Гора. Книга 1. Вторжение

Баир Сибиданов (2025)

Начавшаяся война за мистическую Гору между народом поверхности — трискерами и народом подземелья — луидами прерывается неожиданным вторжением нового врага — теней. Трискеры, на территории которых находится таинственная Гора, начинают восхождение на нее, рассчитывая победить в войне. Для этого нужно произвести обряд. Но что это за обряд, не знают даже старейшины. Тем временем трискер Гром, недавно ставший латником, обретает силы таинственного мистика Ионы. Его спутником и другом становится луид Раджа. Их ждет немало приключений на пути к самим себе и спасению мира.

Глава первая. Клинок луида

Никогда не знаешь, какова настоящая жизнь. Запах истории перебивает ее, кружит голову по воле тихони с пером пугливого гоа, склонившегося над пергаментом, и ни честный трискер, ни сумеречный луид не ведают, как далеки они от настоящего вкуса мира. Летописцы опасны, но не стоит их упрекать в чужих грехах. Каждый народ сам выбирает себе повязку на глаза, сам творит свой обман. Так уж устроен мир: всем нам суждено плясать под чужую дудку случая, потому что даже жрец из касты творцов, запершихся в землянках эльфов, — раб, позорный слуга на пиршестве сошедшихся в битве неведомых нам сил. Только и остается беспомощно назвать их чем-то расплывчатым и таинственным — Роком, Судьбой.

Солнце на этот раз было не к месту ярким. Этот невзрачный путь, этот поток людей, ползущий вверх, эта грязная трава и мокрый лес освещались им честно и во всех подробностях. В черном месиве дороги, истоптанной ногами беженцев и испещренной колесами повозок, лежала белая шапочка. Край ее немного отогнулся, обнажив тонкую серо-коричневую подкладку. Она еще не успела стать частью унылого пейзажа и ярким пятном на дороге бросалась в глаза. Ее отчего-то старательно перешагивали спешащие подальше от войны крестьяне, еще до конца не верящие, что их вчерашняя сытая и спокойная жизнь канула словно в черную зимнюю прорубь. Видимо, эту шапочку совсем недавно обронил ребенок, уснув в телеге беженцев.

Долговязый молодой трискер по имени Григ стоял напротив и смотрел на нее. Пару раз его задели не слишком дружелюбные трискеры, недовольно ворча и бросая на него косые взгляды. Но он продолжал упорно стоять на их пути, не замечая и не понимая происходящего. Наконец он шагнул и поднял шапочку, отряхнул и бросил взгляд куда-то вперед:

— Чья шапочка-то? — спросил он как-то вполголоса, но так, что даже проходящие близко вряд ли расслышали. И только кто-то из идущих впереди заметил:

— Да конечно не в себе. Теперь таких полно будет. Война…

Услышав замечание о себе, Григ захлопал глазами и отошел на обочину. Он аккуратно положил шапочку на сухое место. А про себя согласился: он действительно был не в себе.

И тут до него вдруг долетел чей-то удивленный окрик:

— Григ!

Григ обернулся. Откуда-то сзади к нему, протискиваясь между идущими, бежал трискер, размахивая приветливо руками, словно боялся, что еще мгновение и адресат его страстного бега растает навсегда в прохладном утреннем воздухе.

— Так это ж Лион, — произнес Григ. — Откуда он здесь?

И он крикнул бегущему громче:

— Лион, откуда ты здесь?

— Григ! А я думаю: ты это или не ты! — немного невпопад заговорил приятель. — Хоть какое-то знакомое лицо, а то тут вон сколько и все какие-то…

— А я родителей похоронил, — вдруг сказал Григ.

— Что? — не понял Лион.

— Похоронил, — повторил Григ.

— Как же это… Когда?

— Да вот пару часов назад…

— Почему? Как же… всего пару часов… Что случилось-то?

— Убили их…

— Демоны?

— Нет, свои… Мародеры, я думаю. Хотели поживиться, вот и…

–…это они их, а? А ты видел, знаешь кто именно?

— Нет. Я пришел когда, они уже…

…Лион растерялся, замолчал. Григ сглотнул.

— Пойдем, покажу, где их положил.

Лион поднял голову и покорно последовал за Григом. Они сошли с дороги и вошли в лес. После суеты в потоке беженцев на поляне было почти уютно. Возле могучего дерева возвышались два свежих холмика. Несмотря на недавний дождь, здесь не было слишком сыро.

— Хорошее место, — только и произнес Лион.

Они присели на поваленное дерево, которое еще утром из леса притащил Григ, и снова замолчали. В такие моменты время становится словно осязаемым: чувствуешь, как через тебя проходит оно и оставляет следы. Лион поднял глаза на друга. Да, когда-то они считались очень близкими, да и сейчас они продолжали оставаться теми, кем были друг для друга всегда. Только теперь их близость словно стала измеряться чем-то другим…

Лион вздохнул, он чувствовал, что должен что-то сказать:

— Они пройдут круг и придут на землю. И ваши пути пересекутся, наверняка пересекутся. Я думаю, что узы не разрываются так просто. Настанет момент, и ты пойдешь следом и пройдешь свой круг. А потом вы встретитесь, и вновь будете дышать общим воздухом, и есть падай, и пить адик… И встреча ваша будет длиться дольше, гораздо дольше, чем эта.

— Спасибо, Лион, — голос Грига дрожал, по щеке текла крупная слеза. Ему было всего восемнадцать, он не был еще суровым мужчиной, скорей ребенком, потерявшим папу и маму. Поэтому он и не выдержал.

Его большое тело содрагалось от рыданий.

Лион смотрел на друга и, казалось, готов разрыдаться тоже.

— Здравствуйте, — вдруг из-за спин друзей появился мужичок лет тридцати пяти странной наружности. На нем была темно-зеленая курточка явно какого-то военного образца, а в руках он держал арбалет. От неожиданности Лион вскочил, но ему на плечи уже положил руку еще один гость весьма неприятной наружности. Редкие белые волосы были как будто прилизаны, а выпученные, почти вываливающиеся из орбит глаза обшаривали ребят, словно пытаясь найти у них за пазухой пару монет. Таких подозрительных типов немало бывает в придорожных кабаках.

— Не вставайте, не вставайте… — криво улыбнулся он, заглянув в глаза сначала Лиону, а затем и Григу. Первый продолжил:

— Понимаю, потерять близких — тяжело…

Григ поднял на него подозрительные глаза:

— Это сделали вы?

— Что не нравимся? Мы, конечно, не овечки, и если повод… ну в смысле причина будет, можем и на такое пойти… Но у нас причины не было. Поэтому это не мы. А вот к вам, друзья, вопрос имеется.

— А может даже два, — белобрысый фальшиво улыбнулся.

— Да конечно, их может быть два или три. И на них вам надо ответить.

— А то что? — Лион поднял на отморозков карие глаза.

— Он спросил «что?» — наклонил голову белобрысый, обращаясь лицом к товарищу.

— Да, он спросил. Но будем к нему снисходительны: он же не знает…

— Не знает? — белобрысый издевательски заскалился. Но второй сохранял серьезный вид:

— Знаешь, брат, я допускаю, что его неучтивое поведение имеет объяснение. И к тому же он действительно не знает, кто мы. Поэтому не торопись. Предоставь это дело мне.

— Хорошо, дело твое, Тролль, я не против. И не думай, я не дергаюсь. Просто, все знают: я решительный, очень решительный…

— Да, Артист, я помню об этом. Хорошо помню… Так, я продолжу?

— Конечно, друг, продолжай.

Тролль улыбнулся:

— Знаете, ребята, жизнь — хрупкая штука. Вот ползет таракан по полу, наступи на него — раз и все… А ведь у него была жизнь, тоже жизнь. И чем она таким уж отличается от человеческой? М-м? Вот тебя, братец, как зовут? — он наклонил голову, глядя прямо в глаза Григу, но указательным пальцем уперся в грудь Лиона. Лион от неожиданности вздрогнул:

— А это важно?

— Нет, просто я попрошу тебя сейчас помолчать. Я не хочу с тобой беседовать… А вот ты, — он обернулся к Григу, — мне кажется, сможешь помочь нам. Понимаешь, мы ищем одну вещь. Для нас она очень важна. От нее зависит многое. Эта вещь — меч… Такой невзрачный, серенький. С первого взгляда даже и не скажешь, что это меч. Но материал, из которого он сделан — интересный, особенный. Не заметить этого нельзя. У наших воинов таких нет, а вот у луидов… Ты его нигде не видел?

Григ растерянно посмотрел на Тролля:

— Нет.

— А вот ответ «нет» не принимается. Я совершенно точно знаю, что ты его видел и можешь показать, где он…

Белобрысый решил, что пора вмешаться. Он выхватил откуда-то нож и мгновенно приставил его к горлу Лиона.

Григ растерянно взглянул на приятеля. Только потерял родителей, а теперь еще и друга? Его глаза сузились:

— Почему вы решили, что я знаю?

— Мне об этом твой папа сказал…

Кровь бросилась к лицу Грига.

— Так значит, это все-таки вы убили…

Тролль улыбнулся:

— Нет. Мы с ним просто поговорили. Он потом сам…, мы даже сделать ничего не успели, пять или семь раз упал на нож. Раз-два-три-четыре-пять. Такая вот история. Ты же не хочешь, чтобы и друг твой упал на нож… случайно так.

— Сволочи…

Артист, почувствовав холодную злобу Грига, поднял на него выпученные глаза:

— Я с удовольствием твоего друга отпущу… на волю.

И тут Григ вспомнил:

— Топор, ведь ты его ищешь, да?

— Топор? Нет, это нож или меч…

Григ молчал, сейчас он понимал, что нужно этому уроду. Они с отцом нашли его недалеко от деревни, где уже прошли первые бои.

— Так, значит, волшебный Лун, меч мора — «топор»? Да, малыш? — вкрадчиво выдохнул бандит, и Грига обдало какой-то грязной волной, пронизанной злобой и силой. Стало ясно, что этот с арбалетом был намного сильней их. Таких «малышей» он сотню, наверное, положил на этих дорогах. И оборвать еще одну никчемную жизнь таракана ему ничего не стоит. Григ опустил голову. Все что нужно на войне, чтобы выжить, это злоба и сила. Ни того, ни другого у Грига не было. И даже смерть отца с матерью была только страшным горем, которое он не в силах был перенести. Эта смерть не породила злобы, способной свернуть шею врагу… Он был слабаком. Осталось только отдать топор этому ублюдку и сдохнуть, как подохли многие на его месте.

Он зачем-то сказал:

— Им удобно колоть дрова…

— Хм, деревенщина. Он предназначен для того, чтобы резать головы… А еще за него дают кругленькую сумму. Поэтому эта штука мне нужна.

Григ подавленно молчал.

— Ты не понял что ли? Если не скажешь, где он — убью вас обоих.

— Я понял. Только если скажу — убьешь все равно. Какая разница? Хотя… у меня есть условие: Лиона вы отпустите. Он уйдет. А через два часа я вам расскажу, где закопан меч…

В ответ друг встрепенулся, но белобрысый тут же заткнул Лиона, а потом нервно обронил:

— Мы отпустим его, и через два часа к нам крестьяне с вилами придут, трискеров сорок, да?

Тролль качнул головой, соглашаясь:

— Артист у нас нервный. Но говорит дело. Крестьяне на окраинах — народ решительный, быстро на вилы подымут. Разбираться не станут.

Деланно вздохнул:

— Ладно, хоть и секретный это базар, расскажу. Если ты не понял, мы связаны с Сюзереном. У них там отдел есть… Что ты думаешь, откуда у меня такая вещь?

Атаман поднял арбалет.

— Думаешь, у крестьян отобрали, что ли? Да, не спорю, мы — лихие трискеры, но с некоторых пор мы работаем на тайный отдел. Чуешь? Да если они узнают, что мы тут честным крестьянам глотки режем, они нас из-под земли достанут…

— Чего ж вы тогда родителей моих, а? — Григ поднял голову с вызовом, но голос его звучал скорей жалко, чем дерзко.

— Сочувствую тебе, но мы тут не при чем…

Григ сглотнул слюну:

— А кто «при чем»? Сам же сказал: «пять или семь раз…», — всхлипнул он.

— Извини, старые привычки. Не знаю, кто убил их… Я пообещал отцу твоему деньги, и он согласился продать нам меч. Мы должны были встретиться здесь сегодня. Для меня тоже — все это полная неожиданность… Я собирался купить хороший товар, чтобы его перепродать. Понимаешь? Я иногда немножко торговец. И вот прихожу сюда, а тут два слюн… вы, ребята. Мне тоже интересно, кто порешил твоего отца. Может, они и Лун прихватили? Давай найдем этих гадов вместе. Но сначала ты должен рассказать мне про меч… Возможно, он все еще лежит там, куда вы его с ним спрятали, и твой отец не успел его оттуда забрать…

Григ молчал. Так, значит этот топор, который они с отцом подобрали, имеет такую ценность? Они накануне, чтобы не было вопросов у отделовцев, как раз его закопали тут неподалеку.

— Понимаешь, ты один или даже вдвоем вы их не одолеете. Там убийцы. Мы сами такими были. Как ты собираешься их выследить? Мы знаем, как, и поможем тебе. Только просто отдай нам меч. Ну, что скажешь? Правда, хорошая сделка?

— Врешь, — сказал Григ, хотя это было неправдой. Ему так захотелось поверить, что… Действительно кто сказал, что это они убили родителей? Мало ли бандитов на большой дороге!

Григ был всего лишь пацаном, который попал в беду. В глубине души он очень надеялся, что взрослые все-таки поймут и помогут. И вот это тайное ожидание стало сбываться.

— Нет, ну как хочешь… мы тогда просто вас сдадим в отдел. А там звери-то еще те… Им сейчас подопытные крысы до зарезу нужны! Именно трискеры… Чтобы не знали страха в бою, были сильными, как львы и выносливыми как волки. Цели-то благие, да только пока породу выведут, сотню-другую трискеров в гроб изведут. А ты просто идеальная для этого кандидатура. Меч отделу не отдал, поэтому враг, а раз враг — можно тебя и на опыты отправить. Чуешь, чем пахнет?

Григ озадаченно молчал…

Внезапно Тролль вздрогнул, глаза удивленно распахнулись и он как-то неловко стал оборачиваться назад и в таком положении рухнул на землю. Из его спины торчала стрела. Едва почувствовав неладное, Артист бросился на землю, пытаясь укрыться от стрелка, но сделать так ничего и не успел: буквально через секунду в его груди торчал брошенный умелой рукой нож. Бандит упал на спину, и стеклянный взгляд его белесых глаз жутковато обратился куда-то в небо.

Тем временем из сосняка напротив вышел третий. Как видно, он долго наблюдал и подслушивал и вот, наконец, не выдержал. Черная форма с перекрещенными веточками сосны и черным ножом на эмблемах — символ таящегося возмездия — выдавала в нем служащего. Круглые очки, тонкие губы, собранный взгляд, хрупкая фигура — вся его внешность как-то слабо вязалась с ролью служащего тайного отдела.

— Собирайтесь. Нам нужно идти. Простите, я ошибся, связавшись с ними. Но отделу действительно нужен этот клинок. Понимаю, что для вас это сейчас тяжело, но у нас мало времени. Мы отступаем. Здесь скоро будут демоны.

Он хотел сказать что-то еще, но не успел. Тролль из каких-то последних сил поднял руку с арбалетом и выпустил стрелу в очкарика и тут же откинулся. Отделовец упал.

Григ с Лионом бросились на Тролля, но тот уже был недвижим. Лион зачем-то взял его арбалет и откинул в сторону.

— Пацаны… — донесся хрип служивого. Стрела пробила ему грудь, но еще не оборвала жизни. Лион, словно ожидавший этого окрика, мгновенно кинулся к раненому:

— Вы живы? Что нужно делать? Мы поможем.

В ответ очкарик только слабо улыбнулся.

Подошел Григ, ухватился было за стрелу, но служивый отрицательно мотнул головой… От этого ему было б только хуже.

— В город идите, на седьмой улице… парикмахер Коли, меч — ему… Он вас пристроит.

Он потерял сознание и больше в себя не пришел. Пацаны так и не решились выдернуть стрелу, и отделовец к вечеру умер. К тому времени они протащили его на волокушах пару километров. Несколько раз делали перерывы и тащили снова. С собой пришлось волочить еще и скарб, собранный родителями и улаженный в походные корзины. В конечном итоге большую часть добра пришлось бросить. Самое ценное среди всего этого была еда. Ей они набили сумку Тролля, которая так же, как арбалет, видимо, досталась тому от конторы. Оружие спрятали в лесу недалеко от могил. Бандитов хоронить не стали, просто оттащили в чащу.

…Очкарика похоронили у дороги.

Потом долго искали топор. И хотя Григу казалось, что он где-то рядом, нашли его случайно, метрах в пятидесяти от места, где он должен был лежать.

В городе без труда вышли на «парикмахера Коли»: им оказался детина под два метра с какими-то подозрительно веселыми глазами. Он открыл им дверь и впустил сразу, словно впускать незнакомцев к себе в дом было его хобби:

— Ну, пацаны, вы от кого? — сказал он, усадив их за стол. — Эй, Рики, собери нам что-нибудь поесть, у меня гости…

— Так это… — растерялся Лион: он вдруг понял, что они даже не знают имени очкарика.

Григ же бодро протянул меч парикмахеру.

Тот принял оружие с видом знатока:

— Так вы от Дэниса? Он, кажется, говорил, что напал на какой-то след… Хотя вынужден вас разочаровать это не Лун. Это пехотный топор…

— Ну, я же говорил, что это топор… А Дэнис был в очках?

— Нет. В очках у нас Хлюндя. Вечно ноет, вечно всем недоволен, но трискер, что надо. Правда, конечно, он не разбирается в оружии луидов. Так это он отправил?

Григ вздохнул:

— Да. Перед смертью адрес ваш дал…

Парикмахер внимательно выслушал рассказ ребят.

— Да, — сглотнул Коли, — наплели вы мне с три короба. Чтобы Хлюндя взял и просто так дал этот адрес! Да вы ребята меня за олуха держите! В конторе-то, конечно, уже знают про вашу историю. Связь у каждого из нас с центром есть. Я даже точно не представляю, как оно работает, но после смерти каждого из нас в конторе бывает самый точный отчет о произошедшем. А тут, на месте мы работаем по-своему.

Глаза у двухметрого парикмахера больше не смеялись.

За его спиной появилась миниатюрная девушка, та самая Рики, но вместо еды у нее на подносе стояло два стакана с мутной жидкостью.

— Это эликсир правды. Человек, выпивший его, не сможет меня обмануть. На все вопросы он ответит честно и не будет утаивать ничего из того, что ему хотелось бы утаить. Ну по крайней мере в течение двух часов. Вы готовы?

Григ согласно кивнул головой. Лион же проворно схватил стакан и тут же осушил его:

— Так это ж бормотуха… — он смешно захлопал глазами, стараясь прийти в себя.

— Извини, побочный эффект, — сказал парикмахер и с ожиданием уставился на Грига. Тот выдохнул и выпил тоже. Через какое-то время парикмахерская перед глазами поплыла, и Григ заулыбался: мир вокруг весело расцвел невероятным оптимизмом и казался удивительно гармоничным и ярким… А спустя минут пять, в проеме двери в другую комнату он увидел стоящий на полу громадный гроб. Григ только было удивился этому, как сознание его начало быстро потухать…

— Рики, вычеркни из должников Хлюндю, он расплатился. Вот только кажется мне, что расплатился-то он ценой своей жизни. А материальчик-то, кажется, неплохой. По крайней мере, один из этих оболтусов.

Молчаливая Рики согласно кивнула и пошла что-то записывать в свой синий журнальчик, напоминающий тетрадь прилежного школяра…

На следующий день из парикмахерской отъехал богатый катафалк, которым управлял все тот же весельчак Коли. Он тихо бубнил себе под нос мотивчик «В подвалах Эры вино игристое…», бросал под ноги скорлупу кедровых орешков и время от времени поглядывал назад, где в громадном лакированном гробу с золоченными ручками удобно спал Григ, а рядом с ним, словно устав от переживаний и дороги, прижавшись к стойке, дремал его сопровождающий — верный приятель Лион… Со стороны это выглядело пристойно, и ни у кого из встречных-поперечных, конечно, не вызвала бы вопросов сия странная процессия, потому что странной она не казалась.

Он проснулся от того, что его тыкали в бок чем-то нестерпимо острым. С трудом продрал глаза и обнаружил себя привязанным к лежанке, которая по воле странных трискеров из тайного отдела стояла почти вертикально. Так что Григ, не прилагая особых усилий, «стоял», а точнее будет сказать — висел над шероховатой поверхностью бетонного пола, едва его не касаясь. Подвал был приземист и мрачен. Его непроглядную тьму разгонял лишь один тусклый светоч, чьи силы явно были на исходе. Напротив него, рассматривая так, как рассматривают кымчаков на базаре, стоял большеголовый, почти квадратный мясник в фартуке и палкой, на которую был насажен металлический наконечник, тыкал Грига. Как видно, процедура для него была обычной.

— Знаете, парни, теперь вам спать нельзя… Закроешь глаза, а я сразу тут как тут, все ребра исколю.

Только после слов «мясника» Григ увидел Лиона, который точно так же, как и он, висел справа от него. Некоторое время Григ честно пытался не спать. Быть уколотым снова не хотелось. Но сон, в конце концов, победил, и его глаза непроизвольно закрылись. И в тот же момент почувствовал знакомую боль… Как видно, парикмахер здорово накачал их каким-то снотворным. И они теперь расплачиваются. Он открыл глаза и увидел, как «мясник» тычет своей палкой Лиона, как тот кричит… Григ с ненавистью посмотрел на тюремщика. Надо как-то заставить себя не спать. Напрягся, стараясь держать голову прямо, но длилось это недолго: через пару минут он вновь стал погружаться в объятия снотворного сна. После очередного сеанса боли он не выдержал и закричал:

— Зачем тебе это, а? Чего ты хочешь?

— Мне нужно просто, чтобы вы не спали. Через день к вам придет наш специалист и скажет, годитесь вы или нет…

— Годимся на что? — пробормотал Григ еле ворочающимся языком, и его глаза снова стали слипаться.

— Для дела! — выдохнул мучитель и снова ткнул палкой Грига.

— А-а! — услышал Григ собственный крик так, словно это кричал не он, а кто-то другой. Какую-то долю секунды он смотрел на мучителя сверху, словно взлетев над ним. Он увидел туго сплетенный узел длинных волос, какой носят женщины, покатые плечи, а на халате, прикрывающем массивную спину надпись: «Четвертое ведомство».

— Что такое «Четвертое ведомство»?

— Откуда ты знаешь про «Четвертое ведомство»? — хохотнул озадаченный «мясник».

— У тебя надпись на спине.

Странно, но после того, как он взлетел над своим мучителем, спать больше не хотелось.

— Но я к тебе спиной не поворачивался. Ты, что мистик что ли? — несмотря на кажущуюся мрачность и подозрительность, тюремщик не был таким. — Такие мне еще не попадались. А как с корнем у тебя?

Григ молчал. Тем временем «мясник» не забывал своих обязанностей и в очередной раз ткнул палкой Лиона. Тот вскрикнул.

— Что спать уже не хочешь? Нет, у тебя налицо явные способности. Тут, пожалуй, и специалист не потребуется. Однозначно — ты прошел! — сказал он и снова ткнул Лиона. Приятель уже находился в том состоянии, когда выныривание из объятий сна мало отличалось от бреда тяжелобольного. Перехватив сочувствующий взгляд Грига, «мясник» усмехнулся:

— Не бойся, потом его приведут в порядок. Просто когда спец подойдет, он должен быть почти в трансе от боли, реальность путать со сном, в общем быть слегка не в себе, и тогда спец скажет: годится он или нет…

— На что годится?

— Стать великим воином. Вам повезло, парни. Если будет все хорошо, вы станете латниками, воинами, которые побеждают в любой схватке…

— А если я не захочу?

И вновь укол бедному Лиону.

— Станешь мистиком, хотя тут я не уверен. Ведомство другое. Если у тебя нет корня, а у тебя его, видимо, нет — не должно быть и способностей… Так что они как пить дать отдадут тебя к кому-нибудь из этих… — «мясник» показал характерное движение головой с закатившимися глазами, — …в ученики. Так что мой тебе совет иди в латники…

…Через сутки появился спец. Григ уже почти не чувствовал опухших ног. Но освободить его от перетягивающих ремней спец не спешил. Как видно, ему уже доложили о Григе, поэтому он сразу подошел к Лиону, бесцеремонно поднял пальцами веки и взглянул в них. Неожиданно Лион вдруг ожил и перед изумленным Григом предстал вполне пришедший в себя приятель, с которым они немало пошалили на Большой реке, с той разницей, что закатившиеся зрачки так и не вернулись, так что белесый взгляд Лиона был жутковат.

— Ты готов выполнять мои приказы? — просил спец.

— Да, — ответил Лион.

— Тебе хорошо?

— Хорошо.

Через пару минут Лиона сняли и бережно на носилках куда-то унесли двое прибывших не то санитаров, ни то «мясников»… Тем временем спец повернулся к Григу:

— Да, а с тобой проблема. Ни латник, ни мистик, но и не без способностей. В своем роде уникален. Мы бы тебя заперли где-нибудь в вольере и наблюдали бы с удовольствием. Записи в журнальчиках, опыты… Да только вот война нам не до тебя. Так что…

И вышел.

Как же все-таки болят ноги. Чертовы ремни врезались, казалось, чуть не до кости. Задрожал светоч, у насекомых, источавших свет, кончались силы, кормить их здесь, видимо, было не принято. Скрипнула дверь и вошел уже знакомый «мясник». В течение суток он несколько раз сменялся и отличался от остальных тем, что не считал за грех разговаривать со своими «пациентами». Для других служителей четвертого ведомства они были — «мясо».

— Приказал тебя пустить в расход…

Вздохнул.

— Но я не сделаю этого. Я ведь раньше сам «спецом» был. Поэтому я знаю, чего ты стоишь. Короче, тебе повезло. Сейчас я схожу за другим «спецом», пусть он посмотрит.

— Ноги… — только и смог простонать Григ.

— Ах ты, прости забыл, — и в два движения привел лежанку в горизонтальное положение, ослабил ремни. — Совсем снять не могу. Я сейчас мигом, туда и обратно. Ты, главное, не спи, а то точно пустят в расход…

Сказал и через пару секунд дверь в бункер хлопнула: «мясник» вышел. Как назло измотанное тело требовало отдыха, веки налились тяжестью, и Григу стоило больших трудов, не заснуть. Наконец, «мясник» вернулся. За ним шагал молодой, почти что юный «спец» в новеньком комбинезоне и с потерянным взглядом.

— Ой, дядя Грин, подведешь ты меня под Кодекс…

— Да ты сам смотри…

Парень подошел к лежанке и без лишних телодвижений взглянул Григу в глаза. В следующий момент тот почувствовал, как кто-то пытается управлять его чувствами и через них словно тянется к его разуму. Григ напрягся и начал двигаться в ответ… Через пару минут ему удалось вытеснить «спеца» из себя, и он с удивлением обнаружил, что движется уже к нему. Происходящее стало его забавлять. Еще немного, и он подчинит себе его. Внезапно вмешался «мясник»: он просто дал пару пощечин Григу, и тот очнулся.

Спец удивленно отвалился от Грига:

— Он с обратной связью… И такого в расход? Да Лекарь совсем с ума спятил!

«Мясник» усмехнулся:

— А я чего говорю…

— Вот только куда его? А, дядя Грин? Мистикам?

— Ты совсем что ли? Да если он станет мистиком, такая сила в песок уйдет. Мистик же не воин. Мистик — бродяга, ходит себе по мирам, приключений на задницу ищет. А кто защитник трискерам? А? Только латник и никто больше! Ну что ставишь печать поверх лекарской?

— Да!

— Смотри Лекарь злопамятный гад, может, и припомнить…

— Пусть попробует! За мной, знаешь, кто стоит? Я ж думал, что ты по дружбе кого хочешь отмазать, родственника там или что еще… А тут другое дело. Когда контора моя узнает, что и как, еще самого Лекаря придется спасать от Кодекса…

— Эка ты развоевался. Своих беречь надо. Так что ты без нужды Лекаря под Кодекс не води…

— Ладно, дя Грин, добрый ты очень. И через доброту страдаешь. А такие вещи нельзя спускать…

— Ладно, сам знай. Эй, чудило! — обратился он к Григу, но тот этих разговоров уже не слышал, спал.