Проклятие принца

Ася Медовая, 2022

Злая мачеха продала неродную полукровку в рабство, но той посчастливилось заключить с купившим ее принцем договор на три года! Три года полуфея обещает быть полезной в доме принца, незаметной, чтобы не раздражать его, и старательно отыгрывать роль его фаворитки. Загвоздка только в том, что совместить все три обязанности и продержаться три года, не доведя принца до белого каления, невозможно! Придет ли магия на помощь полуфее? Или ее быстрее сожрет проклятье принца? Они узнают это раньше, чем закончится их злополучный контракт.

Пролог

— Рессар, я не вмешивался, пока было возможным. Но ты подаёшь принцу дурной пример! Что это за споры на большее количество фавориток в сезоне? Что за пари, кто быстрее соблазнит первую дочь посла Фейри? Прекратите этот разврат в стенах моего Дворца не-мед-лен-но!

— Дядя Лукас, вы лучше всех осведомлены, что именно ваш сын, наследный принц, провоцирует меня на подобные деяния. Чтоб я подавал пример? Да никогда! Клянусь покровителем Гоблинов!

Рессар Видьер полулежал на диване, обитом атласом и не скрывал своего несерьезного отношения к разговору.

— Изворотливый наглый мальчишка, — проворчал Лукас, действующий Король земли Чародеев. — Ты же знаешь о моих планах в отношении Миркота?

— О них знаю не только я, дорогой дядя Лукас. Или вы думаете, что мой друг, наследный принц, просто так зарабатывает себе репутацию развратника и сластолюбца?

— Вы оба несносные волокиты! — фыркнул Король. — Оттого, дорогой воспитанник, если ты еще жаждешь отсрочить возвращение в родное Королевство, изволь повиноваться моему Указу.

Рессар скривился, чувствуя как топор инквизитора навис над его шеей:

— Указ?

— Именно. Собственными устами зачитаю тебе его и запрещу выносить наш разговор за стены этой залы!

Рессар тяжело вздохнул и покорно склонил голову, заранее зная, что отвертеться от исполнения Указа не посмеет.

— Итак, указ: наследному принцу земель Гоблинов, мастеру Рессару, воспитаннику Дворца Чародеев и крестнику Короля Чародеев, повелеваю — принять в качестве фаворитки одну-единственную леди, держать её при себе в своем доме не менее трёх лет. Менять фаворитку в течение этого срока запрещаю, как и выселять её из своего дома.

Король Лукас закончил, повернулся к Рессару и поинтересовался:

— Ну как?

— Зачем?

Рессар терпеть не мог женщин в своем доме. Категорически! Даже слуги — все были исключительно мужского пола.

— Затем, мальчик, что сыну моему, повесе, надобно дать другой урок — верности, почтения и любви.

Рессар скривился:

— Любви, дядя, не обещаю. Какая любовь к фаворитке? Терпения бы хватило на три года.

— Хорошо-хорошо, пусть то будет уроком почтения и терпения, — легко согласился Король Лукас.

— Внесите это уточнение в Указ, — не преминул воспользоваться этим Рессар.

— Непременно, мой дорогой воспитанник. А теперь я тебя отпускаю. И срок даю в три дня.

Рессар застыл в дверях залы и обернулся:

— Вы шутите? Мне понадобится весь сезон, чтобы подобрать себе фаворитку, которая не выбесит за неделю! В конце концов, мне её терпеть три года вашей милостью!

— Рессар, мой мальчик, я верю в тебя. Посему три дня!

* * *

— Невозможная! Я сотру её с лица земли! Ненавижу это пятно на нашем светлом доме. Как ты мог?

— Дорогая, мы снова будем трясти моим одним-единственным грешком за всю нашу совместную жизнь? — попытался утихомирить разъярившуюся супругу Бартеко.

— Единственным? — прошипела Матильда, а потом повысила голос и повторила: — Единственным?! Этот грешок уже пятнадцать лет висит на моей шее! Она сосёт из меня жизнь.

— Не привирай, — устало протянул единожды неверный супруг.

— Она сосёт из меня здоровье и красоту! Посмотри, что стало со мной за какие-то пятнадцать лет? — не унималась Матильда.

— Просто ты постарела, дорогая, в том нет вины Вильды…

— Что, паразит? Ты мне говоришь о старости?! Мне — кто никогда не покидает весеннего рассвета? Ирод! Сгинуть бы тебе, как и твоей греховной пиявке!

— Помолчи, — в ужасе прервал её Бартеко. — Помолчи, ладно? Не накликай беду, весна моя. Я придумаю, как уладить недоразумение…

— Недоразумение! Нашел себе оправдание, старый кобель. Нет, я уже решила эту проблему.

— Ты же не собираешься… или собираешься?

— Что ты блеешь, ирод? Что я, по-твоему, собираюсь?

— Искупаться в крови девственницы? — с ужасом закончил побелевший супруг.

Матильда прикусила губу.

— Была бы она девственницей — всенепременно искупалась. А пока выставлю её на межкоролевском аукционе. Глядишь и отобьются золотом мои пятнадцать лет страданий.

— Матильда, ты не можешь!

— Заткнись, грязный похотливец. Не тебе указывать, что мне делать и как поступать. Пошел вон. Готовь девку, пусть отскоблится, да лохмы свои расчешет.

Бартеко понуро вышел из светлицы и побрёл к дальней башне над уступом, судьба его дочери-феи была решена. Он вряд ли посмеет перечить колдунье в шестнадцатом поколении, та уже проявила невиданную для колдунов щедрость, вырастив приживалку под своим кровом до полнолетия. Теперь настал черед Вильды самой проложить себе дорогу в жизнь.

Бартеко сдернул кулон с шеи и зажал в кулаке — последний подарок от матери его дочери.