Бескультурные: кровавый занавес

Арсений Анатольевич Веденин (2023)

Дни локдауна. Гелла, Лёха, Арс и Кармен живут на съёмной квартире, где в алкогольном угаре прожигают свои будни. Неожиданно прилетает новость — в стране на сутки отменили уголовное преследование за физическую расправу. Компания решает выбраться за пределы четырёх стен и посмотреть, что происходит вокруг. Они даже не подозревают, чем для них обернётся эта вылазка в город. Друзья встречают Антона Лютого — бывшего редактора раздела культуры авторитетного интернет-издания, но настолько в современной культуре разочаровавшегося, что он решает стереть её с лица Земли. А тем временем Ночь беззакония выходит из-под контроля. Антон предлагает компании присоединиться к его повстанческому отряду и ребята вместе с ним отправляются в разбитый за городом лагерь, чтобы пройти там военную подготовку. Деятели искусства также берут в руки оружие. Война между культурой и бескультурными набирает обороты. Гелла, Кармен, Арс и Лёха пока слабо представляют, через какой ад им предстоит пройти…

Глава 1. Начало

Ноябрь 2021-го. Дни локдауна.

Не помня себя, мы как оголтелые суки мчались вдоль ночной набережной и орали не своим голосом. Каждый из нас по очереди отрыгивал всякую несусветную чушь, в которую мы настолько верили, что она становилась нашей реальностью.

— Лёшка, вот и всё, кабздец незаметно подкрался к этому долбанутому обществу! У меня 20 френдов из ВК уже сообщили, что уволились с работы. Кто сваливает в Европу, кто уходит жить в леса, а кто — в запой. Женёк уже вовсю отмечает своё увольнение. Он как раз в прямом эфире в ВК! У Женька вискарик. А у нас остался вискарик?

— Арс, братишка, у нас две бутылки вискаря! Нажрёмся как твари! Юрец пишет, что Марина Анатольевна не хотела принимать его заявления. А он их жрал одно за другим, и сказал, что готов сожрать всю бумагу в её кабинете, пока она ему не подпишет.

— Марина Анатольевна охренела? — меня распирало от смеха.

— Марина Анатольевна была как скала! И лишь когда в её кабинете оставался последний листик, она его подписала!

— Вот стерва!

— О! Гелла написала, что вылила пиво на голову старого жирдяя, который ее пытался лапать!

— И какой итог?

— Уволили конечно.

— Ёмаё! Но, в любом случае, уважуха. Опа! Ника пишет, что… Ааа! Чувак, это вообще жесть! Но ты же помнишь Нику? Они с мужем пытались у нас в городе продвинуть свой фестиваль европейского кино.

— Да, вроде что-то вспоминаю. И?

— Им отказали и они тогда весь фасад здания Департамента культурки расписали матерными словами и проиллюстрировали это пошлыми рисунками.

— Жесть! О! Кармен в час ночи выйдет в эфир со своим моноспетаклем о локдауне. В анонсе пишет, что там будет много алкоголя и секса.

— Какой секс, если это моноспектакль?

— А я доктор? У Кармен всегда были проблемы с кукухой. Ну, посмотрим. Такое надо только под вискарь зырить.

Мы с Лёхой уже не ощущали ног, когда добрались до дикого пляжа. Было чёткое понимание ситуации — один неудачный шаг в нашем состоянии и мы останемся на этих камнях. Но это нас не остановило. Мы храбро шагнули в густую мглу ноябрьской ночи и сами не заметили, как уже через пару минут своими попами грели колючий скользкий камень у самой воды.

— Это мы столько выпили по дороге? — не поверил я.

Одна из бутылок виски была уже почти пустой. Осушив её из горла, Лёха стал открывать скучающего в рюкзаке «Дэниэлса».

Коварство «Дэна» мы недооценили. Вот мы уже на выставке, где в экспозиции наши с Лёхой фотографии на той набережной. В основном — селфи в самых разных состояниях. А вот Лёха, прыгающий голышом с камня. А вот я, бессознательно распластавшийся на камнях. Солидные тётеньки и дяденьки подходят к этим фотографиям, качают головой, вздыхают, охоют, ахают. Одной бабулечке вообще стало плохо и она рухнула прямо посреди вестибюля. К ней никто даже не подошёл. Все равнодушно переступали через старушку и продолжали с интересом рассматривать фоторепортаж нашего с Лёхой безумства.

Началась официальная часть. Слово дали известному городскому критику Гонову. Неказистый мужичок с тремя волосинками на голове поправил брюки, затем — очки вдвое больше его физиономии и запищал двухчасовой монолог, отмечая, как в этих фотографиях удивительно распределён свет, как необычно построена композиция, какие осмысленные лица у самих моделей. Публика начала скучать. Гелла закурила. К ней подошла смотрительница зала и лающим голосом потребовала затушить сигарету, а та, не думая ни секунды, зарядила ей дымящим окурком прямо в глаз. Дикий ор Клавдии Петровны заглушил писк Гонова. Но никто даже не шелохнулся и глазом не повёл на корчащуюся на полу бедную женщину. У Гонова в районе паха стало расползаться тёмное пятно, он окончательно потерял свою мысль и поспешно удалился из зала. А затем к нам с Лёхой начала подходить вся эта разношёрстная масса и давать свои комментарии по поводу наших фотографий.

— Срам какой! Вы только посмотрите на себя!

— Стыдобища! Алкаши!

— Как такое можно выставлять на показ?! Кто куратор выставки?!

— Ну я куратор выставки, ― потушив сигарету о Клавдию Петровну, Гелла вышла к возмущённому народу.

Повисла секундная пауза, а затем старпёры вновь забрызгали ядом. Нас с Лёхой начал раздирать истерический смех. Разъярённая толпа стала наступать на нашу подругу, тянуть к ней свои потные руки и брызгать слюной. Непонятно откуда у Геллы в руках взялся светодиодный меч из «Звёздных воин» и через пару минут выставочный зал усеяло обгорелое кровавое месиво.

Следующий эпизод — я, Гелла и Лёха на совещании в Департаменте Культуры. Гелла сидит во главе стола. По ходу, она главная за культурку. Геллу я не сразу узнал: волосы аккуратно зачёсаны назад, очки в стильной оправе, строгий пиджак. Правда, на голом теле. Упругие сиськи демонстративно выпирают.

— Итак, товарищи, пора отчитаться по проделанной работе. Как будет организована работа культуркиных учреждений во время локдауна, который продлится до… секундочку… до декабря 2022-го? Алексей Игоревич (он же Лёха), начнём с вас.

— Гелла Воландовна, ну что я вам могу сказать… Трэш полный у нас по культурке во время локдауна.

— Поясните пожалуйста.

— А что тут пояснять? У меня в кабинете до самого потолка лежит стопка писем от учреждений культурки, где чёрным по белому написано — культурка не сможет пережить ни психически, ни морально, ни материально этот локдаун и с завтрашнего дня начинает эвакуироваться на Марс.

— Даже так, — Гелла затянулась сигаретой. — Продолжайте.

— Они требуют профинансировать их эвакуацию.

— Покажите им вот это, — Гелла что-то быстро нацарапала на листке и показала его Лёхе.

— Гелла Воландовна… Ну как-то…

— А что?

— Ох, Гелла Воландовна, ну вы прям вообще…

— Да, я такая, — Гелла скорчила кокетливую гримасу, которая ей совершенно не шла. — Что-то тут душно, не находите, Алексей Игоревич?

Гелла сняла с себя всю одежду, оставшись в чём мать родила, и приказала сделать то же самое остальным участникам совещания. Не сказав ни слова, все выполнили указ начальства.

— Ну вот, вся культура обнажилась. Согласитесь, так намного проще общаться. Официант! Всем водки и пельменей!

Картинка вновь сменилась. Наша безбашенная компания на спектакле в академическом театре. Очень академическом. Дают Булгакова. «Мастера и Маргариту». Идёт сцена после Бала. Мастер, Маргарита, Воланд, Кот-Бегемот, Фрида. Гелла (ну, наша Гелла) сидела на кресле как на углях.

— Тебя прощают. Не будут больше подавать платок, — эмоционально прощебетала актриса.

— Нееееет!! — завопила Гелла на весь зал.

Зрители стали в недоумении оборачиваться, а Гелла тем временем рванула на сцену и ногой отпихнула шипящего Кота, да так сильно, что тот улетел прямо в партер. Актриса, исполнявшая роль Фриды, уже вот-вот должна была упасть на пол и «простереться крестом» перед Маргаритой, но Гелла не дала ей этого сделать и с криком «Это моя роль, сучка ты крашенная!» кинулась на артистку. Завязалась драка. Пока девочки катались по сцене, вырывая друг из друга волосы, Маргарита закурила сигарету и кинула на Воланда взгляд полный нежности.

— Милый, пойдём бахнем что ли, — сказала бывшая девушка Мастера и вместе с Мессиром, слившись в страстном засосе, пошла за кулисы. — А вы что зырите? — Марго рявкнула на в конец обалдевших зрителей. — Валите отсюда! Это приватная вечеринка!

И снова меняется картинка. Гелла прыгает на Лёхе и стонет из последних сил. Я стою за камерой.

— Ребят, ну убедительнее, не верю я вам! Мы снимаем высококачественное порно! Уже все телеканалы у нас готовы купить права на этот сериал! 280 серий! И помните, в конце вы должны пожениться! А этим пока и не пахнет! У нас завтра финальный эпизод! Стараемся, ребятки, стараемся! Чему вас там в театральных вузах учат?

— Лёха! Сука, давай, давай! Лёха!

Нет, это уже не Гелла орала в экстазе. Она вообще была на другом конце города. Это, я придя в себя, кинулся в море за Лёхой, который неудачно прыгнул с камня и стал тонуть, а затем пытался его откачать. Лёха открыл глаза, а перед этим ему виделась Гелла, с которой он недавно расстался. Хотя, они по сути и не встречались. Пробовали что-то, но не получилось. А я, пытаясь освободить его лёгкие от воды, уже был готов на них станцевать лезгинку.

Через пару минут мы с Лёхой хватали ртом воздух, а наши одуревшие физиономии были повёрнуты к предательски чёрному небу.

— Ты что подмешал в этот виски? — еле выдавил я из себя.

— Арс, не помню. Да и какая уже разница? Одно очевидно: с этим грёбанным ковидом можно справиться, а с той свободой, которую дают все эти ковикулы и локдауны — едва ли.

— А может, дело в нас? Может мы просто такие конченные?

— Братиш, мы об этом никогда бы не задумались, если бы не вся эта хрень. Свобода, если ей не правильно воспользоваться — это абсолютное зло. Вот мы её и испили. До самого дна. Счастье, что не подавились. Пойдём домой. Скоро уже будет светать.

— И слава Богу. В пьяной ночи чего только не привидится.

Дисплей айфона показывал 7 утра. «Дэниелс» ещё не до конца выветрился и обещал нам день, полный новых сюрпризов. Через пару часов набережная оживёт, откроются бары и по кровеносной системе города разольётся сладкое постпятничное похмелье. Мы этому вдвоём улыбаемся.

— Открой глаза.

Сонный полубред ещё не отпускал. Не знаю, чей это был голос. Лёхин ли, или чей-то ещё. Уже не уверен, что вообще этот Лёха был. Но порой мне кажется, что был. И есть. И будет. У каждого должен быть свой Лёха. Чтобы на кухне не было так одиноко, чтобы ночная набережная не казалась такой пустынной, чтобы галлюцинации не были такими пугающими. Когда рядом Лёха, любой психоделический ад можно пережить.

Ладно, пора открывать глаза. Где я очнусь, хрен его знает. То ли на той стрёмной выставке, то ли на безумном совещании Департамента культурки, то ли во время застолья Воланда в нашем академическом, а может — на одной кровати вместе с артистами своего высокохудожественного порно. В любом случае, рядом будет Лёха.

Вот уже продирая глаза, вижу, как он занёс надо мной графин с водой. Лёш, только попробуй! Сон выдался очень длинный. И алкогольная интоксикация просто жуткая. Что ты хочешь. Локдаун. Вся страна в запое. На каждой лестничкой клетке свои мультики. Но наши — тянут на «Оскар». Скажи?