Шолох. Академия Буря

Антонина Крейн (2021)

Ладиславу Найт ждут непростые полгода. Пытаясь убежать от себя, она отправляется на далекий остров Этерны. Берти Голден-Халла — детектив — тоже скрывается от прошлого. И вместе с ним Лади готова нырнуть в опасное расследование. Древние тайны, магическая Академия и остров, полный загадок. Буря разразится через три, два…

4. Близнецы с секретом

Чем хорошо зеркало, так это тем, что, если ты расплачешься — оно поддержит. Чувствуешь себя не таким идиотом, да?

Чеврин Гофшиц, драматург Шолоховской оперы

Посреди ее спальни стоял абсолютно голый юноша.

Он замер перед зеркалом-трюмо, закрыв глаза рукой — как будто сам с собой в прятки играл. Странные обнаженные прятки.

Три, два, один…

Я иду искать.

Пальцы раздвинулись, явив зеркалу внимательный, сосредоточенный глаз.

— Какого д`гарра? — рявкнул юноша, потому что глаз тот, не будь дурак, мгновенно засек в отражении Ладиславу.

— Вот-вот! — не растерялась Найт и уперла руки в боки.

Парень был красивый. Темноволосый, высокий и статный, сильно взлохмаченный. Длинноно-о-огий. Судя по возрасту — адепт.

Поняв, что Ладислава со своей стороны не спешит менять ситуацию, молодой человек в два прыжка оказался у кровати и прикрылся балдахином. Золотые кисти закачались у его колен, как юбка степной танцовщицы.

— Что ты здесь делаешь? Гостей не планировалось! — возмутился брюнет.

У него были большие, оленьи глаза холодного серого цвета — как то самое море за окном.

Лади двинула бровью:

— Только не говори мне, что это и твоя спальня тоже. Потому что вон те платья на кровати — явно женские. Жаль, если их носишь ты.

— Это не моя спальня, — прорычал адепт.

— Тогда… — Лади набрала в грудь воздуха и сымитировала его тон: — «Что ты здесь делаешь? Гостей не планировалось!»

Они молча уставились друг на друга. Взгляд у юноши был странный: ярость, смешанная с неловкостью и… будто страхом разоблачения. Такие взгляды встречались у пиратов-контрабандистов, которых Лади отлавливала в порту Саусборна. У тех, у кого не то что двойное, а даже тройное дно в кораблях.

Иногда четверное.

Сами удивляются.

Юноша шумно выдохнул через ноздри, переступил с одной босой ноги на другую, огляделся как бы в поисках решения, но, увы, ничего не нашел.

— Это комната моей сестры, — медленно сказал он. — Я просто использую ее… в своих целях.

— Предполо-о-ожим, — протянула Ладислава, застегивая пижаму еще на одну пуговицу. На всякий случай.

Может, все-таки одного маньяка ей эта ночь подсунула?

Они продолжили молча смотреть друг на друга. Эдакое обнюхивание на расстоянии. Не совсем честное, потому что приличия — их остатки — не позволяли Ладиславе опускать взгляд ниже шеи юноши. А любопытство, наоборот, так и требовало немедленно расширить перспективы.

— Жмых! — наконец выругалась Лади. — Может, ты оденешься? А то я рискую приобрести косоглазие при нынешней диспозиции.

Незнакомец усмехнулся и будто оттаял.

— Меня зовут Фрэнсис, — представился он.

— Я Ладислава.

— Возвращаясь к вопросу: оденусь-то я с удовольствием. Только ты отвернись.

— Зачем? Я вроде и так уже все видела.

Незнакомец вскинул бровь высоко-высоко… Лади фыркнула и крутанулась на босых пятках. Сзади послышался шорох тканей.

— Спасибо, Ладислава. И да, через несколько минут придет моя сестра. Не говори ей обо мне, пожалуйста.

— Хм. А можно я буду тебя этим шантажировать? — воодушевилась Найт. — Я еще никого никогда не шантажировала.

— Нельзя.

— Точно?

— Однозначно.

Найт разочарованно вздохнула.

* * *

Когда Фрэнсис оделся, Ладислава уже решила: она будет с ним флиртовать.

Без вариантов, будет. Слишком мало времени, чтобы нет.

Правда, флирт у прямолинейной госпожи Найт был специфическим. Люди думали, что она их отчитывает.

— Итак? — Лади сложила руки на груди, в упор разглядывая студента. — Почему же твоя сестра не должна узнать о том, что ты обожаешь любоваться собой в чем мать родила? Ты используешь ее комнату без разрешения?

Фрэнсис закатил глаза. В черном гибриде сюртука и мантии он выглядел восхитительно. Настоящий высокородный аристократ, хоть сейчас во дворец посылай. Или где там еще знать обитает? Казначейство? Церковное управление?..

Фрэнсис кашлянул:

— Сестра не против. Но проблема в том, что никто не должен увидеть меня. Так что мы скажем, что ты пришла уже после.

Найт сощурилась, но решила пока не уточнять детали. Просто с размаху запрыгнула на свою кровать. Та встретила ее теплейшими объятиями.

— А мне говорили, этот корпус очень плох, — отметила Найт, щупая дорогой матрас.

Фрэнсис пожал плечами:

— Ремонт закончился на днях. Не все в курсе.

— Ну уж Стэн — заместитель леди-ректора — должен знать?

— Главное, что леди-ректор знает, — не согласился юноша и отвернулся к окну. А потом захлопнул его.

Урчавшее море заглохло.

И вдруг… Растаяло, как свежая акварель под дождем. За стеклом медленно, триумфально проступил сад академии. Темная гуща деревьев, сверху похожих на брокколи; озерцо, поблескивающее под луной; смутные очертания коттеджей.

Ладислава, не веря, подошла.

— Значит, это действительно блуждающий портал? — протянула девушка.

— Да.

— Я думала, такого в принципе не бывает.

— Этерна — особое место, — пожал плечами Фрэнсис. — Насколько я знаю, таких порталов тут несколько. Прыгают по этажу, когда окна закрыты. Хотя, конечно, слово «портал» тут зря применяют: окна ведут в море, а не в другой мир. Но так уж сложилось.

Он, даже не взглянув на сад, развернулся спиной и оперся о подоконник руками. Ладислава глянула на слабое, призрачное отражение его лохматого затылка в стекле. У Фрэнсиса была такая идеальная форма головы, что Найт невольно захотелось его побрить — под священника.

— Эй, — сказала она, постучав юношу по плечу. — Если что — я все-таки не буду тебя шантажировать. И никому не скажу. Все имеют право на маленькую тайну.

Мне ли не знать.

Брюнет посмотрел на нее искоса. Взгляд у него был тяжелый. Найт подумала, что поторопилась с физическим контактом, но юноша вдруг улыбнулся и кивнул:

— Я тоже так считаю.

Тотчас в дверь постучались.

— Фрэ-э-энс! Ты там как? Уже можно? — раздался взволнованный женский голос.

— Тисса, у нас гость, — предупредил парень и мгновенно подобрался.

В спальню влетела девушка: хищная и потерянная, как черная птица, рыскающая в ночи.

Короткое трикотажное платье, поверх — вязаный кардиган до пола, все в темно-синей гамме. Высокая, гибкая, с темными вьющимися волосами. Часть из них девушка скрутила на макушке в клубок, остальные свободно спадали до талии. Круглые очки-всезнайки в толстой оправе подчеркивали форму носа — с благородной горбинкой.

Девушка уставилась на Лади, как на привидение. Шокированно. Не зная: бежать или нападать.

— Ладислава, позволь познакомить тебя с Тиссой. Мы близнецы. Тисса — это Ладислава, — высокопарно представил Фрэнсис.

Тисса сделала реверанс в столичном стиле и бросила быстрый взгляд на брата. Фрэнсис кивнул: все под контролем.

— Только я не гость, — сказала Лади, широко улыбнувшись. — Я тут живу теперь, — и она демонстративно помахала ключом, взятым с тумбочки, как иной тернасец машет упряжкой от своего боевого скакуна.

— Со мной? — Тисса напряглась. — Я думала, я буду жить одна!

— Ну… Меня сюда поселил Стэн Хлестовски. Впрочем, он достал ключ наугад — то есть, простите, «по воле бога-хранителя Рэндома»… — дурачась, Лади легкомысленно коснулась лба сведенными кончиками пальцев, — видать, бог ошибся.

Но Тисса вдруг тоже коснулась лба в молитвенном жесте. Куда серьезней.

— Боги не ошибаются, — отрезала она. Так жестко, что в комнате на мгновение пахнуло инквизицией. — Никогда не ошибаются.

— Э-э-э, — Ладислава сначала опешила, потом иронично улыбнулась уголком рта. — Ну, в таком случае мне и впрямь суждено жить тут, верно?

— Верно, — поколебавшись, согласилась близняшка.

— Тис! — Фрэнсис сделал страшные глаза.

— А что? Раз на то воля хранителей, это может быть промысел на удачу, — девушка пожала плечами и с любовью оглянулась на стенную фреску.

Фрэнсис на секунду сокрушенно накрыл лицо ладонью. Потом вымученно улыбнулся Ладиславе, которая с жадностью следила за странной перебранкой.

— Будете липовый сбор? — спросила Тисса, подходя к столу.

Там среди множества инструментов для зельеварения притаился хорошенький серебряный чайник.

— Соглашайся, Лади. У Тиссы много минусов, но в зельях и липовом сборе она разбирается, — вздохнул Фрэнсис, падая на кровать.

Тисса швырнула в него полотенцем. Потом по щелчку зажгла под посудиной маг-огонек, придирчиво понюхала разные колбочки и миски, отыскала три пиалы, более или менее похожие на чашки (из одной пришлось высыпать сухие василисковы лапки), и вскоре разлила всем янтарно-желтый напиток.

— А вы давно в академии? — спросила Найт, дуя на обжигающий липовый сбор.

— Несколько дней назад приехали, — сказал Фрэнсис.

— Мы новенькие. Перевелись сюда из Минакора. — Тисса с прямой спиной села на стул, такой неудобный, что он был похож на пыточный агрегат. — Будем учиться на пятом курсе.

Найт удивленно отхлебнула из химической чашки.

Так-так!

Во всем королевстве Асерин было только три учебных заведения, где готовили магов.

Два из них — университеты в столичном Минакоре и портовом Саусборне, — считались очень престижными. На любой их факультет (хоть магический, хоть какой) было сложно поступить: там учились отличники пополам со знатью.

А вот третья школа — Академия Буря — была куда проще. Здесь обучали только колдунов: узкий профиль, специализация, — звучало серьезно, но по факту диплом академии оценивался как «посредственный». В основном сюда приезжали бедняки, «средние умы», студенты, изгнанные за те или иные проступки, и безнадежные романтики (море, море кругом!) — которые, как Ладислава, надеялись хорошо провести время на острове.

Что-то подсказывало Найт, что ее новые знакомые — из третьей категории. Вон как переглядываются поверх чашек двумя парами одинаковых льдистых глаз…

По-любому накосячили.

Вслух Ладислава сказала:

— И я новенькая на острове! Ушла с четвертого курса. Правда, здесь буду заниматься с первогодками: я раньше не изучала магию, придется начинать с азов.

— Ого! — хором воскликнули близнецы.

Тисса подозрительно поправила очки:

— И тебе не жалко потерянного времени?

— С одной стороны — жалко. Именно поэтому я тут: надо было прекратить учиться там, где не хочется. С другой стороны, не факт, что то время — потерянное, — Найт пожала плечами.

В последний месяц она много думала о таких вещах. Больше, чем за все предыдущие годы сознательного бытия.

— Я нынешняя — его прямой результат. А себя я люблю. Как ни странно.

— Я тоже себя люблю, — согласилась Тисса и тотчас будто прислушалась: правду ли сказала? Поморщилась: нет, неправду…

Найт закивала:

— Себя любить надо! Очень нерационально ненавидеть того единственного человека, с кем гарантированно проведешь всю жизнь.

— Значит, ты первогодка, — заинтересовался Фрэнсис. — Ты уже выбрала предметы на этот семестр?

— Не-а. Решу завтра. А вы?

— Моя специализация — зелья, — ответила Тисса. — Так что, помимо обязательного комплекта, я возьму продвинутую алхимию, фармацевтику, чары и все, что скажет леди-ректор — она моя наставница на Этерне.

Фрэнсис повернулся на бок и подпер щеку ладонью:

— А я раньше обучался на кафедре боевой магии. Но теперь меняю профиль на ТММ.

— Что такое ТММ?

— Тайны Магического Мира.

— О. Звучит интересно!

— Ну, как сказать… — вздохнул Фрэнсис.

— Угощайтесь кексами. — Тисса вклинилась с тарелкой, полной рассыпчатых мадленов. — Я бы на твоем месте радовалась, а не вздыхала, Фрэнсис. Ведь ТММ в Буре преподает лучший специалист во всем королевстве. Это здорово, верно? — оглянулась близняшка на Ладиславу, очевидно требуя поддержки.

— Здорово, — согласилась Найт. — А что за специалист?

Тисса выдержала паузу, тонко улыбнулась, а потом торжественно объявила:

— Доктор Морган Га́рвус!

Судя по задранному подбородку, близняшка ждала мгновенной восхищенной реакции. Так мамаши хвастаются успехами детей: мой, дескать, сказал «агу», падите ниц немедленно!

Но Найт не могла падать ниц, не зная предмета.

Она лишь развела руками:

— Без понятия, кто это.

— Логично, — кивнул Фрэнсис. — Несмотря на то, что доктор Морган — колдун, широко известный в научных кругах, у него нет заслуг, которые принесли бы ему популярность вне академической тусовки.

— Ты правда никогда о нем не слышала? — огорченно протянула Тисса, глядя на Ладиславу.

— Не-а. Но я же новичок! — пожала плечами та, не поняв, в ком именно разочаровалась соседка: в ней или Моргане.

Фрэнсис хмыкнул:

— А Гарвус, кстати, тоже новичок: свежее приобретение леди-ректора, недавно приехал. Бедный остров. Столько чужаков на него явились: я бы на месте Этерны стрессовал…

— Да ждет Моргана — и нас — успех на острове! Аминь! — покровительственно сказала Тисса.

И с подачи близнецов все трое чокнулись пиалами с липовым сбором.

Он у Тиссы получился действительно потрясающим. Лади не особо любила этот напиток, но ее соседка смогла сварить что-то, от пития чего никак нельзя было отказаться.

— Семейный рецепт, — зарделась близняшка в ответ на комплимент.

Ладислава забавлялась, глядя на парочку. У близнецов определенно были разные темпераменты. Спокойный, себе на уме, чуть саркастичный Фрэнсис — и Тисса, в которой странным образом уживалась роковая красота, тяга к контролю и заметная неуверенность в себе.

Где-то далеко на улице раздался переливчатый звон. Три часа ночи.

— Так. Пора спать, — Тисса залпом осушила чашку. — Завтра важный день.

Фрэнсис поднялся и на прощание по-дружески протянул Ладиславе руку:

— Встречаемся в восемь тридцать между дверьми.

— Какими дверьми? — не поняла Найт.

— Нашими. Фрэнс живет в комнате напротив, — объяснила Тисса и удалилась в ванную.

— А что, тут перемешаны мужские и женские спальни? — спросила Ладислава.

— В Хромой башне — да, можно и так сказать. Просто здесь только мы вдвоем… втроем живем, — Фрэнсис задумался, глядя на Ладиславу. — Только ты об этом тоже молчи, ладно? Как и обо мне. Кхм. И еще о ремонте, да.

И они оба усмехнулись, оценив список, возникший меньше чем за час.

— Твой долг молчания растет, парень, — «шерифским» тоном сказала Найт.

— Морских снов, Ладислава, — подмигнул Фрэнсис.

— Бывай!

И близнец ушел.

В ванной Тисса гремела какими-то склянками. Когда она вышла оттуда, ее лицо было покрыто толстым слоем сизо-коричневой рыхлой маски — «для свежего цвета».

Но Ладислава этого уже не видела.

Ладислава свернулась калачиком под одеялом и сладко спала.