Эхо твоего взгляда. Часть 2

Антон Корпусов

Этот роман — является продолжением истории о том, как любовь и память о потерянных близких могут стать силой, способной исцелить душу и привести к новому счастью. Джексон и Лора, пережившие утрату, идут вместе по пути самопознания и творчества, поддерживая друг друга в поисках смысла жизни. Это история о любви, надежде и том, как найти свет в самых тёмных уголках своего сердца.

ГЛАВА 1 ОЩУЩЕНИЕ

«Ты… рядом… Джексон…» — тихо шепчет знакомый женский голос.

«Кто здесь?» — пробудившись, вскрикнул Джексон.

Снова кошмары, переплетение миров. Но он точно слышал голос, настолько родной, что казалось, что он не спит. Огляделся по сторонам, из-за окна раздавались звуки живого общества, людей, которые живут в суете. Из-за окна проглядывали хмурые лучи пасмурного неба.

«Кажется, будет дождик, а я снова тебя ищу, моя Грейс», — поникшим голосом сказал Джексон. Встав с кровати, он уселся писать. Недолго думая, он хотел поставить паузу в словах. Джексон понимал, что если будет так, то ничего не сможет сделать для того, чтобы найти Грейс. Ему нужен был толчок, нужно было прийти в себя, на время обезболить утрату вечного в реальном времени и начать действовать, строить план: «Я скажу тебе, Грейс, то, что ты и так знаешь. Но прошу, на этот раз не молчи. Я слышал твой голос, я знаю, что ты рядом, но из-за разных миров не могу тебя увидеть. Признаться, с того момента я не мог справиться с утратой нашего уголка в этом мире, где только ты и я. Но теперь я нашел в себе силы и готов осилить путь, по которому ты меня ведешь».

Я сижу, без души и взгляда,

Обитатели земли только и ждут, когда подсыпать яда.

Было сложно отстоять,

Но страшнее тебя в мыслях мне потерять.

Столько дней прошло с того момента,

А я все жду нашей встречи.

Глупо верить, в душе не цента,

Но мысли о тебе горят как свечи.

Затухнет — новую зажгу,

Не дам ни дня стереть хоть милю

Той дороги с тобой, моментов,

По которой, когда найду тебя, проведу.

Ты будешь смеяться, а я смотреть в твои глаза,

полные облачного объятия.

Крепко обнимая, прикасаться к щечкам нежности туманной.

Как счастье — весь момент,

Представляя, что рядом ты.

Оставшийся смысл жизни делаю акцент.

Уже рядом, уже близко,

Ты мне укажешь дорогу к себе,

А я найду, верь в меня,

Укажет путь мне эхо голоса твоего.

Многие говорят, что проблемы и трудности в жизни каждого человека делают его сильнее, выносливее, непоколебимее. Но такое мог только тот сказать, кто не терял все, что у него есть в этой жизни. И это далеко не деньги, машины, работа, статус и прочее. Это необъяснимое, то самое вечное, что живет внутри тебя бесконечно. Об этом тебе напоминает каждый день при взгляде на него тот самый человек. И даже если сложились такие обстоятельства, что его нет рядом в этом мире, то внутри тебя все еще есть то, что ощущает его в другом.

Прохладный ветер с окна продувает, а Джексон, дописав, пошел на кухню. Заварив кофе, он стал читать газету, которая вышла днем ранее. Откуда она у него на столе взялась, Джексон даже не задумался, но в ней он увидел один выделенный уголок, где было написано про вакантное место редактора в очень известной редакции. Так как все, что умел Джексон, — это писать, он не долго думая позвонил по указанному номеру и договорился о собеседовании на вечер пятницы. Но ему еще нужно было прожить четверг. Допив кофе, он стал собираться для выхода на улицу, умылся, разгладил темно-русые волосы на голове, оделся в темные свободные штаны средне-серого цвета, джемпер бордового цвета и коричневое пальто. На улице было уже прохладно, так как стоял ноябрь. Все готовились к зиме, к Рождеству и подаркам, но только Джексон, выйдя на улицу, видел мрак. Люди идут, улыбаясь в лицо, а за спиной обсуждают. В этом мире без Грейс он зажил как по-новому. Раньше все было по-другому, а теперь все как на Яву. Дойдя до первого переулка, он свернул в ближайшую кофейню. Это место было самым уютным, где Джексон и Грейс проводили вечера, когда были в городе. Это место было встроено в жилой дом и занимало весь первый этаж. А так как рядом подобных мест такого комфорта не было, оно пользовалось большим спросом. Уже вечерело, Джексон заказал чашечку фруктового чая и кусок творожной «конопаты». Это был чизкейк с ореховой пастой, перемешанной с фисташковой крошкой. Есть его он не стал, так как заказ был не для него. А для Грейс…

«Помню, сидел у окна, смотрел в отражение себя, люди, машины, а я только жду тебя. Из-за угла, улыбаясь, бежала навстречу ко мне. И мы, обнимаясь, сидели тут часами напролет, разговаривая обо всех планетах мира», — в мыслях про себя прошептал Джексон.

Но стоило ему погрузиться в воспоминания, как его перебила девушка по имени Лора: «Простите, вы кого-то ждете?»

«Что?» — очнувшись, спросил Джексон, продолжая смотреть вперед.

«Ну, у вас тут рядом стул стоит, и тарелка с кусочком торта на этом месте. Вот я и подумала, что вы кого-то ждете, или это место свободно?» — игривым голосом спросила Лора. Джексон, не обращая на нее никакого внимания, все так же продолжая смотреть в окно, ответил ей: «Жду, но дожидаться не хватит жизни».

Лора, недолго раздумывая, решилась осмелиться и присесть. Причем с одной стороны нагловато, с другой стороны так приветливо и дружески, для незнакомки, взяла ложку и отломив край кусочка, съела, не спросив. Джексон, обратив на нее свой взор, спросил спокойным голосом: «Тебе вкусно?» Лора, улыбаясь, ответила: «Да! Очень, это же мой любимый торт, я его очень люблю. „Конопату“ мне всегда готовит мама и…» Но, перебивая, Джексон саркастичным тоном сказал: «Хорошо, очень рад, что тебе угодил». После чего встал и направился к выходу из кофейни.

Идя к дверям, было видно, как взгляды других сидящих людей в этом заведении до сих пор прикованы к ней, в помещении будто время застыло.

Высокая, стройная, с грацией, которая делала её почти эфемерной, она не просто привлекала взгляды — она словно диктовала, что каждый в этот момент должен увидеть её. Тёмные, гладкие волосы ниспадали прямыми прядями до плеч, отражая приглушённый свет, а её одежда была безукоризненно сдержанна, но в то же время говорила о вкусе и уверенности. Брюки клеш цвета слоновой кости струились по её фигуре, подчеркивая каждое движение, и вместе с лёгким не высоким каблуком придавали ей элегантную, почти непринуждённую лёгкость. Пуловер глубокого винного оттенка с V-образным вырезом контрастировал с её бледной кожей, а поверх всего — изысканное кейп-пальто того же цвета, что и брюки, словно обворачивало её в облако мягкости и тепла. Но было в её облике нечто большее, чем просто красота. В её осанке, в том, как она держалась, как взгляд её холодных, но проницательных глаз пронзал пространство, было что-то загадочное, что предвещало, что она не просто героиня этого момента, но и всего того, что случится дальше. Как если бы она уже знала, что мир будет к ней внимателен, а её история только начиналась.

На взгляд ушла секунда, а вопросов появилось бесчисленное количество.

«Почему она, зачем она, кто она, как её зовут? Да и нужно ли мне знать всё это?» — в голове проговаривал Джексон, выходя из кофейни. Выйдя на улицу, он закурил, сделал затяжку и выдохнул, подняв голову вверх. Но звезд не видно, одни серые облака, тучи по всему небу окутали город. Постояв минут две, Джексон направился домой, но на полпути вслед за ним доносился женский крик: «Стой, подожди!» Обернувшись, Джексон увидел Лору. Она остановилась, глядя на него с неуловимым выражением растерянности на лице. В её глазах мелькнула тень смущения, и на мгновение казалось, что её уверенность растворяется, уступая место неуверенности, которую она так умело скрывала. Она выдохнула, сделав шаг вперёд, и мягко спросила: «Прости, я тебя чем-то обидела?» Её голос был тихим, едва слышным, но в нём звучала настоящая озабоченность, почти тревога. Вопрос был искренним, и в нём сквозила не только неловкость, но и некое внутреннее беспокойство, будто она вдруг поняла, что, возможно, нарушила неведомые ей границы.

Джексон, казалось, немного замедлил своё сознание, чтобы осознать её вопрос. Он посмотрел на неё, его взгляд был спокойным, но с лёгкой настороженностью. Он наклонил голову и, не отводя глаз, сказал: «Нет, не обидела». Его голос был ровным, с оттенком недоумения: «Но что тебе нужно от меня?» Его вопрос прозвучал почти без эмоций, но за ним скрывалось нечто большее — желание понять, что стоит за этим моментом. Он ждал её ответа, внимательно изучая её лицо, как будто бы ожидая чего-то важного, что вот-вот откроется в её словах. Она вздохнула, её губы слегка дрогнули, будто слова сами просились наружу, но она не была готова полностью открыть их. Лора немного смущённо опустила взгляд, а затем, словно решив, что уже поздно скрывать, произнесла: «Ты подумаешь, что я сумасшедшая… но я… я видела тебя где-то. Не в этом месте, не в это время, но… ощущение, что я искала тебя в другой жизни». Она замолчала на мгновение, ловя его взгляд, как если бы пыталась увидеть в его глазах подтверждение своим странным словам.

«Мне самой неловко, — продолжила она, — так спонтанно говорить это человеку, которого я даже не знаю, не знаю даже, как зовут… но… ощущение, что мы были вместе… хоть и в каком-то другом сне, в другом мире».

Слова, вырвавшиеся из неё, звучали почти как признание, как нечто, что не поддаётся логике, но настолько сильно ощущается внутри, что не может быть проигнорировано. Она покачала головой, сдерживая порыв извиниться, но взгляд её был настойчивым, почти неосознанно ищущим понимания. Джексон стоял, поражённый её словами, как будто весь мир вокруг вдруг подёрнулся какой-то неуловимой завесой. Он смотрел на неё, не в силах скрыть удивление, которое будто накрыло его с головой. Честно говоря, любой другой на его месте просто не мог бы поверить в подобное — что существуют люди, которые могут чувствовать и воспринимать всё то, что за гранью обыденного, то, что скрыто от большинства, как будто они видят то, что не поддаётся объяснению.

Раньше он думал, что Грейс была единственной, обладающей таким даром — этим особым ощущением мира, видением всего, что не здесь и не сейчас. Она была исключением, чем-то невероятным, тем, что он не мог и не пытался понять, но ощущал её уникальность на каждом шагу. Но вот теперь… перед ним стояла Лора, с таким же странным и знакомым ощущением в голосе, с таким же взглядом, полным чего-то далёкого и неуловимого. Она сказала то, что даже его, Джексона, пронзило, словно она знала больше, чем могла сказать. И вдруг он понял: оказывается, таких людей больше, чем он думал. Людей, способных чувствовать и понимать миры, существующие за гранью видимого. И тогда между ними образовалась тишина, в которой будто сам воздух наполнился этой связью.

«Как тебя зовут?» — Джексон нехотя решил спросить. «Лора, — воскликнула и в ответ задала аналогичный вопрос, — а тебя зовут?»

«Джексон!» — холодным ответом ответил он ей.

Улыбаясь и смотря ему в глаза, Лора зажгла в Джексоне искорку, едва тлеющую в его душе. Этот огонь был слаб и хрупок, словно нежный свет в темной ночи. Сильный бурный ветер, что терзал его внутренний мир, не давал искре развиться, но Джексон, словно инстинктивно, прикрыл её руками, защищая от холода и неумолимого ветра. Он дал этому огню шанс, хотя и знал, как трудно будет разжечь пламя, но теперь, в её взгляде, он почувствовал, что оно может стать костром. Словно Лора ему что-то шептала, внутри себя были голоса. Смотря ей в глаза, он видел строки эти…

Мы часто слышим тишину,

И видим в людях только пустоту.

Не давая шанс на радость в мелочах,

Закрываемся от всего в своих собственных мечтах.

Живем безнравственно, прикрываясь тем, что приносит радость,

Не зная, что собственно хорошего в этом,

Чувствуя, как итог только горечь.

Я сама так жила, искала всё,

То, что ободрит, поднимет, смысл жизни даст.

Но, найдя, понимала, хочу ещё,

И плыла по течению, как балласт.

Но теперь, найдя, кажись, то, что даёт надежду,

Больше не поверю никому.

Я буду жить новой главой жизни, той, что не потеряет частиц.

Мы все авторы своих жизненных книг,

Но каждая книга ограничена количеством страниц.