Эффект морковного пирога

А. Дудник, 2023

Что общего у архитектора и шеф-повара, расположение кухонных розеток? Анна и Левон встретились вновь, спустя много лет, но, увы, у девушки другие планы, она строит карьеру и не собирается отвлекаться на любовь. Соблазнится ли Анна кухней знаменитого шеф-повара или останется верна своим обещаниям? Тёплая и уютная осенняя история, о любви, трудностях и вкусной еде, которая не оставит вас равнодушными.

ГЛАВА 4

«Левон, привет, это Анна. Мне дали задание, понять, что ты за человек…», нет не так. «Привет, Левон, это Анна. Мы можем встретиться сегодня, я хочу понаблюдать за тобой…», бред какой-то. «Кацман, это Анна, у меня тут задание, по твоей кухне, можно я приду и чуть-чуть…» почему это так сложно? Может, потому что я грубо отшила его, а теперь должна понять, что творится в его душе?

Я ехала на встречу с бригадиром и вместо рабочих вопросов крутила в голове предстоящий разговор с шеф-поваром. После вчерашнего дождя утро выдалось зябким. Такси подвезло меня к аркам старого парка, и я поспешила к озеру, минуя автоматы и тропинки. Я была уверена, что если бы не бежала, то увидела бы пар, еле заметно вылетающий из моего рта.

Рабочие уже были на месте, одни демонтировали разбитое остекление, другие расчищали фундамент от кустов. Возле теплицы стоял экскаватор, и бригадир обсуждал с водителем фронт работы.

— Доброе утро, Капитан.

— Доброе, Анна. Ты одна?

— Да. Вижу вы уже приступили.

— Пока начали расчищать фундамент и убирать строительный мусор. Борис скоро подойдёт? — Я немного засмущалась, но старалась не подавать виду.

— Сегодня тут только я.

— А, — слегка напрягся начальник бригады. — Ладно, если что я тогда позвоню ему.

— Ты можешь обсудить все вопросы со мной, Кэп, — уже неуверенно сказала я, словно извиняясь, но потом добавила решительнее, — Борис поручил это мне.

— Всё, понял. Пошли тогда, покажу тебе несколько моментов, по которым у меня есть вопросы.

Мы с Капитаном пошли на обход. К счастью, всё что он спрашивал касалось демонтажа и у меня было представление о том, что нам нужно. Сомнения вызывали только деревья внутри, и я не знала, будет ли Борис оставлять их.

Кэп убеждал меня выкорчевать деревья сейчас, ведь их корни портят фундамент. Он настаивал на использовании техники. Это будет дешевле, чем делать всё вручную, когда остекление будет восстановлено и машина уже не войдет внутрь. Уж очень он хотел всё вычистить.

Я замешкалась. Вот только почему? Весь шарм теплицы был в зелени, да и относительно деревьев у меня не было решения от Бориса и клиентов, но бригадир давил. С одной стороны, он прав, вопрос нужно решить быстрее, пока ребята свободны и остекление ещё не готово, это вопрос финансов. Но с другой… Сложно решить самой. Я вздохнула: «Отрастить зубы», повторила я про себя слова Бориса.

В итоге, мне всё же пришлось сказать бригадиру фразу, которую я очень не хотела говорить: «Вы пока делайте как договорились, а я уточню у Бориса и сообщу». Ну ладно, могло быть хуже. Вместо Кэпа мог быть другой прораб, который никогда меня не видел. И мне бы пришлось пробираться через ещё больший пласт предубеждений и недоверия по отношению к маленькой, хрупкой и неопытной сотруднице бюро.

Из парка я уходила с двояким чувством, с одной стороны, мне хотелось, чтобы утро прошло вообще без споров, и я держала себя уверенно, как профи, не ссылаясь на Бориса. А с другой, я с предвкушением ждала, когда увижу теплицу, расчищенную от мусора, и мы, наконец, приступим к реставрации.

А вот звонок Кацману я откладывала весь день. На летучке, я боялась, что Борис спросит меня, назначила ли я встречу с Левоном, но он не спросил, и я выдохнула с облегчением.

После обеда и пары едких замечаний Адама, я приняла решение не звонить шефу. Точнее, я позвонила в ресторан и узнала, будет ли он сегодня на кухне. Получив утвердительный ответ, я закончила работу в бюро, вымыла пять чашек, собралась и поехала в центр.

День, оказывается, выдался тяжёлым. Я поймала себя на том, что просто сижу и ни о чем не думаю, когда такси медленно везло меня по пробкам, мимо нашего красивого города, где старое тесно переплелось с новым, где восток сошёлся с западом.

Расплатившись с водителем, я вышла и перешла дорогу. Вечер только начинался, и столы на летней террасе ресторана ещё не были заполнены. Интересно, имеет ли Левон отношение к оформлению этого ресторана?

Атмосфера здесь была камерная, очень уютная и тёмная. Мне запомнилось, что стены внутри были чёрные, но это оказалось не так, они были белые, а вот окна, серванты и стулья были чёрными, но совершенно не навязчивыми. Удивительный парадокс.

Я подошла к метрдотелю и попросила пригласить шефа. Мне пришлось пояснить, что я из бюро, пришла поговорить по поводу их нового ресторана. Девушка удалилась, а я стала поправлять волосы и макияж, поймав своё отражение в стекле открытой двери. Левон появился через секунду.

— Для меня прихорашиваетесь, госпожа Корсак?

— Скорее, после изматывающего дня в бюро и на стройке, — не растерялась я.

— Я не знал, что у нас встреча. Где Борис?

— Нет, всё в порядке, Бориса не будет, он отправил меня на задание. — Вот бы он не издевался надо мной из-за смены обстоятельств.

— Что за задание? — спросил Левон, приглашая меня рукой к бару, в сторону кухни. Я мучительно закатила глаза.

— Я должна понять, чем живет мой клиент, чем дышит и какую атмосферу хочет создать в новом ресторане, попробовать его кухню и всё такое. — Лео тихонько засмеялся. Засранец.

— И они отправили тебя? Мне кажется, ты последний человек на земле, который захочет рассказать им что я за человек и чем живу. Разве нет? — заметил он.

— Почему же? Ты мой клиент, я готова на всё, если это поможет делу.

— На всё? Так, когда у нас свидание?

— Звучит как сексуальное домогательство, Кацман, — предупредила его я.

— Поверь, на свидании ты узнаешь меня гораздо ближе, и может быть даже влюбишься в меня.

Что это за сладкие песни? На кого они рассчитаны? Хорошо, что сегодня я была сильно измотана и мой эмоциональный диапазон был на минимуме.

— Левон, послушай, я не хочу сближаться с тобой, ладно? — уставши улыбнулась я.

— Тогда почему не отправила кого-то вместо себя?

— Потому что, — я вдохнула и выпалила, как мантру, — это моя ответственность, я отвечаю за сбор информации для концепции, и я не могу доверить твоё интервью кому-то ещё.

— Ах, точно, как я мог забыть, гиперотвественность и всё такое, — нарочито нахмурился он.

Я хотела возразить, но он не дал мне возможности.

— Ладно, я просто подшучиваю над тобой. Не могу удержаться, ты невероятно забавная, когда споришь со мной, — пошутил он, а я снова на него покосилась. — Пошли на кухню.

Левон толкнул дверь, и мы оказались в его царстве: работа кипела, официанты забегали и выбегали, проходя мимо меня. Ник стоял на раздаче, громко выкрикивая заказы и называя время приготовления.

— Это — холодный цех, — он указал на столы у стены, — там, ребята утром делают заготовки, нарезки, холодные закуски и салаты. Вон там, — он указал на парней у плит, — горячий цех. Ник на раздаче, контролирует качество готового блюда, оформляет его и вообще, управляет сейчас всей кухней.

— Привет, Анна, — улыбнулся Ник, — у тебя всё хорошо?

— Привет, да, спасибо — ответила я.

— Нужно говорить «да, шеф», — пошутил он, глядя на Левона и подмигнул мне. Я улыбнулась в ответ.

— Клиентов не много, так что мы можем поговорить, — сказал Левон. — Пройдем вон туда. — Он указал на небольшой стол в отдалении кухни.

— Хорошо.

— С чего ты хочешь начать, — спросил шеф, ожидая пока я сяду первая. Он сел следом за мной.

— Расскажи про себя? Как и с чего ты начинал готовить?

— Я начинал с французской кухни, — так и знала, — моим первым и любимым профессиональным учителем был старый француз в одном из популярных ресторанов города. И когда он, наконец, сделал меня су-шефом… — он остановился и с хитрым прищуром посмотрел на меня. — Смотрите-ка, это случилось сразу после того, как мы познакомились, госпожа архитектор — он улыбнулся мне, а я гордо качнула головой, словно почтенная мать, на вручении престижной премии её сыну. — После года работы су-шефом, он отправил меня практиковаться по всему свету. Это была Европа, потом Америка, потом Азия. Везде я вдохновлялся сезонным меню и качественными продуктами местного выращивания.

— Как это понять? — нахмурилась я.

— В каждом регионе есть свои особенности. Еда зависит от климата, времени года и привычек местных жителей. В своих ресторанах я предпочитаю готовить из продуктов, выращенных в данном регионе, экспериментировать и извлекать из них что-то новое и оригинальное.

— Поэтому тебе нужен огород?

— Почти. Готовить специальное меню из моркови, выращенной на соседней грядке или салат из свеклы, которую только что вытащили из земли. В этом есть своя магия. Плюс, это помогает разнообразить меню специальными предложениями. — Я задумчиво молчала и он продолжал, — тебе знакомо чувство, когда ты приходишь в ресторан, скатерти белые, вокруг роскошь, а официанты ведут себя так, словно они выбросят тебя вон, если ты посмеешь есть салат не той вилкой, не говоря уже о названиях в меню, которые ты не можешь не только понять и прочитать, но и произнести в слух этим самым официантам?

— Да, если честно, я бывала в таком ресторане, — сказала я, вспоминая, как Борис позвал меня отпраздновать моё двадцатилетние.

— Я хочу, чтоб мои рестораны были изысканными, но комфортными. Я предпочитаю называть блюда понятными словами, которые не вызывают смущение у клиентов, и чтобы продукты, которые они ели, были привычными, качественными, но в совершенно неожиданном исполнении.

— Как голубцы?

— Ты шутишь? Не просто «голубцы», а «голубцы из мраморной говядины в капусте с устричными грибами», — мечтательно пропел он, разглядывая что-то невидимое в воздухе.

— Всё равно, я не всё поняла из твоих слов.

— Ну ты же поняла, что это голубцы, верно? А не Касуле дю Лангедок-Руссильон.

— Ладно, ладно, Рагнарек-Гвидон, — передразнила я. — А что на счёт этого ресторана, ты имеешь отношение к его концепции? В плане дизайна.

— Нет, но она мне довольно близка, — сказал он и откинулся на стуле. — Больше всего мне нравится, что там, — он указал на дверь, — атмосфера бистро, классика, которая не может устареть.

— Хорошо, а когда ты представляешь теплицу, ты видишь её интерьерную концепцию?

— Только потенциал. Мне кажется это прекрасное место для летних и зимних свиданий у озера. Летом, ты прячешься от жары и пьешь холодный чай в тени столетних деревьев, а зимой, катаешься на коньках по замерзшему озеру. Это должен быть дико-романтичный ресторан. — Энтузиазм Лео сменила задумчивость. — Люди собирают стеклянные амбары, для празднования свадеб посреди природы, где звёзд больше, чем огоньков на гирлянде, а это место грустно стоит там уже больше сотни лет, и его никто не использует. Я хочу вдохнуть в него жизнь и радость, думаю, оно будет идеально для влюбленных или тех, кто очень хочет влюбиться.

— Не слишком ли сладко, для серьезного шефа, как ты? — с легким укором прервала я его.

— Любовь хорошо продаётся, моя дорогая, как и страсть, — сказал он, не скрывая скептицизм. — И, несомненно, я бы хотел сохранить идею ботанического сада.

— Правда? — воскликнула я. — Я тоже об этом думала.

— Шеф, подменишь? — Ник вытер руки о белый фартук и направился к черному входу.

— Прости меня, — сказал Левон вставая. — Можешь остаться и понаблюдать за нашей работой, а потом продолжим.

Я кивнула. Вообще-то я так и планировала. Шеф вымыл руки и встал за стол с раздачей. Нагрузка на кухню увеличилась, официанты забегали и выбегали.

Я наблюдала за Кацманом. Он вел себя довольно строго, но я не слышала от него ни криков, ни ругани. Сковороды не летали и, даже несмотря на суету и, кажется, адреналин, вся команда вела себя достойно и вежливо. А, может быть, они просто сдерживаются из-за меня.

— Хит грядущего сезона для архитектора, — скомандовал Левон.

— Да, шеф, — крикнул высокий парень у плиты.

Надеюсь, это не голубцы. Скоро, Левон подошел ко мне с глубокой тарелкой, в которой дымилась золотистая лазанья. Он посыпал ее тёртым пармезаном и зелено-фиолетовыми листиками. Лазанья аппетитно пахла грибами.

— Что это?

— Это то, что вчера природа подарила нам после дождя, — сказал он, улыбнувшись. — Лазанья с лесными грибами и сыром риккотой. — Я попробовала кусочек.

— М-м-м, — протянула я, — это очень вкусно. — Тончайшее тесто таяло во рту, перемешиваясь с мягким сыром, шпинатом и грибами. Стоит ли говорить, что это была самая вкусная лазанья в моей жизни.

— Всё что я готовлю — вкусно, — похвастал Левон.

— Но это приготовил не ты, Кацман, — с улыбкой огрызнулась я и отсалютовала высокому парню.

— Рад, что тебе понравилось, Корсак, — он наклонился чуть ближе, чтоб услышать его могла только я и с вызовом проговорил, — Но, тебе так только кажется. Здесь всё готовлю я. Как и теплица, сколько бы ты над ней не работала, реконструирует её знаменитый Борис Коган. — Ауч. Он выпрямился, — наслаждайся лазаньей, архитектор и продолжим, — а потом снова ушёл на раздачу.

Я сидела и обдумывала его слова. В них не было ничего нового, я и так всегда повторяла себе, что не могу ошибаться, так как под проектами будет стоять имя Бориса. Но слова Левона несли совсем другой смысл, я услышала в них вызов. Мерзавец. Он был прав, на кухне он автор, и люди приходят в ресторан на его имя.

Расслабляться нельзя. Я доела лазанью и достала ноутбук. Наблюдая за действием вокруг меня, я попыталась понять эргономику и последовательность процессов. Благодаря техническому заданию, у меня был список кухонного оборудования от Левона и теперь, я могла воочию посмотреть, как используется тот или иной инвентарь.

Конечно, я искала в интернете габариты и прочее, но увидеть весь процесс вживую оказалось очень познавательным. Я открыла план пристройки и принялась чертить расстановку столов и техники, лучше понимая этапы приготовления пищи в ресторане, от места для хранения продуктов до подачи готового блюда клиенту.

Главная задача — правильное расположение плит, гриля и печей, чтобы мастера не сталкивались друг с другом и не мешали. Я крутила технику и столы местами, подзывая несколько раз шеф-повара, чтобы уточнить нюансы. Левон давал свои комментарии, и идеальная кухня для Кацмана потихоньку собиралась воедино.

Время пролетело, и ближе к одиннадцати вечера, я услышала, как шеф попросил Ника что-то приготовить, а потом проследить за уборкой.

— Как там план кухни, всё закончила?

— Вроде как да, осталось обсудить с инженерами вытяжки и прочее.

— Отлично, ты на машине? — спросил он.

— Нет, а что?

Левон снял свой фартук, расстегнул китель, достал из холодильника бутылку вина, взял два фужера и позвал меня в зал.

— Пошли, теперь перейдём непосредственно к еде. — Я подхватила рюкзак и напряглась. Кажется, я не соглашалась на свидание. — Это не свидание, — словно прочитал мои мысли он. — Давай, я помогу, — Левон перехватил у меня рюкзак. — Какой тяжелый, как ты это носишь ещё и без машины? Идём. — И он направился в зал, минуя бар.

Гости уже покидали заведение. В ресторане стояла тишина и было странно видеть пустые столы. Мы прошли на открытую террасу. Он поставил рюкзак, вино, фужеры, отодвинул для меня стул и помог сесть. Потом сел сам. Официант подошел к нам и предложил шефу открыть вино, но тот поблагодарил парня и принялся открывать бутылку сам.

— Я на работе, — сказала я.

— Я тоже, — сказал Левон и наполнил фужер. — Кстати, правду говорят, что архитекторы очень много пьют?

— Где ты такое слышал?

— Не помню, где-то, когда-то, кто-то сказал.

— Пьют, но не все. Я не пью.

— Совсем? — спросил он, и я задумалась.

— Пью, но, только когда ем, действительно, вкусную еду. — Он налил белое вино во второй фужер.

— Например?

— Что «например»?

— Приведи пример действительно вкусной еды, по мнению Анны Корсак.

— Ну, с «твоей» — я подчеркнула — лазаньей, мне хотелось выпить бокал красного сухого, с какой-нибудь землистой ноткой.

— Не плохо, архитектор. Значит моя лазанья действительно вкусная? — подразнил меня он. Я не ответила. — А как на счёт коктейлей, встреч с подругами и вечерних посиделок с вином перед телешоу?

— У меня нет ни одного, ни второго, ни третьего.

— Но, есть работа, верно?

— Верно, — усмехнулась я. Почему-то я снова почувствовала себя уставшей, спорить и язвить сил совсем не было.

К нам подошли официанты и поставили на стол несколько тарелок с разнообразной едой: белый узелок сыра с томатами и красным луком, морковка, кажется, запеченная на гриле, подрумяненный ломоть хлеба с белой помадкой, помидорами черри и какими-то зелеными веточками и ещё хлеб, а также миска с измельчённой зеленью. Теперь понятно, почему мы сели за таким большим столом.

— Смотри, это то, о чем я тебе говорил. Попробуй. — Он раздавил вилкой узелок мягкого сыра, и подхватив томат, щедро погрузил его в тягучую белую массу, а потом протянул мне. Волшебно. — Это буратта. Её готовят местные фермеры, в 20-ти километрах от города. Я видел их коров и пастбище. Это очень счастливые коровы, скажу я тебе. А эти томаты, самые сладкие на свете, из соседнего южного города, где почти круглый год стоит жара. — Он взял фужер и приподнял его над столом, приглашая меня присоединиться. Я сделала глоток.

— Вкусно.

— А вот, наш домашний хлеб на специальной закваске, я добавил к нему крем из кешью и мой секретный ингредиент — дикий лук. Его практически невозможно найти где-то за пределами этого региона.

Он отрезал два кусочка так, чтоб на каждом осталось по половине помидора черри, съел один и жестом указал на второй. Я подцепила кусочек вилкой и положила его в рот. Нежнейший соус из кешью растекся по языку, а сладкие помидоры и пряные веточки лука подчеркивали мягкость орехового крема.

— Не дурно, — сдержанно сказала я и подхватила еще кусочек.

— Я тебя понял, ты хотела сказать: «О, Лео, это просто отвал башки», — я засмеялась.

— Я бы так не сказала.

— Не сказала бы «отвал башки» или «о, Лео»?

— Ни то, ни другое. Взрослые не говорят «отвал башки».

— Да, да, мадам, не говорят. У Вас крем размазан по лицу. — Я ехидно улыбнулась и вытерла уголки губ, на которых остался вкусный крем и немного масла, а потом пригубила вино.

— Погоди, это еще не всё. Вот, тот же хлеб и тот же лук, только с фермерской сметаной от тех же коров и два вида икры, от… — он замялся, — хотел сказать, «нашего лучшего поставщика», но на самом деле, от щуки и лосося, — оторвав кусочек хлеба, Левон погрузил его в нарезанную зелень.

Под ней оказалась сметана и икра. Я последовала его примеру. Божественно.

— Так здорово! Ты сам это придумываешь? — спросила я и зачерпнула ещё сметаны с икрой.

— Конечно, — усмехнулся он.

— А как это происходит? Есть какой-то принцип?

— Нет, это скорее опыт. Я выращиваю продукт, например, дикий лук, и когда я пробую его, то понимаю, с чем именно мне бы хотелось его соединить. Я вдохновляюсь тем, что продают на рынке, представляю вкус и мне в голову приходят сочетания. Вот, например, эту морковь вырастил мой друг. Попробуй.

Он взял морковь рукой и макнул ее в белый соус с зеленым маслом в центре и откусил, оставляя в руке только хвостик. Я отложила вилку и повторила за шефом.

— М-м-м… — только и сказала я.

— Нравится? Я люблю горечь углей и сладкий вкус молодой моркови. В качестве соуса подаем копченый йогурт. Привет от тех же коров.

— Невероятно. Я поняла, — я взяла еще морковь, макнула её в йогурт и разом откусила по самый хвостик, а потом облизнула пальцы. Объедение. — Ты за локальную кухню. Здорово будет это подчеркнуть в новом ресторане.

— Спасибо. Ещё, мне бы хотелось приглашать гастролёров. Знаешь, моих друзей шефов, из разных уголков нашей планеты. Чтобы они приезжали и радовали людей особым меню на один вечер. Делились бы опытом с моей командой и снова отправлялись в путь.

— Ресторан мира, правда?

— Когда мир так велик и так прекрасен, разве может быть другой выбор?

— Значит, тебе для этих специальных ужинов нужно какое-то особое помещение? Какая-то зона? — спросила я и отрезала еще кусочек брускетты с ореховым кремом.

— Я не думал об этом, но, наверное, да, это было бы удобно.

— Как так получается, что ты спокойный шеф? — спросила я и сделала глоток вина.

— Ты про летающие кастрюли?

— Именно. Ты сдерживался при мне?

— Во-первых, я думаю, что представление о чокнутых шефах сильно утрировано телешоу. Кухни, на которых мне довелось работать, по большей степени были суровыми, но кастрюли у нас не летали. Скорее всего это зависит от человека. Второе — это команда. Есть страны, где на кухню идут работать от безысходности и тогда становится довольно сложно управлять персоналом. Но, это тоже зависит от человека и его уровня профессионализма. И от воспитания, наверное. — Левон замолчал.

— А третье?

— Третье? Базовое понимание менеджмента. Я закончил бизнес школу и закрывал курс по управлению персоналом. Шеф на то и шеф, что управляет всей кухней. Ты наблюдала это сегодня. Я стараюсь создать атмосферу, в которой сотрудники развиваются, учатся, чувствуют поддержку, но и выкладываются по максимуму, от этого зависит удовлетворение клиента и успех ресторана. Я жесток в требованиях и прямо говорю о недостатках, но не душу команду дрянным характером.

— Я видела. Парни уважают тебя, в чём же секрет?

— В молодой моркови на углях, — сказал он и протянул мне последний корнеплод.

Я сомневалась, не слишком ли это, но как заворожённая уже приблизился к моркови и откусила её часть. Другая всё ещё оставалась в руках Левона. Не размышляя, он доел овощ до хвостика, кинул его на тарелку и быстро облизал остатки йогурта с пальцев.

Мой телефон зазвонил. Это Лейла, моя спасительница.

— Анна, ты дома? Привет.

— Привет, нет, что-то случилось? — в голосе девушки было слышно тревогу.

— Мама позвонила, попросила приехать. Сказала не волноваться, но не хочет говорить по телефону. Мне нужно пристроить Фиделя на день-другой. Ты сможешь снова меня выручить?

— Да, разумеется, я сейчас в «Угле», буду дома минут через 30.

— Погоди, я тоже в центре.

— Отлично, приезжай.

— Поняла. Никуда не уходи, я подойду через 10 минут.

— Хорошо.

— Спасибо, Анна.

— Лили, я надеюсь, у твой мамы всё хорошо и новость радостная.

— И я… — она помолчала, — спасибо, скоро буду, — и повесила трубку.

— Всё в порядке? — спросил Левон.

— Это моя коллега, что-то случилось дома и ей надо уехать в другой город. Она попросила присмотреть за котом.

— Тебе нужно уходить?

— Нет, она сейчас подойдёт.

— Может, ещё вина? — шеф указал на мой бокал, который я так и не допила.

— Нет, спасибо. Всё было очень вкусно и, кажется, я поняла суть твоей кухни.

— Я рад, что смог тебе помочь, — он помолчал, — И ты не сломала мне нос, — я улыбнулась.

— Ты же знаешь, это вышло случайно.

— Я помню, с какой яростью ты вставала во второй раз.

— Это была не ярость…

— А что?

— Я просто не хотела, чтобы ты помогал мне. Ты был такой наглый, в своих рассуждениях «ты гиперотвественная… у тебя проблемы с доверием…» — передразнила его я.

— Надо же, а ты всё помнишь, — ответил Лео, потягивая вино.

— Но в одном, ты был прав. Тот день — самое яркое воспоминание с первого курса. — Он расползся в улыбке. — Мы сорвали пару. Один парень карабкался по мне на склоне. Представляешь?

— Не тот ли, который плакал?

— Нет не он, другой. Мы карабкались верх и вниз, как сумасшедшие, и когда преподаватель увидел наши работы… Пару отменили, мы все хохотали без остановки. — Лео засмеялся.

— Хороший вечер, шеф? — сказал Ник, подойдя к нашему столу.

— Прекрасный, — ответил Левон, не отводя от меня взгляд и на его щеке появилась та самая ямочка от улыбки.

— Анна, детка, ты тут, хвала небесам.

С улицы, справа от нас к террасе подбежала Лейла. Её обесцвеченный ёжик, как у солистки панк-рок группы 90ых, торчал, кажется, сильнее чем обычно.

— Милая, я так тебе благодарна. Если у мамы там какая-то мелочь, я… — сказала она, поднимая вверх к террасе и протягивая мне тяжелую переноску с котом. Ник, стоя на ногах, первый подскочил, чтобы помочь мне его принять.

— Фидель, привет, — сказала я, просунув пальцы в окошко. — Корм у меня ещё есть, а вот туалет, боюсь закончился.

— Я принесла, — она протянула огромный новый мешок с песком, и его уже взял Кацман.

— Спасибо. Простите, я немного на взводе. Всем привет.

— Всё в порядке, Анна объяснила, — сказал Левон.

— Прошу прощение, это Лейла, наш штатный дизайнер.

— Левон, — он помахал рукой.

— Ник, — повторил су-шеф.

— Очень приятно. Простите меня ещё раз, я уже опаздываю на поезд. Детка, я тебе позвоню, как только будут новости.

— Хорошо, беги и не волнуйся. С Богом.

— С Богом, — повторила она и побежала в сторону дороги.

— Дивное создание, — сказал Ник, провожая её взглядом. Мы с Кацманом переглянулись.

— Ну, кто там у тебя? — спросил шеф.

— Это Фидель. Я не смогу его вытащить. Он огромный черный мейн-кун.

— Ого, я ещё не видел таких в жизни. У него человеческая морда? — спросил Ник.

— Бывает по-разному, но этот похож на Кастро. Отсюда и имя.

— Забавно, — сказал Левон, немного мешкая. Он помолчал, а потом добавил: — Ты ведь разрешишь помочь тебе, донести всё это до дома? — Я собиралась возразить, как он продолжил, — обещаю, без шуток, колкостей и «сексуальных домогательств» — закатил глаза он, беря последнюю фразу в кавычки. — Я не могу представить, как ты понесешь всё это одна.

— Да, Анна, всё выглядит чудовищно-тяжёлым. Как только эта крошка донесла всё до ресторана? — удивился Ник.

— Я справлюсь.

— Я правда хочу помочь. У тебя, в добавок, огромный тяжелый рюкзак с кирпичами.

— С техникой.

— С техникой. — согласился он, заглядывая в мои глаза. — Позволь, я помогу.

— Ты уже помог мне однажды, — сказала я, покосившись на него.

— И это был лучший день за весь твой первый курс, — повторил он мои слова.

Сил не было ни спорить, ни тащить тяжелого кота, рюкзак и кошачий туалет. Наверное, я пожалею об этом завтра.

— Хорошо… — Боже, зачем я соглашаюсь? — Но, не дерзить, не язвить, не шутить, не кидать грязные намеки и тем более, никаких сексуальных домогательств, Кацман. Я не шучу.

— Прекрасно, Корсак. Я же так и сказал. Подожди меня немного, я переоденусь, возьму вещи, и мы сможем пойти, — сказал он, вставая из-за стола.

— Ты на машине? — спросила я его.

— Нет, люблю общественный транспорт, остановки и всё такое, — он подмигнул мне и скрылся внутри ресторана.

У меня есть пара минут, чтобы собраться с мыслями. Отличный вечер, мне будет что рассказать Наде, и, если Левон на меня не набросится, это будет значить, что моя теория верна, и я могу флиртовать с кем хочу без замужества. Так ей и скажу. Если же нет, выйду замуж за Бориса.

Шеф-повар вернулся очень быстро, на нём были черные джинсы, белая футболка и чёрная кожаная куртка, а его кудрявые светлые волосы, зачёсанные назад, выглядели немного влажными. Эдакий Мэттью Макконахи в свои лучшие годы. Хотя, кажется у него все годы лучшие.

— Я готов, можно мне революционера? — сказал он, закидывая мой рюкзак на плечо и протягивая руку к переноске. — Действительно, тяжелый парень, хорошо, что ты согласилась.

— Спасибо. А у тебя нет вещей? — удивилась я.

— У меня квартира прям над рестораном. Пошли, — должно быть удобно.

Левон вызвал такси. Машина подъехала уже через несколько минут. Он открыл мне дверь, протянул рюкзак и поставил рядом кота, а сам сел вперёд. Такси ехало не так быстро, как мне хотелось.

Фидель плакал в переноске, а мы молчали. Только таксист задал два вопроса: что у нас за собака с кошачьим голосом и можно ли открыть окна, он не хотел, чтоб в машине остался запах животного. Я не возражала, лишь нервничала, что сейчас Кацман увидит, где я живу.

Мы остановились у аллеи, ведущей к моему дома. Внутрь двора я попросила не заезжать, так как уже поздно и машина вряд ли сможет развернуться внутри. Левон расплатился с водителем, я вышла, он открыл пассажирскую дверь и вытащил Фиделя, рюкзак и мешок с песком.

— Куда дальше?

— Мы пришли, — сказала я.

— Шутишь? Ты ведь не живешь на улице? Пошли, где твой дом?

Он видел мою тревогу и замешательство. Где же моя броня? Я сильная, я храбрая, я не мешкаю. Он не дал мне утвердиться в своих мыслях.

— Анна, пожалуйста, даже не думай. В самом же деле, я тебя не обижу. Тебе нечего меня бояться. — Ох, знал бы ты, Левон, кого я боюсь на самом деле.

— Тогда хватит твоих двусмысленных шуточек с подтекстом, — возмутилась я, и парень слегка развёл руками, как бы сдаваясь. — Хорошо, нам вон туда.

— Пошли. — Он двинулся вперед, проходя в неосвещенную часть переулка.

Я нагнала его и пошла чуть впереди, оборачиваясь, чтобы понять, нужна ли ему помощь. Я не улыбалась, не дай Бог он решит, что я сейчас флиртую с ним. Мы подошли к домофону, я поднесла ключ, открыла и придержала ему дверь. «Третий этаж», сказала я, и Лео быстро поднялся наверх.

Замок дважды щелкнул, я включила торшер и кинула ключи в миску с мелочью. Левон занес переноску и мешок и поставил их у входа. Я забрала рюкзак с его плеча и снова отскочила подальше. Между нами повисла тишина.

— У тебя мило, — сказал он, окидывая взглядом полуосвещенную студию.

— Спасибо. За всё.

— Знаю, мне лучше сразу уйти и не нарушать твоё спокойствие, но — я напряглась, — могу я посмотреть на революционера? Я, как и Ник, никогда в жизни не видел мейн-куна.

— Конечно, раз уж ты здесь, какая разница, — сказала я. — Только закрой дверь, — я было направилась к нему, но поняла, что у входа, для нас будет слишком мало места. Поэтому я приросла к полу. — Лили меня не простит, если он уйдёт.

— Разумеется.

Левон развернулся и закрыл дверь, я сняла джинсовку и села перед переноской. Он сел следом, у входа. Приговаривая ласковые слова, я открыла дверцу и постучала по ноге, приглашая Фиделя выйти к нам. Он размышлял и тихонько мяукал, а потом, его вальяжная тушка с шелковистой черной шерстью выскользнула из переноски. Фидель принюхивался и встал ко мне на колени. Он был действительно внушительных размеров.

— Вот это да! Здоровяк, — сказал Левон. — Можно?

— Да. — Я обхватила кота за грудь и под бедра и передала шефу.

— Вот это он колбаса, — заметил Левон, — ну привет, Фидель, привет. — Он прижал кота к себе одной рукой, а второй гладил его голову и чесал шерстку. Кот, в свою очередь осторожно обнюхивал лицо моего гостя.

— Он очень добрый, — сказала я.

— Да, обычно коты удирают от меня, а этот пока только нюхает. О, он начал урчать, — с восторгом посмотрел на меня Кацман.

— Хорошо смотритесь, — пошутила я. — У тебя нет животных?

— Нет. Животные и кухня почти не совместимы, впрочем, как и любой другой вид отношений, — сказал он, не отрывая глаз от кота, который тёрся об его легкую щетину на подбородке. — А у тебя?

— У меня тоже нет. Это съемная квартира, сюда нельзя с животными.

— Не все парни животные, — пошутил Левон, а потом, испугавшись моей реакции на его шутку, быстро посмотрел на меня, прикусил губы и изобразил замок, которым закрывает свой рот. — Я хотел сказать, выходит, что Фидель не единственный революционер, раз ты приносишь сюда кота подруги.

— Мне сложно ей отказать. Тем более, кот взрослый, со своими привычками. Это не то же, что взять котёнка, который не умеет ходить в лоток и дерёт когти о мебель.

— И то верно. Ну что ж, было приятно познакомиться с тобой, Фидель. — Левон встал, всё ещё держа кота в руках. — Спасибо, что позволила помочь, Анна.

— Опять.

— Опять, — повторил он.

— Спасибо, что помог.

Я потянулась к шефу, чтобы забрать Фиделя и наши руки случайно соприкоснулись, лишь на мгновение, но этого было достаточно, чтобы чувствительная кожа, ниже мизинцев, вспыхнула, как и мои щёки.

— Достаточно, — выпалила я, не понятно кому.

— Ну, — Лео тоже немного оробел, — я, пожалуй, пойду. — Он открыл дверь, вышел в коридор и добавил, — если у тебя будут ещё вопросы приходи в ресторан, я всегда тебе рад.

— Хорошо.

— Хорошо, — снова повторил он. — Доброй ночи, Анна. Спасибо за вечер.

— Пока. Постой!

— Что такое? — Он остановился в пролете чуть ниже.

— Что значит «надеюсь ты Нео, а не Смит» они же оба не очень?

— Ты посмотрела? — улыбнулся он.

— Да, но ничего не поняла.

— Я тебе как-нибудь в другой раз объясню, ты же не хочешь позвать меня обратно?

— Определённо, нет.

— Вот, и я так думаю, — улыбнулся он. — Пока.