~ Плоды осени ~

Артур Коури

Иллюстрированный сборник современной прозы и поэзии международного литературного конкурса «К западу от октября». Посвящён Эдгару По. Основная тема – Хэллоуин. Избранное из восьми выпусков серии специально для ярмарки интеллектуальной литературы Non/fiction.

Анастасия Грачёва — «Sol Invictus»

Дом был наполнен звуками.

Половицы вздыхали, выпуская песочную пыль из погребов; прялка стучала размеренным эхом; наконец, ветер касался стен так, что они будто бы обретали голос.

Сола прижалась к старым брёвнам, прислушиваясь.

— Осень грядёт, — морщинистые руки вращали прядильное колесо всё быстрее.

— Твоя правда, бабушка. Дом прощается с солнцем.

Старая женщина улыбнулась.

— Ты у нас смышлёная выросла. Сходи-ка, помоги матери.

Серпы для сбора трав жалобно зазвенели в углу — требовали починки.

Сола, снимая их, задумалась.

Спицы мелькали под пальцами её бабушки, словно страницы книги, которую она знала давным-давно.

Та, что пришла первой, обрела эту землю сквозь снега и льды, храня в своём сердце одну надежду — сделать новую родину плодородной.

С тех пор её дочь, и дочь её дочери, и все женщины рода, вплоть до Солы, хранили и чествовали силу, которую призвала их прародительница.

Закатное солнце заполнило комнату.

— А если я не хочу?

— Что — не хочешь?

Она обернулась, и всё ещё тёплые лучи окружили девушку сияющей дымкой.

— Если я не хочу, бабушка, быть Чашей? Что, если я желаю быть самой собой?

Золотистая нить сорвалась с веретена.

Старушка осторожно подняла мягкое волокно, возвращая его на место.

— Это и есть ты сама, Сола. Ты была рождена, как и все мы, чтобы порядок был соблюден.

— Но я совсем не чувствую себя готовой. Если бы можно было подождать несколько лет, поразмыслить…

Бабушка покачала головой.

— Когда человек рождается, он не просит несколько лет на размышления, стоит ли ему жить своей жизнью. Чем дольше будешь метаться, тем больше у тебя будет сомнений.

Сола собирала травы.

Уже стемнело; звёздный свет струился по листьям и ветвям, наполняя лес живительной силой.

Её мать, как всегда, появилась бесшумно, прямо за спиной.

— Бабушка рассказала, что ты сорвала нить. Это так?

Сола тяжело вздохнула и поднялась.

— Я думаю, что совсем не готова ко Дню Урожая.

Мать кинула корзину с ягодами на землю. Её накидка под лунными лучами, казалось, отливала серебром.

— Тебе стоит хорошенько подумать, прежде чем нарушать порядок. Что ты станешь делать со своей жизнью после такого решения?

— Да что угодно! — в сердцах воскликнула Сола, — уйду, куда пожелаю, буду вести себя, как мне хочется, наслаждаться своими собственными приключениями…

Пристальный взгляд матери заставил её замолчать.

— Думаешь, мне или твоей бабушке это не приходило в голову? Или тем, кто был рождён до нас? Правда в том, что тебе придется сделать выбор в пользу своей судьбы. Наш край и наши люди к этому привыкли. Ты — следующая Чаша, нравится тебе это или нет.

Поднялся ветер. Сола знала: это значит, что мать сердится. Травы застонали под ударами её гнева.

— А если я хочу стать исключением?

Глаза матери потемнели. Воздух стал обжигающе ледяным.

— И нарушить ход вещей? Очень интересно. Наглость, не более того.

— А вынашивать солнце, когда совсем того не хочется, не наглость? Почему именно я обязана хранить его под сердцем много зим подряд, быть привязанной к этой земле?! — девушка больше не пыталась сдерживаться.

Где-то далеко бабушка открыла дверь, вслушиваясь в напевы ветвей. Сола уловила её тревогу.

— Это смысл нашего естества, его нельзя нарушать. Хотя, знаешь, пусть! Только когда придешь и станешь молить о солнечном свете, я рассмеюсь, — мать подняла корзину, собираясь вернуться домой.

— Не бывать этому, — тихо пропела Сола, вешая свой серп на пояс, — не бывать.

Небо расцветало первыми тонкими лучами.

Старая женщина сидела на крыльце.

— Как думаешь, она вернётся? — с опаской спросила её дочь, снимая накидку, — в её словах было столько силы, что я начинаю опасаться за грядущее.

Дом заскрипел усталостью, накопленной за день.

— Нить не разорвалась, я проверила.

Мать Солы наклонилась, рассматривая веретено.

— Твоя правда. Значит, ждём в срок, на полную луну.

Старушка молча кивнула.

Сола уходила от дома всё дальше, а её сны становились всё тяжелее. Ночь за ночью она просыпалась, будто бы в лихорадке, чувствуя всем телом тяжесть и пустоту.

Ей мнилось, что исцеление наступает, растекаясь по телу, словно мягкие золотые нити; но к закату наваждение исчезало, оставался лишь новый кошмар.

Сны Солы, как и мысли, путались: она видела Ту, что пришла первой, свою мать и многих других женщин, которые приняли Чашу и носили её с достоинством. Но больше всего в этих видениях её занимало успокаивающее сияние, до которого ей иногда удавалось дотянуться.

Лес, который баюкал её с младенчества, остался далеко позади, и Сола шла по мокрой траве, чувствуя, что слабеет.

Сквозь высокий ковыль пробивалось мягкое мерцание озёрной воды.

— Неужели то самое, из легенд? — вслух сказала она сама себе.

На двенадцатилетие Сола получила от матери необычный подарок: теперь ей можно было читать огромную, древнюю книгу, написанную Той, что пришла первой.

Пожелтевшие страницы рассказывали о порядке и предназначении; о том, как важно быть Чашей для солнечного огня во все грядущие зимы, которые в этих краях длятся со Дня Урожая; была там история и о ритуале Слияния, которая напугала маленькую Солу до полусмерти.

Та, что пришла первой, рассказывала в своей книге про озеро, на берегу которого ей явился ответ.

Сола устроилась на пологом берегу, думая о том, что уже слишком устала. Мягкий шум волн и лунная дорожка одурманивали, клонили в сон; она быстро задремала.

— Сола, вставай, — вкрадчиво произнёс кто-то.

Девушка открыла глаза. Была глубокая ночь, но озеро словно лучилось солнечным светом.

— Как такое возможно? — спросила она, оглядываясь; вокруг никого не было.

— Кто же меня разбудил?..

Она подошла к кромке воды. Казалось, что в глубине пряталось очень знакомое пламя.

Сола видела этот свет в глазах матери, когда крестьяне приходили к ней с просьбой сохранить запасы и жаловались на плохой урожай.

Сола видела подобный огонь в руках бабушки, когда та нанизала на веретено солнечные лучи, чтобы соблюсти порядок.

— Ты и есть та сила, что хочет меня наполнить?.. — произнесла девушка, погружая руку в набегающую волну.

Мягкая уверенность наполнила её тело.

Да, это Я, сказало девушке золотистое сияние.

Сола на мгновение ощутила себя везде и всюду: это её лучи теперь касались каждого ростка и камня, она проливалась на крыши домов и грела кожу людей в короткие летние месяцы, она связывала их род невидимой, но бесконечно крепкой сверкающей нитью.

Она словно стала самой жизнью.

Волна откатилась от берега. Волшебство прекратилось.

Свет, который Соле предстояло хранить, казался ей теперь самым умиротворяющим, самым волшебным.

— Сегодня полнолуние, дочка. Отпирай двери, — сказала бабушка прежде, чем раздался стук.

Женщина убрала засов. На пороге стояла Сола: оборванная, грязная и всё еще потерянная.

— Ты ни разу не сказала мне, каково это, мама.

Бабушка улыбнулась — она и сама приходила к озеру много лет назад.

— Та, что пришла первой, говорила, что описать это невозможно. И это правда, Сола. Ведь быть Чашей — значит хранить в себе саму возможность грядущей жизни. Зачем ты вернулась?

Девушка опустила взгляд.

— Ты была права. Я хочу исполнить предназначение.

Мать рассмеялась, как и обещала. Бабушка остановила колесо.

— Пусть же наступит то, что должно, Сола.

Мать опустила пальцы на запястья своей дочери, и это прикосновение обожгло девушку. Она невольно вскрикнула и посмотрела вниз.

— Пусть этот день поможет тебе сохранить изобилие для нас всех.

Золотистое сияние расцвечивало кожу матери, превращая её в диковинную картину. Тонкие нити, будто бы с бабушкиной прялки, проникали в кровь Солы, поднимаясь всё выше. Она ощутила уже знакомое тепло, заполняющее её изнутри, от головы до пят, и пошатнулась.

— Пусть же День Урожая наступит вновь.

Свет внутри Солы всё разрастался, захватывая её целиком, окончательно покидая тело её матери, пока ослепительно белая вспышка не разделила их.

Где-то вдалеке рухнула прялка.

Сола понимала: бабушка растворилась в Дне Урожая, как и все её предки, прожив жизнь, полную достоинства, выполнив обещанное.

Сола знала: прямо сейчас, пока к ней возвращается зрение и слух, её мать садится на место своей матери, поправляя колесо, приноравливаясь к веретену.

Сола ощущала: под её сердцем бьётся не только солнечный свет, но и ещё одна крошечная жизнь, которой она со временем подарит имя и свою мудрость.

Она открыла глаза.

Дом по-прежнему был полон звуков, а её земля — жизни.

Сола видела: так будет и впредь.