Гора. Книга 1. Вторжение

Баир Сибиданов (2025)

Начавшаяся война за мистическую Гору между народом поверхности — трискерами и народом подземелья — луидами прерывается неожиданным вторжением нового врага — теней. Трискеры, на территории которых находится таинственная Гора, начинают восхождение на нее, рассчитывая победить в войне. Для этого нужно произвести обряд. Но что это за обряд, не знают даже старейшины. Тем временем трискер Гром, недавно ставший латником, обретает силы таинственного мистика Ионы. Его спутником и другом становится луид Раджа. Их ждет немало приключений на пути к самим себе и спасению мира.

Глава третья. Акт Времени

Одна из «Трехсот крепостей», охраняющих подступы к Горе — Лью. Война должна была начаться завтра на рассвете. Воины готовились. Обученные наспех крестьяне повторяли уроки военного искусства, мистики призывали стихии и заглядывали в будущее, качая головами с безумными глазами: общающийся с миром духов никогда не находился только там или только здесь — всегда между. Сотня же (обученные кастой воины, основная сила крепостей) занималась своими делами. Кто-то писал письма родным, кто-то заигрывал с крестьянскими девушками, млеющими от захватывающего отблеска смерти в облике Воинов, кто-то играл в карты. Последнее вообще-то было запрещено, но каста смотрела на это сквозь пальцы: тех, кому суждено умереть, стыдно упрекать в грехах.

Григ и Лион столкнулись у крепостной стены, на ступеньках, ведущих наверх. Веселый и вечно попадающий в какие-то истории, Лион и в этот раз рассказывал о своих похождениях:

— Помнишь? Ты наверняка видел ее. В этой компашке она была самая тихая. Ее зовут Сьен, ну в таких странных мокасинах, их плетут ее родственники с юга.

Григ кивнул в знак согласия, хотя эту Сьен он, конечно, не помнил. Воодушевленный Лион продолжил:

— В прошлый раз они все мне в глаза хотели взглянуть…

— Что? — удивился Григ. — Это ж опасно.

— Да, ну брось «опасно», ты прям… как старейшины: «Если вы посмотрите в глаза кому-то из трискеров, можете навсегда лишить его души». А ты и поверил! Даже мистики не могут знать, что такое душа, а мудрецы-то и подавно!

— Короче ты посмотрел… Лион, у тебя дома все? Или половина вышла погулять к Исс?

— Вот ты нудный-то… короче, иди куда шел, не задерживаю. Я ему как другу байку рассказываю, а он мне — нотации.

Григ вздохнул:

— Ладно, извини. Все равно уже не исправишь. И чего дальше?

Лион упрямо мотнул головой:

— Сказал, ступай мимо, значит, ступай!

Приятель был обидчив. Им обязательно нужно было всегда восторгаться, что Григ время от времени и делал. Но, как видно, сегодня забыл.

Латник встал и двинулся вниз.

Но Лион не выдержал: ему все же нужно было кому-то это рассказать.

— Они уболтали меня. Я посмотрел им в глаза. Не надо было конечно. В общем дурака свалял. Они там все в столбняк выпали. Замаялся ждать, когда придут в себя. Но это в прошлый раз. А сегодня эта Сьен снова поймала меня и опять просит…

— Что просит? — Григ вновь встал возле товарища.

— Ну, чтобы я опять посмотрел ей в глаза. А через некоторое время все они откуда-то повылезали и давай умолять….

— Странно.

— Я думаю, — Лион склонился к уху Грига, — они впендюрились…

Григ поднял удивленные глаза:

— Впендюрились?

— Как пить дать, втюхались в меня!

— Лион! По-моему, ты загибаешь.

— А тогда что?

— Ну, не знаю. Это старейшинам нужно рассказать.

— Слушай, опять ты со своими старейшинами!

— Ладно, сам знай. Ну, а мне пора.

Латник встал.

— Ты куда?

— К старейшинам. Кое-какая информация есть для них.

— Чего, донесешь на меня? — полетело вслед Григу.

— Я похож на того, кто доносит?

По дороге он улыбался. Все-таки наивный этот Лион, до глупости наивный…. Его развлечения, конечно, были запретными, но все же допустимыми. Отношения с девушками у латников чаще всего не складывались. Запрет на личную жизнь в среде воинов пусть не строго, но соблюдался. Поэтому и их встречи с девицами всегда были мимолетными и ни к чему не обязывающими. А он уже и размечтался: «впендюхались» в него.

Латник двинул в противоположный конец крепости, твердо ступая по удобной дорожке. Выложенная камнем брусчатка была особой гордостью башни Лью. Ни в одной из трехсот ее не было, а в Лью была. Вообще-то башен было не триста, а всего пятьдесят, но однажды в воинственной речи Сюзерена прозвучало: мол, у нас уже есть сила в триста крепостей, так что бояться трискерам нечего. Что имел тогда в виду Правитель, никто не знает, но оборонительная линия быстро обрела свое неповторимое имя: «Триста крепостей».

Здесь, в западной стороне крепости, за небольшой охраной, перед тесной палаткой сидели они, старейшины. Даже странно, что такие хлипкие существа могли породить таких богатырей, как Лион или Григ. Латнику всегда казалось, что старейшины целыми днями занимаются какими-то важными делами, но когда он приблизился, то обнаружил другое. Вместо того чтобы обсуждать план сражения или заниматься организацией провизии или чем-то еще, они играли в карты…

— Простите, Мудрые, что прерываю… — Григ подавил усмешку: слава богу, они тоже трискеры и тоже имеют слабости. Старейшины, захваченные какой-то игровой интригой между собой, лишь через минуту подняли головы к нему.

— Я — Григ. Меня сегодня не было на Совете. Но я не слышал последних распоряжений не по своей воле. Некто, назвавшийся Троллем, заманил меня в ловушку, — начал латник, поднял голову и удивился: ни один из четырех уже не слушал его. Они вновь уставились друг на друга, продолжая свое развлечение. Григ замолчал. Отсутствие Воина на Совете всегда было как минимум проступком, а тут его даже выслушать не хотели. Наконец Номер Один (старейшины не имели имен, а лишь цифры) улыбнулся Воину:

— Продолжайте, солдат, продолжайте…

Однако продолжения не последовало. Номер Один поймал глаза Грига и тот в оцепенении уставился в его темные зрачки, чувствуя, как теряет контроль над собой. Инстинктивно рука потянулась к мечу. Еще немного и вся мощь и выучка Воина обрушилась бы на четверку мудрецов, поскольку Темная сила, внушающая страх всем трискерам и, как выяснил Григ, даже животным и лесу, больше не подчинялась ему. Такое должно было происходить лишь в бою, именно это состояние делало Воинов очень опасной силой с любым противником. Но Номер один, кажется, знал, что делал: в тот момент, когда мышцы Грига уже практически начали свой боевой танец, он оборвал это странное действие. Выхваченный меч, занесенный над головой Номера Три, последним усилием латника был отведен и с силой вошел в центр образованного старейшинами круга, разметав и перерезав половину колоды. Но на этом все не закончилось.

Вдруг из палатки выскочил кто-то в грязных лохмотьях и с пронзительным визгом кинулся к картам и залопотал на странном языке. Но вместо того чтобы унять безумца, старейшины сами вдруг бросились к картам: каждый стал тянуть к себе обрезки. Номер Два, пожалуй, самый старый и всегда внушавший трепет и уважение, схватил две обрезанных карты, поднес их к лицу и восторженными глазами уставился на них, другой — третий или четвертый — плясал в центре, стараясь как можно сильней втоптать карты в землю. Кто-то плакал, кто-то выл. И только Номер Один сохранял невозмутимость. Его загорелое лицо, испещренное многочисленными морщинами, уже давно не было лицом трискера, оно было похоже на образ Видящего, первопредка народа, каким его изображали на картинах и фресках. Лишь оно сохраняло спокойствие и внушало Григу и обомлевшей охране обычную для трискеров мысль: старейшинам нужно доверять, что бы они не делали. Действие продолжалось минуты полторы, пока тот, что в лохмотьях, не упал. В то же мгновение Номер Один страшным голосом взревел:

— Вернись!

Старейшины в один момент перестали придуриваться и уставились на тело упавшего. И его Григ узнал: это был Иона, мистик и прорицатель. Конечно! А действие это было Актом Времени перед битвой. Как он сразу не догадался! Через некоторое время Иона открыл глаза. Номер Один, улыбнувшись, попросил уйти всех посторонних. Охрана и Григ неохотно отошли от старейшин.

И тогда, взглянув на мудрецов, Иона сказал просто и без двусмысленных образов, к которым так любят прибегать гадатели всех мастей:

— Я видел море рыжих волков, они как трава в степи стелились и волнами набегали на наши крепости. Братья, нас ждет ужасное… Мы совсем не знаем своих врагов. Решать, конечно, старейшинам, но я думаю, что готовиться нужно к худшему.

Знают ли Мудрые врагов, судить Ионе, конечно, не стоило. Но никто не выразил неудовольствия поведением мистика. И объяснялось это просто. Его разумная речь не вязалась с его странным обликом. Безумные глаза безумного трискера после транса были особенно страшны. Мистик стоял, еле удерживая равновесие. Этот Акт дался ему особенно трудно. Это видели все. Поэтому и его невольное вмешательство в дела Мудрых не было воспринято как нарушение этикета. Порой Ионе можно было все. Старейшины молчали.

— Лью падет? — Номер Два поднял глаза на мистика.

— Да.

— Спасибо, Иона, как всегда твоя помощь бесценна, — Номер Один наклонил голову в знак благодарности.

— Я всегда в Вашем распоряжении, Мудрые… — и Иона, слегка покачиваясь, пошел туда, где стоял Григ.

— Вручим себя в руки Единого, и да поможет Он нам… Номер Один, готовьте гонцов, Сузерен должен знать… — Полководцем был Номер Два, согласно регламента, после Акта Времени главой становился он. И он уже отдавал распоряжения, поскольку его полномочия вступили в силу.

Номер Три покачал головой и удивленно обронил:

— Как же это? У нас почти две сотни Непобедимых Воинов, и башня все равно падет?

— Значит, их раз в десять больше. Иона прав: мы ничего не знаем о наших врагах. Наши лазутчики недостаточно изворотливы.

— Согласен, лазутчики сработали плохо, — тихие слова Номера Четыре всегда были взвешены. И если Номер Три мог себе позволить какие-то сентенции, то Номер Четыре почти всегда молчал. Порой было ощущение, что его просто не было среди Старейшин.

— Может быть, задачи слишком тяжелы и вам стоит больше работать с мистиками? — Номер Два хотел подбодрить, но у него не получилось.

Номер Четыре лишь мрачно кивнул головой.

Тем временем Григ стоял в отдалении и наблюдал, как отошедшая охрана Старейшин затеяла борьбу. Они демонстрировали неплохую технику, но ясно, что до Воинов им было далеко. Особенно был хорош крепыш с широкой спиной и мощными руками. Он ловко проходил сопернику в ноги и, обладая немалой физической силой, выдергивал их из-под противника. Соперник тут же валился на зад под дружный хохот окруживших охрану ополченцев и еще не ушедших из башни девушек.

Подошел Иона. Это не могло быть случайностью. Мистик знаком был лишь со Старейшинами и больше ни с кем даже не здоровался. Григ прекрасно знал, что во время Акта Времени обязательно должен быть тот, кто понятия не имел о нем. Только присутствие непосвященного позволяло начать действие. Так что Воин не опасался, что делал что-то не так. Он боялся другого. Произошедшее было проверкой для Грига как Воина. Если он не может держать в себе Темную силу под контролем, то он — недоучка, и он опасен не только для окружающих, но и для самого себя. Если Темная сила поработит его: он никогда более не будет трискером. Более того, он не будет ни живым, ни мертвым: оба мира откажутся от него, и он навечно останется темным призраком, внушающим страх и ужас крестьянам. Так что, когда Иона шел к Григу, тот боялся, что мистик с присущей ему проницательностью увидел в нем недоучку. Если это было бы так, то ему пришлось бы ритуально покончить собой, чтобы сохранить бессмертную душу.

Конец ознакомительного фрагмента.