Блеск дождя

Аня Ома (2021)

Рядом, но не вместе… Студентка факультета искусств Алиса совмещает учебу с работой в тату-салоне. Она мечтает о карьере художницы, и для этого у нее есть все данные: талант, страсть и, что немаловажно, яркая внешность. Она — лучшая в своем деле. Но веру в себя разрушает чувство вины за трагедию, случившуюся с ее семьей… Студент спортивного вуза Симон едва успевает отбиваться от девчонок: высокий, мускулистый, надежный… И одна ярая поклонница — его сумасшедшая бывшая, разбившая ему сердце, — не намерена так просто отпустить парня. Он верил, что у них будет ребенок, но ее ложь разрушила его мир… Симон и Алиса сталкиваются в тату-салоне: он хочет избавиться от татуировки, связанной с болезненными воспоминаниями. Так могла бы начаться история любви. Но будет ли у нее счастливый конец? Любовь или семья? Страсть или долг? Выбор может оказаться не так очевиден…

6

Симон

Она сидела бледная как мел. Еще две минуты назад смеялась, а сейчас стала какой-то… матовой. Задорные искорки в голубых глазах уступили место тихой печали, и у меня нет идей, откуда эта внезапная смена настроения. Посмотрев на блокнот, который она держала на коленях, я заметил, как дрожит ее рука.

— Эй… все хорошо, Алиса?  — Было видно, что она силится что-то сказать, но получалось только кивнуть. Вот теперь я действительно забеспокоился.  — Ты уверена? Принести тебе воды?  — Я стал хаотично шарить глазами по комнате. Ничего. Ни на буфете позади меня, ни в стеклянной витрине напротив. Надо бы пойти в другую комнату, но я не хотел оставлять девушку одну.

Алиса положила карандаш на блокнот.

— Мне… просто нужно…  — Голос угас, и она прошептала:  — На свежий воздух.

Она встала,  — видно, что на ватных ногах  — и пошла к окну.

Я мгновенно вскочил со стула, чтобы распахнуть окно. А больше для того, чтобы быть рядом на случай, если у нее закружится голова. Я решил не спускать с нее глаз и следил за каждым движением. Как она, стоя на цыпочках, всем телом наклоняется вперед. Как стоит, высунув голову под моросящий дождь. Как приглаживает рукой взлохмаченные холодным ветром длинные фиолетовые волосы. У меня стала мерзнуть спина, потому что я по-прежнему стоял с оголенным торсом, но я игнорировал холод.

— Получше?  — спросил я.

— Да, спасибо.  — Алиса повернула ко мне голову, и я увидел подобие улыбки. Щеки снова порозовели, на лице дождинки. На лбу, на носу и на губах, которые она коротко облизнула,  — тоже. Сверкнул серебряный шарик пирсинга, который я заметил еще в пятницу; я как дурак уставился на ее рот, не нашел более подходящего времени. Поэтому быстро перевел взгляд на глаза.

— Хорошо.  — Я чуть не спросил, что стряслось, но вовремя прикусил язык. Ведь мы не то чтобы знакомы. Совсем не знакомы.

— Наверное, надо было утром позавтракать,  — ответила она, словно подслушав мои мысли.

И все-таки пустой желудок никак не объясняет этого внезапного приступа тоски.

— У вас тут есть чем перекусить?  — поинтересовался я.

— Да, но уже все в порядке…  — отмахнулась она.  — Давай продолжим.

— Можем и прерваться,  — предложил я, но тут же дал задний ход, подумав, что у нее, наверное, после меня другой клиент. Кроме того, надо еще спросить о тату для бабушки.  — Но можем еще немного постоять у окна и поболтать о моей татуировке здесь.

Ее взгляд скользнул по моему торсу.

— Тебе не холодно?

— Нет, если позволишь одеться.  — Я хоть и простоял уже некоторое время перед ней в таком виде, но проклятый единорог не давал мне покоя.

— Ничего, если я перед этим сфотографирую твою татуировку?

— Конечно.  — Тут я бы пошутил, спросив, не планирует ли она шантажировать меня голым фото. Но прежнее легкое настроение улетучилось.

Она отошла к буфету возле двери и вернулась с телефоном в руках. Большим пальцем активировала экран и навела камеру на мою грудь.

— Готов, Единорог?  — Последнее слово она добавила с усмешкой, а в глазах снова заиграли огоньки.

— Как ты меня назвала?  — Я картинно нахмурился.

— Единорог!  — с вызовом повторила она.

Я засмеялся и стал соображать, чем бы ответить. Но единственное, что мне в тот момент пришло в голову, было слово «радуга». Из-за дождинок на ее лице и сияющей улыбки. Солнечное сияние в сочетании с дождем.

— Ну давай, Радуга. Я готов.

Она с удивлением смотрит на меня.

— Почему Радуга?

— Потому,  — таинственно произнес я. Думаю, Алиса, посчитала бы меня сумасшедшим, узнай она, как мне пришло в голову назвать ее так. И если уж я не могу дразнить ее прозвищем, то могу раздразнить ее любопытство и оставить без ответа ее вопрос. Кажется, мой план сработал, потому что, фотографируя, она закатила глаза.

— Я потом перенесу их на компьютер, распечатаю и попробую несколько своих идей,  — объясняет она, пока я одеваюсь.  — Мы еще должны обсудить мотивы, я дам тебе расценки и расскажу, сколько времени потребуется, а ты спокойно обдумаешь, нужен ли тебе кавер-ап.

Я бы ответил утвердительно, просто чтобы опять ее увидеть.

— Отличная идея.

И вот мы опять сидим, как вначале  — я на стуле, она на табуретке  — и продолжаем с того момента, когда нас прервал мамин звонок. Я рассказываю ей, какие рисунки и стили мне нравятся, она просто слушает и делает наброски. В это время я наблюдаю за ней. Скорее, за ее сосредоточенным лицом, частично скрытым волосами. Словно фиолетовый занавес, который она каждые несколько секунд отводит в сторону. Минимум макияжа, черные джинсы, белый свитер. Одежда сидит идеально. Не то чтобы фигура была обтянута или обнажена, как в пятницу. И все же трудно оторвать взгляд. По какой-то неведомой причине мне хочется узнать о ней больше.

— Давно ты этим занимаешься? Татуировками и рисованием?

— Что?  — У нее дрогнули веки, и мое сердце остановилось, когда наши взгляды встретились. Со мной такого еще не случалось ни с одной женщиной, которую я знаю пару минут, и это на миг выбило меня из колеи.

Я повторил свой вопрос, надеясь, что она не заметила, как я на некоторое время выпал из реальности.

— Я рисую с…  — на ее гладком лбу собрались морщинки, пока она вспоминала,  — с тех пор, как научилась держать в руках карандаш. Но тату, конечно, позже. Неофициально в семнадцать лет. Официально  — в восемнадцать.

— Что значит «неофициально»?  — Я наблюдал за ней с интересом и надеялся, что не выгляжу слишком любопытным. Потому что мне действительно было любопытно.

— Это долгая история.  — На мгновение показалось, что Алиса продолжит, но она опустила глаза на рисунок и промолчала. Черт. Более красноречивого способа оборвать беседу, а заодно и меня, было трудно придумать. И когда она задала встречный вопрос, надежд совсем не осталось.  — А чем ты занимаешься, когда не накалываешь себе единорогов?

Ее шутка  — даже прозвучавшая как подколка  — и тот факт, что она проявила интерес, заставили меня расплыться в улыбке.

— Изучаю спортивные науки, пятый семестр, и подрабатываю барменом. Может слышала, есть такой Pocket Bar в Шанце?  — Вообще-то я не знал никого из сверстников, кто ответил бы на этот вопрос отрицательно. Только если бары  — или вообще вечеринки  — не их тема.

— Конечно. Раньше это был мой любимый бар.

Я насторожился.

— Был?

Она оторвала взгляд от бумаги, я не смог однозначно истолковать ее взгляд.

— У меня запрет на вход.

Я вытаращил глаза.

— А. Понял. А… почему запрет, если не секрет?

— Не уверена, что ты хочешь услышать ответ.

От любопытства я слегка сполз с табуретки.

— Хочу.

Она кивнула.

— Причина в том, что я сцепилась с твоим расистом-боссом, потому что одну из моих лучших подруг не пустили в бар под предлогом того, что нет мест, хотя других  — белых  — вовсю пропускали.  — И она опять посмотрела на меня. Наверное, хотела увидеть мою реакцию; я ужаснулся, но и замешательство не мог скрыть. Я уставился на нее, не веря своим ушам.  — Я предупреждала. Прости, что говорю это, но ваше заведение  — полное дерьмо.

На мгновение я лишился дара речи, мне потребовалось сделать глубокий вдох, чтобы переварить информацию, которая показалась мне полной нелепицей.

— Ты уверена, что мы говорим об одном баре?  — осторожно спросил я.

— До того случая я там бывала каждую субботу. Так что  — да. Уверена на все сто.

— Но Трейси… моя шефиня, она черная, с чего бы ей…

— Погоди,  — перебила меня Алиса тоже в некотором замешательстве.  — Я плеснула в лицо пивом парню, не женщине.

— Тогда, видимо, поменялся шеф. Я работаю там только год.

— А у меня запрет года полтора как.

Я с облегчением провел по волосам.

— Уф. Я уж подумал, что уволюсь прямо сегодня.

— Ты бы это сделал?  — Меня слегка задело удивление в ее голосе.

— Не моргнув глазом,  — подтвердил я.

— Хорошо,  — кивнула она с одобрением.

— А ты молодец, что окатила этого урода пивом.

Она пожала плечами.

— Толку от этого было чуть. Мне-то хотелось, чтобы свидетели встали и вышли и больше в этот бар ни ногой, понимаешь?

Я задумался, сможет ли она простить Pocket Bar.

— А то. А что именно произошло? Ты с подругой хотела зайти внутрь, и что дальше?

— Нет. Я уже была внутри с другими ребятами, мы ждали нашу подругу. Она планировала подойти позже. В тот день в дверях стояли охранники, потому что музыку ставил один известный диджей. И эти на входе не впустили Каллу, потому как якобы не осталось мест. Тогда я вышла и заметила, что другим  — белым  — посетителям дают отмашку заходить. Я спросила одного, что это значит, но он пожал плечами и кивнул в сторону босса, тот помогал за стойкой. Я подошла к нему, и он начал нести какую-то пургу насчет того, что это его бар, что он решает, кого впускать.  — Алиса глубоко вздохнула, кажется, чтобы успокоиться.  — Но после того, как он сказал, что бар  — не клетка с обезьянами, я вышла из берегов.

При этих словах мой пульс тоже участился.

— Я бы тоже психанул. Насчет твоей подруги  — очень сожалею.

— Ты ни при чем.

— Да, но… может, я мог бы как-то исправить косяк коллег? Думаю, наш новый босс, Трейси, не будет возражать, если я приглашу вас с подругой на пару коктейлей за счет заведения. Все же Pocket Bar когда-то был твоим любимым местом. Кто знает, может, и снова станет.

— М-м-м…  — Она сморщила нос, при этом он немного загнулся наверх, и это выглядело очень мило.  — Если у вас новая шефиня, значит, и запрет снят,  — проговорила она как будто себе самой.  — Может, и загляну в субботу, но ты нам ничего не должен.

— Да я с удовольствием. И стол зарезервирую, чтобы вам не стоять. Скажи только заранее… Мой телефон у тебя есть.

— Да, окей… Посмотрим.  — В ее глазах сверкнула искорка, но тут же погасла.  — Давай продолжим, а то так и будешь всю жизнь ходить со своим единорогом.

Я согласно кивнул и впервые был практически благодарен этому уродству на груди. Иначе я бы здесь не сидел.