Черничный пирог

Антон Кузин

Он сходит с ума, теряет связь с реальным миром. Безумие буквально съедало его голову, он чувствовал это, он чувствовал, как ему становится тяжело дышать, говорить, передвигаться. Чувствовал, как все вокруг начинало давить на него, прижимая к земле. Марк не знал, что ему делать и куда идти, единственный оплот здравого смысла был отрезан от него огромной пропастью, сводя с ума своей близостью и одновременной недосягаемостью.

Глава пятая

Дома царили полумрак и тишина. Марк снял пальто и прошел на кухню. В вытяжке горел свет, тихо жужжал холодильник. Он сел на диван и склонился к коленям. Такого стресса он еще никогда не испытывал. Чем больше он думал о случившемся, о том, что узнал, тем больше его сковывали страх и паника.

Сбоку скрипнул пол. Ева.

— Что с тобой? — тихо спросил силуэт в дверном проеме.

Марк ничего не ответил. Он облокотился на спинку и перевел взгляд на окно. Вытерев глаза, он вздохнул, дрожа грудной клеткой и подбородком. К нему на плечи ложатся нежные женские руки, ласково берут его за лицо и поворачивают к себе.

— Марк, — прошептала она, — ответь мне.

— Мне нехорошо, — дрожащим голосом произнес он, — очень нехорошо, Ева.

Она опустила руки и обхватила ладонь Марка.

— Ты опять был у этого доктора, Марк?

— Ева, — проигнорировал вопрос Марк, — какое сегодня число?

— Что?

— Скажи, пожалуйста, какое сегодня число, Ева, пожалуйста.

— Я не знаю…

— Ева, — Марк скривил лицо, удерживая слезы, — я сейчас сойду с ума, Ева.

— Марк, перестань, — она поднесла ладонь к его лбу, — что ты такое говоришь? У тебя жар, ты бредишь!

— Я очень на это надеюсь, Ева, я очень надеюсь, что болен чем-то излечимым.

— Марк…

— Я чувствую, — он обхватил свою голову, высвободив руку, — как у меня едет крыша, Ева.

— Марк…

— Мне надо поспать, я очень устал, мне тяжело.

— Марк, это все из-за твоего доктора, — спохватилась Ева, — он делает только хуже, разве ты не заметил? Он лезет в нашу личную жизнь, портит наши отношения и твой рассудок. Тебе надо перестать к нему ходить, Марк. Он тебя не лечит, он лишь усугубляет твое состояние.

Марк посмотрел на нее.

У нее были аккуратные губы, голубые блестящие глаза, короткие светлые волосы и самый нежный голос, который он когда-либо слышал. Как же она прекрасна.

Утро наступило практически сразу, как Марк лег в кровать. Он успел только прикрыть глаза на минуту, как сквозь веки начал просачиваться солнечный свет. Он спал так последние несколько дней. Казалось, что он и не спал вовсе, он забыл, когда видел сны, но при всем при этом он совсем не чувствовал усталости. Ева спала рядом, обняв его и уткнувшись носом в его шею. Может, она права? Может, доктор Мунши просто шарлатан, но даже если так, то зачем ему это? Марк даже не платит ему за приемы, а если выгода не в деньгах, то в чем тогда?

Он встал, стараясь не будить Еву, и, не завтракая, начал одеваться. Но она все-таки услышала его и, потянувшись, приоткрыла глаза:

— Куда ты? А завтрак?

— Не хочу, — ответил Марк, завязывая шнурки.

— Куда ты?

— К доктору.

— Доктор…

Марк схватил пальто и вышел вон.

Ничего не менялось: погода, люди, пробка из машин. День сурка? Пора начинать делать добрые дела?

Марк выехал на улицу, на которой стоял дом Мунши, и поднял бровь от удивления. Впервые за эти дни он увидел что-то новое, что-то не застрявшее в понедельнике 12-го января.

По всей улице стояла колонна фур, перегородив все парковочные места, оставив узкую полосу для проезда на соседнюю улицу. Марк покрутил головой и поехал ставить машину за следующим перекрестком. К его удивлению, там тоже было негде остановиться. Весь тротуар был взрыт, и велись ремонтные работы, все было перегорожено желтыми ленточками. «Да какого черта?» — подумал Марк.

Тогда он сдал назад и вернулся на улицу Мунши. Единственный вариант — оставить машину прямо на перекрестке, на углу. Скорее всего, ему влетит штраф или разобьют лобовое стекло, но ему было плевать, у него на карте лежит трехмесячный оклад.

Марк прижался как можно ближе к желтой ленточке на перекрестке и поставил машину на аварийку.

Из рядом стоящего дома сразу вышла старушка и начала что-то кричать Марку, на что тот даже не отреагировал.

Дверь была открыта, ассистентка доктора не наблюдалась, поэтому Марк просто вошел внутрь. Поднявшись на второй этаж, он постучал в дверь кабинета. Доктор стоял к нему спиной, разглядывая колонну фур на улице.

— Что за хрень сегодня? — спросил Марк, закрывая за собой дверь.

— Понятия не имею, — ответил доктор и повернулся к нему. Его щетина уже переросла в аккуратно постриженную черную бороду. Когда он успел?

— Борода? — усмехнулся Марк. — Серьезно?

— Тебе не нравится? — спросил доктор. — Присаживайся.

— Нравится. Так даже солиднее.

Марк сел в кресло и тяжело вздохнул. Доктор не стал доставать ежедневник, он просто сложил пальцы в замок и смотрел на Марка.

Молчание первым нарушил Мунши:

— Как дела, Марк?

— Как вы думаете?

— Узнал курс валют?

— Узнал, — Марк сглотнул ком.

— Осталось совсем чуть-чуть, Марк, — сказал доктор.

— Совсем чуть-чуть до чего?

— До диагноза. Тогда мы смело начнем лечиться и бороться с твоим недугом.

— Целая куча таблеток, терапии, тесты?

— Нет, — доктор улыбнулся, — другое.

— Что же?

— Сначала надо поставить диагноз Марк, — доктор все-таки достал ежедневник, — а потом назначать лечение, я прав?

— Да, вы правы.

Доктор начал писать. На этот раз он не спрашивал число, он просто писал — долго и молча. Потом наконец остановился и положил карандаш.

— Марк, — сказал он, снимая очки, — твое сознание пережило колоссальный стресс, ты буквально сыплешься, а я не хочу, чтобы твое состояние ухудшалось, поэтому мое следующее задание будет слегка необычным.

Конец ознакомительного фрагмента.