Ненавижу. Хочу. Люблю

Ария Деви (2024)

— Спасибо тебе. Я очень благодарна. Максимум четыре-пять месяцев, и меня здесь не будет. Взгляд Котова мрачнеет ещё больше. Несколько секунд он ещё продолжает убивать меня им молча, и только потом отвечает: — Ты же не думаешь, что я из-за тебя согласился? — цедит он, прищурившись. — Если бы не Аня и Карим, я бы тебя и на пушечный выстрел не подпустил сюда. Так, Таня, спокойно! Он не в восторге, и это было понятно. — А ты, надеюсь, не думаешь, что, если бы у меня был выбор, то я рассматривала вариант работать на тебя? Не сдержалась… Я вернулась на родину, и первостепенной задачей для меня является отсудить дочь у бывшего мужа. Но как же сложно, когда на горизонте (моём новом месте работы) маячит тот, кого я пыталась забыть все эти годы.

Глава 8. Новый замок и старые цели.

На следующий день меня ожидает возвращение домой и встреча с родителями Ани.

Снова приходится встать рано, но сегодня такое пробуждение странным образом не отражается на моём настроении. Возможно, так влияет предвкушение оказаться в родных стенах. А, возможно, — понимание, что воссоединение с моей доченькой скоро станет ещё более реальным. Ведь сегодня, наконец, начнётся «действие».

Ещё вчера вечером мои чемоданы были готовы к отправлению в родную пятиэтажку. Поэтому, быстро позавтракав и одевшись, я еду к нотариусу, снова воспользовавшись нашими чудными услугами такси. А чудными почему? Да потому, что только у нас такое разнообразие машин и таксистов. Один раз тебе может попасться дорогая, ухоженная иномарка с красавчиком водителем. В другой раз ты можешь напороться на мужика неопределенного возраста с не менее неопределенной национальностью и на прокуренный, грязный салон!

Вот сегодня был как раз тот случай, когда второй! Я еду, зажав нос двумя пальцами, потому что в машине воняет чем-то непонятным. То ли сигаретами, то ли грязными носками, то ли испортившейся едой, то ли всем сразу. Водитель пытается что-то вещать мне на ломаном русском, при этом иногда отвлекаясь на телефонные звонки. Господи! Помоги доехать мне в целости до пункта назначения!

Вы спросите, почему бы не воспользоваться нормальным такси с машинами бизнес-класса?

Напомню, что теперь я не могу раскидываться деньгами налево и направо. Теперь я — экономная Таня. Теперь мне придётся постоянно готовить самой. Теперь мне придётся покупать продукты в обычном магазине. Ездить на обычном такси или метро. От этих мыслей даже разреветься хочется. Но успокаивает лишь то, что у меня есть моя любимая брендовая одежда. И хотя бы с виду будет казаться, будто у меня все хорошо.

Забрав готовые документы, я снова еду в отель. На этот раз чтобы забрать свои вещи и сдать номер.

Заранее к определенному времени я вызвала взломщиков. Поэтому, когда приезжаю в родной дом, меня уже ждут.

Предъявляю документы на собственность. И делаю я это с крайне снисходительным видом. Видите ли, без этих бумажек они не имеют права вскрывать двери. А мне пришлось таскаться по гостиницам из-за их правил, между прочим!

После вскрытия эти же ребята меняют замок и вручают мне новенький комплект ключей. Ну, наконец!

Затащив все свои чемоданы в квартиру, я, задержав дыхание, оглядываюсь. Волна ностальгии проходит по телу. В носу начинает щипать, а в горле образовывается ком.

— Не смей! Не смей разреветься!

Делаю пару глубоких вдохов, успокаивая себя, и открываю глаза.

В квартире стоит затхлый, неприятный запах, отчего я морщусь. Нина Павловна действительно не прибиралась в квартире ни разу, и вряд ли проветривала хоть раз.

Не разуваясь, медленным шагом продвигаюсь вдоль коридора. На старых, пожелтевших обоях всё так же висят фотографии. Вот мамочка улыбается, держа в руках букет красных роз. Вот маленькая я на фото из садика. На мне красивое синее платье, большой белый бант на макушке и беззаботная детская улыбка. На следующем фото мы с мамой. Мне лет двенадцать. Мама обнимает меня со спины, при этом широко улыбаясь…

Мы были по-своему счастливы когда-то. Было и много радостных моментов. Но этот крест бедности всегда висел над нами, из-за чего жизнь один хрен совсем не казалась сказкой…

Слёзы всё-таки не удаётся сдержать. Дотрагиваюсь до фотографии и шепчу:

— Мамочка… Как же я скучаю… — улыбаюсь задрожавшими губами. — Я обещаю, что справлюсь. Заберу нашу Мию, и всё у нас будет хорошо. Я сделаю всё, чтобы мы были счастливы!

Аккуратно вытираю запястьями щёки и открываю дверь в единственную комнату. Всё в том же виде, как и когда я уезжала в Италию. Угловой шкаф. Рядом с ним мой диван-еврокнижка. У другой стены стоит ещё один диван, на нём спала мама. Напротив него небольшая стенка с запылённым телевизором. У окна письменный стол и туалетный столик. На нём все так же покоится мамина косметика. Провожу пальцем по поверхности, собирая толстый слой пыли, а затем беру любимый мамин флакон духов. Разбрызгиваю в воздухе и, вдохнув всей грудью, вновь улыбаюсь сквозь слёзы.

Отодвигаю шторы, за которыми большое окно и дверь, выходящие на залитый солнечным светом балкон. Выхожу в маленькое прямоугольное помещение и сразу открываю окна, впуская свежий весенний воздух в квартиру.

Когда-то балкон был моим любимым местом. Вот и кресло, в котором я любила посидеть вечерами в наушниках. В подростковом возрасте пробовала курить, что делала я, тоже сидя в этом кресле. А вечером разбрызгивала освежитель воздуха, чтобы мама не учуяла запах дыма…

Я так глубоко ухожу в свои воспоминания, что не замечаю, как снова увлажнились щёки. Что вот уже какое-то время у меня звонит телефон без остановки.

Прочищаю горло и беру трубку.

— Слушаю.

— Тань, родители приехали, и ты подъезжай! Мы тебя ждём! — выдаёт запыхавшаяся Аня.

— Да, хорошо, сейчас буду выезжать.

— Ты что, плачешь там, что ли? Что-то случилось? — сразу же напрягается подруга, услышав в моём голосе тот самый ком, который всё никак не хотел проталкиваться.

— Нет, всё в порядке. Выезжаю. Всё, давай! — быстро сбрасываю вызов.

Ещё пару раз глубоко вздыхаю и вызываю такси до Салиховых. Да я скоро на одном такси только разорюсь!

***

Когда почти подъезжаю к месту, мне на телефон падает SMS.

Злой Котик:

«Свои документы завтра не забудь. И не опаздывать! В 8:30 будь на месте!»

Как же бесит! И без него знаю!

Злостно тычу по экрану.

Я:

«Буду как штык, Григорий Александрович!»

У ворот меня встречает Аня, сходу обнимает и чмокает в щёку.

— Привет, Тань, — отстраняется и, взяв меня под руку, заводит внутрь. — Родителям ситуацию я объяснила. Они согласились взяться за твоё дело.

После слов подруги тяжесть на душе ощущается ещё меньше. Я ещё ближе.

— Спасибо, Ань, если бы не ты…

— Я всё знаю! Не за что, Танюш, хватит меня благодарить. Ты бы тоже меня не бросила, — обрывает меня подруга, а затем растягивает губы в лукавой улыбке. — Ведь не бросила бы?

— Конечно нет, Ань. Но пусть и не будет таких ситуаций. Пусть всё у вас будет хорошо! — выдыхаю с улыбкой и жмусь к боку Аньки, думая, как же всё-таки мне повезло с близкими.

Зайдя в дом, я чуть не глохну. По лабиринтам широких коридоров бегают и визжат четверо маленьких мужчин. Ну, двое-то ещё только пытаются бегать. А вот Андрей (младший брат Ани) и Аяз носятся, как угорелые!

— Всем стоять! — гаркает подруга так, что даже я по струнке встаю. Да, побудешь мамой троих пацанов и не такому научишься. — Поздоровайтесь с тётей Таней!

От такого объявления я возмущённо толкаю локтем подругу в бок.

— Ай!

— Ну какая я тётя?! Чего болтаешь?! — шиплю ей на ухо, на что та закатывает глаза. Наклоняюсь к разбойникам, премило улыбаясь. — Всем привет! Просто Таня, безо всяких «тёть»! Договорились?

— Холошо, тётя Таня! — с широкой улыбкой протягивает мне в ответ руку маленький жук Аяз. А Андрейка, поддерживая племянника, начинает громко и раскатисто смеяться.

— Ну, Аня! Теперь мне не отделаться от этой тёти! Ты головой-то думай, что говоришь! — стреляю в подругу обиженным взглядом, выпрямившись.

— Тебе почти тридцать. Конечно, для них ты тётя! — тоже смеётся Аня, заставив меня тем самым расстроенно поджать губы. Вот зачем напоминать о возрасте?

— Какой Андрюша уже большой! Какой милый малыш! — вновь наклонившись, дёргаю мальчика за щёчку. Когда я уезжала, ему было два-три месяца, а дальше я видела его лишь в соцсетях.

Андрей, напыжившись, отходит на шаг.

— И ничего я не малыш! Я мужчина! Мне семь уже исполнилось недавно! — и для верности топает ногой.

«Ну вот и моя очередь смеяться!» — расплываюсь я в ехидстве.

— Конечно-конечно! Вы уже мужчины! Ну как я могла такое сказать!

Эта малышня напоминает мне мою дочку. Какой же это прекрасный возраст! У них с Андрюшей разница чуть больше года. Завтра у моей малышки День Рождения. А я даже не смогу нормально поздравить её, обнять, поцеловать…

Берём себя в руки, Таня! Скоро мы встретимся! И устроим ей ещё один праздник, но уже с мамой!

Вскоре мы проходим в гостиную, где нас ждут родители Ани. При виде знакомых, таких родных лиц у меня кое-как получается сдержать очередные слёзы.

— Исәнмесез¹¹, Рузиля апа¹²! — обнимаю маму Ани, а затем и её папу. — Здравствуйте, дядя Витя!

— Как похорошела! — восхищённо меня осматривает Рузиля апа.

— Спасибо! Вы тоже только хорошеете!

И правда, такое чувство, что эта женщина с годами становится только моложе и красивей. Хотя они с моей мамой и раньше провоцировали слабоумие у мужского пола только одним своим видом. Мамочка даже в последние дни своей жизни оставалась красавицей.

— Ох, Танечка, спасибо за комплимент! — смеётся она и вновь усаживается на диван.

Я опускаюсь напротив, а Аня убегает к малышам. Выпрямляюсь, ведь понимаю, что сейчас я узнаю каковы мои шансы на успех.

— Нам Аня всё рассказала. Очень нехорошо получилось. Но давай сразу к делу, — сразу же из Рузили апы эта женщина перевоплощается в Самохину Рузилю Асхатовну, первоклассного адвоката. — Первое: у тебя есть хоть какие-то доказательства его измены?

— Абсолютно ничего. Я не собиралась никак использовать это, поэтому и нет компромата, — вздыхаю сокрушённо.

— Может, свидетели? — задаёт следующий вопрос уже Виктор Петрович.

Немного подумав, я киваю.

— Есть. Наша домработница Абель, она неоднократно видела измены. Мы с ней хорошо общались, поэтому она мне обо всём докладывала. Но не думаю, что женщина поедет в Россию свидетельствовать против своего работодателя.

— М-да, — вздыхает Рузиля апа. — Негусто.

Виктор Петрович, прочистив горло, начинает разъяснять:

— Смотри, суд в любом случае будет рассматривать мать в первую очередь как главного опекуна. Также учитывается желание ребёнка. До суда тебе необходимо обзавестись постоянным местом работы и собственным жильём.

— Да, это я знаю. На работу я уже устроилась. Теперь нужно решить вопрос с жильём. Наша старая однушка, я так понимаю, не подходит?

— Скорее, нет. Условия проживания должны быть хорошими в твоём случае. Это важно.

Я понимающе киваю. В этот момент в гостиную заходит Аня.

— Слушай, Тань! Насчёт жилья. У Карима пустует квартира в центре. Давай мы продадим тебе её в рассрочку?! — с широкой улыбкой предлагает подруга, после чего мои глаза становятся размером с ту самую квартиру.

— Да я с вами в жизни за неё не расплачусь! Ты чего?!

— Не говори глупостей! Мы снизим цену. Будешь отдавать как сможешь.

— Нет, я не могу, — произношу твёрдо, смотря подруге в глаза. — Возьму двухкомнатную квартиру в ипотеку. Квартира Карима слишком для меня.

— Таня! Подумай головой! Так шансы увеличатся! Подумай о дочке и не отказывайся!

Вздыхаю и решаю успокоить Аню.

— Я подумаю.

Конечно нет! Она с ума сошла?! Та квартира в центре стоит как двадцать наших однушек. Я никогда с ними не расплачусь. Да они и без того слишком много для меня делают. Ещё и квартира будет перебором!

Аня тут же хмурится, потому что знает, мой ответ не изменится.

— Подумай, подумай, — кивает она и снова уходит к детям, ведь там снова кто-то кого-то таскает за волосы, судя по звукам.

Мы ещё обсуждаем с её родителями некоторые детали, выпиваем по чашечке чая, а затем я уезжаю домой.

Теперь я точно знаю, что за моей спиной два крутых адвоката. А дальше остаётся создать из меня идеального, по меркам суда, опекуна.

По пути заезжаю в торговый центр и покупаю немного продуктов, постельное бельё и моющие средства. Нужно сделать уборку в квартире, а ещё разобрать хотя бы часть чемоданов. Да, вечерок обещает быть тяжёлым. Ещё и учитывая, что этим я не занималась уже о-о-о-очень давно!

Примечания

11

«Исәнмесез» — «Здравствуйте» в переводе с татарского языка.

12

«Апа» — «сестра, старшая сестра, тётя» в переводе с татарского языка.