Страна чудес Коктебель

Арина Шарапова, 2021

«Страна чудес Коктебель» – книга сказок Арины Шараповой, телеведущей, тележурналиста, преподавателя и общественного деятеля, занимающейся творческим развитием детей и подростков. Эта книга не только проведёт читателя за руку по волшебным местам Коктебеля, но и расширит кругозор, подарит желание немедленно отправиться в путешествие по фантастическим местам мистического Крыма. Что ждёт детей и их родителей на страницах этой книги? Увлекательные приключения двух обаятельных главных героев, Степана и Алексея, которые каждое лето приезжают на каникулы к бабушке в Коктебель, и их друзей: любознательной овчарки Альмы, двух прожорливых чёрных котов Топа и Баксика и храброго крабика Крестика. Вместе с ними вы познакомитесь со знаменитым поэтом Максимилианом Волошиным, утихомирите разбушевавшегося Карадагского змея, побываете на горе Планёрной рядом со знаменитым памятником Шляпе и узнаете тайны запретного Мёртвого города… В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Сказка третья

Об удивительных людях из прошлого, чудесном превращении Максимилиана Волошина и втором Курином боге

Было жарко. Очень.

Братья лениво расположились на лежаках — не то читая книжки, не то рассматривая одно-единственное перистое облачко в ясном синем небе, в надежде что дунет ветерок и это облачко закроет палящие солнечные лучи хоть на мгновенье…

Полуденный зной загнал в тенистые углы двора всех четвероногих обитателей: коты растянулись в беседке под дастарханом — большим, на коротких толстых ножках квадратным столом, покрытым расписной скатертью. Альма выкопала себе яму под раскидистым кустом жасмина — ей казалось, что именно так будет прохладнее.

И только на кухне всё кипело, скворчало, варилось, жарилось, доходило в духовке! Бабушка, как всегда, занималась вкусным обедом. Душистый салат с мясистыми розовыми помидорами, тончайшими дольками свежих, только с грядки, огурцов и редиски, зеленью и кольцами красного сочного лука стоял на столе. Ровно за минуту до того, как все садились за стол, бабушка всегда солила его крупной солью, перчила и заправляла оливковым маслом, настоявшимся на специях, так что оторваться было невозможно, пока всё не съешь. Густой ароматный бульон с лапшой тоже уже ждал своего часа. Чебуреки тончайшего теста попыхивали на огромном блюде под салфеткой, и уже на подходе была шарлотка с яблоками, абрикосами и корицей, поверх которой бабушка собиралась положить ещё кусочки инжира прямо с дерева… В воздухе пахло пряностями.

Было хорошо, уютно. И, несмотря на жару, уже очень хотелось быстрее садиться за стол…

…И когда обед был в самом разгаре, бульон с лапшой уже давно кончился, а салат и чебуреки ещё только-только начинались, в калитку вдруг позвонили.

Немного попререкавшись, решили, что открывать пойдёт Степан. Опасливо оборачиваясь и следя, чтобы салат и чебуреки без него невзначай не кончились, мальчик добежал до калитки, распахнул дверь и… тут же досадливо её захлопнул.

— Да тут и нет никого!

Но не успел Степан вернуться к столу, как опять раздался звонок.

— Всё, Алексей, теперь точно тебе идти! Ты ж видел, у меня ничего не получилось!

— Вот и пойдём со мной, заодно научишься открывать дверь!

— Да я открыл, там не было никого!

— А ты даже не посмотрел как следует, всё на чебуреки оглядывался!

— Ничего не на чебуреки!..

— Нет, на чебуреки!..

— Конечно! Ты меня специально услал, чтоб самому побольше съесть!

Мальчишки уже собрались подраться, напрочь забыв про обед, но звонок теперь уже трезвонил не переставая.

Решили идти открывать все вместе.

Алексей с суровым выражением лица распахнул калитку. Никого не было! Оглядываясь по сторонам, мальчишки вышли на дорогу. Степан на всякий случай прятался за спину брата, но отважно оттуда выглядывал. Топ и Баксик осторожно ступали вслед за братьями, а Альма пулей выскочила и уже успела пробежать метров двести до ближайшего куста, чтобы удостовериться, что и там никто не прячется!

— Что за дела… — проворчала Альма и собралась хорошенько налаять на звонок. Но подняла голову и… изумлённо застыла.

На звонке, крепко вцепившись в пластиковую коробочку, висел крабик Крестик и сосредоточенно давил клешнёй на кнопку, получая при этом несказанное удовольствие! Поняв, что его наконец заметили, он с сожалением прервал своё занятие и начал спускаться. Достойно слезть со звонка не вышло — Крестик как-то неуклюже повернулся и панцирем пребольно стукнулся о булыжники. Потирая клешнёй ушибленное место, он сурово и безапелляционно сообщил столпившимся вокруг него друзьям:

— Значит так! Сейчас мы все идём в Литературный парк на берег моря. У нас там важная встреча.

— Что-о-о? — переспросили братья. — Да там нет ни одного аттракциона! Что там делать?.. Не-е-ет, исключено. Мы ещё не дообедали!

— Ничего, вернётесь и дообедаете! Вернее, доужинаете!

С крабиком Крестиком совершенно бесполезно спорить! Как представитель морской стихии он очень упрям. Ещё бы! Противостоять течениям и штормам — это вам не на берегу озера загорать!

Через час вся команда подходила к Литпарку. Братья были здесь уже, наверное, раз сто и не сомневались: всё должно быть так, как и всегда. Дом поэта и художника Максимилиана Волошина, деревянная лестница наверх, надпись над дверью: «Дверь отперта. Переступи порог. Мой дом раскрыт навстречу всех дорог…» Что такого особенного и неожиданного может здесь случиться?..

Но крабик Крестик уверенно свернул во двор дома, и друзья поспешили за ним. В этом уютном дворике, устланном особенным природным крымским строительным материалом — луганским камнем, уже много лет стоял бронзовый памятник Максимилиану Волошину.

Гости и местные жители обычно собирались здесь, чтобы послушать стихи давно ушедшего поэта. И каждому, кто входил сюда, всякий раз казалось: вот сейчас памятник обязательно оживёт, радушный хозяин вдруг заговорит, пригласит в дом… Но как бы ни хотелось посетителям поговорить с Максимилианом Волошиным, памятник не оживал! Люди любовались морем и скалами с террас, ахали при виде библиотеки в 10 тысяч томов, брали себе на заметку уникальную архитектуру дома-корабля, подолгу всматривались в живописные работы художника, слушали рассказы экскурсовода об образе жизни хозяев дома и их многочисленных друзей, гостивших здесь летом, пытались запомнить стихи, наслаждались атмосферой быта и творчества Серебряного века русской культуры и — уходили восвояси.

Алексей и Степан не раз уже были здесь и теперь решительно не понимали, зачем Крестик опять зазвал их сюда, да ещё вместе с котами и собакой!

Друзья пошли обычным экскурсионным маршрутом вслед за решительным Крестиком, поднялись на второй этаж, прошли в студию, где любил работать поэт… И вот тут-то мальчишки заметили нечто странное. Посередине студии воздух сгустился и стал похож на прозрачный столб!

Пока все разглядывали странную субстанцию, Степан отвлёкся на красочного жука, ползущего по полу, отделился от команды и, пытаясь поймать его, случайно вполз под бархатный ограничитель, в запретную зону студии, куда посетителей обычно не пускали. Это был альков — небольшая ниша в стене. Там, напротив друг друга, стояли два дивана, чтобы хозяину дома и гостям, любившим здесь отдыхать, было удобно разговаривать. Над диванами, на полочке, стоял Габриак, деревянная фигурка, сделанная самим Максимилианом Волошиным. Он очень любил собирать причудливые ветки деревьев, выглаженные морем до шелковистой поверхности, и превращать их в различные замысловатые фигурки. Между двумя диванами, в так называемой «каюте царицы Тайах», как называл этот альков сам хозяин дома, на стене крепился её гипсовый барельеф.

Степан, добравшись до диванов, напрочь забыл про жука и начал разглядывать волшебный барельеф царицы Тайах. Казалось, стоило ему чуть отклонить голову, и лицо царицы оживало, она нежно и ласково смотрела на мальчика… И вдруг рядом с ним раздалось покашливание.

— Кхе-х, добрый день, молодой человек! Приятно видеть вас в нашем доме. Как ваше имя, позвольте спросить?

Конечно, самый смелый на свете Степан, прежде чем назваться, очень громко ойкнул, понимая, что забрёл на чужую территорию.

— Мне тоже очень приятно. Стё… Степан! — решительно представился мальчик.

Но каково же было его удивление, когда он разглядел незнакомца! Какой же это незнакомец? На диване сидел и вполне себе спокойно с ним разговаривал сам Макс Волошин! Живой, здоровый, с деревянной тростью в руке, он улыбался и с интересом разглядывал гостя!

— Видите ли, молодой человек, у нас в доме бывает много разных людей. Я вовсе не удивлён вашему появлению. Однако там, в студии, я вижу говорящих кошек, собаку и краба, а также милого молодого человека. Они с вами?

Внезапно Степан почувствовал «отсутствие грани, разделяющей двух незнакомых людей», — так во взрослых беседах иногда говорила бабушка, кажется, цитируя кого-то. Но смысл этих слов Степан понял только сейчас.

— Да, конечно. Это мой брат Алексей и вся наша команда! Мы всегда вместе и живём здесь неподалёку… А вы… дядя Максимилиан? Но вас давно нет на свете! Сколько раз мы бывали в вашем доме и ни разу вас не видели… Так не бывает, — сказал Степан и плюхнулся на диванчик рядом с хозяином дома.

Максимилиан был точь-в-точь таким, как знаменитый памятник во дворе. В длинном льняном балахоне с красивой вышивкой по краям воротника и выреза. С густой бородой и кудрявыми волосами. Вокруг головы была повязана лента. Его голос звучал красиво, раскатисто, Степан слушал как заворожённый:

— Друг мой… Степан! Если ты любопытствуешь, могу показать тебе и твоим друзьям мои несметные богатства: картины, статуэтки из дерева и камня, книги, стихи. Но вы это всё не раз видели! Поэтому сегодня я хочу познакомить вас с очень дорогими для меня людьми — моими друзьями! Поэты, писатели, художники, артисты — они всегда приезжают ко мне на лето в гости. Мы даже зовем нашу весёлую компанию «Орденом обормотов»! Сначала обормотами нас называли соседи, нам понравилось, и мы учредили целый Орден и даже написали Устав. Скажешь — взрослые же люди! А хоть и взрослые, но любим подурачиться и повеселиться, как дети. Иногда даже ставим свои домашние спектакли. И у нас очень вкусный чай! Так что добро пожаловать — а меня называй дядя Макс, буду рад!

Словно услышав слова хозяина дома, прозрачный густой столп посреди зала закрутился, заметался, распахнул двери и рассыпался, а в студию, громко смеясь и что-то обсуждая, вошли люди. Все были одеты в такие же хитоны, что носил хозяин, и были похожи на прекрасных греческих богов и богинь, по какому-то важному делу случайно залетевших в Коктебель… Альма, Баксик, Топ и Крестик и, конечно же, Степан и Алексей начали здороваться направо и налево, называя свои имена. А в ответ доносилось:

— Николай Гумилёв, очень приятно.

— Валерий Брюсов. Рад!

— Ай да команда! Максим Горький.

— Ой, много они о вас знают! Это ещё мои читатели! Позвольте представиться — Корней Чуковский.

— Да вы оглянуться не успеете, как они будут только моими книгами и зачитываться! Очень приятно, Михаил Булгаков!

— Да побойтесь Бога, им до вас ещё меня читать и читать! — одновременно заговорили Михаил Зощенко и Александр Грин.

Мальчишки едва успевали раскланиваться во все стороны и пожимать руки, Альма пыталась на память облизать самых ей понравившихся гостей. Крабик Крестик тут же уцепился за хитон Марины Цветаевой и притворился брошкой. А Баксик и Топ уже оба пристроились на широких плечах Максимилиана Волошина, с громким мурлыканьем тёрлись об его бороду и уходить не собирались.

Не обращая внимания на котов, Макс пошёл по дому, рассказывая и показывая потрясённым мальчишкам его историю. И в заключение широким жестом он указал на сотни книг, расположенных на стеллажах…

— Вот моё богатство, друзья! Благодаря знаниям, почерпнутым из этих прекрасных произведений, я понимаю и чувствую большой мир вокруг. Хотя уж и не путешествую теперь вовсе. Но как бы я хотел «пройтись по всей земле горящими ступнями»! — процитировал сам себя Волошин. — Вот и посохов деревянных себе навырезал, и много-много хожу тут в округе, изучаю местные красоты. — Он показал на свои стёртые ноги и стоящие рядом остатки ботинок. — Но самое моё главное богатство — это всё-таки мои друзья!

Побродив ещё по дому и саду, все, продолжая разговаривать и читать друг другу стихи, пошли пить чай…

В доме Волошина незнакомые люди быстро становились приятелями, и общение здесь всегда было интересным. Все обычно рассаживались в саду — кто на лавочках, кто на земле — и обсуждали разные темы. Так было и теперь. Степану особенно понравилась Марина Цветаева. А Алексей подружился с Николаем Гумилёвым:

— В оный день, когда над миром новым

Бог склонял лицо Своё, тогда

Солнце останавливали словом,

Словом разрушали города.

И орёл не взмахивал крылами,

Звёзды жались в ужасе к луне,

Если, точно розовое пламя,

Слово проплывало в вышине^[1]… —

гремел Гумилёв, глядя на восхищённого Алексея.

— Это что же, — переспрашивал мальчик, — словом правда можно остановить солнце? И словом можно разрушить город?

Гумилёв приостановился, строго посмотрел на Алексея и, помолчав, уверенно ответил:

— Правда!

И продолжал читать стихи…

–…А ещё, — рассказывал потом своим друзьям Алексей, не успевший в точности запомнить всё стихотворение, — оказывается, есть мёртвые слова, и они дурно пахнут и похожи на пчёл в пустом улье.

Вот так открытие! Среди этих необычных творческих людей друзья впервые задумались о цене каждого слова и решили, что впредь будут очень внимательны к тому, что говорят, и учиться говорить так, словно нанизываешь драгоценные камни на нить…

Гости Максимилиана Волошина много рассказывали о своих путешествиях. Кто о Париже и французских художниках, кто о музеях Москвы, о театрах Киева, — а мальчишки делились своими впечатлениями о сёрфинге на Бали, где им однажды посчастливилось побывать.

–…А потом ты становишься на такую специальную доску, взмываешь на волну, потом будто летишь по воде и можешь даже прыгать и переворачиваться!.. — рассказывал Алексей.

— Да-а… и вокруг такие радужные брызги! И ветер в лицо! И скорость небывалая! И… — захлёбывался в самих воспоминаниях и восторге Степан.

От их рассказа у гостей Макса Волошина побежали мурашки! А когда ребята невзначай упомянули, что добрались от Москвы до острова за двадцать один час, гости были окончательно сражены.

Всем сразу захотелось попасть в XXI век. И получить возможность почти мгновенно, по их меркам, перенестись в любую точку земного шара. Но, немного помечтав о чудесах будущего, все вспомнили, что век Серебряный, век искусства и творчества, фантазий и романтики — не менее чудесен и хорош!

Степан и Алексей заметили, что перспектива невероятных скоростей, железных самолётов, ракет, атомного оружия пугала этих людей, похожих на фарфоровые статуэтки богов и богинь эпохи эллинов…

Потом весь «Орден обормотов» решил покататься на лодочках, и конечно, новые друзья из XXI века тоже получили приглашение. Прямо у дома гостеприимного поэта располагался песчаный пляж, и море играло волнами у берега, поджидая большую компанию. Несколько лодок с лодочниками замерли у крохотного деревянного причала. Под переливчатые песни путешествие продолжилось уже в море…

Макс Волошин стоял во весь рост в самой первой лодке и своим раскатистым басом декламировал:

— Дверь отперта. Переступи порог.

Мой дом раскрыт навстречу всех дорог.

В прохладных кельях, беленных извёсткой,

Вздыхает ветр, живёт глухой раскат

Волны, взмывающей на берег плоский,

Полынный дух и жёсткий треск цикад.

А за окном расплавленное море…

В лодке друзей вёслами заведовал придумщик крабик Крестик. Он так мастерски, так мягко управлял судном, что все потихоньку задремали… То ли волны укачали, то ли время менялось — быстро шло вперёд и убаюкивало… Казалось, плыли долго. Стало садиться солнце, вокруг стояла тишина. И когда, подпрыгнув на случайной волне, лодочка тряхнула и разбудила команду друзей-путешественников, рядом уже не было ни одной лодки с новыми знакомыми из дома дяди Макса… И сам Волошин куда-то исчез, растворился…

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Гумилёв, Н.С. Слово / Огненный столп. Петербург: Петрополис, 1921. С. 16.