Синдром отмены

Аня Триббиани (2024)

Там, где лес, там и тайна…Возможно, ночь — не лучшее время для того, чтобы остаться в тишине и одиночестве, даже назло своему парню, с которым произошла ссора. Особенно, если отправляешься в незнакомый густой лес одна — тёмный и страшный, в котором обитают хищные звери, а они не дремлют!Об этом стоило помнить восемнадцатилетней Лане, но она поступила иначе и, заблудившись, наткнулась на женщину-призрака, приближающуюся к ней грациозно и плавно, с горящим взглядом, пожирающим девушку изнутри. Но что, если призрак оказывается из плоти? Тогда кто она, эта таинственная незнакомка, и кем станет для Ланы? Удачно подвернувшимся проводником из глубокого леса или…

Глава 6

«Наш мир — всего лишь гостиница, сооружённая на пути к небесам.»

Александр Дюма, «Луиза Сан-Феличе»

Этой ночью сон навещал другие кровати в их доме.

Лика с лёгкой завистью слушала, как на верхнем этаже сладко похрапывает Дина. Сама же вампирша уже как третий час не могла уснуть.

«Похоже, бесполезно даже пытаться. И что же делать в два часа ночи? Раньше в это время я бы вовсю охотилась, но теперь всё изменилось. Даже я сама!».

Лика поцеловала в лоб ангельски-мирно спящего рядом мужа, который, в отличие от неё, никогда не ворочался в кровати от беспокойства, не был преследован кровавыми кошмарами и не терзался муками совести из-за воспоминаний о прошлом, заполняющими каждый раз уши криками ужаса её многочисленных жертв.

Вампирша не удержалась и осторожно пригладила смешной хохолок на курчавой шевелюре любимого и, вновь нежно поцеловав Макса, взяла с себя обещание почаще дарить ему ласку.

Наконец, она неслышно выпорхнула из постели.

«Словно летучая мышь», — хохотнула про себя вампирша. У неё определённо было особое чувство юмора.

«Как же хочется обратиться, аж клыки чешутся!».

Малютка Джеки спал так же спокойно, как и его папаня. Даже позу и мимику перенял.

«Надеюсь, что и во всём остальном он возьмёт пример с отца. Хоть бы так и было!».

Улыбнувшись малышу и поправив его одеялко с нелепыми, но милыми медвежатами, Лика в нерешительности замерла посреди комнаты: ещё ни разу она не оставляла своего ребёнка без присмотра.

С содроганием вампирша вспомнила, что случилось в её самую страшную ночь: мать оставила спящую дочь одну и больше не вернулась.

А потом в дом ворвались вооружённые деревянными колами и святой водой люди, жаждущие в отместку — теперь их, вампиров, крови.

В ту дождливую сонную ночь, неожиданно растревоженную криками невероятного ужаса и нестерпимой боли, было пролито много крови — целые реки…

На тот момент Лика была невинна и не заслужила того, что с ней сделали варвары; в семилетнем возрасте она не успела убить ни одного человека.

К сожалению, ей не удалось спастись бегством: способность превращаться в летучую мышь ещё спала в ней.

Оставшись одна, беззащитная девочка оказалась совершенно беспомощной и напуганной, на помощь.

Но никто не откликнулся на эти крики — напротив, они неплохо позабавили толпу окруживших её людишек.

Варвары упивались чужим страхом и испытывали наслаждение от детской истерики даже большее, чем от убийства. Когда стало понятно, что мама не придёт, Лика, вся в слезах, обессиленно упала на пол. Тут-то грубые руки и схватили её и поволокли куда-то далеко-далеко от дома.

То, что произошло с ней дальше, было невозможно забыть, хоть она и пыталась: попав в рабство к людям-монстрам на долгие двадцать лет, вампирша мечтала только об одном: о скорой смерти.

Лике пришлось прервать поток воспоминаний. Неожиданно она почувствовала манящий до дрожи запах, который мгновенно вскружил ей голову, заставив позабыть абсолютно обо всём.

Вампирша, медленно приближаясь к чуть распахнутому окну, через которое в спальню, словно испытывая любопытство, заглядывала хозяйка ночи — луна, начала активно и шумно принюхиваться, впитывая и вбирая в себя любимейший, наижеланнейший аромат на свете.

Она быстро приняла решение. Больше всего, в эту самую секунду, ей захотелось сорвать свой запретный, спелый и сочный плод.

Лика напрочь забыла, что однажды поклялась жизнью сына больше никогда не делать этого, но инстинкты, заложенные в неё с рождения, с таким трудом подавляемые и сдерживаемые ею годами, казались теперь самой естественной вещью на свете, и она не понимала, как можно было самовольно загнать себя в клетку.

И эта доселе невольная птичка, теперь в виде огромной мохнатой летучей мыши, с горящими, налитыми кровью глазами охотника, молниеносно выпорхнула из неожиданно ставшего ненавистным заточения, не колеблясь ни секунды.

А ведь ещё недавно вампирша искренне верила в то, что, называя это место домом, она на самом деле любит его и испытывает привязанность ничуть не меньшую, чем к её обитателям.

Багровые круги затуманили её взор, однако внутренний компас хищника безошибочно направлял её к цели…

Что ж, так всегда бывает, когда вампир замечает человека.