Наши сказки

Антон Патрушев

Это действительно сказки. Веселые и грустные, для взрослых и для детей. Каждая была не просто написана, а появилась в нужное время и от сердца. Все они расположены в книге в хронологическом порядке. И в каждой можно найти что-то важное для себя, над чем подумать и что отзовется в вашей душе.

Сказка про пятерых друзей и несметное сокровище

Год тогда выдался урожайным и на пшеницу, и на детей. В небольшой деревне родились сразу пять мальчиков в пяти счастливых семьях. У старосты, у рыбака, у кузнеца, у землепашца и у дровосека. И начали они расти. Как обычные дети шалили, болели, играли и радовали родителей. Деревня стояла на перекрестке дорог и постепенно росла. Торговые караваны и люд перехожий проходили через деревню и вечерами у костра на площади собирались местные, чтобы послушать дорожные истории. Среди них и пятеро подростков-друзей, что выросли вместе. И вот однажды…

На закате в деревню вошел шаман. Как это всегда и бывало, все расселись у большого костра и принялись слушать истории путника. Шаман отложил свой посох в сторону, разгладил бороду и повел свой рассказ. В относительной тишине деревенской площади люди слушали про дальние невиданные страны, людей с разным цветом кожи и их странных богов, про диковинных животных. И то ли истории были настолько интересные, то ли шаман умел как-то по-особенному рассказывать, только часто слушатели вздрагивали и озирались или восхищенно крутили головами. Когда костер почти догорел и на горизонте забрезжил рассвет шаман умолк и задумчиво начал ворошить посохом угли. И тут кто-то из наших подростков воскликнул — Дед, а расскажи самую страшную историю! Шаман безошибочно нашел тяжелым взглядом возмутителя спокойствия, пристально посмотрел на него, заставив съежиться, и заговорил.

— Хорошо. Я расскажу самую страшную историю. Эта история про несметное сокровище. Очень далеко, почти на краю мира, в высоких горах есть пещера. Путь до нее лежит через реки, поля и леса. Не всем удавалось пройти туда, а кому удавалось, те не возвращались. А ходят туда испокон веков все за одним. В пещере той сокровище несметное лежит. Только взять его сможет тот, кто рискнуть всем не побоится, и потерять все не испугается.

Замолчал шаман да в угли пеплом подернутые уставился. Тишину снова голос юный нарушил, воскликнул парень — А куда идти-то, дед? Куда?

Ничего не ответил шаман. Только поднялся ниоткуда ветер сильный, подхватил пепел и угли. Закашлялись люди, глаза от золы попрятали. А когда улеглось все, шамана на площади будто никогда и не было.

С той ночи пролетели годы, но забылась она не сразу — долго еще люди судачили да рядили про шамана страшного и истории его диковинные. А пятеро друзей тогда все лето играли в поиск несметного сокровища. А потом и они выросли, и игры у них уже взрослые стали.

И вот молодой сын дровосека отправился как-то за хворостом в лес за деревней. Вечерело. Он уже собрался уходить, когда его насторожило движение глубоко в чаще. Парень вгляделся в сумерки и вздрогнул. Он узнал шамана, который когда-то проходил через деревню и рассказывал свои истории. Он окликнул его, но шаман только ускорил шаг. Парень скинул с плеча вязанку дров, и сам еще не зная зачем, бросился вдогонку за призраком прошлого. Иногда ему казалось, что он уже потерял шамана из виду, но потом снова видел согнутую спину с посохом. Уже совсем стемнело, когда парень вдруг выскочил на поляну, на краю которой камень большой высился одинокий. Горел маленький костер, шаман сидел, прислонившись спиной к валуну, посох его рядом стоял, а голова тихо опустилась на грудь. И понял тогда сын дровосека, что умирает шаман, и что стар он неимоверно, старше леса этого даже. Тихо окликнул он старика.

— Эй, шаман. Ты же к нам приходил много лет назад, историю, помнишь, про сокровище несметное рассказывал. Скажи, как дойти туда, не уноси с собой!

Долго молчал шаман, может, и умер давно. Страшно был парню подойти. И вдруг старик тяжело поднял голову, посмотрел на парня и спросил.

— Сможешь?

— Смогу! Клянусь, смогу! И дойти, и вернуться смогу!

— А я вот не смог когда-то…

Замолчал шаман и протянул что-то сыну дровосека. Шкуры кусок в тряпицу завернутый. Взял его парень, в руках повертел, посмотрел на шамана, спросить что-то хотел. Да застыли слова в горле. Умер шаман и прежде чем резкий ветер костер задул да посох на землю опрокинул, истаял шаман в плаще своем словно дым, и плащ в прах рассыпался.

Как парень до дома тогда добрался, он не помнил. День пролежал, дрожь его била. А как силы вернулись, собрал он друзей своих в трактире придорожном.

Сели они за стол в углу, что потемнее, пива по кружке большой взяли да хлеба каравай и головку сыра, а уж лука и овощей им так отсыпали. Выпили по глотку большому за встречу да осень урожайную, молча снедью похрустели и уставились выжидательно на сына дровосека.

— Ну, чего звал? А то ить и лица на тебе нет, али дома его оставил?

— Росли мы вместе, друзьями всегда были. Скрывать от вас я не хочу — шаман вчера рядом с деревней умер.

— Да иди ты! Неужели тот самый — рассказчик? Так ить лет-то прошло, а он уже старый был….

— Прошло-не прошло, а он это. И умер на руках у меня, почитай.

— Ну, помянуть-то помянем хорошего человека. Или не за тем звал?

— Карту он мне отдал, друзья. Карту пути к сокровищу тому самому несметному.

— Что ж, поздравляем. Пути тебе легкого да удачи улыбку!

— Вас хочу с собой позвать. Историю он всем рассказывал, и вместе мы всю жизнь были. Сокровище-то несметное, всем нам хватит, да и детям останется.

— Нет, друг верный. Тебе он карту отдал, не нам, значит и путь это твой.

Посидели они еще, приготовления да сборы обсудили. А наутро, туман еще росою не стал, стоял сын дровосека на околице перед дорогой дальней, мешок дорожный на спине поудобнее прилаживая. И только идти он собрался, как шаги сзади услышал. Обернулся, а это друзья его, в поход дальний собранные, к нему подходят да улыбаются ему светло. Обнялись они все молча, и пошли по дороге, что на север в дикие земли вела их от родного дома к горам далеким.

Долго они шли, когда беда первая приключилась. Вышли они утром как-то на поле огромное, с травою, что выше человека, пройти попробовали, да трава не пускает, ноги путает, душит. Достал тогда сын землепашца серп отцовский из мешка своего и дорогу пробивать стал. Так и перешли они поле то. Только в самый последний момент изловчилась трава, да губителя своего за руки и за ноги схватила и тело опутала. Вмиг унесло его в поле обратно, и не могли уже друзья пробиться ему на выручку. Комок тогда у каждого к горлу подступил, да сглотнули его мужчины, не гоже мужчинам плакать. И пошли они дальше уже вчетвером.

Вторая беда их в широкой да бурной реке поджидала. Вода мутная бревна несла, валуны переворачивала, и не было ни моста нигде, ни брода. Тогда сын рыбака сеть отцовскую достал, перекинул на другой берег, и стали бревна в сеть собираться, плотину образовывая. Только сеть мягкая, прогибается посередине на стремнине, вот-вот порвется. Прыгнул сын рыбака в воду, и стал сеть по центру держать. Все глубже уходил он под воду, но держал сеть, задержав дыхание. Друзья вприпрыжку перебежали, и только на другом берегу оказались, лопнула сеть с тихим звоном, погребли бревна друга их, и унесла его вода мутная. Не смогли тогда мужчины сдержаться, по слезе одной обронили, обнялись три друга оставшихся и побрели дальше.

И вот в предгорьях уже они. Идут по камням да прогалинам снежным, друг другу помогая. Да видно, и правда карта та только одному предназначена была… Поскользнулся сын дровосека, и ногу подвернул, идти не может. Подхватили его друзья на плечи и понесли. Только сорвалась с вершины лавина снежная и равнодушная. Поняли друзья, не успеют они раненого до кромки донести, валуны и скалы мешают. Кинулся тогда сын кузнеца с молотом своего отца в руках и пробил тропу, а сын старосты поднапрягся и выбросил друга раненого на мох мягкий и безопасный. А самих их подхватила лавина и унесла вниз по склону вместе со снегом.

Застонал сын дровосека от боли потери, которая сильнее любой боли была. И пополз он к пещере, которую видно уже было совсем рядом. Заполз он под своды ее, и осветили лучи закатные сокровище несметное. И золота груды, и каменья драгоценные. Только прислонился герой наш к сокровищам этим и зарыдал в голос, слез не сдерживая. Понял он тогда, что было у него уже сокровище несметное да настоящее. И потерял он его, на металл и камни бездушные променял. Друзья его сокровищем настоящим были, сидел он и их оплакивал. И вдруг в последнем луче солнца северного увидел он силуэт знакомый, шамана мертвого. Гулко в пещере голос старика прозвучал.

— Смог ты парень. И дойти смог, и правду мироздания понять. Что бы ты теперь за друзей своих отдал?

— Все! Жизнь мою забери! Их спаси!

— Если жизнь заберу, им, спасенным, больно будет. Спасать сам ты их должен, но если спасать пойдешь, не увидишь никогда больше сокровища несметного, что за спиной твоей.

— Не нужно оно мне, проклятое золото это да каменья! Спасу их, ползком, но спасу!

— Будь по-твоему!

Сказал это шаман и исчез. А сокровища тут же камнями простыми да песком грязным стали. Пополз мужчина к выходу, да вдруг к ногам его склянка подкатилась с жидкостью прозрачной и услышал он голос тихий да знакомый — Выпей немного и собой возьми, подарок тебе от меня на прощанье… Выпил он глоток один, не раздумывая, и прошла нога его волшебным образом, сил прибавилось да знаний, где друзей своих искать.

Историю эту мне в одной деревне рассказали, большой и богатой. Рассказали пятеро пожилых мужчин, которые силами своими и дружбы своей друг друга спасли и деревню на ноги подняли. И если доведется вам деревню ту найти, поклон им от меня передавайте низкий, за хлеб, за соль, за историю эту, да за науку бесценную.