Книга Иуды

Антология

В антологию вошли богословские, апокрифические и литературные произведения, посвященные евангельскому Иуде Искариоту, одному из двенадцати апостолов, в том числе – комментированный перевод знаменитого «Евангелия Иуды», недавняя публикация которого стала мировой сенсацией.

Отцы и учители Церкви об Иуде

Ориген Александрийский

Толкование Писаний об апостоле Иуде

(из трактата «Против Цельса», книга третья, глава XI)^[1]

…Возражение, что Иисус был предан теми, которых Он называл учениками, иудей Цельсов заимствовал из Евангелий; но при этом он одного Иуду принял за многих учеников, чтобы тем самым придать своему обвинению бо́льшую силу. Вообще он недостаточно проник в смысл повествования Писаний об Иуде.

В душе Иуды, очевидно, боролись противоположные чувства: он не был всей душой враждебно настроен против Иисуса, но не сохранял по отношению к Нему всей душой и того чувства уважения, каким проникается ученик к своему учителю. Решившись предать Его, (Иуда) подошедшей толпе, намеревающейся схватить Иисуса, подал знак и сказал: Кого я поцелую, тот и есть, возьмите Его (Мф. 26:48). Он, таким образом, сохранил в отношении к Нему некоторое чувство уважения: ведь если бы этого чувства у него не было, то тогда прямо без лицемерного целования он предал бы Его. Отсюда разве не ясно для всех, что в душе Иуды наряду со сребролюбием и со злым умыслом предать учителя было тесно связано чувство, произведенное в нем словами Иисуса, — то чувство, которое — если можно так выразиться — заключало в нем еще некоторый остаток доброго расположения.

В Писании мы читаем: тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и, раскаявшись, возвратил тридцать сребренников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав кровь невинную. Они же сказали: что нам до того? смотри сам. И, бросив сребренники в храме, он вышел; пошел и удавился (Мф. 27:3–5). Если сребролюбивый Иуда, крадущий милостыню, которую полагали в ящик в пользу бедных, возвратил тридцать сребреников архиереям и старейшинам из чувства раскаяния, то это, несомненно, является действием учения Иисуса, которого предатель не мог совершенно презреть и извергнуть. Да и выражение: согрешил я, предав кровь невинную — было, собственно, сознанием своей вины.

Посмотри, какую жгучую боль произвело в нем раскаяние в совершенном преступлении: он не мог более выносить даже самой жизни, бросил в храм деньги, поспешно удалился (отсюда), ушел и повесился. И этим поступком он сам над собой произнес приговор и в то же время показал, какую силу имело учение Иисуса над Иудой — этим грешником, вором и предателем, который все же не мог совершенно исторгнуть из своего сердца учение Иисуса, преподанное ему. И ужели единомышленники Цельса будут считать вымыслом все эти обстоятельства, которые доказывают, что отпадение Иуды, даже после совершенного им против учителя преступления, отнюдь не было полным?

Ужели они будут выдавать за истину только тот факт, что один из учеников предал Его, и при этом добавлять к Писанию, что он предал Иисуса будто бы ото всей души? Ведь совершенно неразумно обосновывать доверие или недоверие к свидетельствам одних и тех же Писаний на одном только чувстве ненависти.

Что касается Иуды, то мы можем — если только это потребуется — указать нашим противникам на одно обстоятельство, которое может их пристыдить; мы можем сослаться из Книги Псалмов на весь сто восьмой Псалом, который касается предательства Иуды и имеет такое начало: Боже хвалы моей! не премолчи! Ибо отверзлись на меня уста нечестивые и уста коварные (Пс. 108:1–2). Там предсказывается, что Иуда через свое преступление исключил себя из числа Апостолов и что на его место должен избраться другой. Эта мысль приводится в следующем выражении: и достоинство его да возьмет другой (Пс. 108:8). Допустим даже, что Иисуса мог предать из Его учеников кто-нибудь другой, который был еще хуже Иуды, который все учение, услышанное от Иисуса, исторгнул из себя совершенно; но, спрашивается, как же все это вяжется с обвинением против Иисуса и против христианства? Как все это может доказывать ложь Его учения?

Что касается дальнейших возражений Цельса, то мы и раньше занимались их опровержением. Именно мы показали, что Иисус вовсе не старался убежать, когда Его хотели схватить, что Он, напротив, добровольно за всех нас предал Себя в руки врагов. Отсюда следует также, что хотя Он и был связан, но это случилось не против Его воли с той целью, чтобы научить нас переносить подобные страдания добровольно ради благочестия.

Папий Иерапольский

Учение Христа о Царствии Небесном в восприятии апостола Иуды^[2]

Пресвитеры, видевшие Иоанна, ученика Господня, сказывали, что они слышали от него, как Господь учил о тех временах и говорил: «Придут дни, когда будут расти виноградные деревья, и на каждом будет по десять тысяч лоз, на каждой лозе по десять тысяч веток, на каждой ветке по десять тысяч прутьев, на каждом пруте по десять тысяч кистей и на каждой кисти по десять тысяч ягодин, и каждая выжатая ягодина даст по двадцати тысяч мер вина. И когда кто-либо из святых возьмется за кисть, то другая (кисть) возопит: „я лучшая кисть, возьми меня; чрез меня благослови Господа“. Подобным образом и зерно пшеничное родит десять тысяч колосьев, и каждый колос будет иметь по десять тысяч зерен, и каждое зерно даст по десять фунтов чистой муки; и прочие плодовые дерева, семена и травы будут производить в соответственной сему мере, и все животные, пользуясь пищею, получаемой от земли, будут мирны и согласны между собою и в совершенной покорности людям».

Об этом и Папий, ученик Иоанна и товарищ Поликарпа, муж древний, письменно свидетельствует в своей четвертой книге, ибо им составлено пять книг. Он прибавил следующее: «Это для верующих достойно веры. Когда же Иуда предатель не поверил сему и спросил, каким образом сотворится Господом такое изобилие произрастений, — то Господь сказал: это увидят те, которые достигнут тех (времен)».

Св. Ефрем Сирин

Из толкования на евангельские события, связанные с Иудой Искариотом^[3]

Толкование на Преображение, где явились Иисусу Христу Моисей и Илия, а были с Ним на горе только трое учеников

Почему же не всех учеников взял с Собой? Потому, что среди них был Иуда, чуждый царства, который недостоин был того, чтобы вести его туда, но и одного его оставлять не следовало, так как по причине избрания Того, Кто призвал его к этой должности, он казался людям совершенным. Господь же избрал его тогда, когда тайный замысел его был еще неизвестен. Ведь если неправедность его была известна, то ученики, товарищи его, знали бы о ней. Господь же знал, что он будет предателем, и тогда сказал: «один из вас предаст Меня» (Мф. 26:21), и ему начал говорить: «вот он», тогда отделил его от остальных товарищей. Но зачем избрал его, или потому что ненавидел его? зачем же еще сделал его распорядителем и носителем кошелька? Во-первых, затем, чтобы показать совершенную любовь Свою и благодать милосердия Своего;

потом, чтобы научить церковь Свою, что хотя в ней бывают и ложные учителя, однако (самое) учительское звание истинно, ибо место Иуды предателя не осталось праздным; наконец, чтобы научить, что хотя и бывают негодные управители, однако правление Его домостроительства истинно. Таким образом, Господь умыл ноги Иуды, но по умовении он поднялся (и) теми же ногами ушел к убийцам Его. Господь поцеловал его (Иуду), который поцелуем дал знак смерти разыскивавшим Его, и простер хлеб той руке, которая, простершись, приняла цену за Него и продала Его убийцам.

О Тайной Вечере

«Можно было продать это миро за триста динариев и отдать бедным» (Ин. 12:5). Это сказал Иуда, которому Господь, усмотревши в нем жажду денег, поручил раздачу денег как распорядителю и носителю кошелька. Дабы насытился и не делался предателем ради денег. Потому что полезнее было ему красть серебро, чем предавать Творца серебра. Ведь кому иному (кроме Иуды, которого надлежало исправить) нужен был кошелек там, где налицо было чудо пяти опресночных хлебов, или вина из воды, или врачевания, данного глазам сына Тимеева (Мк. 10:46), или то чудо, которое произошло при взимании дидрахмы? «Не радуйтесь, — говорит, — что бесы повинуются вам, поелику и Иуда Искариот изгнал бесов, но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах» (Лк. 10:20); Иуда же написан на земле вместе с распинателями Господа.

Иуда изгнал демонов, дабы сам враг Господа разъяснил товарищам своим — распинателям, действительно ли чрез Вельзевула Господь изгонял бесов, и дабы предатель постыдился, если бесы убоялись того, кто был вор, и выходили вон, тогда как вор серебра не убоялся Господа серебра.

Быть может, однако, он понял это и потому надел на себя веревку и повесился. А чтобы не сказали, что Господь Сам избрал предателя учеником Своим, не зная об этом, (для сего) сказал: «один из вас диавол» (ср. Ин. 6:71), скрывая имя Иуды для того, чтобы не обесславить его (на тот случай), если он захочет принести покаяние. Когда умывал им ноги, то не начал с Симона, первого из учеников. Ибо если первый из ангелов при таком положении (когда возвышен был к славе первенства) оставил честь славы своей, то каким образом первый из учеников мог бы устоять в степени чести своей? Не научился ли бы он скорее подражать первому из ангелов?

Омовение ног

«Один из вас, который ест со Мною хлеб, он предаст Меня, и вот рука предателя Моего со Мною за столом, и Сын человеческий идет, как написано о Нем» (Лк. 22:21). Такими словами с милосердием оплакивал сего нечестивого губителя. «Лучше было бы ему не родиться» (Мф. 26:24). Но если Господь хотел взойти на крест, то к чему мы отнесем это (Его) изречение, к предвидению ли (Его), к неведению ли, или к коварству, поелику сказал: «лучше было бы ему не родиться»? Что (могло) препятствовать тому, чтобы раскаяние (предателя) удостоилось принятия? [Некий еретик, быть может Маркион, усматривал в словах Господа противоречие Себе: если Господь хотел взойти на крест, то как Он мог сказать, что лучше было бы не родиться предателю, без которого Он не взошел бы на крест? С другой стороны, разве предатель не мог раскаяться?] Тот, Кто взошел на крест, быть может, хотел взойти на крест помимо сей случайной причины (т. е. помимо предательства Иуды), хотя это и невероятно, так как Писание евреев и многое другое не позволяют нам верить этому.

Любовь открыла тайну и сообщила (ее) страху, поелику, пока любовь возлежала на груди Господа, страх часто кивал ей головою. (Ср. Ин. 13:21–26.)

Как истинно и верно то, что Господь, раздавая хлеб Своим ученикам, дал им таинство тела Своего, так до́лжно верить также и в то, что хлеб, данный Господом убийце Своему, дан был в таинство умерщвления тела Своего. И обмакнул его (Ин. 13:26), чтобы таким образом наименовать участничество (Иуды) во вполне уже решенном убийстве Его, в котором тело омочено было кровью Его. Или для того омочил хлеб, чтобы вместе с хлебом не дать также и завета. Сначала омыл хлеб и тогда дал ему его. Омыт был от этого хлеба прежний завет, поелику он приготовлен был новым заветом. Любостяжание отделило Иуду от совершенных членов Господа, как и Спаситель кротко научил, что он (Иуда) не от тела церкви Его, но прах, приставший к ногам учеников Его. Посему и в ту ночь, когда отделял его от них, омыл нечистоту, приставшую к ногам их, дабы научить нас, что Иуда, который, как последний из двенадцати апостолов, оказывался как бы ногами тела, был омыт Им водою от ног апостолов, как грязь, предназначенная огню. Таким же образом Господь посредством воды отделил Иуду от учеников, когда давал ему хлеб, омоченный водою, потому что он недостоин был того хлеба, который вместе с вином раздавался двенадцати апостолам. Ибо тому, кто предавал Его на смерть, неприлично было посредством хлеба принять (в себя) Того, Кто спасает от смерти.

С того времени, как преломил тело Свое ученикам Своим и дал тело Свое апостолам, считаются те три дня Его, в течение коих Он сопричислялся к мертвым, как и Адам, который по вкушении от дерева жил многие годы, хотя по причине преступления заповеди причислялся к мертвым, поелику Бог сказал так: «в день, в который ты вкусишь, умрешь» (Быт. 2:17); и как в следующем месте: «четыреста лет будет семя твое в Египте» (Быт. 15:13), потому что годы эти исчислены с того дня, когда сказано это слово. То же должно сказать и о Господе. Или шестой день (т. е. пятница) считается за два дня, а суббота за один. Давши тело Свое на съедение им в таинство смерти Своей, Он вошел в чрево их, как потом вошел в землю. И так как Адам не благословил, когда в непослушании срывал плод, то «Господь благословил и преломил» (Мф. 26:26). И хлеб вошел и изгладил осуждение похоти, по которой Адам преступил заповедь Божию. Или три дня считаются от нисхождения до восхождения, то есть пятница, суббота и воскресенье (от погребения до воскресения из мертвых).

Гефсимания и взятие Иисуса

«И был пот Его как капли крови» (Лк. 22:44).

Вспотел, чтобы исцелить болящего Адама. «В поте лица твоего, — говорит, — будешь есть хлеб твой» (Быт. 3:19). И в саду молился, чтобы снова возвести Адама в сад.

Я призвал вас, — говорит, — бодрствовать со Мною, да не буду предан, поелику же ныне Я предаюсь, то «спите и почивайте» (Мф. 26:45). Иуда начало царства (Быт. 49:15) и Иуда истребитель царства. Когда Иуда коварным поцелуем предавал Господа римлянам, то вместе с Ним передал римлянам и долг отомстить за Него.

Пришел нечестивый Иуда, чтобы исчерпать великую бездну падения своего, и это Господь, показывая, что Он благ и источник милосердия, кротко раскрыл, говоря: «Иуда, целованием ли ты пришел предать Сына Человеческого?» (Лк. 22:48). Сим и научает, что Сын Божий не мог быть предан им. «Для чего же ты пришел, друг?» (Мф. 26:50). Вражду зовет дружбой. Господь обращает к нему лицо Свое, коварный ученик приступил к Учителю истины, чтобы поцеловать Его. Извлек из него дух, который вдунул в него, потому что не хотел, чтобы хищный волк продолжал оставаться среди овец Его. Ибо говорил: «то, что имел, отнято от него» (Мф. 13:11).

Господь сказал им: «кого вы ищете?» (Ин. 18:4) — так как, именно, они думали, что Он не может освободиться от рук их. «Говорят Ему: Иисуса Назарянина. Сказал им Иисус: вот Я. Когда при этом Иуда стоял с ними, они отступили назад и пали на землю» (Ин. 18:5–6). Против воли преклонились пред Ним, дабы узнать, что Он добровольно отдает Себя в руки их. Но, не устрашившись силы, которая повергла их, они простерли нечистые руки и взяли своего Очистителя… «Связали Его и повели» (Ин. 18:12–13).

После осуждения Иисуса. Раскаянье и смерть Иуды

«Когда Иуда увидел, что Господь осужден, то, охваченный скорбью, пошел и возвратил тридцать сребренников священникам и говорит: согрешил я, предав кровь праведную. Говорят ему: что нам до того, смотри сам. И бросил серебро в храм и пошел, и повесился, и умер» (Мф. 27:3–5). Ушел Иуда, дабы стать вестником тех заблуждений, каким последовал. Он так размышлял в себе: «освобожусь от множества порицаний и скроюсь от бесславия», и таким образом, отбросивши удила, как будто бы ему ничего не оставалось по переходе из этого мира, он накинул на себя петлю и умер. И дабы милосердие не посрамилось в наказании его, не нашлось никого из сынов мира и истины, кто убил бы его, но сам повесил себя на веревке, чтобы показать, что в последний день злоба человеческая таким же образом погубит и истребит сама себя. Итак, кто отмстит за кровь Того, который пришел в подобии человека, если не тот, кто, облекшись подобием человека (т. е. диавол, вошедший в Иуду), предал Его, не потому что мог победить Его и предать, но потому что Он Сам восхотел предать Себя? И Господь отнюдь не умерщвлял злобы, но хотел, чтобы она сама погубила себя своими делами. Итак, диавол умертвил бессмертного, облекшегося человеческим видом, и заслужил возмездие Божие, дабы чрез возмездие Божие погиб и умерщвлен был тот, кто назывался богом (т. е. диавол, почитаемый за бога в идолах). Пускающий стрелу в неприятеля ломает стрелу и лук бросает в огонь, когда она (стрела), будучи отражена, побивает того, кто пустил ее. Так и сатана, видя, что смерть Сына стала победой мира и Его крест освободителем твари, вошел в Иуду, сосуд свой, и он пошел и повесился на веревке. А что «расселось чрево его» (Деян. 1:18), то это указывает на того, кто поддерживал Иуду, когда он надевал веревку. И как разорвалась веревка, так и он упал и переломился пополам. Иные говорят, что Иуда закрыл двери дома и запер их изнутри, и пока он подвергался гниению и чрево его расселось, никто не мог открыть двери дома, чтобы видеть находящееся внутри (его).

«Непозволительно принять серебро это в сокровищницу» (Мф. 27:6). Убоялись изречения Писания и хотели воспрепятствовать его исполнению. Однако серебро, коль скоро оно принесено в храм, уже чрез это делалось священным. «И что купили на него место погребения» (Мф. 27:7), то это хорошо случилось, так как делали это ради Бога (чтобы исполнилось пророчество Писания); ибо в этом было великое таинство. Если это серебро они дали из святилища, то почему нельзя было принять его назад в ту же сокровищницу? Почему недозволительно было присоединить эти деньги к тем деньгам, откуда дали? Если же не отсюда их дали, то могли бы сказать это ясно. И неужели же это серебро было более нечисто, чем другое серебро? Разве оно было более нечисто, чем меч Голиафа, который, обернутый полотном, был положен сбоку алтаря, чем золото египтян (Ис. 11:2), чем золото, которое Давид отнял у всех царств и посвятил Богу, чем тот венец с жемчужинами, который он возложил на голову свою и в духе воспел (Пс. 20:4), чем те клятвенные дары, принесенные филистимлянами, которые там же были (положены) навеки? Разве и Навуходоносор не отнял все богослужебные сосуды и не положил их в храме богов своих? Даже и ковчег завета (филистимляне) внесли в дом Дагона. Кто может нечистое сделать святым и освященным? А если по той причине купили поле на это серебро, что Он Сам Себя сделал Богом, то надлежало покрыть им алтарь. Однако не это было у них на сердце, но хотели воспрепятствовать исполнению пророчества.

Свт. Иоанн Златоуст

О предательстве Иуды^[4]

БЕСЕДА ПЕРВАЯ

о предательстве Иуды и о Пасхе, о преподании таин, а также и о непамятозлобии. (Сказана) в Святой и великий четверток

Вопрос о злополучии Иуды и тех, кто гонит праведников. — Несчастны не те, кого гонят, а те, кто гонит, потому что гонения первым открывают двери рая, а последним врата ада. — Посему гонимые должны молиться о гонящих. — Изложение истории предательства Иуды. — Необходимость и всем нам беречься того, чтобы не впасть в грех этого апостола. — Дело Иуды и женщины-грешницы как доказательство свободы воли. — Тайная вечеря и пасха иудейская. — Установление таинства евхаристии. — Прощение обид как одно из лучших средств приготовления к св. причащению.

НЕМНОГО нужно сегодня сказать вашей любви; немного нужно сказать не потому, чтобы вы тяготились множеством проповедуемого, — невозможно найти другой город, который был бы так любовно расположен к слушанию духовных бесед. Итак, не потому мы скажем немного, что мы надоедаем вам множеством проповедуемого, но потому, что сегодня есть важная причина к сокращению речи: я вижу, что многие из верующих поспешают к приобщению страшных тайн. Поэтому, дабы они не лишились и этой трапезы, и не остались без той, необходимо пищу распределить соразмерно, чтобы и с той и с другой стороны вам была польза и чтобы вы отошли, снабженные в путь этой трапезой и нашими беседами, и приступили к страшному и ужасному приобщению со страхом, трепетом и надлежащим благоговением.

1. Сегодня, возлюбленные, Господь наш Иисус Христос был предан; в этот наступающий вечер иудеи взяли Его и пошли. Но не предавайся унынию, услышав, что Иисус был предан; или лучше предайся унынию и плачь горько, но не о преданном Иисусе, а о предателе Иуде, потому что преданный спас вселенную, а предавший погубил свою душу; преданный сидит ныне одесную Отца на небесах, а предавший находится ныне в аду, ожидая неизбежного наказания. О нем плачь и воздыхай, о нем скорби, как и Владыка наш плакал о нем. Увидев его, говорится [в Писании], возмутился духом и сказал: один из вас предаст Меня (Ин. 13:21). О, сколь велико милосердие Владыки: преданный скорбит о предавшем! Увидев его, говорит [евангелист], возмутился духом и сказал: один из вас предаст Меня. Для чего Он опечалился? Для того, чтобы показать любовь Свою и вместе научить нас, что не того, кто терпит зло, а того, кто причиняет зло, нужно постоянно оплакивать. Последнее хуже первого, или, лучше сказать, первое, т. е. терпеть зло, не есть зло, а причинять зло есть зло. Терпеть зло — это доставляет Царство Небесное; а причинять зло — это подвергает нас геенне и наказанию. Блаженны, говорит Господь, изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное (Мф. 5:10). Видишь ли, как претерпевающий зло получает награду и воздаяние — Царство Небесное? Послушай, как причиняющий зло подвергается наказанию и отмщению.

Павел, сказав об иудеях, что они убили и Господа Иисуса и Его пророков изгнали (1 Фес. 2:15), присовокупил: но конец их будет по делам их (2 Кор. 11:15). Видишь ли, как гонимые получают царство, а гонящие наследуют гнев [Божий]? Это сказано мной теперь не без цели, а для того, чтобы мы не гневались на врагов, но жалели их, оплакивали их и сострадали им: они-то именно и терпят зло, враждуя против нас. Если мы так настроим душу свою, то в состоянии будем и молиться за них. Для того я и беседую с вами уже четвертый день о молитве за врагов, чтобы это слово наставления было твердо усвоено, укоренившись в вас от непрестанного внушения. Для того я непрестанно и изливаюсь в словах, чтобы опала опухоль гнева и утихло воспаление, так чтобы приступающий к молитве чист был от гнева. Христос заповедал это не только для врагов, но и для нас, прощающих им грехи, так как ты сам больше приобретаешь, чем даешь, прекращая гнев на врага. Как же, скажешь, я больше приобретаю? Если ты простишь грехи врагу, то тебе будут прощены твои прегрешения против Владыки. Эти неисцелимы и непростительны, а для тех есть великое облегчение и прощение. Послушай, как Илий говорил сыновьям своим: если согрешит человек против человека, то помолятся о нем Богу; если же человек согрешит против Господа, то кто будет ходатаем о нем? (1 Цар. 2:25). Таким образом, эта рана не легко исцеляется и молитвой; но, не исцеляясь молитвой, она исцеляется прощением грехов ближнему. Поэтому грехи в отношении к Владыке Христос назвал тысячами талантов, а грехи в отношении к ближнему — сотней динариев (Мф. 18:23–35). Прости же сто динариев, чтобы тебе были прощены тысячи талантов.

2. Впрочем, о молитве за врагов довольно сказано; возвратимся, если угодно, к речи о предательстве и посмотрим, как предан был Господь наш. Тогда один из двенадцати, называемый Иуда Искариот, пошел к первосвященникам и сказал: что вы дадите мне, и я вам предам Его? (Мф. 26:14–15). Эти слова, по-видимому, ясны и ничего более в них не подразумевается; но если кто тщательно исследует каждое из этих слов, то найдет в них много предметов для размышления и великую глубину мыслей. И, во-первых — время; не напрасно евангелист означает его, не просто сказал он: пошел, но прибавил: тогда пошел. Тогда; скажи мне: когда? И для чего он означает время? Чему он хочет научить меня? Не без цели сказано это: тогда, — говорящий Духом не говорит напрасно и без цели. Что же значит это тогда? Перед тем самым временем, перед тем самым часом приходила блудница с алавастровым сосудом мира и возлила этот елей на главу Господа (Мф. 26:7). Она показала великую услужливость, показала великую веру, великое послушание и благоговение; изменила прежнюю жизнь, сделалась лучше и целомудреннее. Но когда блудница раскаялась, когда она снискала себе благоволение Владыки, тогда ученик предал Учителя. Для того и сказано: тогда, чтобы ты не обвинял Учителя в немощи, когда увидишь, что ученик предает Учителя. Сила Учителя была такова, что она привлекала и блудниц к повиновению Ему.

Почему же, скажешь, обращавший блудниц не в силах был привлечь к себе ученика? Он в силах был привлечь к себе ученика, но не хотел сделать его добрым по необходимости и привлечь к Себе насильно. Тогда пошел. Немаловажный предмет для размышления заключается и в этом слове: пошел; не быв призван первосвященниками, не быв принужден необходимостью или силой, но сам по себе и от себя он произвел коварство и предпринял такое намерение, не имея никого сообщником этого нечестия. Тогда пошел один из двенадцати. Что значит: один из двенадцати? И в этих словах: один из двенадцати выражается величайшее против него осуждение. У Иисуса были и другие ученики, числом семьдесят; но те занимали второе место, не пользовались такой честью, не имели такого дерзновения, не участвовали в стольких тайнах, как двенадцать учеников. Эти были особенно отличены и составляли хор около Царя; это было приближенное общество Учителя; и отсюда ниспал Иуда. Итак, дабы ты знал, что не простой ученик предал Его, но один из высшего разряда, для этого и говорит евангелист: один из двенадцати. И не стыдился написать это святой Матфей. Для чего не стыдился? Для того, чтобы ты знал, что евангелисты всегда во всем говорят истину и ничего не скрывают, даже и того, что кажется унизительным, потому что и это, по-видимому унизительное, показывает человеколюбие Владыки: предателя, разбойника, вора Он удостоил таких благ и до последнего часа терпел его, вразумлял, увещевал и всячески оказывал попечение о нем. Если же он не внимал, то виной не Господь; свидетельница этому — блудница, она была внимательна к самой себе — и спаслась. Итак, не отчаивайся, взирая на блудницу; и не будь самонадеян, взирая на Иуду. То и другое гибельно, и самонадеянность и отчаяние; самонадеянность стоящего заставляет падать, а отчаяние лежащему не позволяет встать. Поэтому и Павел увещевал так: кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть (1 Кор. 10:12). Ты имеешь примеры того и другого — как ученик, казавшийся стоящим, пал и как блудница павшая восстала. Склонен к падению наш ум, удобопреклонна воля; поэтому нам нужно со всех сторон оберегать и ограждать себя. Тогда пошел один из двенадцати, называемый Иуда Искариот. Видишь ли, из какого хора ниспал он? Видишь ли, каким учением пренебрег он? Видишь ли, какое зло — беспечность и нерадение? Называемый Иуда Искариот.

Для чего ты мне называешь его город? О, если бы мне не знать его! Называемый Иуда Искариот. Для чего же ты называешь его город? Был другой ученик — Иуда, называемый Зилотом (ревнителем). Чтобы от одинаковости имени не произошло какой-нибудь ошибки, евангелист и отличил того от этого; этого назвал по доброму качеству его: Иуда Зилот, а того не назвал по злому его качеству — не сказал: Иуда предатель. Хотя следовало бы, как этого назвал он по доброму качеству, так и того назвать по злому качеству и сказать: Иуда предатель; но, дабы научить тебя соблюдать язык свой чистым от осуждения, он щадит и самого предателя. Пошел, говорит, один из двенадцати, называемый Иуда Искариот, к первосвященникам и сказал: что вы дадите мне, и я вам предам Его? О, нечестивые эти слова! Как они исторглись из уст, как подвинулся язык? Как не оцепенело все тело? Как не омрачился ум?

3. Что вы дадите мне, и я вам предам Его? Этому ли, скажи мне, научил тебя Христос? Не поэтому ли говорил Он: не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои (Мф. 10:9), заранее сдерживая твою склонность к сребролюбию? Не к этому ли убеждал Он постоянно и вместе с тем говорил: но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую? (Мф. 5:39). Что вы дадите мне, и я вам предам Его? О, безумие! За что? — скажи мне. В чем малом или великом имея обвинить (Его), ты предаешь Учителя? За то, что Он тебе дал власть над демонами? За то, что дал силу исцелять болезни, очищать прокаженных? За то, что дал силу воскрешать мертвых, что поставил господином над властью смерти? За эти благодеяния даешь ты такую оплату? Что вы дадите мне, и я вам предам Его? О, безумие, или, лучше, сребролюбие! Оно породило все это зло; им увлеченный, он предал Учителя. Таков этот злой корень; он хуже беса приводит в неистовство души, которыми овладевает, производит в них забвение обо всем — и о себе, и о ближних, и о законах природы, лишает самого смысла и делает безумными. Смотри, сколько вещей он изгладил из души Иуды: сообщество [с Иисусом Христом], приязнь, общение в трапезе, чудеса, учение, увещание, наставление; все это тогда сребролюбие ввергло в забвение. Поэтому справедливо Павел говорил: корень всех зол есть сребролюбие (1 Тим. 6:10). Что вы дадите мне, и я вам предам Его? Велико безумие этих слов. Неужели, скажи мне, можешь предать Того, Кто держит все, владычествует над бесами, повелевает морем, есть Владыка всей природы? И дабы укротить его безумие и показать, что если бы Сам Он не хотел, то не был бы предан, послушай, что делает [Господь]. В самое время предательства, когда вышли на него с фонарями и светильниками и оружием, Он говорит им: кого ищете? (Ин. 18:3–4). Они не знали Того, Кого намеревались взять. Так далек был Иуда от возможности предать Его, что даже не видел присутствия Того, Кого намеревался предать, тогда как были светильники и столько света. На это дал указание и евангелист, сказав: они имели фонари и светильники и не видели Его.

Каждый день Господь напоминал ему и делами и словами, внушая, что предатель не скроется [от Него]; не явно обличал его перед всеми, чтобы он не сделался более бесстыдным, и не молчал, чтобы он, думая, что скрыт, не приступил к предательству без страха, но часто говорил: один из вас предаст Меня (Ин. 13:21), — впрочем, не делал его известным. Много говорил Он и о геенне, много и о Царстве, и в том и другом показывал Свою силу, и в наказании грешников и в награждении добродетельных. Но все это Иуда отверг, а Бог не влек его силой. Так как Бог создал нас господами в выборе и худых и добрых дел и желал, чтобы мы были добрыми по своей воле, Он не принуждает и не заставляет, если мы не хотим, потому что быть добрым по принуждению не значит быть добрым. Поэтому, так как и (Иуда) был господином своих помыслов, и в его власти было не повиноваться им и не склоняться к сребролюбию, то он, очевидно, сам ослепил свой ум и отказался от собственного спасения: что вы мне, говорит, дадите, и я вам предам Его? Обличая слепоту ума его и безумие его, евангелист говорит, что во время прибытия их стоял близ них Иуда, сказавший: что вы дадите мне, и я вам предам Его? И не из этого только можно видеть силу Христову, но и из того, что по произнесении Им простого слова они отступили и пали на землю. Но так как они и после этого не оставили бесстыдства, то Он наконец предает Себя, как бы так говоря: Я сделал все со Своей стороны, явил силу Свою, показал, что вы предпринимаете невозможное дело; Я хотел обуздать злобу вашу; но так как вы не захотели этого, а остались при своем безумии, то, вот, Я предаю Себя. Это сказано мной для того, чтобы кто-нибудь не стал осуждать Христа, говоря: почему Он не изменил Иуду?

Почему не сделал его благоразумным и добрым? Как следовало сделать его добрым? По принуждению или по воле? Если — по принуждению, то, таким образом, он не мог сделаться лучшим, потому что никто не может быть добрым по принуждению; если же — по воле и свободному решению, то Он [Христос] употребил все меры, которые могли испытывать волю и намерение. А если тот не хотел принять врачевство, то это вина не врача, а отвергшего врачевание. Посмотри, сколько сделал Христос, чтобы склонить его на свою сторону и спасти его: научил его всякому любомудрию и делами и словами, поставил его выше бесов, сделал способным совершать многие чудеса, устрашал угрозой геенны, вразумлял обетованием Царства, постоянно обличал тайные его помышления, но обличая не выставлял на вид всем, омыл ноги его вместе с прочими [учениками], сделал участником Своей вечери и трапезы, не опустил ничего — ни малого, ни великого; но он добровольно остался неисправимым. А чтобы тебе убедиться, что он, имея возможность измениться, не хотел и все произошло от его беспечности, послушай. Предав Христа, он бросил тридцать сребреников и сказал: согрешил я, предав кровь невинную (Мф. 27:4). Что это? Когда ты видел Его совершающим чудеса, то не говорил: согрешил я, предав кровь невинную, но: что вы дадите мне, и я вам предам Его? А когда зло преуспело и предательство достигло исполнения, и грех совершен, тогда ты сознал этот грех? Чему же мы научаемся отсюда? Тому, что когда мы предаемся беспечности, то и увещание не приносит нам пользы; а когда бываем внимательны, то и сами собой можем восстать. Так и он: когда Учитель увещевал его, — не слушал; а когда никто не увещевал, то собственная совесть его пробудилась, и без всякого учителя он переменился, осудил то, на что дерзнул, и бросил тридцать сребреников. Что вы дадите мне, и я вам предам Его? Они предложили, говорит евангелист, ему тридцать сребренников (Мф. 26:15); предложили цену за кровь, не имеющую цены. Для чего ты, Иуда, принимаешь тридцать сребреников? Христос пришел даром пролить эту кровь за вселенную; а ты о ней делаешь бесстыдные договоры и условия. И в самом деле, что может быть бесстыднее такого договора?

4. Тогда приступили ученики (Мф. 26:17). Тогда — когда? Когда то произошло, когда предательство совершилось, когда Иуда погубил себя, тогда приступили ученики к Иисусу и сказали Ему: где велишь нам приготовить Тебе пасху? Видишь ли ученика? Видишь ли [прочих] учеников? Тот предает Владыку, а эти заботятся о пасхе; тот заключает условия, а эти предлагают услугу. Тот и эти пользовались одинаковыми чудесами, одинаковыми наставлениями, одинаковой властью; откуда же такая перемена? От воли; она всегда бывает причиной всех благ и зол. Где велишь нам приготовить Тебе пасху? Это было в нынешний вечер; Владыка не имел дома, и поэтому они говорят Ему: где велишь нам приготовить Тебе пасху? Мы не имеем определенного пристанища, не имеем ни шатра, ни дома. Пусть узнают живущие в великолепных домах, в широких портиках, в пространных оградах, что Христос не имел где приклонить главу. Вот [ученики] и спрашивают: где велишь нам приготовить Тебе пасху? Какую пасху? Не эту — нашу, а пока иудейскую; ту именно приготовили ученики, а эту нашу — Он Сам приготовил, и не только Сам приготовил ее, но и Сам же Он стал пасхой. Где велишь нам приготовить Тебе пасху? Это была иудейская пасха, та, которая получила начало в Египте. Для чего же Христос вкушал ее? Для того чтобы исполнить все, требуемое законом. Он когда и крестился, говорил: так надлежит нам исполнить всякую правду (Мф. 3:15);

Я пришел искупить человека от клятвы закона; ибо Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных и прекратить самый закон (Гал. 4:4–5). Дабы кто-нибудь не сказал, что Он потому уничтожил закон, что не мог исполнить его как тяжкий, трудный и неудобоисполнимый, — Он сначала исполнил его весь, а потом и отменил. Потому Он совершил и пасху, что пасха была предписана законом. А для чего закон предписал вкушать пасху? Иудеи были неблагодарны к своему Благодетелю и тотчас после благодеяний забывали о повелении Божьем. Так, когда они вышли из Египта, то, даже видев море разделившееся и опять соединившееся и другие бесчисленные чудеса, говорили: сделай нам бога, который бы шел перед нами (Исх. 32:1). Что говоришь ты?

Чудеса еще перед тобой, а ты уже забыл о Благодетеле? И вот, так как они были столь бесчувственны и неблагодарны, то с учреждением праздников Бог связал воспоминание о дарах Его; поэтому Он повелел закалать и пасху, дабы, когда спросит тебя, говорит Он, сын твой: что означает эта пасха? — ты говорил, что наши предки в Египте помазали некогда двери кровью овцы, чтобы губитель, пришедши и увидев, не дерзнул входить и не наносил удара (Исх. 12:27–28). Таким образом, потом этот праздник стал постоянным напоминанием о спасении. И не только ту пользу получали они, что он напоминал им о древних благодеяниях, но и другую, бо́льшую, оттого, что он прообразовал будущее. Тот агнец был образом другого Агнца — духовного, овца — Овцы; то была тень, а это — истина. Когда же явилось Солнце правды, тогда тень наконец исчезла, так как при восходе солнца тень скрывается. Поэтому на самой этой трапезе совершается та и другая пасха — и преобразовательная, и истинная. Как живописцы на одной и той же доске проводят черты и изображают тень и потом накладывают на нее истинные краски, так поступил и Христос: на одной и той же трапезе Он и преднаписал преобразовательную пасху, и присоединил истинную. Где велишь нам приготовить Тебе пасху? Тогда была пасха иудейская; но когда взошло солнце, то светильник пусть уже не является; когда наступила истина, то тень пусть уже исчезнет.

5. Говорю это к иудеям, так как они мнят, что совершают пасху, и, необрезанные сердцами, с бесстыдным намерением предлагают опресноки. Как, скажи мне, иудей, ты совершаешь пасху? Храм разрушен, жертвенник уничтожен, святое святых попрано, всякого рода жертвы прекращены; для чего же ты дерзаешь совершать эти беззаконные дела?

Ты отошел некогда в Вавилон, и там говорили пленившие тебя: пропойте нам из песней Сионских (Пс. 136:3); но ты не согласился. Это выразил Давид, сказав: при реках Вавилона, там сидели мы и плакали: на вербах, посреди его, повесили мы наши арфы (Пс. 136:1–2), т. е. псалтирь, цитру, лиру и прочее, так как их употребляли они в древности и посредством их пели псалмы. Отправившись в плен, они взяли их с собой, чтобы иметь напоминание о жизни в отечестве, а не для того, чтобы употреблять их. Там, говорит, пленившие нас требовали от нас слов песней; а мы сказали: как нам петь песнь Господню на земле чужой? (Пс. 136:3–4). Что говоришь ты? Песнь Господню ты не поешь на земле чужой, а пасху Господню совершаешь на земле чужой? Видишь ли неблагодарность? Видишь ли беззаконие? Когда враги принуждали их, то они не смели даже сказать псалма на земле чужой; а теперь сами от себя, в то время как никто не принуждает и не заставляет их, воздвигают войну против Бога. Видишь ли, как нечисты опресноки, как беззаконен их праздник, как уже не существует пасха иудейская? Была некогда пасха иудейская, но теперь отменена, и наступила пасха духовная, которую преподал тогда Христос. Когда они [ученики] ели и пили, то Он, говорится [в Евангелии], взял хлеб, преломил и сказал: примите, ешьте: сие есть Тело Мое, за вас ломимое во оставление грехов (Мф. 26:26). Посвященные в тайны разумеют сказанное. Также и взяв чашу, сказал: сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов (Мф. 26:28). И Иуда присутствовал, когда Христос говорил это. Сие есть тело, которое ты, Иуда, продал за тридцать сребреников; сия есть кровь, о которой ты недавно заключил бесстыдные условия с неблагодарными фарисеями. О, человеколюбие Христово! О, безумие, о, неистовство Иуды! Этот продал Его за тридцать динариев, а Христос и после того не отказался бы самую проданную кровь Свою отдать продавшему во оставление грехов, если бы этот захотел. Ведь и Иуда присутствовал и участвовал в священной трапезе. Когда ноги его вместе с прочими учениками умыл Христос, так и в священной трапезе он участвовал для того, чтобы он не имел никакого предлога к оправданию, если останется при своем нечестии. Христос сказал и употребил все со Своей стороны, а он упорно остался при своем нечестивом намерении.

6. Впрочем, уже время приступить к этой страшной трапезе. Приступим же все с надлежащей скромностью и вниманием; и никто пусть не будет Иудой, никто пусть не будет злым, никто пусть не скрывает в себе яда, нося одно на устах, а другое в уме. Предстоит Христос и теперь; Кто учредил ту трапезу, Тот же теперь устраивает и эту. Не человек претворяет предложенное в тело и кровь Христову, но Сам распятый за нас Христос. Представляя Его образ, стоит священник, произносящий те слова; а действует сила и благодать Божия. Сие есть тело Мое, сказал Он. Эти слова претворяют предложенное, и как то изречение: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю (Быт. 1:28), хотя произнесено однажды, но в действительности во все время дает нашей природе силу к деторождению, так и это изречение, произнесенное однажды, с того времени доныне и до Его пришествия делает жертву совершенной на каждой трапезе в церквах. Итак, никто пусть не приступает коварным, никто — исполненным злобы, никто — имеющим яд в мыслях, чтобы не причащаться в осуждение.

И вот, после принятия предложенного, в Иуду вошел дьявол, презрев не тело Господне, но презрев Иуду за его бесстыдство, дабы ты знал, что на тех, которые недостойно причащаются божественных тайн, особенно нападает и постоянно входит дьявол, как и тогда в Иуду. Так почести приносят пользу достойным, а недостойно пользующихся ими подвергают большему наказанию. Говорю это не для того, чтобы устрашить, но чтобы предостеречь. Пусть же никто не будет Иудой; никто, приступая, пусть не имеет в себе яда злобы. Эта жертва есть духовная пища; и как телесная пища, попадая в желудок, имеющий худые соки, еще больше усиливает немощь, не по своему свойству, но по болезни желудка, так обыкновенно бывает и с духовными таинствами. И они, когда сообщаются душе, исполненной злобы, то больше повреждают и губят ее, не по своему свойству, но по болезни принявшей души. Итак, пусть никто не имеет внутри себя злых помыслов, но очистим ум; мы приступаем к чистой жертве, — сделаем же душу свою святой; а сделать это можно и в один день. Как и каким образом? Если ты имеешь что-нибудь против врага, то оставь гнев, исцели рану, прекрати вражду, чтобы тебе получить пользу от этой трапезы, потому что ты приступаешь к страшной и святой жертве. Постыдись того, что служит основанием самого этого приношения. Предлежит закланный Христос. Почему Он заклан и для чего? Для того чтобы умиротворить небесное и земное, чтобы сделать тебя другом ангелов, чтобы примирить тебя с Богом всех, чтобы из врага и противника сделать тебя другом. Он отдал душу Свою за ненавидящих Его; а ты остаешься враждующим против подобного тебе раба? Как же ты можешь приступить к трапезе мира? Он не отказался даже умереть за тебя; а у тебя недостает сил для себя самого оставить гнев на подобного тебе раба? Какого это может удостоиться прощения? Он обидел меня, скажешь, и весьма много отнял у меня. Что же? Ущерб только в деньгах, — он еще не ранил тебя так, как Иуда Христа; однако Христос самую кровь Свою, которая пролита, отдал для спасения проливших ее. Что можешь ты сказать равное этому? Если ты не простил врага, то не ему нанес вред, а самому себе; ему ты часто вредил в настоящей жизни, а себя самого сделал недостойным прощения и безответным в будущий день. Ни от чего так не отвращается Бог, как от человека злопамятного, сердца надменного и души раздражительной. Послушай же, что говорит Он: если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь раньше, стоя перед алтарем, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой (Мф. 5:23–24). Что говоришь ты: оставлю (дар)?

Да, для мира, говорит, с братом твоим и принесена эта жертва. Посему если эта жертва принесена для мира твоего с братом, а ты не заключаешь мира, то напрасно ты участвуешь в этой жертве, бесполезным для тебя становится это благо. Сделай же наперед то, для чего принесена эта жертва, и тогда прекрасно ею воспользуешься. Для того снисшел Сын Божий, чтобы примирить естество наше с Владыкой; не только Сам для этого пришел Он, но [еще озабочен был тем], чтобы и нас, совершающих это, сделать причастниками имени Его. Блаженны, говорит Он, миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божьими (Мф. 5:9). Что сделал Единородный Сын Божий, тоже сделай и ты по силам человеческим, ставши виновником мира и для себя самого и для других. Поэтому тебя, миротворца, Он и называет сыном Божьим; поэтому и применительно ко времени жертвы Он не упомянул ни о какой другой заповеди, кроме примирения с братом, выражая, что это важнее всего. Я хотел еще более продолжить речь, но и сказанного довольно для внимательных, если они будут помнить. Будем же, возлюбленные, постоянно помнить эти слова, и святые лобзания, и страшные приветствия, которые делаем друг другу. Это соединяет наши души и производит то, что мы все становимся одним телом, как и причащаемся все одного тела. Соединимся же в одно тело, не тела сочетая друг с другом, но души связывая между собой союзом любви; таким образом, мы можем с дерзновением вкушать от предлагаемой трапезы. И хотя бы имели бесчисленное множество праведных дел, но если будем злопамятными, то все будет тщетно и напрасно, и никакого от них мы не сможем получить плода для спасения. Итак, сознавая это, прекратим всякий гнев и, очистив совесть свою, со всем смирением и кротостью приступим к трапезе Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, всякая слава, честь, держава, ныне и присно [и во веки веков]. Аминь.

Прп. Максим Исповедник

<О тайне имени Иуды>^[5]

Вопросоответы к Фалассию^[6]

ВОПРОС LII. Я не по воздаянию, еже Бог даде ему, воз-даде Езекиа, но вознесеся сердце его, и бысть на него гнев, и на Иуду, и на Иерусалим. И смирися Езекиа от высоты сердца своего сам, и живущий во Иерусалиме, и не прииде на них гнев Господень во дни Езекиины (2 Пар. 32:25–26). — Что такое «воздаяние» и то, что следует за этим?

ОТВЕТ. Поскольку после многих и различных благодеяний, которые Бог своевременно оказывал Езекии^[7], спасая его и избавляя от всякой нужды и превратностей, он всю благодать спасения не вменил, как должно, Богу, но некая человеческая нечистота вскичилась в нем и разделилась сила обретенных преуспеяний, то, разумеется, не по воздаянию, еже Бог даде ему, воздаде Езекиа. Ибо за божественные преуспеяния свои он не воздал с [должным] благоразумием благодарения [Богу], но вознеслось сердце его, а поэтому не избежал [Езекия] болезни гордыни, кичащейся добродетелью и ведением. <…>

Каждый ведующий и любомудрый ум содержит в себе и Иуду, и Иерусалим. Под «Иудой» мы исходя из духовного постижения понимаем образ заповеди или навык в покаянии вместе с помыслами, которые он в себе заключает; этот навык деятельно совозрастает вместе с преуспеянием по мере восхождения ума горе́ — ибо «Иуда» толкуется как «исповедь». А «Иерусалим», согласно аллегорическому пониманию, означает мирный навык бесстрастия вместе с составляющими этот навык божественными умозрениями. Или, говоря кратко, [ведующий] ум обладает «Иудой», то есть деятельным любомудрием, и «Иерусалимом», то есть созерцательным тайноводством. Поэтому когда боголюбивый ум, по благодати Божией, отражает всякую супротивную силу с помощью добродетели и ведения, [стяжаемых] в деятельном и созерцательном любомудрии, то он увенчивается совершенной силой против духов лукавства. Однако если при этом он не воздает должного благодарения Богу — Виновнику [своей] победы, но сердце его возносится, ибо он признает [лишь] самого себя за причину всякого преуспеяния, то тогда, как не воздавший Богу по воздаянию, возданному ему, он принимает гнев богооставленности не только на самого себя, но также на «Иуду» и на «Иерусалим», то есть на навык [духовного] делания и на навык созерцания. И тогда, по попущению Божиему, страсти бесчестия сразу же восстают против делания, оскверняя дотоле чистую совесть, а ложные мысли сплетаются с созерцанием сущих, искажая дотоле правое мнение ведения.

Ведь Божественное установление и [Божественный] закон подлинно существуют по Промыслу [Божиему] в сущих, чтобы ими воспитывались, обращаясь к богомыслию, те, которые при благоприятном [течении жизни] проявляют неблагодарность [к Богу], и чтобы, [сообщив им] опыт противоположного, породить в них познание Божественной Силы — свершительницы [всех] благ. Ибо иначе, поддавшись самомнению, не подчиняющемуся при благоприятных обстоятельствах Промыслу [Божиему], мы впадаем в богопротивное расположение гордыни, считая, что стяжание добродетели и ведения присуще нам по природе, а не есть дар благодати. В таком случае оказывается, что мы пользуемся благом для рождения зла и через то, благодаря чему должно было укрепляться и пребывать нерушимым Божественное познание в нас, — через это мы совсем недолжным образом заболеваем неведением Божественного.

Ибо один, считая, что он достиг цели добродетели, уже не будет искать Причину и источник [всех] благ, замыкая только в самом себе силу устремления [к Божественному] и вследствие самого себя теряя закон спасения, то есть Бога. Другой же, наоборот, [постоянно] ощущая свою естественную нужду в благах, не перестает усиленно стремиться к Тому, Кто может восполнить его недостаток.

Поэтому на гордый ум праведно [обрушивается] гнев, то есть богооставленность или попущение [Божие], в силу чего осаждают его бесы и во время [духовного] делания, как Иуду, и во время созерцания, как Иерусалим, дабы ощутил он собственную естественную немощь и познал Божественную Силу и Божию благодать, защищающую его и доставляющую ему все блага; и дабы смирился он, полностью отринув от себя чуждое и противоестественное возношение. Тогда не придет на него другой гнев [Господень], то есть лишение дарованных харизм, как не пришел он на Езекию, который после того, как случился первый гнев, то есть богооставленность, сразу же смирился и ощутил Подателя благ. Ибо [Писание] гласит: И бысть на него гнев, и на Иуду, и на Иерусалим, и смирися Езекиа от высоты сердца своего сам, и живущий во Иерусалиме, и не прииде на них гнев Господень во дни Езекиины, то есть [не пришел] другой гнев — лишение харизм, который вслед за попущенной прежде богооставленностью научает ум прекрасному благомыслию. Ибо очевидно, что не вразумленный первым видом гнева [Божиего], то есть богооставленностью, и несмирившийся принимает на себя второй гнев, лишающий его [благодатного] действия [Божественных] харизм и отбирающий от него оберегающую его до сих пор Силу. Отиму ограждение его, — говорит Бог о неблагодарном Израиле, — и будет в разграбление; и разорю стену его, и будет в попрание.

И оставлю виноград Мой, и ктому не обрежется, ниже покопается, и взыдет на нем, якоже на лядине, терние; и облаком заповем, еже не одождити на него дождя (Ис. 5:5–6) — как возвестил, страдая, и Саул, первый царь Израиля. Ибо он вместе с царством воспринял через помазание и благодать пророчества, но когда не сохранил ее, то принял на себя первый гнев [Божий] — действие лукавого духа. Когда же не осознал [этой своей вины], был изобличен другим гневом, лишился [царского трона] и, через свое безумие, оказался перед смертью не имеющим никакого благочестия. Это обнаруживает [сам Саул], когда, страдая, он сначала был одержим бесом, а затем с помощью волшебницы перебежал добровольно к бесам и, подобно безбожникам, совершил служение этим бесам через волхвование.

Итак, под «Езекией» мы понимаем любомудрый ум, под «Иудой» — [духовное] делание, а под «Иерусалимом» — созерцание. И когда мы мысленно постигаем, что ум каким-либо образом претерпевает нечто, мы убеждаемся, что вместе с ним сопретерпевают вследствие сочетающих их вместе идей его деятельная и созерцательная способности. Ибо, когда претерпевает подлежащее, невозможно, чтобы вместе с ним не сопретерпевали и те [силы], которые [находятся] в этом подлежащем.

Смысл [такого] духовного толкования полностью соответствует словам Писания, поскольку он не предполагает упрека [в несправедливости] приговора Божиих судов и не побуждает к ниспровержению другой [Божественной] заповеди. Ведь согласно изложенному толкованию, когда один только Езекия, то есть ум, возносится, кичась [своими] достижениями, то [невозможно] не возноситься вместе с ним Иуде и Иерусалиму, то есть деланию и созерцанию, ибо их нельзя рассматривать как обладающих ипостасным бытием. И гнев [Божий] обрушивается не только на одного Езекию, то есть на ум, но и на Иуду и на Иерусалим, так как когда оскверняется чем-либо ум, то вместе с ним делаются грязными [духовное] делание и созерцание, даже если они не участвуют в том, что породило гнев.

Стало быть, нам следует придерживаться смысла, [а не буквы] написанного. Ибо если то, что некогда происходило преобразовательно в истории, но ради нас было записано в наставление (1 Кор. 10:11) духовное, — и это записанное постоянно соответствует происходящему, то когда супротивная сила выстраивается на духовную брань против нас, мы должны, по возможности, переместить в [свой] ум всё Писание. Тогда наш ум просветится Божественными умозрениями, тело украсится образами [добродетелей, возникшими вследствие] постижения Божественных логосов, которые соделают это тело разумной мастерской путем отвержения врожденных страстей.

Итак, всякий боголюбивый и добродетельный человек препоясывается, наподобие Езекии, духовной силой [на брань] против бесов; и если случится приражение лукавых духов, в уме незримым образом вступивших с ним в схватку, то он через молитву получит [помощь в виде] Ангела, посланного ему от Бога. Я имею в виду — получит могущественное слово мудрости, которое рассеет и уничтожит все фаланги диавола. Однако если он не признает Бога за причину этой победы и спасения, а всю победу припишет самому себе, то таковой человек не воздал Богу по воздаянию Его, ибо полнота благодарения не является равной величию спасения и душевное расположение [спасенного] не возмещает благодеяния Спасшего. Ведь «воздаяние» есть душевное расположение спасенного к Спасшему, [проявляющееся] в делах, соизмеримых [с благодеянием]. Наоборот, когда такой [человек] возносится сердцем и кичится полученными дарами, словно чем-то неполученным, то по справедливости обрушивается на него гнев [Божий], поскольку Бог попускает диаволу незримо сплестись с ним, сотрясти до основания образы добродетелей, [осуществляемые в духовном] делании, и сделать мутными просветленные логосы ведения, [обретаемые] в созерцании, дабы он, познав собственную немощь, достиг разумения той единственной Силы, Которая ниспровергает в нас страсти, и, раскаявшись, смирился и отверг высокомерие гордыни. [Лишь тогда] он умилостивит Бога и отведет от себя гнев, обрушивающийся на нераскаявшихся, отнимающий у души оберегающую ее благодать и оставляющий покинутым неблагодарный ум.

«Днями же царя Езекии» Писание, вероятно, называет различные озарения, которые воспринимаются всяким благочестивым и боголюбивым умом, предающимся созерцанию тварных [вещей] для постижения Премудрости [Божией], разнообразно проявляющейся через все [твари]. И до тех пор, пока делание и созерцание находятся в гармонии с этими [озарениями], они не лишаются добродетели и ведения, поскольку «Солнце Правды» Своим восходом [всегда] творит в подобном уме эти «дни».

Св. Ириней Лионский

Из книги первой «Против ересей»^[8]

О Евангелии Иуды и учении каинитов

Другие опять говорят, что Каин происходит от высшей силы, и Исава^[9], Корея^[10], содомлян и всех таковых же признают своими родственниками, и поэтому они были гонимы Творцом, но ни один из них не потерпел вреда, ибо Премудрость взяла от них назад к себе самой свою собственность. И это, учат они, хорошо знал предатель Иуда, и так как он только знал истину, то и совершил тайну предания, и через него, говорят они, разрешено все земное и небесное. Они также выдают вымышленную историю такого рода, называя Евангелием Иуды.

Св. Епифаний Кипрский

Панарион^[11]

Против каиан, восемнадцатой и тридцать восьмой ереси

Κατά Καϊανων ιη, της δε άκολουθίαςλη’

Adversus Caianos, haeresis XXXVIII

1. Каианами (Καϊανοί) именуются получившие наименование для своей ереси от Каина (Κάϊν). Ибо они восхваляют Каина и поставляют его своим отцом. И они хотя произошли, так сказать, от различного восстания волн, но не чужды той же самой буре и тому же волнению и, возникнув как бы от тернистого кустарника, не чужды всему множеству терний, хотя и различаются по имени. Ибо терний много родов, но все они одинаково имеют негодное свойство причинять вред иглами.

Каиане говорят, что Каин, а также и Исав, сонм Корея и содомяне — от крепчайшей силы и вышней власти, Авель же от слабейшей силы. Все те со своим родством похваляются каианами, ибо сами они величаются родством с Каином, содомянами, Исавом и Кореем. И сии, как говорят каиане, обладают совершенным и высшим ведением άνωθεν γνώσεως). Посему и Творец этого мира, по их словам, прилагал усилия к истреблению их, но ничем не мог повредить им. Они скрылись от него и переселились к вышнему Эону, которому принадлежит крепкая сила. Ибо Премудрость (ή Σοφία) взяла их, как своих, к себе. И поэтому, как говорят, Иуда точно знал, что их касается. И он, по мнению каиан, в сродстве с ними. Ему же приписывают они преизбыток ведения и даже выдают от его имени какое-то сочиненьице (συνταγμάτιόν τι), которое называют Евангелием Иуды (ευαγγέλιον του Ίουδα0). Также измышляют и некоторые другие сочинения об Утробе (κατά της Ύστε'ρας); этой Утробою называют они Творца всего этого объема неба и земли. И, как и Карпократ говорит, утверждают, что никто не может спастись, если не пройдет всего.

2. Каждый из них, под сим именно предлогом делая то, о чем и говорить не до́лжно, и совершая срамные дела, и содевая какие только возможно согрешения, призывает имя каждого ангела как из числа действительных ангелов, так и из тех, о которых они вымышленно говорят, и каждому из них приписывает какое-нибудь беззаконное дело из земных согрешений, восписуя свое собственное действие имени какого угодно ангела. И когда делают это, говорят так: «о такой-то ангел, в твоем деле я навыкаю! о такая-то власть, твое действие привожу в дело». И это называется у них совершенным ведением (γνωσίς τελεία), потому что, от прежде помянутых матерей и отцов ересей (говорю о гностиках, о Николае и о единомысленных с ними Валентине и Карпократе) взяв повод, безбоязненно стремятся к непозволительным срамным делам.

А еще до нас дошла и книга, в которой вымыслили они некие речения, полные беззаконием. Она содержит такие слова: «вот какой ангел ослепил Моисея, и вот какие ангелы скрыли и переселили сонм Корея, Дафана и Авирона^[12]». А еще от имени апостола Павла вымыслили иное сочиненьице, наполненное непозволительными речами, которым пользуются и так называемые гностики; это сочинение называют «Восхождение Павлово» (Άναβατικόν Παύλου)^[13], найдя предлог к тому в словах апостола, что он восходил (άναβεβηκέναι) до третьего неба и услышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать (2 Кор. 12:2,4). И это-то, говорят, и есть неизреченные слова (άρρητα ρήματαф). Сему-то и сему подобному учат каиане, чтящие злых, а добрых отвергающие. Ибо, как я прежде сказал, по их учению, Каин имеет бытие от крепчайшей силы, а Авель от слабейшей; эти силы по соединении с Евой родили Каина и Авеля, и Каин рожден одной силой, а Авель другой. И Адам и Ева родились от таких же сил или ангелов. Рожденные ими сыновья, то есть Каин и Авель, поссорились между собой, и рожденный крепкой силой убил того, который от меньшей и слабейшей силы.

3. Те же самые мифы проплетают каиане и к подаянию сих же самых отрав невежества, доверяющимся коварно давая совет, что всякому человеку до́лжно избрать для себя крепчайшую силу и отступить от меньшей и слабой, то есть от той, которая сотворила небо, плоть и мир, и восходить в самые высшие места по силе распятия Христова. Ибо, как говорят они, для того и пришел Христос свыше, чтобы в Нем крепкая сила достигла своего совершения, восторжествовав победу над силой слабейшей и предав тело. И одни из них говорят то, а другие — иное. Одни говорят, что Христос предан Иудою за то, что был зол, хотел ниспровергнуть постановления Закона. Эти похваляют, как сказал я, Каина и Иуду и говорят: «за то предал Его, что он хотел разрушить хорошие учения». А другие из них не говорят сего, а, напротив, говорят, что хотя Христос и благ, но Иуда предал Его по небесному знанию (κατά τήν έττουράνιον γνωσιν). Ибо, говорят, архонты узнали, что если Христос будет предан распятию, то упразднится их слабая сила. Зная это, Иуда, по их словам, и поспешил, все привел в движение, чтобы предать Его, и тем сделал доброе дело нам во спасение.

И вам до́лжно хвалить его и воздавать ему похвалу, потому что им устроено для вас крестное спасение и по силе сего основания — откровение вышнего. Но всячески обманываются эти чтители или хвалители всякого недоброго. Явно же, что это, разумею их невежество и обольщение, всея но в них диаволом. И на них исполняется слово Писания: горе называющим зло добром, а добро злом, полагающим тьму светом, а свет тьмою, называющим сладкое горьким, а горькое сладким (Ис. 5:20). Ибо весь Ветхий и Новый Завет говорит против Каинова нечестия. А они, как любители тьмы и подражатели злодеев, ненавидят Авеля, Каина же любят и Иуде воздают похвалу. Но погибельно это их ведение, по которому они установляют две силы: слабейшую и могущественнейшую, находящиеся во взаимной борьбе и делающие то, что в мире нет произвольных изменений, а, напротив того, у одних из приведенных в бытие, по естеству, сущность от злобы, а у других от благости. Каиане же говорят, что всякий добр или худ не по произволу, но по естеству.

Примечания

1

Ориген против Цельса / Пер. с греч. Л. Писарева. М., 1996. Фрагмент из книги третьей, главы XI. Ориген Александрийский (185–254) — учитель Церкви, философ и богослов; родился в Александрии, грек по происхождению. Уже в молодые годы преподавал в знаменитой Александрийской школе риторику и грамматику. В 228 г. рукоположен в пресвитеры, но вскоре был лишен сана. Его жизнь прошла в гонениях, несмотря на проповедь и толкование Священного Писания. Прославился своими трудами и трудами своих учеников, среди которых — св. Григорий Назианзин и св. Григорий Нисский. Преставился после мученических истязаний в Тире. Посмертно осужден на Вселенском соборе 553 г. при императоре Юстиниане. Цельс — писатель конца II века, автор трактата «Истинное слово», направленного против христианства с позиций эпикурейства. Трактат Оригена был написан три четверти века спустя после Цельса.

2

Ириней Лионский. Творения («Против ересей», кн. 5, гл. 33). М., 1996. Перевод прот. П. Преображенского. Папий Иерапольский (? — между 156 и 165) — ученый епископ, ученик Иоанна Богослова. Его основное сочинение — «Пять книг изъяснений Господних изречений», которое сохранилось фрагментарно, а порой в пересказе других историков и экзегетов. Папий мученически скончался в период гонений на христиан.

3

Св. Ефрем Сирин. Творения. М.: Изд. Свято-Троицкой Сергиевой лавры, 1995. Т. 8. Ефрем Сирин (IV в. — нач. V в.) — один из великих учителей Церкви. Родился близ границы с Сирией, откуда ведет свое происхождение и именование. Написал более 1000 произведений, уже в древности переведенных на греческий. Почитался как толкователь Священного Писания; его труды говорят о глубоком знании им не только христианских писателей, но и «эллинской мудрости», языческой мифологии и естествознания.

4

Свт. Иоанн Златоуст. Полное собрание творений: В 12 т. М.: Радонеж, 2005. Т. 2. Кн. 1. Иоанн Златоуст (между 344 и 354–407) — святитель, один из главных отцов Церкви, византийский церковный деятель, епископ Константинополя (с 398 г.), представитель греческого церковного красноречия. Автор проповедей, панегириков, псалмов; с именем Иоанна Златоуста связана наиболее распространенная литургия. Борьба за осуществление аскетического идеала и критика общественной несправедливости сделали Иоанна Златоуста популярным, но восстановили против него влиятельные круги двора и высшего клира; в 403 г. был отправлен в ссылку, из страха перед народом возвращен, но снова в 404 г. низложен и сослан. Способствовал изгнанию готов из Константинополя в 400 г. В Византии и на Руси был идеалом проповедника и неустрашимого обличителя; канонизирован Русской Православной Церковью.

5

Максим Исповедник. Вопросоответы к Фалассию. Кн. 2. М.: Мартис, 1993. Максим Исповедник (около 580–662) — преподобный. В молодости государственный деятель, с 613–614 гг. — монах. С 642 г. выступает как ведущий оппонент монофелитов, в 653 г. арестован, в 662 г. подвергнут отсечению языка и правой руки. Один из самых выдающихся православных богословов, ему принадлежат многие труды по экзегетике Священного Писания, толкования на Ареопагитики, объяснение богослужения («Мистагогия»). Он наиболее полно в православии разработал учение о человеке, сотворении мира и обожении, подтвержденное затем св. Симеоном Новым Богословом и св. Григорием Паламой.

6

Преподобный Фалассий († ок. 660); был пресвитером и настоятелем одного монастыря в Ливийской пустыне близ Карфагена.

7

Езекия (евр. «Яхве — моя сила») — царь Иудеи, сын Ахаза (4 Цар. 18:3; 2 Пар. 29–32), правивший в 725–697 гг. до Р. Х.

8

Св. Ириней Лионский. Творения. М.: Паломник; Благовест, 1996. Пер. прот. П. Преображенского. Ириней Лионский (130–202) — святой, отец Церкви. Родился в Малой Азии, был учеником пресвитеров, знавших Иоанна Богослова. Его основное сочинение — «Обличение и опровержение лжеименного знания», называемое обыкновенно «Против ересей», которое написано на греческом языке, а впоследствии переведено на латинский. Умер мученическою смертью во время гонений Септимия Севера.

9

Исав — старший сын Исаака и Ревекки (Быт. 25:19–26); продал за чечевичную похлебку первородство своему брату — близнецу Иакову (Быт. 25:27–34).

10

Корей — вождь восстания левитов против Моисея и Аарона во время странствий по пустыне (Числ. 16:1–35; 26:9–11).

11

Творение святого Епифания Кипрского. На восемьдесят ересей Панарий, или Ковчег. М., 1882 (Творение святых отцев в русском переводе, издаваемые при Московской Духовной академии, том 50). Епифаний Кипрский (около 315–403), святой, епископ г. Саламина и митрополит Кипра (с 367 г.). Защищал православное вероучение в полемике с многочисленными еретическими учениями. Сочинение «Панарий» (буквально «ящик с лекарствами») содержит подробное описание и опровержение 80 ересей.

12

Дафан и Авирон — сыновья Елиава из колена Рувима, принявшие участие в мятяже Корея против Моисея.

13

Имеется в виду апокриф «Откровение Павла». См.: Книга апокрифов. СПб.: Амфора, 2004. С. 390–408. Перевод М. Витковской.