По обе стороны смерти

Аристарх Барвихин, 2021

Сборник увлекательных детективных рассказов о работе американской полиции. Энергичное повествование каждого рассказа с неожиданной концовкой держит читателя в напряжении до самого последнего слова, а небольшой объем позволяет затратить на чтение совсем небольшое время, например при короткой поездке в транспорте. Сборник будет интересен всем любителям детективного жанра.

Арест маньяка

Едва на пороге появился высокий широкоплечий человек лет сорока пяти, как в него со всех сторон полетели бумажные кружочки конфетти и блестки из недр хлопушек.

— Что это у нас за праздник такой? — удивился лейтенант полиции Ларри Стикс, стряхивая с лица и плеч блестки и оглядываясь.

И тут прямо перед собой на доске, к которой обычно были прикреплены фотографии преступников, планы операций и прочие необходимые в деле бумаги, он увидел большие вырезанные из ярко-синей бумаги цифры «25», а под ними множество фотографий его самого, начиная с голозадого младенца и кончая последними днями службы в отделе, который он возглавил несколько лет назад, когда получил это звание.

За все время работы он еще ни разу не удостаивался такого бурного проявления внимания к себе со стороны сослуживцев. И если бы не дружные поздравления с юбилеем, Стикс и не вспомнил бы в суматохе последних дней, что именно сегодня исполняется ровно четверть века с того самого дня, как он впервые вступил под своды этого здания, придя работать в управление полиции города совсем еще молодым и необстрелянным выпускником полицейской академии.

— И как вам удалось все это раздобыть? — поинтересовался он, разглядывая снимки на стене, о существовании многих из которых он даже и не подозревал.

— Прислали из ЦРУ и КГБ, сэр, — пояснил сержант Розуотер, довольно поглаживая пышные усы и улыбаясь своей обезоруживающей улыбкой.

— Спасибо вам всем за праздник, — поблагодарил присутствующих лейтенант, когда с дружескими рукопожатиями и салютом из конфетти было покончено, и удалился в свой кабинет.

«Черт возьми, вся жизнь ушла на эту проклятую работу», — подумал он раздраженно, садясь в кресло и приглаживая седеющие волосы.

Нет, за время службы в полиции он не стал ожесточенным сухарем или чинушей, но как-то поотвык от подобного избыточного внимания к своей персоне, да и подустал за последнее время, все больше мечтая о том, что наступит, наконец, день, когда он сможет перестать вскакивать по ночам, чтобы мчаться неизвестно куда сломя голову. Но будет ли он от этой своей свободы счастлив, он не знал. Скорее наоборот. Ведь кроме монотонный изматывающих буден, полных рутины, отчетов и заседаний вперемешку со стрельбой, беготней по грязным закоулкам и прочими прелестями такого рода, бывали у него и праздники. Вот как сегодня, например, устроенный в его честь, который был для него неожиданным, и что греха таить, приятным сюрпризом, которыми давно уже не баловала его судьба.

День только начался, а у Стикса в кабинете уже побывали все его многочисленные друзья по управлению, работавшие в других отделах.

— Заметьте, сэр, вас поздравили все простые полицейские крысы, — произнес сержант Лоуренс, высокий худой человек, который один проработал в управлении больше, чем сам лейтенант, — начальство не снизошло.

— Ладно тебе, Майкл, не бери в голову, — махнул рукой Стикс, вытаскивая из стола папку с документами. — У них и без меня дел по горло.

— Могли бы и вспомнить про старого волка, — произнес Лоуренс, погладив себя по рано полысевшей голове, на которой играли блики от ярких ламп под потолком. — Таких, как мы с вами, здесь вообще не осталось.

В этот момент на столе лейтенанта зазвонил телефон. Он поднял трубку, послушал и положил на рычаг.

— А ты говоришь, что начальство про меня забыло, — усмехнулся Стикс и встал из-за стола.

— Неужели наш босс решил вас поздравить с праздником? — удивился Лоуренс.

— Или испортить его, — в голосе Стикса сержанту послышалась усталость, смешанная с раздражением.

Лейтенант подошел к зеркалу, еще раз пригладил седеющие волосы и вышел.

Вскоре он уже входил в кабинет начальника управления полиции города.

— Мне только что звонил мэр, — сказал тот, с ненавистью бросив взгляд на телефон. — Он требует результата немедленно. Будто я его могу произвести на свет по мановению волшебной палочки! Чем порадуешь меня ты?

— Ничем, босс. Дело пока стоит на месте.

— Спасибо за честность.

— За четверть века я так и не научился строить начальству глазки, — произнес Стикс спокойно.

— Четверть века? — удивился начальник управления. — Неужели ты так давно в полиции?

— Сегодня ровно двадцать пять лет, как я в этом здании, — признался лейтенант. — Увы, только мои подчиненные и друзья помнят об этом.

— Прости, Ларри, замотался вконец, — сказал хозяин кабинета и протянул Стиксу руку. — От души поздравляю. От души. И еще раз прошу извинить меня. Это мой промах.

— Ладно, ничего страшного, — ответил лейтенант, пожимая руку начальнику. — Я как-то и не привык к поздравлениям. Так какое у вас ко мне дело, босс?

— Читал, что о нас с тобой пишут? — шеф полиции похлопал по толстой пачке газет.

— Не думаю, что они поют нам гимны, — проговорил с усмешкой Стикс.

— Ты прав, скорее заупокойную. И я не уверен, что они далеки от истины. Прости, что я вынужден говорить тебе это в такой день.

— Я уверен, что мы его найдем, — сказал Стикс твердым голосом.

— Заметь, я даже не спрашиваю у тебя, когда ты это сделаешь. Знаешь, чего это мне стоит?

— Догадываюсь.

— Как видишь, я не снимаю с тебя стружку. И не только потому, что сегодня твой праздник, — начальник полиции сел в кресло во главе огромного длинного стола и тяжело вздохнул.

— Я бы предпочел, чтобы вы накричали на меня, босс. Ваш спокойный тон мне меньше нравится, — признался Стикс.

— Мне осточертело кричать и ругаться, лейтенант. От этого дело не двигается лучше. Найди мне этого Джека-потрошителя, очень тебя прошу. Я уже забыл, когда спал без таблеток.

— Помните, босс, в позапрошлом году мы арестовали Пита Роккета? Он угробил двоих, а его преспокойно оправдали из-за ерундовых процедурных нарушений. Так что он не пробыл за решеткой и дня. Вы уверены, что в этот раз так не случится?

— Ты мне только отлови его, лейтенант, — произнес начальник полиции раздраженно, — а там я уж позабочусь, чтобы его скормили пираньям на центральной площади города. Дело чести полиции — прервать его кровавую вакханалию.

— Даже взяв его с поличным, мы все равно не сможем гарантировать, что на его место не заступит другой. Так что убийц на наш с вами век хватит.

— Ты что, предлагаешь вообще перестать с ними бороться?

— Я предлагаю не строить на этот счет иллюзий, — спокойно проговорил Стикс. — Знаете, я иногда думаю, что может быть и впрямь в рассуждениях всех этих пацифистов и противников смертной казни что-то есть? Возможно, они правы, когда утверждают, что смерть смертью искоренить нельзя. По крайней мере, с возрастом я перестал быть в этом уверен.

Начальник управления устало протер глаза и сказал:

— А разве та боль, которую доставляет преступник жертве не есть смерть? Смерть надежды на справедливость. Когда вор крадет у бедняка последний грош — разве это не есть самое настоящее убийство, убийство маленькой радости в жизни этого несчастного? Чтобы не вытворял преступник — мы все равно будем с ним по разные стороны смерти, пусть даже в деле не будет трупов.

— Мне почему-то кажется, что в нашем деле трупы еще будут.

— Вот что, Ларри, — сказал шеф полиции после некоторого молчания, — если убьют еще пару-другую блондинок в городе, то мне не сдобровать.

— А заодно и всем нам.

— Рад слышать, что ты меня понимаешь.

— Как никто другой, — заверил своего начальника Стикс.

— Что-то ты стал слишком заботиться о своем боссе, — усмехнулся шеф полиции. — Раньше за тобой я этого не замечал.

— Просто после вашей головы моя будет следующей, — в тон своему начальнику ответил Стикс.

— Ты уверен, что твоя голова не обгонит мою и первой не пойдет на заклание?

— Вы хотите услышать правду?

— Я хочу услышать, что этот подонок сидит у тебя в комнате для допросов и подписывает последнюю страницу протокола! — вдруг в сердцах стукнул по столу сидящий во главе его человек. — Ты можешь поклясться, что так оно и будет?

— Не могу, — честно признался лейтенант.

— А ты смоги! — рявкнул шеф полиции, но потом спохватился и, пристально посмотрев на своего собеседника, сказал уже более спокойно: — Ладно, Ларри, ступай к своим парням. В честь твоего юбилея я не буду сегодня тебя мордовать, но разрешаю закрутить им гайки так, чтобы слетела резьба. Если и это не поможет, мне придется сорвать резьбу с тебя.

Когда лейтенант вернулся от шефа полиции к себе в отдел, в нем воцарилась тишина. Сотрудники Стикса давно уже не видели своего начальника в таком мрачном настроении, которое не смягчило даже сегодняшнее празднество.

— Через десять минут собираемся у меня, — сказал Стикс всем присутствующим и захлопнул дверь своего кабинета с такой силой, что зазвенели стекла.

— Да, — многозначительно произнес сержант Розуотер, покручивая кончик уса, — видно спустили с него шкуру.

— Ничего, — отозвался сержант Лоуренс, — через десять минут настанет и наша очередь.

Но Лоуренс ошибся. Лейтенант встретил своих сотрудников спокойно. Если бы не недавняя вспышка гнева, то можно было бы подумать, что Стикс находится в своем обычном внешне ровном настроении. Но все помнили о том, каким он был несколько минут назад, и молчали.

— Ну что, испугались начальственного гнева? — спросил Стикс у присутствующих ироническим голосом.

— Мы бы предпочли брать голыми руками вооруженного бандита, — отозвался сержант Партингтон, полноватый, невысокого роста человек с неестественно большой головой для своего тела. — Это не так опасно для здоровья.

Совещание длилось до самого вечера, но никаких плодов не дало. Стикс отпустил своих людей, закрыл кабинет и вышел на улицу. Приближалась ночь, еще одна тревожная ночь в городе, охваченном паникой из-за событий последнего времени.

Дома Стикс откупорил бутылку виски, отпил из стакана несколько глотков, откинулся в глубоком кресле и незаметно для себя вскоре заснул, сломленный усталостью.

Но долго спать ему так и не удалось. Еще не рассвело толком, как его разбудил телефонный звонок. На другом конце провода был сержант Лоуренс.

— Простите, сэр, что беспокою вас в такую рань, — произнес он виноватым голосом, — но наш кретин успел снова поработать сегодня ночью.

— Черт бы его побрал! — проворчал Стикс, все еще не проснувшись окончательно, — Ты где сейчас?

— Как раз на месте его утех. Выслать за вами машину?

— Не надо, я приеду сам, — произнес Стикс, зевая и потягиваясь. — Где это?

— Я лучше все-таки пришлю за вами кого-нибудь, — сказал сержант, — а то вы проищите нас целый день.

* * *

— Уже шестой случай за последний месяц, — резюмировал Стикс, обращаясь ко всем сразу и ни к кому в отдельности. В голосе его было больше усталости, чем эмоций.

— И снова глухое место, — отозвался на его слова в никуда сержант Лоуренс, отшвыривая подальше окурок.

Они стояли у каменной обшарпанной стены какого-то заброшенного склада, где уже давно ничего не хранилось.

Было раннее осеннее утро. Над горизонтом поднималось солнце, все ярче освещая небольшой пустырь, в углу которого у самой складской стены на груде мусора лежало тело мертвой белокурой женщины. На вид ей было лет тридцать пять.

— И эта тоже задушена чем-то похожим на проволоку, — разорвал воцарившееся тягостное молчание Лоуренс. — И снова тот же синяк на щеке. Район его действий не так уж велик. Надо бы поискать каких-нибудь свидетелей.

В голосе сержанта было слишком мало надежды.

— Надо бы, — отозвался Стикс, но только для того, чтобы что-то сказать. Он и сам не верил в то, что в таком месте могут найтись свидетели. — Кто обнаружил тело?

— Двое железнодорожников. Они ходят через этот пустырь на работу.

— И, конечно, никого не видели поблизости, — сказал Стикс почти утвердительно.

— Нет, сэр, не видели. Они шли по пустырю, освещая себе дорогу фонарем. Если бы преступник и был рядом с трупом, они бы его все равно спугнули. Свет ночью далеко виден.

— А сами они из себя что представляют? — поинтересовался Стикс.

— Водители локомотива. Работают в одной бригаде.

— А какие у них отношения с полицией?

— Насколько нам удалось установить, ни в чем дурном эти парни не были замешаны. На работе о них отзываются очень хорошо. У обоих семьи. Это пока все, что мы о них знаем.

— Думаю, что это не они, — произнес Стикс.

— Скорее всего, так оно и есть, сэр. Если бы это были они, зачем бы им тогда вызывать полицию?

— Иногда убийца вызывает полицию, чтобы отвести от себя подозрение, — произнес Стикс, хотя понимал, что опытный Лоуренс и без него это знает.

— Я сам виделся с этими парнями, сэр. Нормальные толковые работяги без придури. Трудно себе представить, что это они.

— Есть еще много такого на свете, что трудно себе представить, сержант. Ладно, какие будут предложения?

— Надо бы снова заняться всеми женщинами. Тем более, что их список пополнился. Круг знакомств, друзья, любовники и все такое прочее.

— Личность этой женщины установили?

— Да. Ирен Даулинг. Домохозяйка, трое детей. Ее муж сейчас в больнице.

— Работает?

— Лежит, сэр. Попал неделю назад в автомобильную аварию. Все в один голос говорят, что это была хорошая дружная семья. Ирен пришлось даже подрабатывать, так как средств у них всегда не хватало.

— Да уж, — вздохнул Стикс, — какие тут любовники! Рабочая пчелка с тремя детьми, больным мужем и дополнительным заработком. Сомневаюсь, что она успевала смотреть телевизор. Нет, ребята, сердцем чую, что нам не удастся изловить этого гада, если будем идти по следам его жертв.

— Но другого пути у нас все равно нет, лейтенант.

— Надо найти другой путь, надо! — произнес Стикс раздраженно. — Обычным способом нам его не вычислить. Это не тот человек.

— Почему вы так думаете?

— После того, как объявили награду за его поимку, уже полсотни человек сообщили нам, что знают имя убийцы, но каждый раз это был не он. По опыту знаю: чем больше тех, кто точно знает имя преступника, тем меньше шансов его задержать, — устало пояснил лейтенант и огляделся.

— Тогда как же мы поймаем этого парня?

— Надо придумать другой способ добраться до него. А свидетелей все же поищите.

Стикс посмотрел на сжатые в судороге тонкие руки женщины и ему вдруг захотелось выхватить из кобуры пистолет и разрядить всю обойму в того, кто заставил эти руки сжаться в последний раз. Но рядом были только полицейские. И полная обойма осталась лежать в рукоятке пистолета, дожидаясь своего часа. Когда этот час наступит, лейтенанту не мог сказать никто.

Стикс повел широкими плечами словно от холода, махнул сержанту Лоуренсу, повернулся и пошел к стоящим вдалеке полицейским автомобилям. Лоуренс отдал несколько коротких распоряжений и догнал лейтенанта уже у машины.

За всю поездку обратно в управление никто не проронил ни слова. Зайдя в свой кабинет и выпив чашку кофе, Стикс немного пришел в себя, разобрал на столе все бумаги, посидел несколько минут молча, потом вызвал Лоуренса.

— Как насчет фоторобота, сержант? Опросили уже несколько сотен человек, а фоторобота все еще нет.

— Обещают со дня на день, сэр.

— Поторопите экспертов. Надо же хоть за что-нибудь зацепиться. А то скоро всех блондинок в городе передушат. Хотя я предпочитаю брюнеток, — признался Стикс.

— Тогда мы смело можем вычеркнуть вас из списка подозреваемых, сэр.

— Перенесите хотя бы из начала в конец.

— Слушаюсь, босс.

— Ладно, через час собираемся у меня в кабинете. Хочу выслушать всех перед тем, как идти на совещание к шефу. Не уверен, что буду слушать там комплименты в свой адрес.

Когда Стикс вернулся от начальника, ему доложили, что его разыскивает полицейский психолог.

— У меня заподозрили шизофрению? — ухмыльнулся Стикс.

— У нас у всех будет поломка мозгов от этого парня, — отозвался сержант Розуотер и осекся: тяжелый взгляд начальника не позволял надеяться на ответную дружескую колкость.

На столе Стикса зазвонил телефон. Он поднял трубку. На другом конце провода была полицейский психолог Джейн Райт.

— Привет, Дженни, какие новости?

— У меня к тебе срочное дело.

— Хочешь отправить нас всех в психушку?

— Разве вы уже не на полпути к ней? — съехидничала Джейн.

— Лично я уже открыл дверь приемного покоя.

— Ты уже приготовил себя к смирительной рубашке?

— Давай, приходи, а то я уже вижу трех дюжих санитаров. Тебе есть чем меня порадовать?

— Единственное, что я могу для тебя сделать, так это задержать санитаров на несколько минут.

— И на том спасибо, — отозвался Стикс и потер висок: голова его нестерпимо болела.

— Мне надо с тобой поговорить как можно скорее, — сказала Джейн Райт и добавила интригующим голосом: — Я тут кое-что насобирала по твоему делу.

Но Стикс никак не прореагировал на ее тон.

— Тебе не нужна моя помощь? — поинтересовалась его собеседница.

— Почему не нужна? Нужна, — отозвался лейтенант.

— Тогда жди меня в гости.

— Хорошо, я жду, — произнес Стикс таким равнодушным голосом, что Джейн даже несколько обиделась.

— Если ты чем-то занят, то я могу зайти как-нибудь в другой раз, — сказала она и хотела уже повесить трубку, как Стикс произнес усталым голосом:

— Единственное, чем я занят, так это тем, что смотрю на санитаров психушки, которые уже заходят мне за спину. Так что поторопись, а то они меня могут увести с собой. Тогда уж тебе точно не придется мне помочь в этом проклятом деле.

Стикс положил трубку и закурил. Часы на стене стали бить полдень.

* * *

Джейн Райт вошла в кабинет Стикса своей быстрой пружинящей походкой и бросила к нему на стол папку.

— Где санитары? — поинтересовалась она.

— Согласились подождать пару минут за дверью. Что это, спасительница моей души? — спросил лейтенант, кивнув в сторону папки, которую он даже не попытался взять.

— Соломинка, за которую хватается тонущий. Ты ведь тонешь со своими парнями, насколько я знаю.

— Прости, у меня страшно разболелась голова, — произнес Стикс, потирая виски. — Начальство долбило мне голову все утро, но не дало ни одного дополнительного сотрудника. Хоть ты порадуй меня, а то впору самому признаться в этих убийствах.

— Постараюсь избавить тебя от этой участи.

— Уж постарайся, а то босс скормит меня пираньям.

— Его тоже надо понять, Ларри. В газетах и по телевиденью каждый день трезвонят, что полиция слишком много спит. Вчера его вызывал мэр, он вернулся красный как рак.

— Он бы лучше дал мне кого-нибудь в помощь. Мои люди забыли, когда были дома в последний раз, разыскивая этого маньяка. Все начальники жаждут его поимки, но никто не хочет помочь делом. От их идиотских советов меня тошнит. Может быть, всем нашим боссам выйти на патрулирование вместо того, чтобы поучать меня и моих людей?

— Ты думаешь, что они помнят, как выглядит пистолет или мишень для стрельбы? Им бы надо поменьше развлекаться метанием дротиков в головы тех, кто не вылезает с улиц.

— Дженни, если бы ты знала, как я устал быть этой мишенью! Я уже и не знаю от кого ждать помощи. Мои мозги уже перекипели. Скоро они полезут из ушей.

И Стикс снова стал тереть виски. Но это не помогало.

— Черт! Я стал слишком много жаловаться на жизнь, — сказал он и зажмурил глаза.

— Тебе дать аспирин? — участливо предложила Джейн, хотя сама сомневалась, что таблетки могут тут помочь.

— Лучше расскажи, какие у тебя соображения по этому делу. Я тебя знаю, ты бы с пустыми руками не пришла.

— Я действительно хочу тебе помочь. И думаю, что смогу. Хотя ты и считаешь, что я зря ем свой хлеб.

— Не добивай меня. Ты же знаешь, что я всегда тебя нежно любил.

— Да? — усмехнулась Джейн Райт. — Что-то раньше я этого не замечала.

— А у меня скрытая форма любви. Помнишь, как это было в детстве? Мальчишка всегда дергает за косички ту девчонку, к которой неравнодушен. Ты это должна знать лучше меня. Разве не ты у нас психолог?

— Ладно, сжалюсь над тобой и не буду ябедничать учительнице.

— Дженни, дорогая, если у тебя есть хоть какие-нибудь мысли на этот счет — буду на каждом углу хвалить университетских интеллектуалов. У меня лично один звон в голове.

— С чего начать? — спросила Джейн, раскрывая папку.

— Если можно, то с самого начала.

— Что тебя больше всего интересует?

— Его трижды проклятая личность.

— Я тут все написала, но я вижу, что ты не в состоянии читать серьезные отчеты.

— Я скоро буду не в состоянии читать даже комиксы, — признался Стикс.

— Итак?

— Ты смогла бы составить психологический портрет нашего любителя блондинок?

— Попытаюсь это сделать. Я как раз над этим думала всю последнюю неделю. И у меня кое-что получилось. Поэтому я разыскивала тебя все утро.

— Я ездил повидаться с его шестой пассией.

— Уже шестая жертва?! — удивленно посмотрела на Стикса его гостья. — Я даже и не знала, что он убил еще кого-то.

— А об этом мало кто в управлении знает. Меня выдрали из теплой постели еще до того, как взошло солнце. Я уже забыл, когда спал больше четырех часов подряд.

— Шестая женщина тоже блондинка? — поинтересовалась собеседница Стикса.

— И тоже задушена чем-то вроде проволоки. Пока он не опустошил весь город, готов платить тебе пять долларов за каждую причуду его вывихнутых мозгов, — пообещал лейтенант.

— Тогда мне далеко до Рокфеллера.

— А если по десять долларов?

— Ну, во-первых, у этого человека в детстве были конфликты с матерью.

— Ты знакома с теми, у кого их не было? — усмехнулся Стикс.

— И очень близко. Для этого мне достаточно подойти к зеркалу, — улыбнулась Джейн.

— Трудно поверить, что ты была паинькой.

— Паинькой я не была, но и стервой тоже, к тому же моя мать никогда не изводила меня мелочной опекой и всегда старалась понять. Меня вообще не держали на привязи и разрешали самой набивать себе шишки.

— А вот моим ушам когда-то здорово доставалось, — признался Стикс. — От матери в особенности.

— И за это ты ее ненавидел?

— Нет, но ссорились мы почти каждый день. Я вырос в пригороде Детройта, там у нас никто не играл на скрипке.

— Учти, этот парень не просто ссорился в детстве с матерью, он ее смертельно ненавидел. Согласись, что дуться на мать и ненавидеть ее не совсем одно и то же.

— У него было тяжелое детство?

— Не стану утверждать наверняка, — пожала плечами Джейн, — но скорее всего у него не было отца. Да и сама его мать не отличалась примерным поведением. Так что вряд ли его детство можно назвать идиллией. Кстати, ему сейчас должно быть от тридцати до тридцати пяти лет.

— А что ты скажешь про то, что все его жертвы очень похожи одна на другую? Он кому-то мстит?

— Не воруй мои доллары, — улыбнулась Джейн.

— Ну, ну, слушаю.

— Если ты сложишь их портреты, то получишь некое обобщенное изображение ее лица. Бьюсь об заклад, что она носила косу и укладывала ее в узел.

— Точно такие прически были у всех женщин, — задумавшись на мгновение, произнес Стикс. — Но вот что странно: все их близкие говорят в один голос, что они не носили кос и не укладывали их в пучок.

— Понимаешь, это был его собственный ритуал. Он сам укладывал им волосы таким образом, — пояснила собеседница лейтенанта. — Убивая их, он как бы мстил этим своей матери. К тому же у нее наверняка была привычка больно щипать его за щеку. Вспомни все эти следы пальцев у жертв на лицах. Одни и те же следы почти в одних и тех же местах.

— Как ты думаешь, она еще жива?

— Сомневаюсь. Но могу предположить, что у нее были нелады с законом, — заключила Джейн.

— А не прикончил ли он ее сам? Если бы это было так, то мы бы его быстро вычислили по полицейской картотеке.

— Не знаю, попробуй и этот ход. Но думаю, что она умерла сама. Если бы он ее убил, то, скорее всего, угомонился бы. Я считаю, что все его преступления это как бы убийства вдогонку неосуществленной мечте.

— Хороша мечта! — ухмыльнулся Стикс.

— Знаешь, тем, у кого было нормальное детство, очень трудно судить об этом. Может быть, если бы не его мать, он вырос бы неплохим человеком. Здесь не он один виноват.

— Но, тем не менее, остановить его все же придется. Мы же не можем бросать ему на растерзание все новые и новые жертвы. В этом деле всем нам приходится спешить.

— Кстати о спешке, — задумчиво произнесла Джейн и добавила после небольшой паузы: — Ты обратил внимание, как он тщательно все проделывал, как старался никуда не торопиться?

— Да уж, похоже на то. Мы даже сначала подумали, что это они делали себе такую прическу сами. Только потом выяснилось, что все это делал он. Не каждая женщина так ровно укладывает сама себе волосы.

— Это было для него чем-то вроде священного обряда. Учти, такого рода убийцы стараются по возможности не отходить от созданного ими ритуала. И терпеть не могут спешки.

— Я не убийца, но спешки тоже терпеть не могу, — улыбнулся Стикс. — Еще что-нибудь у тебя есть для нас?

— В основном все. Если что-нибудь придумаю нового или озарение посетит — обязательно сообщу. Сколько я заработала?

— Долларов сорок.

— Машину не куплю, но с земли бы подняла. Появятся новые подробности — поделись. Будем думать дальше. Отчет оставить?

— Оставь, — махнул рукой Стикс, — но читать его я все равно буду потом, сейчас я не в состоянии умножить два на два. А за помощь спасибо. Может быть, это нам действительно поможет. Хотя и не представляю с какой стороны.

Джейн Райт покинула кабинет лейтенанта, оставив его в глубоком раздумье. Стикс некоторое время сидел неподвижно, потом притянул к себе папку, оставленную полицейским психологом, раскрыл ее и быстро пробежал глазами по страницам. Но ничего нового там не было. Джейн рассказала ему по сути всё. Стикс закрыл папку, убрал ее в стол и набрал номер криминалистической лаборатории.

— У вас есть что-нибудь для меня? — спросил он, не особенно надеясь на удачу. В последнее время все новости не продвигали дела ни на шаг.

— Кое-что есть, — сообщил один из криминалистов, занимающийся делом Стикса. — Под ногтями последней жертвы мы нашли несколько рыжих волос. Скорее всего, они с головы убийцы.

— Так он рыжий?

— Вполне возможно. Волосы не очень длинные, их недавно стригли. Вот пока и все для вас, лейтенант. Сейчас мы как раз исследуем то, что удалось собрать у нее под ногтями. Надеюсь, что найдем еще что-нибудь.

— Я тоже надеюсь, — отозвался Стикс и положил трубку.

Через час ему положили на стол фоторобот убийцы. На Стикса смотрел рыжеволосый мужчина лет тридцати в больших очках в роговой оправе, с тонким скуластым лицом, с длинным тонким носом и шрамом на правой щеке.

— Вот что, — сказал Стикс, — срочно размножьте его поганую рожу и раздайте каждому полицейскому и осведомителю. Кстати, надо сегодня же опубликовать фоторобот во всех газетах и расклеить на каждом шагу по всему городу. Ведь где-то же он обитает. Надеюсь, что хоть на пару дней он угомонится. Надо же всем нам выспаться, черт бы его побрал!

Но выспаться им так и не удалось. Этой же ночью был найден труп седьмой светловолосой женщины. Смерть по данным экспертов наступила накануне около десяти часов вечера.

Остаток дня Стикс провел в городе, мотаясь по всем его злачным местам и опрашивая их завсегдатаев. Вечером он вошел в свой отдел, где собрались все сотрудники, выслушал их неутешительные сообщения и хотел было отправить всех домой, но передумал и сказал:

— Вот что, ребята, я все понимаю. Вы дьявольски устали за этот месяц. Сказать по правде и я тоже. Но сегодня мы должны устроить облаву. Сердцем чувствую, что новости еще будут.

Не успел лейтенант произнести последнее слово, как на столе у него зазвонил телефон. Через минуту Стикс положил трубку на рычаг и сказал:

— Похожего парня только что видели в баре «У трех китов». Он сидел за столиком с длинноволосой блондинкой. Едем.

* * *

В комнате для допросов сидел рыжеволосый мужчина в очках и со шрамом на правой щеке. Только лицо его было шире, чем на фотороботе. Звали его Фрэнк Поллак.

— Что скажете? — спросил его Ларри Стикс, когда с формальностями было покончено.

— А что я должен говорить? — пожал плечами тот. — Вечно я попадаю во всякие истории. И все из-за моих рыжих волос и этого проклятого шрама.

— Где вы были вчера между девятью и одиннадцатью вечера?

— Дома.

— Кто это может подтвердить?

— Телевизор, — отозвался рыжеволосый и с вызовом посмотрел на Стикса. — Я живу один, и это мой единственный друг.

— Тогда, может быть, вы с кем-нибудь разговаривали по телефону? — предположил лейтенант.

— С кем мне разговаривать? Ни с кем я не разговаривал.

— Кто может быть свидетелем тому, что вы не покидали дом до полуночи?

— Никто. Да разве я обязан искать свидетелей? Это не мое дело.

— Разумеется, это наше дело, мистер Поллак, — спокойно произнес Стикс. — Но помочь нам в ваших же интересах. Никакой самый лучший адвокат не сможет защитить вас, если вы сами этого не захотите.

— Я никуда в этот вечер не ходил, ни с кем не разговаривал. Это что, преступление? — небрежно бросил сидящий напротив Стикса рыжеволосый человек.

— А соседи?

— Я не общаюсь с кем попало, — произнес Фрэнк Поллак с усмешкой.

— Но возможно вы с кем-нибудь перебросились парой слов? — внимательно посмотрел на своего собеседника лейтенант.

— Не имею привычки болтать зря, — отозвался тот.

— Может быть, вы видели что-нибудь необычное на улице? — продолжал задавать ему вопросы Стикс.

— А что там может быть необычного? — пожал плечами тот. — Хотя постойте! Точно! Я подошел к окну и увидел, как мой сосед Норман Страйтер выезжает из своего гаража. Это было ровно в десять часов. Не знаю, можно ли это назвать необычным, но больше в тот вечер я ничего на улице не видел.

— А какие передачи вы смотрели по телевизору?

— Да всякие. Я смотрю все подряд.

— Вот что мы сделаем, — сказал Стикс и положил перед Фрэнком Поллаком несколько листов бумаги и ручку. — Напишите обо всем, что вы видели по телевизору вчера вечером, начиная с девяти часов. Какие передачи, фильмы, в какое время. И побольше подробностей.

Когда Фрэнк Поллак поставил последнюю точку, было уже далеко за полночь. Лейтенант приказал увести его, потянулся в кресле и вызвал сержанта Розуотера.

— Вот что, — сказал Стикс сержанту. — Свяжитесь завтра же утром со всеми каналами и сличите его записи с тем, что они показывали. И выясните у его соседа, когда тот выезжал из гаража. А пока всем срочно по домам. Завтра у нас будет уйма работы.

— Сегодня, сэр, — отозвался Розуотер и показал на циферблат часов.

* * *

К вечеру следующего дня было установлено, что все указанные Поллаком телепередачи носят регулярный характер. Одной из программ вообще не было. Прямой эфир отменили из-за болезни популярного ведущего. Кроме всего прочего сосед Поллака в тот день не ездил на работу в ночную смену из-за отгула.

— Что-то не очень похоже, что наш Фрэнк сидел в этот вечер перед телевизором, — произнес лейтенант Стикс задумчиво. — Пойду-ка поговорю с нашими криминалистами.

— Под ногтями подозреваемого найдены волосы и частички кожи идентичные тем, что взяты у убитой накануне жертвы, — сообщил Стиксу эксперт, показывая на экран дисплея. — Это говорит о том, что он несомненно был в прямом контакте с убитой женщиной. Кроме того, его волосы идентичны тем, что найдены у нее под ногтями. Так что они как бы обменялись волосами между собой. Кстати, лейтенант, помнится мне, что вы недавно что-то говорили о возможной схожести его жертв с внешностью его матери. Может быть, пойти по этому пути?

— Вы сможете при помощи снимков убитых женщин получить некое усредненный их портрет?

— А почему бы и нет? Это пара пустяков.

Когда при помощи фотографий жертв компьютер воссоздал их общий портрет, Стикс сказал:

— Бьюсь об заклад, вот так выглядела его мамочка.

Стикс вернулся к себе в отдел и срочно запросил через компьютер информацию на всех женщин, состоящих в полицейском досье, чье лицо было бы похоже на то, что было получено при помощи криминалистов. На экране монитора засветилось число 1746.

— Ого! — произнес лейтенант. — Тогда мне придется искать ее до пенсии. А у кого из них был сын и не было мужа?

Таких оказалось триста тридцать.

— Уже лучше. А сколько из них умерло? Так, всего семьдесят семь. А у скольких их них сыновьям сейчас от тридцати до тридцати пяти лет как и нашему подопечному?

На экране появилась цифра 4. За спиной лейтенанта собрались все сотрудники, с интересом глядя на его манипуляции с компьютером.

— Вот она! — сказал Стикс и вывел на экран изображение той, что его интересовала больше всех. — Вот и наша мамаша.

С экрана на них смотрела смазливая блондинка. Ее длинные волосы были сплетены в косу и уложены в пучок.

— Да это просто родная сестра убитых! — удивленно произнес сержант Лоуренс.

— Да, не все психологи зря едят свой хлеб, — улыбнулся Стикс. — Если бы не наша Джейн, мы долго бы еще плутали впотьмах, разгадывая причину ненависти нашего Фрэнка к блондинкам.

— Что ж, миссис Поллак, — сказал лейтенант Стикс, откинувшись на спинке стула и обращаясь к изображению на экране. — Пора нам побеседовать с твоим сынком.

Однако не успел Стикс произнести последние слова, как в отдел вбежал один из сотрудников.

— Сэр, новое убийство! — выпалил он. — Только что позвонили.

— Что, опять блондинка?! — удивленно посмотрел на него Стикс.

— Да, сэр, именно так. Задушена в парке час назад. И волосы уложены в пучок.

— Черт возьми! — воскликнул лейтенант. — Неужели у нашего Фрэнка есть еще и брат-близнец? Только этого мне не хватало.

Однако в этот же день было установлено, что у Фрэнка Поллака не было братьев. Детальный разбор последнего случая выявил новые подробности.

— Странно, что у восьмой жертвы была коса и пучок еще до встречи с убийцей, — произнес Стикс, барабаня пальцами по столу.

— А что тут странного, сэр? — спросил сержант Лоуренс, не совсем понимая своего начальника.

— Преступник всегда заплетал косу сам, — пояснил лейтенант. — Это был его священный ритуал. Да и убил он последнюю женщину в довольно опасном для таких дел месте — в общественном парке, где в этот вечер было довольно людно.

— Да уж, зачем же ему было так рисковать? — пожал плечами сержант Розуотер. — Мог бы подождать и до ночи. Или выбрать другое место, более безопасное.

— Вот это вопрос так вопрос, — произнес задумчиво Стикс. — Кто на него ответит — получит большую конфету.

— Скорее всего, он просто спешил, — предположил Розуотер. — Руки чесались. Вот он и выследил подходящую женщину и не стал откладывать дело на потом.

— О нет, — с сомнением произнес лейтенант. — Это не такой человек, чтобы суетиться. Раньше он никогда не ставил свое священнодействие под удар. Почему же он отошел от своих правил в этот раз?

— Ему могли помешать, — высказал предположение сержант Розуотер, пощипывая кончик уса. — Ведь женщина вскрикнула перед смертью, это слышали несколько человек. Трое из них видели, как худой рыжеволосый мужчина убегал с этого места. Поэтому тело было очень скоро обнаружено.

— Вот это меня больше всего и удивляет, — на мгновение задумался Стикс. — Почему раньше убийца выбирал безлюдные места, а в последнем случае рискнул обставить свое дело в общественном парке? Почему раньше ни одна из женщин не издала ни одного звука, а сейчас успела вскрикнуть? Он всегда действовал спокойно, неторопливо, обстоятельно. Почему же он изменил себе на этот раз?

— А если он просто по какой-то причине допустил отклонение от привычной схемы? — предположил один из сотрудников.

— По какой причине? Дождика испугался? Или спешил на скрипичный концерт? — в голосе Стикса промелькнула ирония. — Ну, уж нет, ребята. Ритуал есть ритуал. Это перекусить можно на ходу, но священнодействовать на ходу нельзя. Тут все не так просто. Посудите сами. Семь раз этот маньяк убивал свои жертвы спокойно и без всякого шума. Он явно никуда не торопился. Ведь ему надо было еще аккуратно сплести косу, завязать волосы в пучок, ущипнуть жертву за щеку. И заметьте, при этом ни одна из них не закричала. Следовательно, они все были к этому моменту уже мертвы.

— А если он сначала запихивал им кляп в рот?

— Нет. Эксперты заверили меня, что кляпов не было. Их всех задушили одной и той же проволокой. Да и попробуйте вставить человеку в рот кляп, а потом ущипнуть его изо всех сил за щеку. Неужели он не издаст ни одного звука? Сомневаюсь.

— А если его кто-то спугнул, и он просто не успел завершить свое дело?

— Может быть, может быть, — задумчиво произнес Стикс. — Но тут есть и еще один важный момент. У семи предыдущих жертв был пшеничный оттенок волос, а у последней женщины — пепельный.

— Он мог и не заметить. Ведь уже был вечер.

— В трех предыдущих случаях смерть наступила тоже поздно вечером, но тогда же он не стал изменять себе, — проговорил Стикс и стал стучать пальцами по столу.

В этот момент Стиксу доложили, что в управление из местного полицейского участка доставили человека, которого, если верить сопровождающим его сотрудникам, как раз и ищет лейтенант.

— Пусть немедленно ведут его сюда, — приказал Стикс и с нетерпением стал смотреть на дверь.

Все присутствующие тоже повернулись в ту же сторону. Но увидели они совсем не то, что ожидали.

* * *

Вместе с полицейскими в кабинет вошел черноволосый подросток лет четырнадцати и стал оглядываться вокруг.

— Вы тут главный? — прервал воцарившуюся мертвую тишину паренек и посмотрел на Стикса.

— Я, — кивнул головой тот.

— А какое у вас звание?

— Лейтенант полиции.

— Сэр, они мне не верят, — сказал юный гость и мотнул головой в сторону прибывших с ним двух полицейских.

— Если бы мы тебе не верили, то не привезли тебя бы сюда, Билли, — сказал один из них и потрепал паренька по плечу.

— Меня зовут Уильям, — отозвался тот с достоинством.

— Ваше полное имя, сэр? — обратился к нему Стикс.

— Уильям Роберт Кроу.

— Серьезное заявление, — произнес лейтенант. — А меня зовут Ларри Стивен Стикс. Я тут главный. Так у тебя что-то есть для меня? Или я ошибаюсь?

— Сэр Ларри, Ларри…

— Ладно, давай без церемоний. Зови меня лейтенант. Или мистер Стикс. Как тебе удобнее.

Но паренек молчал.

— Тебя что-то смущает? — поинтересовался Стикс. — Можешь говорить смело, здесь все свои.

— У вас такая странная фамилия.

— Почему же? — удивился Стикс. — Фамилия как фамилия.

— Река такая была в подземном царстве, — пояснил гость. — По ней Харон перевозил умерших до врат Аида. Им еще клали в рот монету.

— Ты умный парень, — улыбнулся Стикс. — И как я вижу, любишь легенды.

— Вы тоже считаете, что я все придумал? — гость Стикса обиженно надулся и замолчал.

— А ты точно ничего не придумал? — внимательно посмотрел на него лейтенант.

— Ну вот, опять! — воскликнул паренек и в глазах его появились слезы.

— Спокойно, Билл, — произнес Стикс и тут же поправил себя: — Простите, мистер Кроу. Мистер Уильям Роберт Кроу. Или сэр Кроу. Как вам больше нравится?

— Можете звать меня Билл, — разрешил паренек.

— Итак, Билл, что ты хочешь нам сообщить? Даю слово, что никто здесь не будет над тобой смеяться, — заверил его лейтенант.

— Я видел этого парня вчера вечером, когда возвращался домой через парк, — сказал мальчишка и ткнул пальцем в фоторобот, прикрепленный к доске на стене.

— Расскажи все подробно, — попросил его Стикс.

— А он меня не убьет? — несколько настороженно посмотрел на него гость.

— Разве ты блондинка с длинными волосами? — улыбнулся лейтенант.

— Нет, сэр, но я все равно боюсь, — признался Билл Кроу и замолчал.

— Я тебе обещаю, что мы не дадим ему ничего с тобой сделать, — заверил его Стикс. — И чем быстрее ты нам все расскажешь, тем раньше мы его запрячем куда следует.

— Я вчера возвращался вечером от Сэма и все видел, — произнес Билл.

— Через парк? — подсказал ему Стикс.

— Через парк короче, — пояснил Билл. — Хоть и поздно уже было, но народ еще гулял.

— И что же ты там видел?

— Я бежал, а потом остановился перевести дух. Вдруг из кустов выскочил рыжий человек в очках и со шрамом на правой щеке. Тот самый, который был во всех газетах. И который у вас висит на стене.

— Ты здорово испугался?

— Откуда вы знаете? — удивился паренек и покраснел.

— Не тушуйся, — успокоил его Стикс. — На твоем месте я бы тоже испугался. Ну, так что было дальше?

— Он постоял, огляделся, сдернул с себя волосы, сорвал со щеки пластырь и бросил это все в урну. Да, еще очки у него были. Здоровые такие. Он их тоже туда бросил.

— Ты имеешь в виду, что на нем был парик? — подсказал своему юному гостю Стикс.

— Да, точно, — закивал головой мальчишка. — Я слово забыл. Парик. Рыжий такой.

— Ты этого человека хорошо разглядел?

— Конечно. Темноволосый, худой, высокого роста. Я стоял за деревом, и он меня не заметил.

— А куда он побежал дальше?

— Он не побежал, а спокойно пошел по аллее.

— В какую сторону?

— Да не в какую, — пожал плечами Билл.

— То есть? — слегка удивился Стикс. — Что значит не в какую?

— Он пошел к себе домой, — пояснил юный рассказчик. — А я за ним.

— Почему ты думаешь, что это был его дом?

— Он сам открыл ключом дверь.

— Ну что скажете, господа? — спросил лейтенант и обвел присутствующих многозначительным взглядом. — Помнишь этот дом? — обратился он к пареньку.

— Отсюда далеко будет, — пояснил тот и добавил: — Но на машине мы быстро доедем, особенно если с сиреной.

— Обещаю тебе сирену, — потрепал его по плечу Стикс. — Но только на обратном пути.

Билл Кроу заметно погрустнел.

— Понимаешь, сиреной мы можем его спугнуть, — пояснил Стикс и встал из-за стола. — Вот что, спускайся-ка ты пока с полицейскими вниз, а мы скоро к вам присоединимся.

Когда паренек с сопровождавшими его полицейскими вышли, сержант Розуотер спросил:

— Сэр, вы верите тому, что этот мальчишка тут наговорил?

— Трудно сказать, — пожал плечами Стикс. — Однако проверить все же придется.

— В его возрасте все считают себя сыщиками, — с сомнением в голосе отозвался сержант Лоуренс. — С годами это проходит.

— Некоторые из здесь присутствующих тоже считают себя сыщиками, — произнес серьезно Стикс. — Как видишь, у них это с годами так и не прошло.

— Надеюсь, что это будет ложный вызов, — сказал сержант Розуотер. — Очень хочется провести хотя бы одни выходные вместе с семьей.

— Уверен, что так оно и будет, — отозвался сержант Лоуренс.

Стикс же никак не прореагировал на их слова. Он молча проверил в пистолете обойму и стал надевать бронежилет.

* * *

Светало. Лейтенант Стикс подошел к окну и раздвинул жалюзи. Первые солнечные лучи весело заиграли по стенам его кабинета.

— Если бы не наш Билли, этот Джеймс Кентон вышел бы сухим из воды, — сказал сержант Лоуренс, наливая себе кофе. — Вы будете, лейтенант?

— Спасибо, Майк, пей один, — отозвался Стикс, складывая в пакет рыжий парик, очки и телесного цвета пластырь. — За последний месяц кофе через меня прошло больше, чем еды или выпивки.

— Интересно получилось, — произнес сержант Лоуренс, привычно глядя себя по лысой голове. — Один негодяй помог поймать другого.

— Да уж, — согласился Стикс и зевнул. — Если бы мы не задержали к этому времени настоящего маньяка, этот Кентон так бы и не ответил за убийство своей жены. Все бы списали на Фрэнка Поллака.

— Ничего не скажешь, он здорово все придумал, сэр.

— И все прошло бы гладко, если бы не некоторые обстоятельства. Во-первых, Фрэнк Поллак уже был нами арестован. А во-вторых, наш мальчишка оказался рядом с местом преступления.

— Пареньку повезло, — отозвался сержант и потянулся. — Если бы Кроу заметил его, то наверняка бы присоединил к своей жене.

— Сколько бы он получил после ее смерти? — поинтересовался Стикс.

— Почти семь миллионов баксов. Он здорово придумал: напялил рыжий парик, сделал искусственный шрам при помощи пластыря, одел темные очки и убил жену в достаточно людном месте, чтобы его опознали как маньяка. И в этом ему помог наш фоторобот.

— Как видишь, иногда он может оказать людям и плохую услугу. Но у нас все же есть одно утешение.

— Какое, сэр?

— С его помощью двое разноволосых подонков больше не смогут убить ни одной блондинки. И, скорее всего, даже их и не увидят. Но и в этой бочке меда есть одна капелька дегтя.

— Что за деготь, лейтенант? Мне кажется, что все получилось отлично.

— Придется отдавать сорок долларов нашему полицейскому психологу, — усмехнулся Стикс.

— Не расстраивайтесь, сэр. Мы все скинемся. Хорошо, что нам помог мальчишка, хотя я ему поначалу и не поверил.

— Кстати, Майк, а где он?

— Его уже давно отвезли домой, сэр. И с сиреной. Я сам усаживал его в машину.

— Черт! Я и забыл про сирену.

— Ничего, сэр, зато он не забыл, — усмехнулся сержант Лоуренс. — И мы не стали портить ему праздника. Видели бы вы, какие у него были при этом глаза.