Хмари. Вступление. Я, Лета. Слизистый путь

Артём Геннадьевич Медичи, 2021

Знакомая ситуация: трое бесшабашных сталкеров у костра, гитаре аккомпанирует стая псевдопсов, тишь и благодать… но там, далеко, за невидимой границей – другая Зона. Чужая и невозможная в своей безжалостности. Единственно близкая тем, кто ушел в нее навсегда…

Вступление

Зона бывает разной. Но здесь, в Хмарях — своя Зона. И свои сталкеры, о которых никто и никогда не должен знать.

***

Это время зовется «пятью минутами жизни».

Таково правило: перед выходом — постой пять минут на пороге. Здесь, на старом погосте, на границе Хмарей, когда позади — тепло родных ковенов, а впереди — неизвестность. Вернусь ли я? Не знаю. Впустит ли меня мир обратно? Не знаю.

Рада ли мне будет Хмарь?

Трижды не знаю.

Затем и даны пять минут: забыть себя. Мысли свои забыть. А потом — вспомнить, заново набрать на бездушную куколку имя, одежду, снаряжение. Мысли — оставить, они в Хмарях не нужны. Как не нужны пистолеты и ружья.

Хмари вообще не уважают металл.

Я, Лета, чье имя — пыль под ногами, иду в Хмари, чтобы…

***

Тихо здесь сегодня. Крохотное кладбище, всего два десятка могил. Там, за едва различимой радужной пленкой, куда больше старых костей. И не очень старых. И совсем молодых. Хмари не любят мысли. Войдешь обеспокоенный, в раздумьях — вовсе не выйдешь. Старики говорят, весь мир такой, только в мире это не так заметно. Может быть.

Со мной что угодно — может быть.

Вон они, Хмари. Покачивается тростник с рогозом. Хорошие, славные шишечки… Помню, как-то табак у меня кончился, попробовал покурить. Больше не хочу. Бросил после этого. Такое привиделось… Упаси Дух поймать глюки в Хмарях. Этого добра и так на каждой кочке хватает, а уж если добавить из трубочки — пиши пропало.

Интересно, правда? Хмари не переносят сигареты. Курить-то их можно, только чаще всего эффекта нет. Как траву куришь, даже дым в голову не дает. Отвратно. Только и выход — трубка. А лучше всего бросить, раз уж всерьез туда идешь.

Много мыслей. Прочь. Пусть будет чистая, холодная голова.

Я, Змей, чье имя — пыль под ногами, иду в Хмари, чтобы…

***

Я, Кустарь, чье имя — пыль под ногами…

***

Я, Скар…

***

Тихо сегодня над Хмарями. Будет дождь — мелкий, «сетчатый», он канет в болота водяной пылью, осядет на лицах и плащах. Здесь нет радиации, нет сошедших с ума электростанций, здесь не шастают залетные птички с «макарошками» и подручным хламом, с сытыми, злыми глазами. Здесь вообще нет людей — только монстры, чудовища… и те, кто проходит мимо.

Ворон ворону…

Кто мы? Мы все еще люди? Вряд ли.

Тихо над Хмарями. Солнце, как обычно, спрятано за толстым слоем туч. Так надо; так будет. Солнце, живительная звезда, чьим светом согрето все сущее — здесь, в Хмарях, оно само превращается в монстра. Самого сильного, самого ужасного. Один ясный рассвет — и болота вскипают чужой силой, кровь застигнутых стихией ревет в жилах Рейхенбахским водопадом, и никто не услышит крика, выброшенного в пропасть. Нужно не более получаса, чтобы тело растворилось в солнечной буре. И не более минуты, чтобы распалась душа.

Конец ознакомительного фрагмента.