредничество будет особенно эффективным в делах, связанных с предшествующими отношениями. Это было их главным аргументом. Но посредничество наименее эффективно в имущественных спорах и в спорах, возникающих в результате давних отношений.¹⁴³

В. Предыстория неформального правосудия в Америке

«Движение» РСЦ — если явление, инициированное элитой и контролируемое государством, можно назвать движением, — не было первым в своём роде. Движение искало альтернативу обычной судебной системе. Оно стремилось к процессуальной неформальности. Оно стремилось индивидуализировать правосудие. Он стремилось к некарательным решениям, которые носили бы примирительный, реабилитационный или даже терапевтический характер. Оно стремилось добраться до социальных «корней» межличностных конфликтов.

Большинство из этих целей и методов также входили в число целей и методов движения за суды по делам несовершеннолетних в эру прогрессивизма, которое должно было гуманизировать официальное обращение с детьми, доставляющими неприятности и совершающими преступления. Эти проблемные или беспокойные дети получили новую социальную идентичность: они стали «малолетними преступниками».¹⁴⁴ Таких подростков должны были умиротворить и помочь им отцовский судья по делам несовершеннолетних, социальные работники, а также «перевод» из обычной системы уголовного правосудия и тюрем в специальные учреждения, отвечающие их потребностям. Система ювенальной юстиции в настоящее время почти повсеместно рассматривается как полный провал.¹⁴⁵ И теперь есть даже предложения объединить эти неудачи! Посредничество для несовершеннолетних правонарушителей!¹⁴⁶ Провал в квадрате! На деле это было бы что-то вроде абсурдного примера Ричарда Данцига с праздношатающимся подростком.

Тем не менее, реформаторы в области неформального правосудия продолжали бороться. Их следующей реформой были суды по мелким тяжбам:

Движение судов мелких тяжб исходило из того, что мелкие дела — это простые дела, и поэтому требуется упрощённая судебная процедура. После суда по делам несовершеннолетних, вероятно, не было ни одного правового института, о котором бы больше шумели как о великом правовом новшестве. Тем не менее, в настоящее время имеются неопровержимые доказательства того, что суд мелких тяжб не выполнил своей первоначальной цели; что лица, для которых он был создан, оказались его жертвами.¹⁴⁷

Одно из предположений состояло в том, что «мелкие» дела — это простые дела, которые не требуют большого судебного времени или опыта. Простые люди, простые проблемы. Это предположение часто неверно.¹⁴⁸ На первый взгляд простой случай, такой как иск домовладельца о выселении арендатора за неуплату арендной платы, может включать в себя сложный свод законов — если к этому закону относиться серьёзно. Суды мелких тяжб часто обладают юрисдикцией в отношении этих дел о выселении в упрощённом порядке. И это действует повсеместно. Как только это происходит, уже не имеет значения, служит ли суд своей первоначальной или какой-либо другой цели. Он всегда служит власти и её слугам. И он всегда корыстен.

За десять лет до движения РСЦ другая схема судебной реформы, предварительное рассмотрение дела, преследовала те же цели, что и РСЦ, с похожей риторикой и обоснованием. Но такие программы редко приводили к успеху.¹⁴⁹ Они были необязательными для судов, и прокуроры должны были давать на них согласие, так же как и на посредничество РСЦ. Как позже в случае с РСЦ, «многие прокуроры стали рассматривать предварительное рассмотрение дела как альтернативное наказание для маргинальных правонарушителей».¹⁵⁰ Написанное Малкольмом Фили в 1982 г. оказалось пророческим: «То, чем было предварительное рассмотрение для судебной реформы в 1970-е гг., районное правосудие или центры урегулирования споров становятся в 1980-е. Это новая волшебная палочка».¹⁵¹ В целом, пишет он, «политика уголовного правосудия часто характеризуется озабоченностью краткосрочными результатами и — слишком часто — ухищрениями».¹⁵²

Насколько я могу судить, движение РСЦ как таковое исчезло. Его «возможная кончина» — и причины этого — ожидались ещё в 1982 г.¹⁵³ Нечто подобное происходит сейчас то тут, то там под названиями вроде «общественные центры посредничества». Но в 546-страничном «Справочнике по урегулированию споров», опубликованном в 2005 г., есть только одно предложение об урегулировании споров по месту жительства — в статье «Источники вдохновения».¹⁵⁴ РСЦ сегодня уже история.

Мне попадались самодовольные отчёты о двух центрах посредничества, которые по состоянию на 2013 г. всё ещё работали.¹⁵⁵ Один (единственный) в Филадельфии, находится в ведении монахинь-католичек и описывается как «районный судебный центр». Другой находится в районе Куинс, штат Нью-Йорк (он также единственный там). Несмотря на то, что в их названиях есть «сообщество», каждый из этих центров обслуживает территорию с населением более трёх миллионов человек. Оба получают большую часть своих дел от судебных или других правительственных инстанций. Центр в Куинсе ежегодно получает 1500 дел из судов и 500 случайных посетителей, что является самой высокой долей обращений, которая мне где-либо попадалась, но 75% из них — это по-прежнему недобровольные направления.

Несомненно, некоторые люди приходят, чтобы предотвратить судебное преследование или судебный процесс. Можно облегчить суды Куинса на 2000 дел, но это окажет очень незначительное влияние на объём судебных разбирательств, даже если бы мы не знали того, о чём нам не говорит автор: многие дела не дошли бы до суда, и многие дела, рассмотренные посредниками, вернулись бы в суд позже. В Филадельфии только 30% обращений были переданы на посредничество и, конечно, это всё не истории успеха. Но автор статьи о Филадельфийском центре прав в одном: «Урегулирование конфликтов — это развивающаяся отрасль».¹⁵⁶

Теперь есть новая волшебная палочка — «восстановительное правосудие» (ВП). Чтобы не держать читателя в напряжении, сразу изложу вывод: то, чем являлось предварительное рассмотрение дел для судебной реформы в 1970-е, а районное правосудие и центры урегулирования споров были в 1980-е, тем же является восстановительное правосудие с 1990-х гг. Если новая шарлатанская панацея и появилась совсем недавно, я о ней ещё не слышал.

Примечания

97

Feeley M.M. The Process Is the Punishment: Handling Cases in a Lower Criminal Court. New York: Russell Sage Foundation, 1979. Ch. 8. Федеральные суды, возможно, уже имеют большую загруженность. Но гораздо больше уголовных и гражданских дел возникает в судах штатов.

98

Позже он стал министром военно-морских сил США — это было при президенте Билле Клинтоне. Американские военные предпочитают одностороннее, принудительное урегулирование споров. Жена Данцига — психотерапевт. Корпорация RAND (Research and Development, «Исследования и разработка») — самый известный американский экспертно-аналитический центр. Такие центры являются исследовательскими институтами, которые финансируются крупным бизнесом и проводят социологические исследования, направленные на проведение в жизнь политических программ. Корпорация RAND провела много исследований для правительства США на тему, как победить во Вьетнамской войне. Мы все знаем, чем эта война закончилась. На мой взгляд, поражение Америки во Вьетнаме — в единственной войне, где США признали поражение — это одна из лучших вещей, произошедших в мире за последние пятьдесят лет.

99

Я уже упоминал кпелле в своём раннем тексте, в связи с тем как они организуют и выполняют работу (они не любят тяжёлый труд) относительно нелепым способом: Блэк Б. Первобытное изобилие: послесловие к Салинсу // Блэк Б. Анархизм и другие препятствия для анархии / Пер. Дм. Каледина. М.: Гилея, 2004. С. 49—60. Бывший военный диктатор Гвинеи Мусса Дади Камара — кпелле. Согласно анализу ДНК, Опра Уинфри имеет кпеллеское происхождение. Она считала, что её предки были зулусами.

100

Gibbs J.L. The Kpelle Moot. P. 277—289.

101

Документальные источники «не дают никакой подсказки о природе и форме» — или функциях и процедурах — «собрания». Gomme G.L. Primitive Folk-Moots; or, Open-Air Assemblies in Britain. London: Sampson Low, Marston, Searle & Rivington, 1880. P. 50.

102

Baumgartner M.P. Moral Order of a Suburb. P. 41.

103

Danzig R. Towards a Complementary, Decentralized System of Criminal Justice // Neighborhood Justice: An Emerging Idea / ed. Roman Tomasic & Malcolm Feeley. New York: Longman, 1982. P. 17. Эти «выездные мероприятия» предназначены для руководителей корпораций, организованных компанией. Они предназначены для укрепления морального духа, а не для разрешения споров. Классическое описание этих причудливых ритуалов содержится в первом романе Курта Воннегута «Механическое пианино» (1952). Он был сотрудником по связям с общественностью в компании General Electric, когда писал эту книгу. Он уволился до того, как она была опубликована. Ричард Данциг не может отличить племенное собрание от Богемской рощи. Он никогда не присутствовал на племенном собрании, но он достаточно элитарен, чтобы, возможно, посещать Богемскую рощу (закрытое место в Калифорнии для неформальных встреч самых влиятельных людей мира. — Прим. пер.).

104

Felstiner W.L.F., Williams L.A. Mediation as an Alternative to Criminal Prosecution // Law & Human Behavior 2 (3) (1980). P. 233.

105

Berman H.J., Spindler J.W. Soviet Comrades’ Courts // U. of Chicago L. Rev. 45 (1978): P. 842—910; Berman J. The Cuban Popular Tribunals // Columbia L. Rev. 69 (8) (Dec. 1969): P. 1317—1354; Merry S.E. Defining «Success’ in the Neighborhood Justice Movement // Neighborhood Justice. P. 174.

106

Исследование убийств в Хьюстоне, охватывающее примерно тот же период времени, показало, что эти дела разваливались на всех этапах, начиная ещё до того, как они были возбуждены: полиция производила гораздо меньше арестов. В категории дел, в большинстве из которых большая коллегия присяжных вынесла решение «невиновен», то есть отказало в предъявлении обвинения, прекратив судебное преследование, такое решение было принято в 40,26% случаев, когда жертва и убийца были родственниками, в 36,77% случаев, когда они были друзьями или партнёрами, и только в 23,64% случаев, когда они были незнакомы друг с другом. Это указывает на то, что дела разваливаются не только из-за решений прокуроров и судей — системных профессионалов. — Lundsgaarde H.P. Murder in Space City // The Social Organization of Law. P. 133—156. Большие коллегии присяжных — это специальные коллегии непрофессионалов.

107

Macauley St. Non-Contractual Relations in Business: A Preliminary Study // American Sociological Rev. 28 (1) (Feb. 1963): P. 55—67.

108

Nader L. When Is Popular Justice Popular? // The Possibility of Popular Justice: A Case Study of Community Mediation in the United States / ed. Sally Engle Merry & Neal Milner. Ann Arbor, MI: University of Michigan Press, 1993. P. 441. Нейдер, антрополог — сестра юриста-активиста Ральфа Нейдера — считает, что Бергера подтолкнул к этому его главный помощник Марк Кэннон, «человек из мормонов, философия которого отражает мормонскую идею сообщества и консенсуса и мормонскую неприязнь к судам и адвокатам [цитаты опущены]». — Ibid. Ср.: Cannon M. Contentious and Burdensome Litigation // Phi Kappa Phi Journal (1986): P. 10—12. Маргинальные религиозные типы также первыми разработали более позднюю форму АУС, «восстановительное правосудие» (см. ниже).

109

McGillis D. Minor Dispute Processing: A Review of Recent Developments // Neighborhood Justice. P. 63.

110

Tomasic R., Feeley M.M. Introduction // Neighborhood Justice, xi; Nader L. When Is Popular Justice Popular?. P. 441—442, 447.

111

Напр.: Sander F.E.A. Varieties of Dispute Processing. P. 37.

112

Felsteiner W.L.F., Williams L. Community Mediation in Dorchester, Massachusetts. Washington DC: U.S. Department of Justice, 1980. P. 42.

113

Kakalik J. и др. An Evaluation of Early Mediation and Neutral Evaluation Under the Civil Justice Reform Act. Santa Monica, CA: RAND Institute of Justice, 1996; Menkel-Meadow. Roots and Inspirations. P. 25. Таким образом, собственное исследование RAND Corporation дискредитировало абсурдные, но абсурдно влиятельные мечты их бывшего сотрудника Ричарда Данцига о дополнительном, децентрализованном правосудии.

114

Moffitt M.L., Bordone R.S. Perspectives on Dispute Resolution / The Handbook of Dispute Resolution. P. 25.

115

Felsteiner & Williams. Community Mediation. P. 150; Merry S.E. Sorting Out Popular Justice // The Possibility of Popular Justice. P. 59; Yngvesson B. Local People, Local Problems, and Neighborhood Justice: The Discourse of «Community’ in San Francisco Community Boards // The Possibility of Popular Justice. P. 395.

116

Tomasic R. Mediation as an Alternative to Adjudication: Rhetoric and Reality in the Neighborhood Justice Movement // Neighborhood Justice. P. 231; Merry S.E. Defining «Success’ in the Neighborhood Justice Movement. P. 176—177.

117

Merry S.E. A Plea for Thinking How Dispute Resolution Works // The Mooter 2 (4) (1979). P. 39.

118

Harrington Chr. B. Shadow Justice: The Ideology and Institutionalization of Alternatives to Court. Westport, CT & London: Greenwood Press, 1985. P. 109—110.

119

В Кембридже, штат Массачусетс, исследовательница обнаружила «группу относительно молодых, высокообразованных, преимущественно белых посредников, обслуживающих преимущественно бедное, расово смешанное население участников тяжб». То же самое можно было сказать и о Сан-Франциско. — Merry S.E. Sorting Out Popular Justice. P. 59. Другое описание: добровольцами были «преимущественно женщины, преимущественно белые, относительно молодые, хорошо образованные, честолюбивые профессионалы…» — Yngvesson B. Local People, Local Problems. P. 395. Это были яппи. Сегодня их назвали бы хипстерами.

120

Harrington Chr. B. Shadow Justice. P. 149.

121

Merry S.E. Defining «Success’ in the Neighborhood Justice Movement. P. 176.

122

Harrington Chr. B. Shadow Justice. P. 122—123.

123

Цит. по: Harrington Chr. B. Shadow Justice. P. 147.

124

Harrington Chr. B. Shadow Justice. P. 170—171.

125

Abel R.L. The Contradictions of Informal Justice // The Politics of Informal Justice / ed. Richard L. Abel. New York: Academic Press, 1980. 1: P. 267—301. «Неформализм расширяет возможности системы правосудия по разрешению мелких конфликтов и узаконивает расширение государственного вмешательства на основе функционализма». — Harrington Chr. B. Shadow Justice. P. 170. Вот почему филиппинский диктатор Маркос учредил суды барангая.

126

Harrington Chr. B. Shadow Justice. P. 122—123; Merry S.E. Defining «Success’ in the Neighborhood Justice Movement. P. 178—179.

127

Roehl J.A., Cook R.F. The Neighborhood Justice Centers Field Test // Neighborhood Justice. P. 91—110.

128

DuBow Fr. L., McEwen C. Community Boards: An Analytic Profile // The Possibility of Popular Justice. P. 130.

129

Ibid. P. 127.

130

Ibid. P. 148.

131

Yngvesson B. Local People, Local Problems. P. 295.

132

Roehl J.A., Cook R.F. The Neighborhood Justice Centers Field Test. P. 95, 96.

133

Royer F. Cook, Roehl J.A., Sheppard D.I. Neighborhood Justice Centers Field Test — Final Evaluation Report. Washington, DC: American Bar Association, 1980. P. 6.

134

Feeley M. The Process Is the Punishment. P. 251.

135

Galanter M. The Vanishing Trial: An Examination of Trials and Related Matters in Federal and State Courts // J. of Empirical and Legal Studies (1) (2004): P. 459—570.

136

Feeley M. Court Reform on Trial. P. 112.

137

Davis R.C. Mediation: The Brooklyn Experiment. P. 170, n. 5.

138

Я однажды прошёл через это! Повторно меня не арестовали. Система работает.

139

Harrington Chr. B. Shadow Justice. P. 142—143.

140

Davis R.C. Mediation: The Brooklyn Experiment. P. 163.

141

Harrington Chr. B. Shadow Justice. P. 143—144. Сторонники посредничества спокойно отказались от этого утверждения: «Язык урегулирования подразумевает уровень завершённости, который лишь изредка является реалистичным условием». — Moffitt M.L., Bordone R.S. Perspectives on Dispute Resolution. P. 4. Это относится к посредничеству в целом, а не только к РСЦ. — Gulliver. On Mediators. P. 20 n. 8.

142

Davis R.C., Tichane M., Grayson D. Mediation and Arbitration as Alternatives to Prosecution in Felony Arrest Cases — An Evaluation of the Brooklyn Dispute Resolution Center. New York: Vera Institute of Justice, 1979. P. 50, 52.

143

Dispute Resolution Alternatives Committee, The Citizen Dispute Settlement Process in Florida — A Study of Five Programs. N.p.; Office of the State Court Administrator, Florida Supreme Court, 1979. P. 55; Felsteiner & Williams. Mediation as an Alternative to Criminal Prosecution. P. 66—68; Tomasic R. Mediation as an Alternative to Adjudication. P. 236.

144

Platt A.M. The Child Savers: The Invention of Delinquency. 2d, enl. ed.; Chicago, IL: University of Chicago Press, 1977; Mannel R.M. Thorns & Thistles: Juvenile Delinquents in the United States, 1825—1940. Hanover, NH: University Press of New England, 1973.

145

A New Juvenile Justice System: Total Reform of a Broken System / ed. Nancy E. Dowd. New York & London: New York University Press, 2015.

146

Restorative Justice for Juveniles: Conferencing, Mediation and Circles / ed. Allison Morris & Gabrielle Maxwell. Oxford, England & Portland, OR: Hart Publishing, 2001.

147

Sander F.E.A. Varieties of Dispute Processing. P. 33. «Эта статья считается „Большим взрывом“ современного разрешения споров и практики». — Moffitt M.L., Bordone R.S. Perspectives on Dispute Resolution. P. 19. Если всё началось со взрыва, то закончилось, по словам Т. С. Элиота, всхлипом. Но институционализированным, хорошо финансируемым всхлипом, который будет отдаваться эхом.

148

Yngvesson B.B., Hennessey P. Small Claims, Complex Disputes: A Review of the Small Claims Literature // Law & Soc’y Rev. 9 (1975): 219—274.

149

Feeley M. Court Reform on Trial. P. 108.

150

Feeley M. Court Reform on Trial. P. 105; Baker S., Sadd S. Court Employment Project Evaluation Final Report. New York: Vera Institute of Justice, 1979.

151

Feeley M. Court Reform on Trial. P. 109. Эти программы никогда не усваивают уроки своих предшественниц: «кризисному мышлению не хватает исторической перспективы». — Ibid. P. 192.

152

Williams B. Victims of Crime and Community Justice. London & Philadelphia, PA: Jessica Kingsley Publishers, 2005. P. 127 (Обратите внимание на непреднамеренную двусмысленность названия: «жертвы преступлений и общественного правосудия»). (На самом деле книга называется «Жертвы преступлений и общественное правосудие», но по-английски это можно прочитать и так, как указывает Боб Блэк — Прим. пер.)

153

Merry S.E. Defining «Success’ in the Neighborhood Justice Movement. P. 172.

154

Roots and Inspirations // The Handbook of Dispute Resolution / ed. Menkel-Meadow. P. 19—20.

155

Cutrona Ch. Fitting the Fuss to the Community Mediation Center Forum // Dispute Resolution Mag. (Winter 2013): P. 11—15 (Филадельфия); Kleiman M. Mending the Fabric of Community // Dispute Resolution Mag. (Winter 2013): P. 16 (Куинс). Папа Иоанн Павел II говорил о «починке христианской ткани общества». Цит. по: Willey P. Editor’s Note: Mending the Fabric // The Sower 33 (4), опубл. на: catechetics.com/editors-note-mending-the-fabric. Не все общества сотканы из христианских тканей. Чарльз Колсон, уотергейтский уголовник, ставший евангелистом, присоединился к движению восстановительного правосудия (он управлял христианскими частными тюрьмами). — Northey W. Review of «Justice That Restored,» by Charles Colson (2018), academia.edu.

156

Cutrona Ch. Fitting the Fuss. P. 11.