Трудно быть первыми

Арина Бугровская (2024)

Когда-то они дышали тем же воздухом, каким дышим и мы, ходили по тем же тропам. Ушли… И стёрлись во времени их желания, надежды и боль. Но, может быть, духовная память навеет картины минувших дней.

Глава 5

— Земля огромная, но дальше мы не пойдём. В ту сторону солнце заглядывает неохотно, и, значит, зимы будут суровые. Мы и так подошли к краю тепла. Сейчас это не чувствуется, но не будем забывать о будущих снегах и морозах.

Старейшина сидел перед своим маленьким племенем. Тишина была полной. Вчерашние невзгоды позади, а впереди новые трудности. Они не пугают. Но надо понимать, как действовать.

— Пока останемся здесь, но в лесу начнём строить зимовье. Сегодня надо найти подходящее место. Пойдут только мужчины. Женщины будут заниматься своими делами.

Старейшина посмотрел на Лока и Гёру:

— Вы останетесь с ними.

Те тут же повесили носы.

— Женщины сильные, и в храбрости не уступают нам, но их глаза обращены больше на детей и очаг. А между тем, здесь мы пришельцы, незнакомые ни с окрестным зверьём, ни с окрестными людьми, если они есть, конечно. Вчера по дороге никого не встретили, и я походил по округе — никаких следов не обнаружил. Но это не значит, что никого нет. Мы вообще беззащитны сейчас. Но тут надежда на нашего бога. Может, он не даст нам пропасть. Вы, Лок и Гёра, будете глазами и ушами племени в наше отсутствие. Задача трудная…

По мере продолжения речи старца, носы мальчишек поднимались, и глаза загорались решительностью.

— Хорошо, старейшина, — Лок кивнул головой. Глаза светлые, смотрят серьёзно, — будем служить там, где надо.

— Ни один зверь близ… — начал Гёра, но едва заметный тычок друга остановил пламенную речь.

Гёра чуть смутился. Действительно, от радости, что назначили глазами и ушами племени, его занесло чуток.

— Мы будем стараться, — поправил он себя.

— Тогда пора.

Все поднялись. Женщины стали расходиться по своим хозяйским делам, мужчины полезли по почти отвесной песчаной стене.

Гёра наблюдал.

— Давай придумаем приспособление, чтобы легче была карабкаться.

— Давай.

Уставились на обрыв. Высота немалая. Человек трёх можно поставить на плечи друг друга и ещё малого ребёнка.

Подошли. Поковыряли песок. Кое-где торчали корни растущих наверху деревьев.

— Может, в песке дырок наделать, чтобы ноги туда ставить?

— Давай попробуем.

Попробовали. Стало чуть легче, но не то. Песок осыпался сверху, заваливая дыры.

— Надо укрепить чем-нибудь.

А чем укрепить? Под руками ничего кроме палок и веток не было.

— Давай из веток сплетёт маленький… как шалашик, — Гёра задумчиво почесал кудлатую тёмную голову, пытаясь поймать идею. — Чтобы туда можно было сунуть ногу. Не всю, конечно, а только стопу. Небольшого размера нужен шалашик.

— Точно, — Лок идею уловил. — И мы этот шалашик вкопаем в стену вот здесь, другой выше, потом выше, и так до конца.

— Ага, — Гёра задумчиво вгляделся в отвес чуть прищуренными глазами, мысленно оценивая будущее приспособление. — А по краям шалашиков длинные палки вставим и поглубже вобьём в песок, чтобы крепче держались.

— Слушай, Гёра, а для рук можно сделать верёвки.

— Как это?

— Из лыка наделаем много верёвок, привяжем их к корням. Вон видишь, сколько их торчит без дела. А так, можно будет лезть — ноги в шалашики ставить, а руками за верёвку тянуться.

— Погнали тогда за ветками.

Вскоре работа закипела. Бабка Фена заинтересовалась, проходя взад-вперёд:

— Вы ещё для коровы что-нибудь придумайте. А то далеко с ней вон какой крюк делать.

Ребята растерянно переглянулись. Для коровы?

Но и бабку можно понять. Вчера нашла место, как спустить животное, но очень уж далеко от песчаной косы, на которой они приютились. Пришлось даже по колено в воде шмякать. Полоса выглядывала из воды как раз настолько, чтобы уместилось их племя. Больше такого подарка река не представила в обозримых пределах.

С утра тем же ходом бабка отправила корову обратно.

— Н… не знаем, как для коровы.

Фена вздохнула. Вот всегда так. Невезучая она какая-то. Или корова невезучая?

Пошла в шалаш.

— Ну как Лу? — спросила у Ары.

— Ой, совсем не знаю, — голос девушки звучал тоскливо.

Ночью загорелись щёчки у маленькой сестрички. А потом лоб, руки стали горячими. Заболела. И теперь уже просыпаться давно пора, а она всё спит.

— Ара, травка нужна особая. Лечебная. — Саха тоже всё утро просидела над девочкой. — Бабка учила меня немного. Травка такая… листья не зелёные, а как коричневато-красные. И цветочки беленькие, маленькие. Миряником бабка называла эту траву.

— Что-то припоминаю, — Ара встала. — Ты посмотришь за ней? — кивнула на Лу.

— Ну что ты говоришь? Конечно.

— Пойду тогда, поищу.

— Только, Ара, смотри осторожней. Может, кого-нибудь с собой бы взяла? Хоть Мотку?

— Нет. Я одна. Я бегом.

Первой новое приспособление испытала Ара. Взобралась легко и быстро.

Но ребят не поблагодарила. В своих горестных думках даже не заметила изменений.