АГУ работает, заявок нет

Антон Владимирович Чумаков

Cборник рассказов «АГУ работает, заявок нет» ― это веселый пазл мемуаров человека, дошедшего в поисках жизненных приключений аж до вождения «длинных красных сараев».На донецком языке. По-бытовому просто и по-фейсбучному вычурно. Для широкого круга читателей (особенно рекомендуется к прочтению тем, кто планирует угнать трамвай).

Типамячка

Во Всемирной Словесной Паутине (World Word Web) есть ужасные совремённые слова. «Спасибки», «чмафки», «ухтыжка», «печеньки», «плюшки», «морозяка», «позитивчик», «печалька», «нежданчик», «супер». Фу. А особенно — «няшка». Буэ.

Почему они ужасные? Потому, что они ужасные. Или потому, что не я придумал.

А может, потому, что моя третья бабушка служила учительницей русского языка и литературы.

В детстве мы каждое лето ездили к ней в гости. На Кавказ, в Ессентуки (единственный «мой» бестрамвайный город). Кхак обично, на нэдэльку-двэ.

А там у меня никогда не было проблемы «с кем погулять». Дело в том, что Ессентуки — городок небольшой, и многие из бабушкиных учеников жили кто в соседнем подъезде, кто в соседнем доме, кто в соседнем дворе. Ну, и, естественно, старались при случае обменять немножко своей лояльности ко мне на немножко бабушкиной лояльности к себе. Нет, нет, ничего такого, бабушка никогда не была какой-то там злющей мегерой. По-моему. Но ведь немножко дополнительной лояльности учителя — оно же в любом случае не повредит. Особенно басистым-усастым старшеклассникам и присвоившим мамины помады старшеклассницам.

Курить, само собой, меня никто не обучал. И портвейном тоже никто не угощал. И как целуются не показывал. Наоборот, в этих случаях от меня даже прятались (чтобы не заложил, случайно или намеренно). Отвлекая каким-то намного более важным занятием, чем «посмотреть, как там они в подвале». И щедро снабжая сырьем.

Рогатка, свисток из фольги от конфеты «Стрела». Пистолет-самострел из спичечного коробка, пары карандашей, прищепки, изоленты и бельевой резинки. «Бомба» из двух болтов, гайки, тетрадной обложки и спичечной серы. Трещалка для велосипеда (чтобы при езде издавать мотозвук). Или еще какая-нибудь яркая вещь — а лучше сказать «Предмет», священно и с очень большой буквы. Все эти радости жизни я постигал исключительно благодаря бабушке.

Об одном из таких священных Предметов речь и пойдет.

Спускаюсь я, значит, как-то классе во втором, после обеда на улицу. И вижу, как в подвале (сразу слева от крыльца) один за другим исчезает одна из «моих» любимых компаний: шестиклассники Гена и Давид, семиклассник Колесик (Коля) и восьмиклассница Ларек (Лариса). И мне вдруг тоже так захотелось с ними, так захотелось… Просто посидеть в уголочке и послушать «большие» разговоры. А тем более, там Колесик. Вот кто — настоящий друг! Он мне вчера сделал ниточный телефон (два коробка, две спички, длинная нитка). И поговорил со мной по нему: «Прием? Как слышно? Прием! Рас, рас, рас. Тысяча, тысяча. Ф, ф, ф… Телефон работает, работает телефон!». Да и вообще, большинству Предметов научил меня именно он.

И я топаю за ними. А они, видимо (как я теперь понимаю), уединялись покурить. Колесик заметил меня, что-то неслышно сказал остальным и стал подниматься навстречу. Со словами: «Ооо, Антоха, дружище, здорооово! Держи краба». Как же мне было приятно поручкаться с дворовым авторитетом и Предметным мастером на все руки! А он тут еще и достает что-то из кармана шорт: «Лянь, какая штука есть. Держи. Тебе». Это — мне? От Колесика?! О, я теряю подсознание…

Штукой оказался рыже-коричневый бархатисто-волосатый шарик размером с маленькое яблоко.

— А что это? — спрашиваю.

— Это? Хм… Что-то типа… Типамячка. — слышу в ответ.

Ухтыжка… Я с интересом ощупал Предмет. Типамячка…

— А делается-то ващще проще простого! — добавил Колесик — Берешь каштан (Колесик сорвал с ветки каштановый плод). И точишь, точишь, точишь (Колесик отшлифовал каштан со всех сторон об асфальт). На. Скажи, нищщяк?

Теперь у меня было уже две типамячки. Ухтыжка в квадрате!

Не теряя ни секунды, я с головой бросился в производство. Срывать, правда, мне было трудно достать, но каштанов полно и на земле. Какой там теперь подвал? Да я даже и не заметил, как Колесик туда тайком нырнул. И как они все потом вынырнули и сказали: «Ну, ты и стахааановец!» — тоже почти не заметил. Еще бы, у меня же теперь штук двадцать типамячек!

Домой относил несколькими ходками. И радовался, что дома всех так веселит мой ответ на вопрос «А что это?». Значит, хорошие Предметы. Позитивные. И значит, с хорошим названием. Но в лицах родственников был какой-то подвох. Поэтому я радовался, но и немного обижался. Пока тетя, наконец, не растолковала мне, что «типамячка» — это «что-то типа мячика».

Но слово-то — классное, правда, ведь? Оно мне очень нравится до сих пор. Им можно обозначать, например, какие-нибудь экзотические фрукты. Особенно волосистые. Всякие там дурианы и рамбутаны. Или те же кокосы. А еще — шарообразных животных. Просто толстеньких и пушистеньких или умеющих скатываться в шар. Ежиков, домашних шиншиллок и хомячков, мокриц. Или, там, мерзнущих на проводах воробьев…

В общем, хорошее получилось слово. Доброе и с позитивчиком. Типаняшное такое. И суперухтыжное.

П. С. Боже, а как типаняшно и суперухтыжно типамячки хрустят, когда их давит трамвай, — ууу! Ну, прямо хоть бери сейчас, подкладывай и прячься в кустах!