Резец небесный (Операция «Испаньола»)

Антон Первушин, 2000

Конец ХХ века. Россия на грани экономической катастрофы. Русская армия брошена государством на произвол судьбы, прозябает в голоде и нищете. В то же самое время молодая мусульманская республика, имеющая территориальные претензии к Российской Федерации, готовит при содействии НАТО военное вторжение. Пилоты авиационной части 461-13«бис» не хотят мириться со всем этим. Они становятся «воздушными пиратами» и берутся за оружие. И не только для того, чтобы выжить, но и для того, чтобы победить.

Читателям автор хотел бы сообщить, что все события, описанные в цикле «Пираты XXI века», являются авторским вымыслом, а всякое совпадение имён личных и нарицательных, названий фирм, организаций, стран и континентов с реально существующими не более, чем случайность.

Пролог

Алексий, Лёха и Костяй

(Прибалтика, июль 1979 года)

Солнце садилось.

Трое мальчишек — по четырнадцать лет каждому — спустились по вытоптанной тропке к воде. Один из них — толстый и коротко стриженный — по прозвищу «Отец Алексий», полученному за густой, совершенно не мальчишеский бас, присел на мокром песке, подставил ладонь лениво набегающей волне. Второй — чернявый, смуглый и маленький — которого одноклассники называли просто Лёхой, взобрался на прогретый за день валун и растянулся на нём с блаженной улыбкой. Третий подросток, отличавшийся длинными — почти до плеч — льняными волосами, сам высокий и худой до нескладности, по имени Костя (первая производная — Костяй) остался стоять, прищурясь и сложив пальцы правой руки наподобие козырька: он смотрел на заходящее солнце.

— Клёвый фильм, — изрёк наконец Лёха, переворачиваясь на бок и подкладывая руку под голову.

— Угу, — откликнулся Алексий.

Костяй промолчал.

— Мне особо этот понравился — стармех, — развил мысль Лёха. — Как он их всех! И этого — японца — как он его!

— Почему ты думаешь, что он японец? — заинтересовался Алексий.

— А кто же он? — удивился Лёха.

— Ну… китаец, например… — высказал предположение Алексий.

— Китаец он… как же… Китайцы маленькие все! — не унимался Лёха.

— А ты их видел? — продолжал напирать Алексий.

— По телику видел, — защищал свою версию Лёха.

— Не по телику, а в натуре — видел? — настаивал Алексий.

— А ты японцев в натуре видел? — ответил вопросом на вопрос Лёха, чем исчерпал наметившуюся дискуссию.

С минуту они молчали: Алексий — подбирая новый аргумент, но не находя его, а Лёха — победно улыбаясь. Тут слово взял Костяй. Он отнял руку ото лба и сказал, имитируя голос Капитана в исполнении замечательного актёра Вельяминова:

— «Не нравится мне это. Что-то уж больно тихо».

Лёха прыснул: имитация удалась.

— Я же говорю: клёвый фильм, — повторил он уже высказанный ранее тезис. — А как стармех под водой нырял — это вообще!..

— А мне больше нравится, когда они ещё на «Нежине», — признался Алексий.

— Это когда тонут? — уточнил Лёха.

— Ага, — подтвердил догадку Алексий. — Просто здорово снято.

— Мне только один эпизод непонятен, — сказал Костяй, во второй раз за сегодняшний вечер взяв слово. — Почему «нежинцы» сначала передали в эфир «SOS» и свои координаты, а потом на вельботе отправились совсем в другое место?

Лёха даже не нашёлся что ответить. Такой взгляд на один из сюжетообразующих эпизодов фильма оказался для него совершенно неожиданным.

— Тебе что, фильм не нравится? — агрессивно осведомился он после мучительной паузы.

Костяй вздохнул.

— Нравится, — сказал он. — Только это лажа.

— Ну ты вообще! — обиделся Лёха за создателей фильма и прежде всего за сценариста Станислава Говорухина и режиссёра-постановщика Бориса Дурова. — Сам-то понял, что сказал?!

В возмущении Лёха даже вскочил и теперь стоял на валуне в полный рост. Костяй снизу вверх внимательно посмотрел на него.

— Не люблю, когда режиссёрская лажа помогает героям, — заявил Костяй смело. — Герои сами разберутся, что к чему. Иначе они — не герои.

Для четырнадцатилетнего подростка сказано было сильно, и Лёха снова замолчал. Он, в общем, был в курсе, что Костяй славен не только безусловным превосходством в беге на короткие дистанции, но и мудрёными суждениями, ставящими порой в тупик и самых «прогрессивных» из учителей. Суждения эти обычно попадали в «яблочко», а потому спорить с Костяем было трудно. Если вообще возможно.

— Но ведь фильм клёвый? — на всякий случай переспросил Лёха.

Костяй снова вздохнул.

— Фильм хороший.

— Так чего же тебе ещё надо?! — возмутился Лёха.

— Да-да, чего тебе надо? — поддержал его Алексий.

— Достоверности, — ответил Костяй с таким видом, словно уже и не чаял, что его когда-нибудь поймут.

Вот тут Лёха нашёл ответ. Он его, конечно же, не сам придумал, а услышал как-то по телевизору из уст какого-то деятеля культуры, который то ли подвергал кого-то критике, то ли, наоборот, подвергался.

— «Главное не в достоверности обстоятельств, главное в достоверности героев»!

Эта мудрёная фраза выскочила из Лёхи с лёгкостью необыкновенной, что его самого порадовало, а отца Алексия удивило настолько, что тот даже приоткрыл рот и отступил от Лёхи на шажок-другой, как от прокажённого. Костяй же широко улыбнулся и сказал так:

— Тогда самые достоверные в этом фильме — пираты.

— А вот это точняк, — согласился Лёха и улыбнулся в ответ.

— Ну хватит, — встрял так ничего и не понявший Алексий. — В санатории уже хватились, наверное. Идём?

— Идём, — кивнул Лёха.

Он пошёл вперёд и вверх по тропинке, за ним двинулся Алексий.

А Костяй приотстал, задержавшись на берегу, и ему вдруг на мгновение показалось, что не тёплую и тёмно-изумрудную воду Балтийского моря он видит перед собой, а тяжело ворочающийся чёрный и стылый океан под низким свинцовым небом. Костяй сморгнул, и видение растаяло, не оставив следа.

На следующий день трое мальчишек пойдут смотреть фильм «Пираты XX века» во второй раз. Они не знают и ещё не скоро узнают, что им тоже предстоит стать пиратами — пиратами на изломе веков.