Два брата

Бен Элтон, 2012

24 февраля 1920 года в Берлине рождаются два младенца, которым суждено стать братьями. В тот же день в Мюнхене создана Национал-социалистическая партия. Пауль и Отто неразлучны и оба похожи на своих еврейских родителей, хотя совсем не похожи друг на друга. Они и не догадываются, что один из них приемыш, – более того, не еврей. Их отец играет по джазовым клубам, мать лечит больных, жизнь в Германии, еле приходящей в себя после Великой войны, потихоньку налаживается. Братья вместе растут, вместе дружат с одной девочкой, вместе влюбляются в другую. Но когда к власти приходят нацисты, жизнь меняется необратимо и страшно: в кошмарной стране внезапно важнее всего оказываются кровь и происхождение. Бен Элтон – британский писатель, режиссер, сценарист ситкома «Черная Гадюка» и создатель мюзикла «We Will Rock You» – написал пронзительный и честный роман по мотивам истории своей семьи. Как и в жизни, здесь есть смех и слезы, нежность и злость, верность и предательства. Это история о том, чем готовы пожертвовать люди ради выживания – своего и тех, кого они любят. Что им делать с каждодневной ненавистью, с неотступной памятью, с неутихающей болью – и как из этого всего порой прорастают одиночество, страх и жестокость, а порой – доброта, мудрость и счастье. Книга содержит нецензурную брань. В формате a4.pdf сохранен издательский макет. Больше интересных фактов об авторе читайте в ЛитРес: Журнале

Предложение

Лондон, 1956 г.

Стоун дважды сглотнул и лишь потом ответил.

Только он начал свыкаться с мыслью, что после многих лет безвестности Дагмар оказалась жива, и вот — извольте.

— Шпионка? Моя невестка — шпионка? Знаете, это… — Стоун поискал подходящее слово и не нашел: — Очень странно.

— Ладно, пусть не шпионка, — уступил пухлый коротышка, которого Стоун окрестил Питером Лорре. — Ну что, сварганим свежего чайку?

— Подите к черту с вашим чайком! — рявкнул Стоун. Чертыханье с легким «инородным» акцентом прозвучало весьма чудно и деланно. — Что значит — пусть не шпионка? Шпионка или нет?

— Скажем так: она определенно работает на восточногерманскую тайную полицию, — ответил Лорре. — Это известно наверняка. Ваша невестка — сотрудница Штази.

Штази. От одного лишь слова дыбились волоски на теле. До самого смертного часа Стоун будет покрываться мурашками при упоминании всякой немецкой полиции. Он не переваривал даже безвредных западногерманских полицейских — улыбчивых косматых юношей в нежно-зеленой форме с подчеркнуто невоенными знаками различия. А Штази — вообще новое гестапо. Стоун, работавший в министерстве иностранных дел, был наслышан о деятельности этой организации. От одного ее названия подступала тошнота.

Старый враг воскрес.

Штази. И звучит-то как «наци».

— Вы ошибаетесь, — сказал Стоун. — Явно ошибаетесь. Просто не верится, что женщина, которую я хорошо знал, служит… в этой организации.

— Еще как служит. Не сомневайтесь. — Впервые за весь допрос заговорил второй следователь. Тот, кого Стоун окрестил Хамфри Богартом. Правда, у настоящего Богарта никогда не было йоркширского выговора. — Дагмар Штенгель, урожденная Фишер, работает на Штази. Вот потому-то нас и заинтересовало, что она с вами связалась. Как по-вашему, почему она ищет контакта с вами, мистер Стоун?

Речь его, мягкая и типично английская, полная дружелюбных гласных, напомнила радиовыступления Дж. Б. Пристли^[10] во время войны. Однако смысл ее не имел ничего общего с мягкостью и дружелюбием.

— Она моя невестка, — сказал Стоун.

Богарт лишь улыбнулся, предоставив ответить Питеру Лорре.

— Да, ваша невестка. — Толстяк обмахнул крошки с галстука. — И родственная привязанность ее так сильна, что на весточку понадобилось семнадцать лет. Вы же, получив сию весточку, в подлинности коей даже не вполне уверены, тотчас намылились в Восточный Берлин, хотя должны понимать, что при вашей должности это вызовет недоумение определенных ведомств.

— А что моя должность?

— Бросьте, Стоун! — рыкнул Лорре. — Вы служите в министерстве иностранных дел. В немецком отделе.

Стоун промолчал. Тут, конечно, их можно понять.

— Просто нам кажется, — йоркширский голос был негромок и спокоен, — что министерский чиновник среднего звена ведет себя слегка опрометчиво, загоревшись желанием пообщаться с сотрудницей Штази, пусть даже родственницей.

— Но я не знал, что она служит в Штази! Признаюсь, я удивлен, что вы считаете Дагмар… В юности политика ее ничуть не интересовала.

— Если живешь в Восточной Германии, ты коммунист либо им притворяешься, — сказал Питер Лорре. — Наверное, властям без разницы. И потом, Красная армия выступила освободительницей. Видимо, девушка ей за это благодарна.

— Судя по тому, что в сорок пятом творила Красная армия, продвигаясь на запад, мало у кого из немок есть повод для благодарности.

— Но ваша невестка — еврейка.

— А Советы всегда обожали евреев, верно? — с горьким сарказмом сказал Стоун. — Вам не хуже меня известно, как с ними обращался НКВД. Кремлевские волки мало чем отличались от нацистов.

— Вот мы и подошли к сути, — улыбнулся Богарт.

— Она имеется? Если не считать, что меня фактически обвинили в предательском умысле.

— Да, имеется. Невестка ваша не вполне годится для Штази уже потому, что структура эта сплошь антисемитская.

— Вот почему… — начал Стоун.

— Однако Дагмар Штенгель определенно в числе сотрудников, — перебил Питер Лорре, предвосхищая возражение. — В чем нет никакого сомнения. Абсолютно никакого. Как только она вам написала, мы ее провентилировали.

Дагмар и Штази — представить ужасно, однако возможно. Девушка, которую знал Стоун, не интересовалась политикой, но была умна, тверда и целеустремленна. Дагмар уцелела в войне, и кто знает, какой кошмар она пережила за все эти годы. На какие компромиссы шла. Как сильно переменилась.

— Сдается нам, еврейка, работающая в Штази, будет сотрудничать с кем угодно. — Богарт говорил все так же спокойно, почти равнодушно. — И мы подумали: раз уж вы туда собираетесь, может, попробуете ее завербовать?

Он улыбался. Будто просил о любезности — передать гостинец или вернуть книгу.

Примечания

10

Джон Бойнтон Пристли (1894–1984) — английский романист, эссеист, драматург и театральный режиссер. Во время Второй мировой войны работал на Би-би-си. Его воскресная вечерняя программа «Постскриптум» (1940–1941) собирала около 16 миллионов слушателей.