Фармацевт. Серия «Карьерист»

Антон Фарутин

Чудом уцелевший в разборках спецслужб Карьерист вынужден искать новый путь в мирной жизни. Однако, устраиваясь на работу в фармацевтический холдинг, он и не подозревает о том, что вскоре ему предстоит оказаться в эпицентре противостояния наркокартелей, принять участие в политических интригах, найти сокровища в джунглях Амазонки, испытать судьбу воина и сорвать спецоперацию ЦРУ.Фармацевт – вторая книга супербестселлера «Карьерист»!

Иллюстратор Антон Фарутин

© Антон Фарутин, 2021

© Антон Фарутин, иллюстрации, 2021

ISBN 978-5-4483-8934-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Новый виток

Отложив часы, усыпанные бриллиантами в сторону, Степан Роговцев поставил стакан на полированную поверхность дубового стола в своем шикарном президентском кабинете. Его глаза с десятками красных прожилок и полопавшимися сосудами, не мигая пристально смотрели на остатки светло-коричневой жидкости. Над поверхностью настоявшегося зеленого чая поднимались призрачные белые струйки пара. Одна за одной эти струйки возникали словно бы из ниоткуда и растворялись в воздухе.

Еще внимательнее вглядевшись в стакан, Степан наконец понял откуда они берутся. Сначала поверхность покрывалась каким-то причудливым рисунком, а затем плоские фигурки с завитками как бы отделялись от плоскости горячей жидкости и становились объемными. В плавном танце они взвивались кверху и затем незаметно растворялись в воздухе. Этот процесс повторялся вновь и вновь, и Степан ошеломленно погружался в его созерцание. Он был поражен увиденным! С предельной четкостью он видел всю суть танца белых струек пара. Он абсолютно ясно понимал их движения, видел смысл в каждом завитке, слышал звуки сопровождавшие рождение и смерть белых язычков. Точнее не смерть, а перерождение!

Он понимал, что язычки — это фигурки людей, которые постоянно борются между собой. Те кто был слабже или глупее оставались на поверхности — они причудливо изгибались, сплетались в немыслимые клубки и постоянно меняли свою бесхребетную форму в угоду другим. Но иногда среди них находились редкие, но сильные белые струйки, способные подняться над суетой. Они словно бы отталкивались от этих запутавшихся в себе клубков, поднимали тонкую головку над вязкой поверхностью жидкости, и вскоре получали право подняться и улететь в воздух.

Внезапно он ощутил приступ тревожности. Вот уже несколько дней Президент компании Фармамед подозревал, что за ним следят. Замерев на месте, он прислушался. Шорох за дверью кабинета повторился и на этот раз сомнений быть не могло — они выследили его. Они пришли за ним!

Степан резко встал, оттолкнув ногой роскошное кожаное кресло на колесиках, и тут же присел на корточки, спрятавшись за боковой стенкой огромного дубового стола. Кресло мягко прокатилось по тонкому ворсу темно-серого ковра и беззвучно остановилось. Степан медленно опустился на колени и прижал голову к полу. В лицо пахнуло пылью от давно не чищенного покрытия, но он не обратил на это ни малейшего внимания.

Его лицо было покрыто большими каплями испарины, выступившей по всему телу. Степан потянул узел роскошного галстука, ослабив его и сместив куда-то набок. Затем он рванул мокрой рукой за ворот рубашки, послышался треск и по полу запрыгали темно-синие перламутровые пуговицы. Да, вот так намного лучше!

Степан вновь прислушался. На этот раз ему удалось услышать приглушенные голоса. Они раздавались из приемной его кабинета на 28-м этаже офисного небоскреба. Они все же нашли его! Они пришли за ним! Сердце учащенно забилось, в висках застучали молоточки, превращая воздух в кабинете в плотную тягучую субстанцию, наполнявшуюся гулом и заползавшую в его уши, в голову, внутрь его мозга.

Голоса стали громче, вот кто-то нажал ручку двери. Степан видел как ручка сначала опустилась вниз, а потом медленно поднялась снова. Он сжался в комок, уткнулся лицом в ковер на полу, но так было только хуже. Он должен, ДОЛЖЕН найти выход!

Резко перевернувшись, Степан сел, плотно прислонившись вспотевшей мокрой спиной к ножке стола. Его взгляд скользнул по кабинету, обставленному с большим вкусом и роскошью. Вдоль стены стояли красивые деревянные шкафы для книг, в которых красовались корешки антикварных и редких фолиантов, картины итальянских мастеров были украшены элегантным золоченым багетом, а вся дальняя стена кабинета представляла собой огромное стеклянное окно от пола до потолка.

Мелодично дважды пропиликал интерком, и словно боясь выдать местоположение хозяина кабинета, резко смолк.

По телу пробежала мелкая судорога. Ручка двери вновь опустилась вниз и поднялась, голоса стали громче. Они сливались с ударами молоточков, превращаясь в страшную немыслимую какофонию звуков. Он помнил, что запер за собой дверь, но декоративный английский замочек вряд ли устоит перед натиском этих убийц. Сволочи!! Как они вычислили его здесь?! Как?!

Степан отер крупные капли пота со лба. Ему было жарко и отчаянно не хватало воздуха.

Голоса стали еще громче, в дверь постучали, и Степан сквозь гул, заполнявший его ватную голову, вдруг отчетливо услышал свое имя.

— НЕТ!! Я не дамся! Я найду выход!

С этими словами Президент компании метнулся к окну и на секунду замер перед слегка матовым стеклом с синеватым отливом. Перед ним открылся вид на город, освещенный яркими лучами солнца, который в столь ясную погоду был виден как крохотная миниатюра на ладони. Он выглядел нереальным, словно игрушечная декорация.

Степан автоматически положил руку на оконную ручку и повернул ее. Из распахнутого настежь окна в лицо ударил сильный поток воздуха. Перед его внутренним взором все еще почему-то стояла картина извивающихся белых язычков. На секунду ему стало легче дышать, но в следующую секунду он вновь услышал стук в дверь и крики. Ему послышался треск ломающегося дерева, и хотя он стоял спиной к входу показалось, что он буквально видит как лакированная дверь разлетается в щепки и в комнату врываются люди в серых плащах и масках, скрывающих лица.

В висках напряженно пульсировали вены, а ритм невидимых молоточков нарастал, заглушая собой посторонние звуки. Голоса приближались, но видение белых язычков внезапно приобрело ясный смысл:

— Господи, как же я раньше этого не понимал! Только слабые извиваются и копошатся, а сильные.. сильные парят в воздухе над ними!

Степан начал раскачиваться всем телом, глядя на картину города перед ним. Сзади уже отчетливо слышался топот бегущих ног.

— Я не сдамся! — вслух громко крикнул Степан и на его лице появилась страшная улыбка, больше похожая на оскал загнанного зверя.

На мгновение тяжелые молоточки замедлили свои удары. Вслушавшись в их ритм, он поймал его, а затем с силой мощным рывком толкнул свое тело вперед навстречу прохладному воздуху. Он нашел выход. Он был сильным!

Внизу, с мощеной красивой плиткой внутренней площади бизнес-центра послышался глухой удар, и сразу вслед за ним раздался истошный женский крик, переросший в неприятный визг.

То, что еще пару минут назад было телом успешного бизнесмена, главы компании с много-миллиардным оборотом, теперь представляло собой страшную и нелепую груду, вокруг которой стремительно растекалась темно-красная лужа крови.

На дубовом столе вновь пропиликал интерком. Секретарь подождала несколько мгновений, и не услышав ответа, положила трубку на место. Степан Дмитриевич не отвечал.

***

Демьян Петрович сидел в своем новом кабинете и делая вид, что занят изучением каких-то бумаг, пытался осознать произошедшие с ним события последних месяцев.

Он машинально размял кисть руки, которая все еще болела после того как он повредил ее, выбираясь по скользким камням на берег бурной реки.

В тот день ему пришлось провести в ледяной воде больше часа, ожидая пока сгущавшийся вечерний сумрак не заставит кружившие в небе вертолеты Монолита прекратить поиски выживших. Потом ему пришлось еще сутки бродить по лесной глуши и тайком пробираться в город. И несмотря на то что в тот раз ему невероятно повезло, вспоминать об этом было все еще неприятно.

Однако спустя короткое время после страшной разборки в Андреевке, во время которой погибли и Президент Галактион Групп Баринов и его заклятый враг генерал Протасов, наступило какое-то странное затишье, словно штиль после мощного шторма. Несмотря на просьбы различных людей, Демьян тогда быстро уволился из Галактион Групп и уже со стороны наблюдал за тем как разваливается на куски некогда мощная нефтяная империя. Он бы с удовольствием не следил за этим процессом, слишком уж тяжелым было это зрелище для человека отдавшего два года жизни построению крупнейшей бизнес-структуры региона, но суровая реальность в лице газетчиков и полицейских следователей, время от времени заставляла его вновь и вновь соприкасаться с остатками Галактиона.

В целом надо сказать, что страшную историю кто-то невидимый аккуратно замял и плавно вывел из медиа-пространства, словно и не было тогда жесткой разборки с перестрелками, погоней на вертолетах и трупами почти десятка человек. Кто-то могучий и влиятельный словно ластиком стер все детали и сделал так, чтобы об этом ничего не писали уже через месяц. Демьян хорошо понимал, что это тоже было делом рук таинственной организации Монолит. Кроме того, что в перестрелке погиб глава могущественного холдинга в газеты ничего не проникло — не было ни свидетелей, ни имен других убитых людей. В общем-то это не было удивительным, ведь кроме Демьяна ни одного свидетеля жестокой развязки противостояния двух лидеров группировок не было. А он о своей роли и присутствии на месте кровавой бойни не говорил ни одной живой душе, предпочитая хранить это в тайне.

Пару раз на него выходили люди из окружения генерала, но после того как Демьян в жесткой форме дал понять, что не намерен продолжать свое сотрудничество со спецслужбами, они тоже растворились. Он сознавал, что вероятно это иллюзия, и часто ему казалось, словно кто-то невидимый следует за ним по пятам куда бы он ни шел. Но ни разу Демьян Петрович не замечал чего-то конкретного — все-таки выучка у людей Протасова была хорошая.

Большинство активов Галактион Групп на момент гибели Баринова находились в залоге у МонолитБанка, и с гибелью Протасова абсолютно ничего не изменилось в их позиции и поведении. Как сказал перед смертью сам генерал, он был не единственным владельцем банка, а скорее ширмой, публичным лицом для «группы товарищей». Главный юрист холдинга Савицкий еще пытался бороться с рейдерским захватом активов и реализовывал какие-то схемы в суде, но у Демьяна Петровича было четкое понимание того, что делает он это больше для проформы — механически и не особо эффективно. А еще вернее было предположить, что работа оказалась просто спасительным кругом для юриста, ведь огромная куча судебных дел позволяла ему забыться и не осознавать в каком положении оказался он сам.

Впрочем положение Демьяна Бондарева было ничуть не лучше. Еще полгода назад он был партнером могущественного нефтяного олигарха и топливного короля, а теперь снова был никем, рядовым членом общества. Все чем он владел в качестве акционера превратилось в пшик и испарилось. На руках остались лишь документы о долях в нескольких обанкротившихся ООО. У него не было НИЧЕГО.

И вот полгода вынужденного отдыха привели его к необходимости искать новую работу. Благо резюме у него было впечатляющим, а список профессиональных достижений весьма внушительным. Тем не менее оказалось, что работодателей, желающих заполучить себе такой бриллиант, не нашлось. Прямо об этом предпочитали не говорить, но и брать на работу топ-менеджера только что обанкротившегося крупного холдинга не хотел никто. И поговорка «за одного битого двух не битых дают» здесь почему-то не работала. Словно он был носителем некой черной метки или проказы — работы не было.

Однако однажды его все же позвали на собеседование в какое-то весьма странное кадровое агентство, директриса которого прямо-таки светилась от счастья и всячески рекомендовала Демьяну Петровичу попробовать себя в новой отрасли. Перед лицом Демьяна так и стоял образ сорокалетней женщины, с жаром убеждавшей его в необходимости принять именно ее предложение:

— Послушайте, Демьян, у вас отличное образование и хороший опыт. Владельцы компании уже давно ищут достойного и самое главное сильного кандидата, — щебетала она, осыпая его комплиментами.

— А вас не смущает, что у меня нет вообще никакого представления о фармацевтике? У меня ведь нет ни медицинского образования, ни опыта. Да, я честно сказать, вообще ничего не знаю о таблетках и лекарствах!

— Ой, ну перестаньте! Фарм-бизнес это не только таблетки!. Там и шампуни и крема всякие, бальзамы, лосьоны и даже зубные пасты. Конечно, таблетки там тоже есть, но поверьте моему профессиональному опыту.., — тут она сделала трагическую паузу, чтобы подчеркнуть значимость момента и с придыханием продолжила: — … вам понравится! Я вижу, что вы как говорят созданы друг для друга. Им нужен сильный коммерсант, умеющий налаживать работу сотен подчиненных, а вам нужна хорошая масштабная работа. Какая вам разница что продавать? Бензин, микрочипы, колбасы или таблетки — везде одинаковые законы дистрибьюции, логистики и ценовой политики. Верно ведь? Там есть куча технологов, которые работают в лабораториях и создают новые продукты, куча производственников, которые все это выпускают. Одним словом, там полно специалистов с профильным образованием! А ваша задача — наладить сбыт…

— Честно говоря, я не уверен, что мне это интересно… — тихо сказал Демьян.

— Да, вы сходите на собеседование, а там и решите интересно вам это или нет. Что вы теряете-то? Тем более, что зарплатой и бонусами там вас не обидят.

Демьян Петрович действительно ничего не терял, а директриса была невероятно настойчива и вела себя как самый настоящий хедхантер. Она буквально впаривала новую работу потенциальному кандидату, и вскоре Демьян сдался. Скорее чтобы избавиться от нее, чем из интереса:

— Хорошо, пожалуй, вы правы. Давайте я схожу к ним и потом приму решение.

— Ну, вот и чудненько. Я ж говорю вам там понравится!

Она написала на листочке адрес и время когда Демьяна ожидали в офисе фармкомпании. На этом они расстались, но Демьян и не подозревал, что эта пустая по его мнению встреча приведет к его трудоустройству в холдинг Фармамед.

Все произошло столь стремительно, что даже сейчас уже сидя в новом директорском кресле, Демьян все еще не понимал как он в нем очутился. В компании его приняли так словно всю свою жизнь ждали именно его — все собеседования были милыми и приятными, люди были улыбчивыми и все аргументы, которые он пытался озвучить чтобы отказаться от должности напрочь разбивались о добродушие и желание помочь в любом вопросе.

Нет образования? — с вами проведут серию занятий наши лучшие технологи. Нужно лучше понять нюансы сбыта и работы с докторами? — мы проведем специальные тренинги по работе с медперсоналом. Нужно время чтобы закрыть текущие дела? — мы с радостью подождем вас пару недель.

Последнее на что делал ставку Демьян Петрович была зарплата. Его душа слишком сильно не лежала ко всем этим милым людям в белых халатах, и на последней встрече с гендиректором компании он заломил огромную цену за свою работу. Демьян знал от навязчивой директрисы кадрового агентства, что в фарм-холдинге платят хорошо, а потому озвучил сумму ровно в пять раз превышавшую его зарплату в Галактионе.

Ответ его огорошил:

— Очень хорошо, — ответил ему Дмитрий Константинович. — Вы правы, озвучивая данную сумму и мы согласны на нее.

Демьян не ожидал такого поворота событий и был застигнут врасплох, однако директор по своему расценил замешательство кандидата и поспешно добавил:

— Разумеется речь идет только об окладе. Премии и годовой бонус мы с вами обсудим дополнительно, но поверьте, что мы вас не разочаруем. Я попрошу подробно изложить схему мотивации в вашем трудовом контракте, чтобы не было недоразумений и двусмысленности.

Это был полный провал. Несмотря на все попытки не связываться с незнакомой для себя отраслью, у Демьяна Петровича не оставалось решительно никаких аргументов в борьбе с Фармамедом. Все произошло так быстро и легко, что никакого удовольствия, никакого чувства победы не было. Все вокруг было сделано словно из варенья и сладкой ваты, ничего общего с жесткой и мужланистой корпоративной культурой Галактион Групп, к которой он так привык за последние пару лет.

И вот теперь он был вынужден сидеть в огромном просторном кабинете с табличкой «вице-президент по продажам и маркетингу». Почти все стены его кабинета были стеклянными, и Демьян видел краем глаза как сотрудники то и дело снуют по коридору то в одну сторону, то в другую. Собраться с мыслями в таком аквариуме можно было только уткнувшись в бумаги.

В дверь тихонько постучали и вошла молодая женщина в белом халате:

— Демьян Петрович, разрешите? У нас с вами по регламенту назначено обучение по дженерикам.

— Да, входите.

Технолог присела за стол и достала из папки кучу каких-то цветных слайдов:

— Я надеюсь вы прочитали дома те материалы, которые я дала вам вчера.

— Да, безусловно.

— Хорошо. Сегодня мы немного пройдемся по прошлому материалу и изучим некоторые аспекты международных непатентованных названий. Кстати, можно говорить просто МНН. Дженериками обычно называют лекарственные средства, на действующее вещество которого истёк срок патентной защиты либо защищенные патентами препараты, выпускающиеся по принудительной лицензии…

«Ну понеслось!» — про себя подумал Демьян, слегка покачивая головой и включая турбо-режим своего мозга.

***

Спустя две недели Демьян Петрович уже неплохо натаскался в медицинской терминологии и принимал участие в многочисленных совещаниях и планерках десятков рабочих групп. Фармацевтический бизнес на первый взгляд сильно отличался по своему внутреннему устройству от всего что было знакомо ему ранее. Прежде всего бросалась в глаза степень кажущейся свободы для сотрудников. Каждый из них имел учено-заумный вид, на совещания приходил подготовленным, с кучей бумажек, отчетов и цифр. Степень загруженности при этом казалась крайне высокой. Все сотрудники работали над какими-то важными проектами, вели заседания рабочих групп, общались на птичьем языке со множеством терминов и все это происходило в довольно-таки бодром темпе.

Отчасти Демьяну Петровичу даже импонировала такая постановка дел. Ему нравилось, что работа шла масштабно, с применением самых передовых техник в бизнес-управлении. Нравилось и то, что практически на все выделялись средства, во всяком случае пока ему ни разу не пришлось услышать хоть от кого-то из подчиненных сотрудников жалоб на то, что ему не выделили бюджет на то или иное мероприятие.

Чем больше он погружался в работу, тем удивительнее для него представал этот новый мир. Мир нереально больших денег.

Раньше Демьян и не подозревал о том, насколько огромной была фарм-отрасль. Конечно в житейском плане было понятно, что у каждого человека что-то иногда болит и что в аптеке должна быть постоянная и неплохая выручка. Но осознать насколько громадной была эта выручка было трудно.

Фармамед была относительно небольшой компанией по меркам своей индустрии, но даже здесь речь шла о десятках миллиардов. Внимательно просматривая отчеты по продажам, Демьян Петрович обратил внимание на ошибку в вычислениях маржи и позвал к себе начальника одного из отделов продаж, плотного и общительного парня по имени Василий.

— Василий, я бы хотел чтобы вы мне пояснили свои расчеты рентабельности продаж. Все ли верно в вашем последнем отчете? — начал из далека новоявленный вице-президент.

Василий пробежал глазами по цифрам и его хитрые глазки заблестели:

— Вы какую-то конкретную цифру имеете в виду? — спросил он.

— Ну например, вот здесь у вас указано, что рентабельность составляет 250 процентов, — Демьян ткнул пальцем в одну из строчек.

— Ну, так это сезонный провал, — пояснил начальник отдела продаж.

— Что значит провал?

— Ну, эпидемия то еще не началась толком, вот пока доходность и небольшая.

— Ты мне, Василий, тут про эпидемию не затирай! Говори прямо как так у тебя 250 процентов вышло, — Демьян почувствовал неладное и начал копать глубже.

Василий слегка поерзал на стуле, словно примериваясь как бы более правильно построить свой разговор с начальником. В нем чувствовалась недюжинная склонность к хитрости, и Демьяну было интересно как молодой руководитель будет выкручиваться.

— Я ж говорю, сезон еще не начался. В сезон-то мы раз в двадцать увеличим продажи этого препарата, а значит у производственников издержки на таком объеме чуть припадут и рентабельность должна вырасти процентов на 30. А если вы имеете в виду почему в прошлом году ближе к шестистам процентов было то это я могу объяснить…

— Ну-ка давай, объясни, пожалуйста… — Демьян уже не на шутку заинтересовался разговором. Выходило, что никакой ошибки нет, и рентабельность препарата действительно была заоблачной, составляя сотни процентов.

— Так тут просто все. В прошлом-то году мы первыми получили права на выпуск этого дженерика, вы ж сами знаете — кто раньше клинические испытания пройдет, тот и молодец…

Демьян молча покивал головой, поощряя рассказ продажника.

— Вот мы и кинулись его продавать по всем сетям. Рекламу по телеку хорошую сделали, с докторами семинары провели, конкурсы там всякие для провизоров в аптеках устроили — короче все по полной программе откатали. А поскольку кроме импортного оригинала здесь были только мы, то цену можно было высокую держать. Сейчас-то уже так не сделаешь, теперь этот препарат все стали делать — и Кронтекс и КГЛ и даже Лерасан выпустил. Вот и приходится крохами довольствоваться…

— Да уж, крохи…

Демьян Петрович тяжко вздохнул. У него в голове все еще плохо укладывались такие сумасшедшие цифры. Конечно, он уже хорошо знал, что цикл разработки и запуска нового препарата занимает годы и инвестиции на начальном этапе могут быть огромными. Но все же наценки в сотни процентов, это было непривычно много.

Василий по-своему расценил тяжкий вздох начальника и отреагировал быстро:

— Да, вы не переживайте, Демьян Петрович. Это нормальный цикл для всех оригинальных препаратов и их дженериков. Я Степу попрошу, чтобы он вам график по наценкам показал за весь жизненный цикл, там у всех примерно так будет. А маржу мы сейчас детскими лосьонами добьем. В конце месяца уже вся документация на расширение линейки Бебилюкса будет, а у нас уже все мерчи заряжены. Все-таки новенькая «беха» на кону.

Угу, — сказал Демьян Петрович, — я понял. Спасибо Василий, свободен пока.

Зовите если что! — Василий быстро растворился.

Демьян задумался: «Беха» у них на кону! Это ж надо как хорошо жить, чтобы в конкурсе для мерчендайзеров главным призом был BMW. Совсем зажрались!

В кабинет снова постучали, это пришел тот самый Степа, который обожал, чтобы его называли Степаном Вадимовичем. Он был главой департамента аналитики и чтобы показать свою ученость в относительно юном возрасте, носил небольшую бородку и всегда был одет в строгий костюм с жилеткой.

— Входите, Степан Вадимович. Докладывайте, что там у вас.

— Я если позволите, начну с графика, который Василий Геннадьевич попросил меня сейчас показать вам.

— Ну, давайте с графика…, — сказал вслух Демьян, а про себя отметил скорость с которой хитрый Василий успел перепоручить дело коллеге.

Степа развернул большой лист, испещренный цветными графиками и какими-то метками:

— Обычно после того как дорогостоящий оригинальный брендированный препарат теряет патентную защиту, то местный рынок по данной позиции монополизирует дженерик локального происхождения. При этом вначале он не более чем на 15% дешевле оригинального лекарства. Практически полное вытеснение оригинала происходит за два-три года после появления дженерического продукта. — Степа достал листочки с графиками. — Вот тут вот показана зависимость цены в первичном канале продаж в связке с жизненным циклом. Как видите, дисперсия отклонения практически у всех продуктов ведет себя схожим образом…

Степан еще долго распинался про дисперсию, коэффициенты стандартного отклонения и ковариацию случайных величин. Вероятно таким образом, он подчеркивал свою значимость и огромный багаж профессиональных знаний. Зато это дало возможность Демьяну Петровичу немного собраться с мыслями и сформулировать новый вопрос по столь взволновавшей его теме:

— Ясно, Степан Вадимович, это вы весьма подробно мне разъяснили. Чувствую, что можно к вам обращаться за профессиональной консультацией.

— Всегда рад, — Степан расплылся в улыбке от похвалы начальника.

— А вот подскажите-ка мне, как у вас обстоят дела с обработкой первичной информации.

— Вы имеете в виду сбор и обработку данных по рознице?

— Вот именно.

— Ну, здесь у нас написана хорошая админка для нашей базы данных. Каждый торговый представитель имеет тщательно разработанные бумажные анкеты, в которых должен заполнять все поля при осуществлении визита в аптеку. В принципе у нас разработаны цикловые книги, которые мы каждые 2 месяца обновляем. Ну собственно по окончании цикла.

— Так, дальше…

— И в этой книге написано на какой неделе каких клиентов надо посетить в соответствии с их рангом и планом маркетинга. А уже после визита все карточки вечером сканируются и отправляются к нам в офис, откуда данные переносятся на сервер и обрабатываются в виде сводных отчетов.

— Ну, это по аптекам, а с докторами как?

— С докторами немного по-другому. Торговые-то представители ведь в основном состояние полок мониторят — цены, выкладку, а также инструктаж провизоров ведут. А медицинские представители имеют другой приоритет, у них и цикловая книга иначе выглядит. Они учат докторов чем наши препараты и продуты от других отличаются, статьи лидеров мнений оставляют, а также сообщают промокоды и идентификаторы.

— Это какие еще идентификаторы? — спросил Демьян Петрович

— Так мы же каждому доктору свой уникальный идентификатор присваиваем, и он когда рецепт выписывает, то обязательно его в уголке проставляет. А торгпреды потом эти рецепты из аптек собирают и нам отдают, чтобы мы бонусы правильно начислили.

— То есть доктора посылают пациентов в конкретные аптеки?

— Желательно, чтобы так делали. — Степан закивал головой. — Ведь иначе пациент может в другую аптеку пойти, а там или нас вообще нет, или у конкурента акция для провизора идет, и тогда пациент соскочить может. Поэтому лучше посылать в аптеку, с которой сейчас наш торгпред работает.

— Ясно. А как бонусы начисляете?

— Ну так ведь по рецептам смотрим. Каждый день все продажи в базу заносятся и доктор может в своем личном кабинете потом свои бонусы посмотреть. Мы там кстати сейчас новую кнопку сделали, чтобы привязку к банковской карте сразу можно было иметь. Он кнопочку нажал и денежка зачислилась. Кто хочет может хоть каждый день деньги забирать, а кому-то приятнее раз в месяц — чтобы сумма побольше выглядела.

— Ошибок-то не бывает?

— Нет, что вы! У нас эта система уже давно поставлена, лучшие программисты работали. Да, кстати, недавно мы на новые сервера переехали, теперь вообще очень быстро все стало. А то ведь география продаж растет и регионы очень на скорость внимание обращали. А теперь как у лучших фарм-гигантов. Прямо приятно посмотреть!

***

Вечером по дороге домой Демьян Петрович продолжал крутить в голове информацию, полученную в течение дня. Получалось, что фармацевтический бизнес чуть ли не родоначальник и основной двигатель прогресса во всем, что касается коммерции. Оно конечно понятно, что людям без лекарств никуда, и отрасль эта такая же древняя, как и проституция. Но масштаб деятельности фарм-компаний все равно продолжал поражать воображение.

Это что же тогда в мировых компаниях делается, если даже у нас все на такую широкую основу поставлено. Сотни торговых представителей, тысячи медицинских представителей — все эти люди опосредованно влияют на выбор потребителем нужного препарата. И все это с сумасшедшей наценкой. Голова шла кругом.

***

Утро следующего дня началось с посещения одного из производственных цехов Фармамеда. Одевшись в бахилы, белый халат и шапочку для волос, Демьян Петрович в сопровождении технолога осматривал работу нового оборудования. В чистую зону сотрудникам офиса входить было нельзя, а потому они шли по сияющему кристальной чистотой коридору и наблюдали как за прозрачным стеклом рука робота-манипулятора захватывает с конвейера очередную пластиковую емкость и наполняет ее тягучей жидкостью.

— У нас тут теперь все по GMP будет, — с гордостью произнесла технолог.

— Это так важно?

— Конечно! Раньше при процедуре контроля качества путём исследования выборочных образцов обеспечивалась пригодность к использованию лишь самих этих образцов. Ну или партий, изготовленных в ближайшее к данной партии время. А стандарт GMP отражает более целостный подход и регулирует собственно параметры производства и лабораторной проверки, — бодро отрапортовала технолог производства.

— Грубо говоря, теперь все таблетки в партии будут содержать одинаковое количество действующего вещества? — спросил Демьян Петрович.

— Если очень грубо, то да, — Технолог не выглядела довольной такой прямолинейностью. Поэтому она холодно и несколько нравоучительно добавила: — Рынок дженериков уже больше рынка оригинальных лекарственных препаратов. И эта тенденция будет только нарастать. Вы ведь в курсе, что разделение лекарственных препаратов на оригинальные и дженерические появилось в 1994 году, когда Всемирная торговая организация приняла пакет документов, регламентирующих торговые аспекты прав интеллектуальной собственности. Тогда же был установлен стандартный срок патентной защиты — 20 лет. На протяжении этого времени производитель нового лекарства огражден от появления конкурентов, что дает возможность «отбить» вложенные в разработку и клинические испытания средства.

«И неплохо заработать за это время», — продолжил про себя ее мысль Демьян.

— Мнение, что копия всегда хуже оригинала, существовало всегда и везде. Но регуляторы во многих странах годами предпринимали усилия в области контроля качества и популяризации идеи приема именно дженерических лекарств, как наиболее рациональной модели потребления, позволяющей иметь доступ к современным методам лечения тем, кто раньше и подумать не мог о такой роскоши. Появление общих стандартов производства и клинических испытаний в их современном виде во многом сняло остроту проблемы на Западе. У нас инспекции не оставляют в покое в равной мере как производственные линии, где делают оригинальные препараты, так и биосимиляры, и дженерики. Поэтому имея сертификат GMP, мы гарантируем людям более высокое качество лекарственных средств и быстрее находим общий язык с инспекторами.

Походив еще полчаса по чистеньким цехам и насмотревшись на роботов, Демьян Петрович с радостью покинул производство. Его голова порядком раздулась от помпезных речей сопровождавшей его дамы, разглагольствовавшей о неизбежности прогресса, и гордой за сопричастность к этому самому прогрессу. Сама технолог тоже видимо была рада, что ее гость уходит. Разговор клеился плохо, и оба собеседника испытали немалое облегчение расставшись.

В центральном офисе Демьяна ждала еще одна встреча. На два часа дня была запланирована встреча с бренд-менеджерами пяти основных продуктовых линеек и согласование корректировок к бюджету на продвижение.

В целом эта встреча была довольно стандартной, много говорили о дизайне упаковки и рекламных ходах. Вскоре разговор зашел о поддержке в профессиональных изданиях:

— Мы как видите неплохо подготовились к запуску кампаний для конечного потребителя, но вот с профессиональным сообществом есть некоторые сложности.

— А что такое? — спросил Демьян Петрович

— Ну, для того, чтобы повлиять на докторов, прежде всего тех кто считает себя профессионалом и не хочет участвовать в наших мотивационных программах…

— А что есть и такие?

— Есть, их немного, процентов двадцать, но все же еще есть. Так вот для них мы используем материалы основанные на высказываниях и статьях лидеров мнений.

— Это как?

— Ну, мы берем какого-нибудь профессора, лучше всего завкафедрой, и просим его написать статью для отраслевого журнала, где он упомянет и похвалит наши препараты.

— И что неужели пишут?

— Да, нет конечно. — Бренд-менеджер улыбнулась наивности вопроса и пояснила: Мы даем им готовые материалы, а они грубо говоря подправляют их под себя и отсылают в редакции.

— Так в чем же проблема?

— Проблема сейчас только по Бебилюксу. Нашего профессора ангажировали парни из Лерасана, и он говорит, что у него контракт с ними до конца квартала.

— Вот тебе и раз! — присвистнул Демьян Петрович.

— Да, так бывает. Но мы перекинули бюджет на телевидение. и сейчас общаемся с Мальцевой, чтобы она в своей программе рассказала про нас. Это конечно совсем не то по своей силе, но хоть как-то.

— А Мальцева согласилась?

— Так в том и проблема, что нет.

— Неужели честная оказалась?

— Нет, — бренд-менеджер широко улыбнулась. — Просто она говорит что ее похвала намного дороже стоит. У нее же там все по-модному сделано, и она теперь только пакетное размещение продает. То есть материал будет не только в передаче, но и сразу на ее сайте выйдет, в блоге каком-то и так далее. Короче мура всякая, кому ее сайт нужен — его никто не читает?! Но зато она так цену набивает, а у нас в бюджете больше денег не заложено.

— То есть теле-дива хочет денег больше, чем авторитетный детский профессор? — Демьян улыбнулся циничности того бизнеса, в который его забросила судьба.

— Ну, да. Она же типа звезда экрана, медийная личность и все такое, — молодая девушка изобразила презрение на миловидном личике. — По сравнению с прошлым годом она расценки процентов на тридцать подняла! Ладно бы еще мы за эти деньги больше продакт-плейсмента получили, а то ведь ничего не изменилось, а цена растет! Хотя в общем-то понятно — спрос большой, не мы одни такие умные.

— Ясно. Ладно попробую согласовать у генерального изменение бюджета.

— Спасибо, Демьян Петрович.

Бренд-менеджеры ушли, а Демьян Петрович остался сидеть в своем кабинете. С одной стороны он не узнал о жизни ничего нового, всегда кто-то наживается на бедах другого. Фармацевтическая отрасль всегда была и будет именно такой, какой он теперь узнавал ее изнутри. А с другой стороны Демьян начинал испытывать отвращение к такому положению вещей, сознавая что здесь вряд ли что-то можно изменить. Цинизм этих людей был столь огромен, что они давно потеряли связь с реальностью и даже не сознавали происходящего. Первоначальное неприятие законов этого мира все больше перерастало в нежелание быть его частью. Демьян поднялся со своего кресла, собрал документы и отправился домой.

В коридоре ему попалась директор по персоналу, которая искренне заволновалась, увидев уходящего вице-президента:

— Демьян Петрович, куда же вы? У нас рабочий день до 17:30!

— Мне надо совершить объезд розничных точек, посмотреть своими глазами, — нагло соврал Демьян Петрович.

— Но этого нет в вашем расписании на сегодня. Вы не можете так вольно распоряжаться своим временем.

— Что значит не могу распоряжаться своим временем? Я что собственность Фармамеда?!

— Нет, я возможно не так выразилась… Просто так не принято, хоть вы и большой начальник.

— Вот именно, я — большой начальник. И пожалуйста не мешайте мне вступать в должность.

Недовольный мелкой перепалкой с персональщицей, Демьян решительно зашагал к лифту. Проходя по коридору в сторону выхода на служебную парковку, он заметил сотрудницу, которая освежала цветы около «стены памяти». Его взгляд цепко отметил помимо десятка разных корпоративных фото, большую фотографию в золотой раме, на которой были изображены два молодых парня, стоявших плечом к плечу. На вид им не было и тридцати лет.

Подойдя ближе, Демьян узнал в одном из них своего нынешнего босса. Подпись к фотографии гласила, что второго звали Степан Роговцев. В голове возникло воспоминание о том, что он уже где-то слышал, что у фирмы раньше было два отца-основателя, один из которых не так давно трагически погиб. В голове родилась какая-то мысль, но ее формирование было прервано мелодичным пиликаньем подошедшего лифта.

Демьян еще раз пристально посмотрел на фото основателей, перевел взгляд на букет свежих цветов и решил, что надо бы уделить этому больше внимания и разузнать что к чему, почитать архивы в интернете. Затем он решительно вошел в кабину лифта и нажал кнопку паркинга.