Глава 3
Когда она вернулась на следующий день из школы, Фредерик ждал ее в гостиной.
— У нас встреча с Бернаром через полчаса, — сообщил он. — Машина уже едет.
— У нас? — переспросила Пайпер, чтобы удостовериться, что верно его поняла. Сегодня они виделись впервые, и после той неловкой ситуации, что произошла вчера, когда она позволила себе его обнять, Пайпер даже не надеялась на столь милостивое обращение. — Вы тоже пойдете?
— Придется, раз уж я принимаю участие в поисках картины. Кроме того, Бернар обмолвился о том, что одно имеющееся у него полотно может меня заинтересовать.
— Правда? — Значит, она его правильно поняла. По телу прокатилась теплая волна радости. — Я скоро буду готова.
Она бросилась в свою комнату, на ходу расстегивая пиджак. Фредерик все очень быстро организовал. Конечно, она помнила, что он обещал ей связаться с художником немедленно, но не ожидала, что встреча состоится так скоро. Он еще сказал, что будет принимать участие в поисках лично. Неужели она не ослышалась? Пайпер была польщена, что важная для нее встреча стояла первым пунктом в списке дел такого занятого человека, как Фредерик.
Платье, в котором она была вчера, висело на спинке стула. Пожалуй, это ее лучший летний наряд. Когда-то она наивно полагала, что сможет купить себе что-нибудь новое в Париже. «И все же это лучше, чем джинсы и футболка», — напомнила она себе и поспешно натянула платье через голову. Юбка немного помялась, но в рамках допустимого. Ведь, кроме Фредерика, никто не знает, что вчера она была в том же самом. Решив, что он, скорее всего, не обратил внимания на то, что на ней надето, она подхватила босоножки и понеслась обратно в гостиную.
— Очень быстро, — отметил Фредерик. Он, как всегда, выглядел безупречно, на этот раз в легком льняном пиджаке.
— Вы велели поспешить.
— Я не думал, что люди понимают, что это значит. Вы, должно быть, забыли, что я провожу большую часть дня в обществе студентов, а у нас разные понятия о времени. — Он распахнул входную дверь и жестом пригласил ее выйти. — Идем?
Как и большинство художественных галерей Парижа, галерея Гаспара Теру располагалась в квартале Марэ, в исторической части города недалеко от площади Вогезов.
Пайпер вышла из машины и с удовольствием вздохнула полной грудью.
— Должна вам признаться, эта часть города нравится мне намного больше. — Архитектура деловых районов была современной, а здесь… Это был именно тот Париж, о котором она мечтала. — Булыжники, статуи, все это так…
— Романтично? — подсказал Фредерик.
Сухой тон заставил ее покраснеть.
— Понимаю, я кажусь вам типичной американкой.
— И да и нет. Знаете, это и мое любимое место в городе. Как бы ни впечатляли небоскребы, им далеко до французской классики. Кстати, эта площадь является первым примером городского планирования. Генрих IV обогнал свое время. — Он обвел рукой площадь. — К тому же это одно из немногих мест, где здания выдержаны строго в едином стиле. Видите эти аркады по периметру?
Фредерик продолжал рассказывать об архитектуре и исторических деталях, и Пайпер жалела, что не может все это оценить должным образом. Ее больше привлекало выражение его лица, энтузиазм в глазах, который был виден даже сквозь стекла очков. Его манера говорить вызывала трепет в груди. Сейчас Фредерик был не такой серьезный, как обычно, будто вырвался из рамок. Пайпер могла бы слушать его вечно. Как хорошо, что у шефа Диспельту не такой завораживающий голос. Она бы постоянно отвлекалась и не смогла бы записать ни один рецепт.
— Не сомневалась, что вы, как искусствовед, отлично знаете предмет, — усмехнулась Пайпер.
Нет, она не ошиблась, и щеки чуть ниже очков-авиаторов порозовели.
— По моему мнению, архитектура — одна из форм искусства. Например, горгульи Нотр-Дама или памятник Людовику XIII на площади Вогезов. Я очень ценю стремление людей вкладывать силы в создание красоты. Когда я думаю об этой части Парижа, особенно если вспомнить, сколько войн пришлось пережить городу, я не могу ей не восхищаться. — Пойдемте, — сказал Фредерик, помолчав немного. — Галерея Бернара на западной стороне.
Взяв Пайпер под локоть, он повел ее в дальний конец площади. Пока они шли мимо галерей и антикварных магазинов, Пайпер с интересом разглядывала витрины, но все же больше ее занимали ощущения от прикосновений Фредерика, хотя он и отпустил ее руку через пару секунд.
— Галерея Бернара под номером тридцать три. Дверь, как правило, заперта, нам придется звонить.
— Закрытая дверь, встречи по договоренности. Вы правы, он избирателен с клиентами.
— Он может себе это позволить.
— Мило. Надеюсь, я все же попаду внутрь.
— Непременно, — произнес Фредерик с улыбкой. — Вы же со мной.
Пайпер издалека увидела галерею. Фредерик толкнул дверь и, поняв, что она открыта, распахнул, пропуская Пайпер вперед. Над головой звякнул колокольчик.
— Бонжур! — К ним уже направлялся хозяин галереи — высокий поджарый мужчина с тонкой полоской усов над губой и зачесанными назад волосами с проседью. Взглянув на Фредерика, он расплылся в улыбке, обнажившей два ряда идеальных зубов, и затараторил по-французски с такой скоростью, что Пайпер потеряла надежду уловить, о чем идет речь. — Прошу меня извинить, — вскоре переключился он на великолепный английский. — Я слишком возмущен, что Фредерик так редко у меня бывает.
— А я ответил, что просто завален работой.
— И это истинная правда, — добавила Пайпер. — Месье почти не бывает дома. — Слова прозвучали как жалобы брюзжащей жены, и Пайпер смутилась. — Я хотела сказать, что он слишком много работает. — Вышло не лучше.
К счастью, хозяин галереи был искренне рад видеть Фредерика и спешил показать ему картину.
— Я уже говорил по телефону об этой работе, уверен, тебе понравится. Начинающий художник из Праги. Я нашел его во время последней поездки. Видел бы ты, какие он находит оттенки.
— Не сомневаюсь, что он настоящий мастер, — перебил его Фредерик. — Но прежде позволь Пайпер задать тебе один вопрос. О друге твоего отца.
По лицу Бернара было видно, что он предпочел бы поговорить о своей находке, но он не стал возражать.
— Разумеется. Но, как я и сказал, у отца было очень много друзей. Возможно, они общались еще до моего рождения, тогда я ничем не смогу помочь.
— Он был не только другом, вероятно, еще и клиентом, — произнесла Пайпер. — Сестра того художника полагает, что у вашего отца могли сохраниться некоторые его работы.
Она достала телефон, чтобы показать присланную Пейшенс фотографию одного из полотен.
— Надеюсь, еще сохранились книги с учетными записями о продажах. Его звали Найджел Руж. Это написал он.
Она протянула телефон. Глаза Бернара стали круглыми, брови поползли вверх.
— Бог мой, не могу поверить! Вы ищете это произведение? Картину с изображением обнаженной дамы?
— Да… — неуверенно ответила Пайпер, она уже и сама стала сомневаться, что это так. Выражение лица Бернара заставляло ее нервничать. — А в чем дело?
— Я вырос, любуясь этой женщиной.
— Вы… Что?
— Именно, картина висела у нас в столовой.
Невероятно. Пайпер поверить не могла в свою удачу. Она уже настроилась на долгий разговор, приготовилась умолять мужчину рассказать, где он видел эту картину.
— Она все еще принадлежит вашей семье?
Бернар покачал головой.
— Боюсь, уже нет. Я продал большую часть вещей, когда мы расставались с домом. Необходимо было оплатить долги. Эта картина была продана вместе с остальными.
Ей надо было заранее приготовиться к тому, что поиски редко бывают легкими и короткими. И все же надежда существует.
— Но вы ведь знаете человека, который ее купил?
— У меня записано все о каждой картине. — Бернар вскинул голову.
— Можем мы узнать имя? — вмешался Фредерик.
Пайпер вздрогнула. Видимо, последние несколько минут Фредерик разглядывал работы, поэтому голос его звучит так глухо.
— Разумеется, но мне потребуется несколько минут, чтобы найти все в компьютере.
— Спасибо вам, — с чувством сказала Пайпер, обращаясь скорее к Фредерику, нежели к Бернару. — Вы очень мне помогли.
— Вернусь, как только найду нужную информацию. А вы тем временем посмотрите картину Бискупа. Она называется «Зауфальствы». — Бернар самодовольно улыбнулся и указал рукой на картину. — Вы будете в восторге от его манеры.
Пайпер подошла к картине. Типичный пример современного искусства. Перемешанные цвета — белый, красный и черный, — вероятно передающие некий смысл. Цена ее впечатлила больше. Она меньше заплатила за весь год обучения в кулинарной школе.
— Что скажете? — обратилась она к Фредерику, стоящему у нее за спиной.
— Любопытно, — только и ответил он.
— Ваш друг действительно думает, что вы сегодня это купите?
— Полагаю, да. Бернар никогда не шутит, когда разговор идет об искусстве.
— Вы так и сделаете? Выпишете чек, если работа понравится?
— Если понравится, да.
Пайпер тряхнула головой. В ее голове не укладывалась мысль о том, что можно одним росчерком отдать сумму, которую ей пришлось копить много месяцев, в прямом смысле откладывая каждое пенни. А Фредерик собирался расстаться с такими огромными деньгами так легко, словно покупал новую рубашку.
Конец ознакомительного фрагмента.
