Воспоминания преданных о Шри Сатья Саи Бабе. Антология

Антология, 2021

Перед вами – подборка избранных интервью преданных Шри Сатья Саи Бабы с воспоминаниями о Нем, опубликованных в первых десяти томах серии Дар Света. Все тома в полном объеме вы можете найти в книжных магазинах.

Автор серии, составитель и редактор

Г. Москвитина

Интервью собирали: Ю. Половка, Е. Даниленко,

Е. Сергацкая

© Г. Москвитина, 2021

«Отражения солнца в спокойной воде»

Предисловие

«Вы можете прийти ко Мне только в том случае, если Я Сам позову вас, — говорил Саи Баба. — Без Моего приглашения поезда не довезут вас в Ашрам и самолеты не доставят вас ко Мне». Так что, если до этого момента вы не знали о Саи Бабе или не особенно Им интересовались, но сейчас держите в руках эту книгу, — возможно, в этот момент Свами таким образом зовет вас к Себе. Подумайте об этом.

Саи Баба — самый таинственный и закрытый из всех духовных учителей последнего времени, несмотря на многолетнюю видимую доступность. Эта кажущаяся открытость — всего лишь яркий занавес, за которым скрывалась Его настоящая игра. Он — гениальный игрок, приходящий к бесчисленным сонмам душ из глубины их собственных сердец для того, чтобы в Своей божественности выиграть для них просветление, пробуждение и освобождение. Баба говорил: «Я даю вам то, что вы у Меня просите, для того чтобы вы наконец попросили у Меня то, что Я пришел вам дать». Предъявляющий внешнему двору образ эдакого божественного Деда Мороза, Свами на самом деле и близко таким никогда не был. Открыто живущий посреди огромных толп людей, Он пребывал в полнейшем уединении объема Своего сознания, недоступного для других. Посреди всеобщей истерии и эйфории Ашрама Саи Баба являлся Прашанти Нилаям — пространством вечного нерушимого покоя. О Бабе рассказывали как о величайшем чудотворце и мистификаторе, но на самом деле Он постоянно следил за тем, чтобы информация о Его действительных возможностях, поистине безграничных, никогда не выходила за рамки внутреннего круга. А то, о чем было позволено узнать всем, — поверьте, является не более чем одним процентом Его настоящих возможностей. Он говорил: «Я — алмаз, состоящий из тысяч граней. Мои чудеса — всего лишь одна из граней Моего могущества».

Индия — это духовный материк, хранящий такие знания цивилизаций прошлого, к которым, возможно, не скоро приблизятся цивилизации будущего. Западная цивилизация — дитя по сравнению с древней Бхаратой. Но за десятки тысяч лет своей духовной истории Индия помнит только двух существ, сходных регистром с Саи Бабой. Это — Аватары Рама и Кришна.

О цели Своего визита на Землю Саи Баба сказал: «Я пришел, чтобы взять человечество на воспитание. В отличие от всех гуру, имеющих лодки большего или меньшего размера для ограниченного количества учеников, Я могу вывести к освобождению все человечество целиком. Если бы вы были безнадежны, Я не пришел бы к вам. Но, несмотря на то что человечество периодически оказывается на грани самоуничтожения, в шаге от самоликвидации в огне очередного периода мировых войн, агрессивных технологий и вражды, надежда есть. Поэтому каждый раз в последний момент на Землю снисходит Аватар, чтобы в очередной раз спасти это божественное творение».

Серия «Дар Света» представляет коллекцию рассказов людей, которых в разное время призвал к Себе Саи Баба. Но к этим воспоминаниям нужно правильно относиться. В них все до последнего слова — абсолютная правда. Все было именно так, как рассказано. Но существует одна труднообъяснимая особенность, присущая контакту с Бабой. Так как Бхагаван — это всеобъемлющее безграничное сознание, не имеющее ни формы, ни характеристик, то контакт с Ним — это отражение Великой Пустоты в образах индивидуальных восприятий различных людей. Саи — это ваше зеркало. То, что человек может вспомнить и рассказать о Бабе, не может превышать его личного уровня понимания и поэтому объективно не отражает Бабу, а исходит из личных человеческих качеств, из формы человеческого эго. Своему ближайшему окружению Свами, по Его собственному признанию, каждое утро был вынужден стирать память, чтобы сохранить их душевное равновесие. Ведь приближение к Бхагавану было входом в зону действия сферы Всевышнего света, которая сотворяла, растапливала и переплавляла в своих бесконечных недрах бесчисленных существ во всех мирах. Не только осознать, но просто перенести феномены, сопровождающие этот процесс, почти никто не мог. Поэтому каждый из миллионов Его преданных, как в старом анекдоте, «летел в своем самолете», несмотря на то что все каким-то образом были вписаны в общую картину внешней жизни. Наиболее поразительным качеством Бхагавана была сознательная возможность предоставить каждому существу индивидуальное бардо. Если этот Всевышний свет начинал сновидеть преданного, то человеку открывался вход в индивидуальный «чистый мир», где не нужно, как у обычных учителей, делать какие-то общие для всех асаны, практики, упражнения, исполнять обряды и так далее. Фактически, этот величайший свет по какой-то причине, известной лишь Ему Самому, решил пожертвовать людям Самого Себя.

С Бабой доходило до смешного — например, выйдя из комнаты для интервью, каждый участник группы рассказывал о том, что там происходило, что-то свое, полностью отличающееся от остальных рассказов. Можно сказать, что сколько было людей — столько было и интервью, в один и тот же момент, в одной и той же комнате. И эти интервью отличались не просто в каких-то незначительных деталях — нет, это были совершенно разные истории.

Структура приближения к Бхагавану все же существовала — это были внешний, серединный и внутренний круги, которые различались между собой неимоверно. Это были совершенно разные космосы, никогда не пересекающиеся друг с другом. Существа из внутреннего круга знали друг друга, а также в зону их контакта могли попасть те, кто принадлежал к серединному кругу. Преданные из серединного круга моментально узнавали друг друга, и также в зону их контакта мог попасть кто-нибудь из огромного слоя людей внешнего круга. Так как все действие проходило на одной площадке, где пересекались все, то больше всего заблуждались люди из внешнего круга, которые представляли подавляющее большинство. Они были способны увидеть во всем только внешний круг. То есть эти люди считали, что все окружающие находились на таком же уровне понимания, что и они. И представители других кругов не разочаровывали их в этих иллюзиях. Эта иерархия вовсе не какое-нибудь элитарное тайное общество, куда можно попасть «по блату»: в космосе вообще не существует никаких секретов, и Саи Баба совершенно открыто предъявляет человечеству Свои сияющие сокровища и бесценные дары. Но кто из миллионов преданных может их принять?

Я могу описать это более-менее адекватно, вспоминая один старый научно-фантастический рассказ. Автора за давностью лет я не помню и за точность пересказа не ручаюсь. Текст был посвящен процессу записи кандидатов в космические коммуникаторы. То есть шел отбор тех, кто во время длительных космических полетов мог общаться с Землей с помощью третьего глаза и третьего уха. В приемной находилась огромная толпа людей, и каждый по очереди подходил к секретарше, которая заносила их фамилии в длиннющий список. Один молодой негр, зайдя в это забитое людьми помещение, вдруг дернулся, огляделся и неуверенной походкой направился к дальней небольшой двери под номером пять. Робко постучавшись, он открыл дверь и зашел в комнату. Внутри его радостно приветствовала небольшая группа уже отобранных коммуникаторов. Ему объявили, что он принят на работу. А девушка, сидевшая за небольшим столом, молча продолжала транслировать на волне, принимаемой третьим ухом, следующий текст: «Те, кто слышит меня, пожалуйста, пройдите в комнату номер пять».

Данная серия составлена из рассказов очень разных людей, но сквозь все эти истории сияет, поет и светит, обращаясь к вам, бесконечность сострадания Самого Бхагавана. Таким образом, в этой книге — много уровней, и вы обязательно встретите свой. А уж Сам Баба найдет вас на любом уровне, в любой точке вселенной. Сила Его милости встречает каждое существо независимо от формы и качества его эго. Баба говорил: «В Моем понимании у вас существует лишь один грех: думать, что вы грешны».

Так что, мои дорогие и любимые, когда будете читать эту книгу, прислушивайтесь к своим ощущениям очень внимательно — быть может, эти тексты пришли к вам, чтобы Саи Баба из глубины вашего сердца позвал вас к Себе. И тогда может начаться это бесконечное, сияющее блаженством и счастьем чудо — путь с Бхагаваном.

Помните, что Баба не ограничен ничем и ни в чем. Он может прийти к любому существу в любое место и в любое время — как на тонком плане, так и в физической форме. Он может материализовать различные вещи, если решит, что они вам необходимы в пути. В конце концов, Он может полностью переписать вас, и даже растворить, ибо каждое существо вместе со всей вселенной — не более чем Его фантазия, сон или игра. А самое главное земное чудо Свами, объективная драгоценность, о которой Он как-то сказал Своей матери: «Мама, Я принес это в Себе, как в сосуде, из бесконечной дали…» — это Его всепоглощающая беспричинная любовь ко всему и к каждому. Та любовь, о которой идет речь в Евангелии — которая все прощает, все превосходит и никогда не перестает. Саи Баба говорил: «Мне известно, как вы устали в своем долгом космическом путешествии. Так придите же и отдохните в Моей любви».

Галина Москвитина

Шанти Гаирола, Германия

— Как ты пришел к Саи Бабе?

— Мое сознательное духовное путешествие началось, когда мне было семнадцать лет. Со мной на одной вечеринке случился психоделический опыт. Этот опыт представлял из себя кошмар, фильм ужасов. Меня обступили какие-то угрожающие тени. Сила моего страха была такова, что, казалось, еще секунда — и я не выдержу этого и сойду с ума. В состоянии глубокого отчаяния и полной беспомощности я обратился к Богу, упал на колени и взмолился из глубины своего сердца: «Боже, если Ты существуешь, помоги мне!» Я полностью отдался на милость Господа. Другими словами, я перестал сопротивляться своему переживанию. Атмосфера тут же изменилась, все вокруг как будто посветлело, страшные тени отступили, напряжение покинуло мое тело. Сверху в меня низошел поток золотого света и остался на уровне сердца. Весь страх ушел. Происходящее наполнило меня благоговейным трепетом. Золотой свет в районе сердца, казалось, улыбался и говорил мне изнутри: «Не беспокойся! Иди и танцуй дальше!»

Впоследствии я много раз думал, какое прекрасное учение в тот момент мне дал Бог: «Не позволяй себе увязать в неприятностях, которые существуют только в твоих мыслях. Танцуй танец жизни, сосредоточившись на Вечном Сейчас. Радостно играй роль, которую тебе отвели, и будь счастлив». Часто слова Бога звучат очень просто, но они полны глубокого смысла.

— Особенно когда они обращены прямо к твоему сердцу.

— В тот вечер меня до глубины души потряс тот факт, что Бог ответил на мои молитвы. Когда я пошел танцевать, мой ум был полностью сосредоточен только на одной мысли: «Бог существует! Это правда!» Слова «Бог», «Существование» и «Истина» слились и стали центром моего существа. И вдруг ограниченное чувство моей личности, которое до того момента скрывало мою суть, исчезло в моем сознании и остался только Бог. А Бог — это просто чистое разумное бытие, превосходящее все ментальные слои, все формы, и в то же время — сияющее и функционирующее через все. И без тени сомнения я осознал, что это и есть я. Я есть То! Радость и любовь, текущие через мое тело, были невероятны, и в то же время я осознавал себя совершенно отстраненным от этого. Я знал, что являюсь сутью всего и всех и что любовь и блаженство являются самой природой этой сути.

К сожалению, затем это осознание снова скрылось под внешним отождествлением, считающим тело своим «я», и вскоре я вновь погрузился в желания и ощущения семнадцатилетнего мальчика-хиппи, считающего жизнь одной большой вечеринкой. В сущности, жизнь и есть большая вечеринка, но пока мы являемся рабами своих чувств, мы не можем по-настоящему принять участие в этом грандиозном праздновании.

— Этот опыт сильно повлиял на твою жизнь?

— После этого случая во мне произошла необратимая перемена. Я узнал, что Бог существует и что на глубочайшем уровне Он является моим «я». Я получил опыт о том, что комплекс тело-ум не является моей истинной природой. И хотя позднее я самостоятельно не мог получить доступ к прямому переживанию, это убеждение сохранилось. Обдумывая этот опыт, я могу сказать, что послание, заложенное в нем, можно выразить в тех же словах, которые Возлюбленный Свами сказал мне на интервью несколько лет спустя: «Ты — не тело. Ты — не ум. Ты — Душа. Душа — это Бог, а Бог — это Любовь».

— А этот опыт ты сразу ассоциировал с Саи Бабой?

— После вечеринки, на которой случился этот опыт, я отправился в ресторан на пляже, чтобы перекусить. Неподалеку я увидел пожилого человека с белыми волосами и бородой. Он беседовал с двумя юношами. Его вид сразу заворожил меня. Человек, казалось, излучал какую-то возвышенную радость и огромное чувство юмора. Я легко мог расслышать его слова и слушал с неослабным вниманием. Иногда он переводил взгляд на меня и подмигивал мне. Он говорил о духовных опытах и о Свами. Когда он упомянул имя Свами, мне показалось, что от него ко мне потекла волна любви и золотого света. И я осознал, что это — тот же золотой свет, который я ощутил на вечеринке, тот свет, который пришел мне на помощь, когда я в отчаянии молил о спасении. Меня охватила глубокая увлеченность Саи Бабой. Мне казалось, что Он знает все, что я хочу знать, что Он раскрыл все тайны жизни… Таким образом, мое воссоединение с Возлюбленным Свами произошло сразу же после глубокого погружения в реальность Бога. По моему убеждению, все это случилось со мной исключительно по Его милости. Это была, как Он иногда говорит, Его визитная карточка.

— Расскажи о твоей первой встрече со Свами.

— Летом 1994 года я приехал в Ашрам Саи Бабы в Вайтфилде. Это был день праздника Гуру Пурнима, поэтому народу было очень много. Я помню, что увидел Его издалека. Глядя на Него, я почувствовал такую любовь и счастье, что тут же захотел отдать Ему свое сердце. В Ашраме не было мест, и мне пришлось поселиться снаружи. На следующее утро я пропустил даршан, потому что слишком долго спал из-за разницы во времени с Германией. Я не понимал, как здесь все устроено, и толпы людей раздражали меня. Находясь в этом состоянии раздражительности, я познакомился с одним индийским юношей. Он увидел, что я был с гитарой, и заинтересовался этим. Юноша пригласил меня к себе домой, где его семья проводила баджаны. Я сел вместе с ними. Они пели баджаны, а я просто подпевал. Я пел тому Богу, в которого верил, своему Богу, чье присутствие я так сильно когда-то ощутил. После баджанов все выглядели очень взволнованными, и бабушка моего знакомого показала нам портрет Саи Бабы, на котором был пепел — вибхути. Очевидно, он появился во время баджанов. Когда я возвращался в свою комнату, то чувствовал, как по моему позвоночнику струится удивительно приятная энергия. Мне казалось, что Саи Баба радушно поздоровался со мной.

На следующий даршан я пришел вовремя. Когда Саи Баба приблизился ко мне, Его присутствие и любовь совершенно ошеломили меня. Я чувствовал, что река моей души нашла свой океан. Я, казалось, купался в океане любви, света и глубокого чувства, что Он знает меня насквозь. Я нашел Возлюбленного или это Он нашел меня? Как бы то ни было, та неописуемая Любовь, которой является Свами, стала центром моей жизни. Я ощущал и понимал, что только эта Любовь реальна. Это был медовый месяц с Бабой. Казалось, что мое прошлое полностью стерто. Я с трудом мог припомнить свою жизнь до этого момента. Я жил только ради даршанов Свами, на которых испытывал невероятную любовь и осознанность.

— К тому времени ты практиковал йогу или какие-либо духовные практики?

— В то время я не изучал серьезно какие-либо духовные учения, и весь мой подход был очень интуитивным и детским. Я медитировал часами, погружаясь в мысли о Боге. У меня была очень хорошая связь с источником внутреннего руководства. К сожалению, позднее, когда я начал общаться с другими преданными, я нахватался их концепций о духовности и начал придавать больше значения их словам, чем своему собственному внутреннему голосу. Мне и правда жаль, что так случилось, потому что путь каждого человека уникален, и Свами ведет нас, пробуждая наш собственный внутренний голос, или совесть, как Он это называет. Мы должны научиться ценить этот внутренний голос как голос Внутреннего Свами, который является Высшим «Я» всех существ.

Именно наш болтливый ум скрывает внутреннего Свами и отвлекает наше внимание в сторону поверхностных схем ложного отождествления. Одна из самых лучших стратегий для того, чтобы установить связь с нашей реальностью, заключается в том, чтобы успокоить ум. Прежде всего необходимо начать осознавать болтовню ума, а затем мягко перевести внимание с этого шума на осознание, на свидетеля, как его еще называют. О чем бы ни болтал ум, всегда есть некий беззвучный фон, в присутствии которого все и происходит. Путь от не-истины к истине — это путь от изменчивой болтовни ума к вечно присутствующему беззвучному фону, в котором происходят все события нашей жизни. Вернее — кажется, что происходят.

— Как развивалось твое осознание во время пребывания в Ашраме?

— В какой-то момент пребывания в Вайтфилде я вступил в группу. Именно там я впервые услышал, как кто-то называет Бабу Богом, Господом. Когда я услышал это, я испытал шок. Я не сомневался, что Баба — величайший из живущих учителей, но — Бог? Это означало бы всеведущее, вездесущее, всемогущее Сознание, но так ли это? Однажды, когда я медитировал в поле, я неожиданно смог почувствовать и воспринять Бабу не как форму, а как живую сущность мироздания, как жизнь, проявляющуюся во всем. Это осознание вернулось ко мне позже, когда с того поля я пошел на базар и «сущность Бабы» приветствовала меня через каждое живое существо, будь это торговец, нищий, ребенок, собака или осел, или даже земля, по которой я шел. Через каждое существо, и вообще через все существующее, вибрировал один и тот же свет и одно и то же сознание.

Вечером, когда я сидел в уличном кафе, размышляя о переживаниях дня, напротив меня сел индиец среднего возраста, которого я никогда не видел раньше. Неожиданно ни с того ни с сего он спросил меня: «Это правда, что Баба — Бог?» Не успел я подумать, как из моего сердца пришел ответ, и мой голос сказал: «Да, это правда». «Очень хорошо», — сказал незнакомец, как бы обращаясь к самому себе. Мы посидели в молчании, и вскоре, не сказав ни слова, он ушел.

Меня потрясла информация о том, что форма Бабы является внешним проявлением Бога, на которого я медитировал в своем уме. Бог был здесь, в человеческой форме! Это буквально сводило меня с ума. Говорят, что все мы являемся Богом, но у Аватара, в отличие от нас, нет и следа невежества. Он отражает нашу истинную природу наичистейшим образом. Я ощутил, что для меня Бог — просто мой лучший друг и спаситель, которому я полностью могу доверять. Я написал Ему письмо с длинным списком желаний, в основном имеющих отношение к просветлению, вечному блаженству и т. д. Я думал: «Это мой шанс! Бог — здесь! Он может сделать все что угодно, нужно только попросить Его об этом». Не помню, взял ли я это письмо на даршан, но в тот же день или на следующий Баба позвал всех иностранцев в лекционный зал и выступил с речью. Я сидел в зале и медитировал. В это время ко мне подошел севадал и сказал: «Баба говорит все это только для тебя!» Я уверен, что Свами говорил для всех, а не только для меня, но в своей речи Он сказал: «Свами всегда готов давать, но вы не готовы получать». Мне показалось, что это — ответ на мое письмо со списком желаний.

Когда дрова влажные, требуется время, чтобы они загорелись. Когда ум исполнен привычки принимать нереальное за реальное, ему нужно определенное обучение и дисциплина, прежде чем его пребывание в осознании настоящего, не требующего усилий и времени, Бытия станет постоянным. Каждый раз, когда мы начинаем считать себя ограниченным существом, обладающим именем и формой, это предположение необходимо подвергать сомнению и опровергать в корне. Мои духовные амбиции пробудились. Я хотел осознать Бога, что бы это ни означало. Несмотря на то что ранее я испытывал проблески истинной природы реальности, все они, казалось, померкли, и мне все время хотелось большего. Мы часто придаем большее значение содержанию наших переживаний, чем Тому, кто их переживает и является их основой. Когда Свами говорит: «Я всегда с тобой», Он имеет в виду себя как Атму, или основу нашего существования. Она лишена содержания, ее невозможно назвать каким-либо опытом. Она не исчезает, когда переживание подходит к концу.

— Ты был на интервью? Расскажи об этом.

— Да, у меня было много интервью. До сих пор помню, как я был счастлив, когда нашу группу позвали на интервью в первый раз. Я был в восторге, когда увидел, что нас позвали. Я предвкушал, как я окажусь в исполненной любви ауре моего Возлюбленного. Когда мы стояли перед комнатой для интервью, Он, проходя мимо меня, мягко коснулся пальцами моего лба, как будто случайно. В этот момент я снова ощутил нашу глубинную связь. В этом маленьком прикосновении было большое значение. Оно, казалось, говорило: «Да, это правда. Я твой лучший друг. Я всегда был с тобой и знаю тебя насквозь. Ты можешь полностью доверять мне». Когда я рассказываю об этом, то вспоминаю о похожем инциденте в другое время, когда Свами стоял рядом со мной и Его стопа лежала на моей — без всякого веса, только легчайшее прикосновение. Это был момент, полный спонтанной глубинной связи, полный детской невинности и игривости… Словами этого не описать.

В комнате для интервью Он спросил меня: «Когда ты уезжаешь?» Я был очень удивлен, так как я не ожидал, что Он вообще будет со мной разговаривать. Наша связь до этого момента была на чисто духовном уровне, и я не ожидал никакого обмена словами. «Когда ты уезжаешь?» — снова спросил Он после того, как я ничего не ответил. «Я не знаю», — наконец промямлил я. При этом я сидел рядом с Его креслом. Получилось это так: я зашел первым и, испытывая сильное желание быть рядом со Свами, сел прямо вплотную к Его креслу. Одна женщина, приехавшая со своим взрослым сыном, очень сильно возмутилась и сказала, чтобы я сел сзади. Я так и сделал, чтобы избежать конфликта. Как только Баба вошел в комнату, Он позвал меня вперед и усадил рядом со Своим креслом. Я улыбнулся Ему, и Он ущипнул меня за щеку, как индийцы часто щиплют маленьких детей. В то время я часто уходил с гитарой в поля за Ашрамом и пел спонтанно возникающие во мне песни. Я часто пел о том, чтобы Бог взял меня за руку. И теперь на интервью Баба взял мою руку и долго держал ее. Я просто закрыл глаза и наслаждался тем, что Его рука лежит в моей, пока Он говорил с другими членами группы. Я не знаю, о чем они говорили, в моем мире существовала только рука Господа, которая держала мою руку, и Его сводящее с ума Присутствие, которое невозможно описать словами… Он держал мою руку до конца интервью.

— Как развивались твои отношения со Свами?

— Мне трудно построить свои воспоминания о Свами в хронологическом порядке, потому что, когда я рассказываю об одном, тут же всплывают другие. Я помню еще один случай, когда я так же держал Бабу за руку, в то время как кто-то нас фотографировал. Я подумал: «О Боже, я держу Бога за руку», и тогда Баба слегка сжал мою руку, как будто в ответ и в подтверждение моей мысли. Он знает все, потому что Он — То, что обитает в сердце каждого существа, в этом я уверен. Когда я уходил в поля, я часто пел одну песню. Там были такие слова: «Твои глаза сияют, как алмазы в небе…» В конце моего первого интервью Баба встал у двери, провожая людей. Выходя, я заглянул в Его глаза и увидел, как они засияли. Тотчас я вспомнил свою песню и понял, что Он знает ее. Его глаза сверкали, как алмазы в ночном небе.

Я уверен, что многим людям кажется, что присутствие такого существа, как Саи Баба, похоже на сказку. Наш обусловленный мозг не может непосредственно принимать такую красоту, любовь и силу. Это кажется нам нереальным. Однако Он более реален, чем что-либо другое. От нас самих зависит, увидим ли мы Кришну в обычном пастушке, или увидим обычного пастушка в Кришне. Чем больше мы начинаем осознавать, кто мы на самом деле, тем больше мы понимаем, кто такой Он. В конечном счете не может быть никакой разницы.

Во время одной из моих первых поездок в Прашанти однажды я сел под деревом медитации. Вдруг меня охватило глубокое чувство отречения. Я чувствовал, что покончил с этим миром, с его человеческими целями и жизнью на относительном уровне. Мои руки спонтанно совершили жест, который означал: «Достаточно». В тот же день на даршане, когда Баба прошел мимо меня, Он развернулся и показал мне такой же жест, который означал «достаточно», с вопросительным и игривым выражением на лице, как будто говоря: «Покончил? Ты в этом уверен?» Оглядываясь назад, можно сказать, что до конца мне еще было далеко, но в тот момент меня просто потрясло это неожиданное внимание, отклик и демонстрация всеведения моего Возлюбленного Гуруджи. В начале нашего общения Он давал мне много проблесков и впечатлений, которые убедили меня, что ничто в мире не сравнится с духовной реализацией и что Он обладает силой и знаниями, чтобы привести меня к ней. Однажды я сидел на даршане. Я был в первой линии, но смотрел в пол, концентрируясь на Внутреннем Боге. Он остановился и встал прямо напротив меня. Я видел Его прекрасные стопы. Я поднял голову, ожидая увидеть Его лицо, но на месте лица не было ничего, только сияющее непостижимое Пространство…

Всегда когда я попадал в первую линию, то был очень счастлив, потому что ожидал возможности насладиться близким даршаном моего Свами. Как-то я сидел в первом ряду и с нетерпением ожидал Его выхода. Но что сделал этот игривый Бог — Он вообще не пошел в мою сторону, а направился прямо в зал для баджанов и сел там на Свой трон. Мое сердце было разбито! Я не мог этого принять и начал внутренне жаловаться, со всей страстью отвергнутого возлюбленного. Это продолжалось несколько минут, и вдруг солнце любви прорезалось сквозь облака томления. Господь снизошел с трона, подошел и встал прямо передо мной, глядя в мои глаза. Для меня это был Господь Шива, который говорил: «Ты позвал меня — и Я пришел». Меня почти ужасали величие и сила, исходящие от Бабы в этот момент. Этого я никогда не забуду. В другой раз Он благословил меня на даршане, положив Свою руку мне на голову, когда я отдавал Ему письмо. Вначале я просто был счастлив, что меня признали, но затем вдруг моя голова взорвалась неописуемым блаженством такой силы, что я чувствовал, что с трудом это выдерживаю.

— Можно ли сказать, что уже после первой поездки твое сознание было трансформировано?

— С того момента, как я впервые увидел Бабу, моя жизнь полностью изменилась. Жизнь, которая вертелась вокруг «секса, наркотиков и рок-н-ролла», стала жизнью, посвященной садхане, то есть духовной практике. Эта перемена была непростой. Когда я вернулся в Германию и взглянул на все из новой перспективы, привычный круг друзей — наша жизнь была посвящена наркотикам и вечеринкам — неожиданно показался мне плохой компанией. Я расстался с ними, и мне часто было одиноко. Я не мог долго находиться в Германии, и в последующие годы часто сбегал в Индию, оставаясь в присутствии Бабы много месяцев подряд. У меня было множество глубоких и чудесных опытов, включая интервью со Свами, на которые Он часто звал меня на даршанах. Удивительно, но мои родители всегда финансово поддерживали меня в моем духовном путешествии. Большое им за это спасибо. Баба часто спрашивал меня о родителях. Он всегда поддерживал меня в стремлении наладить с ними мирные и любящие отношения, несмотря на все трудности, с которыми я сталкивался. Он сказал, что конфликты с родителями, которые я не разрешил мирным путем, повторят себя в моих детях. Он напомнил мне о долге по отношению к родителям, но в то же время я должен был ясно видеть, способствует ли их мировоззрение служению истине, и всегда принимать свои собственные решения. Именно мой любящий Баба отправил меня обратно в Германию жить с родителями как раз накануне того, как моя мать серьезно заболела. Весь этот последний год наши отношения с ней были полны покоя и любви, и мы прекрасно проводили время. Вот что делает Свами. Это настоящие чудеса.

Я помню тот день, когда Свами начал звать меня на интервью одного, без группы. Мне только исполнилось двадцать, и я вернулся в Путтапарти, проведя месяц или два в путешествиях по Индии и Непалу со своей подружкой. У меня были серьезные сомнения по поводу этих отношений. Когда Свами подошел ко мне на даршане, в моей руке было письмо, в котором я просил Его принять решение за меня: если Он возьмет письмо, это будет означать, что нужно разорвать наши отношения. Оглядываясь назад, я понимаю, что эта стратегия, которой пользовались многие преданные, является совершенно незрелой. Мне кажется, что гораздо важнее научиться соединяться с нашим внутренним Свами, или совестью, вместо того, чтобы просить внешнего Свами решать за нас, пытаясь избежать ответственности за себя. Итак, Свами взял письмо, и я ощутил последствия этого решения. Я снова был один. Я думал, что это все. Но затем Свами повернулся ко мне и спросил: «Сколько вас?» Будучи под воздействием своего решения, я ответил: «Один». Свами с удивлением посмотрел на людей вокруг и сказал: «Нет, это Я один». Все посмеялись над шуткой Господа, а я опять подумал, что это все, и тут же услышал, что Он говорит: «Иди», что означало: «Иди в комнату для интервью». Внутри комнаты Он тут же повернулся ко мне и отругал меня за мой ум, который был «не просто обезьяной, но сумасшедшей обезьяной», и сказал, что то, как я поступил с этой девушкой, очень плохо и что я иногда «очень испорчен». Упомянув обо всех эти дружбах и привязанностях, Он сказал: «Не заводи никакой дружбы». Затем Он продолжил: «Не заводи девушек, но если хочешь иметь что-то серьезное, тогда женись». Я тут же вспомнил несчастливый брак моих родителей и воскликнул: «Но я хочу любви!» «Да, Бог есть Любовь», — ласково ответил Свами. Он также сказал мне, что мне очень повезло, что меня так позвали. В то время я не знал, что это только первая из многих личных встреч с физической формой Аватара, воплощением Бога, который есть Любовь. Я тогда очень пожалел о той боли, которую причинил своей девушке. Но к браку я был не готов, в этом я был уверен.

Девушки были постоянной темой в моих разговорах со Свами на последующих интервью. Они всегда привлекали меня, но Он сказал мне, чтобы я перестал о них думать. Однажды я попробовал следующий трюк, сказав Свами: «Но девушки ведь тоже Бог». «Да, но не думай о них», — сказал Он. Тогда я попробовал другой трюк и сказал: «Свами, это не мой ум, это Твой ум, он принадлежит Тебе!» — «Нет, нет, у Свами нет желаний!» Он никогда не шел на компромисс, но мог быть игривым. Например, на другом интервью Он спросил: «Да? Ты хочешь подружку?» — и я, находясь в состоянии глубокой преданности, сопровождаемый смехом всех присутствующих, ответил: «Свами, Ты — моя подружка!» «Хороший мальчик. Он приехал из Германии», — сказал Он смеющимся людям в комнате.

Я думаю, что касается отношений, в наше время люди часто живут так, что это не способствует осознанию истинного «Я». Мне кажется, когда Свами говорит о браке, Он имеет в виду чувство ответственности по отношению к Богу в другом человеке. Но мы часто боимся этой ответственности и просто хотим использовать других для удовлетворения собственных потребностей и желаний. Он или она должны соответствовать нашим ожиданиям, нашим представлениям о романтической любви, и если этого не происходит, мы бросаем их ради кого-то другого, повторяя ту же схему, берущую начало в эго, с другим человеком. Однако если мы свяжем себя обязательствами с Богом в другом человеке, тогда отношения становятся духовной практикой, в ходе которой мы учимся разоблачать безумные сны нашего эго и поддерживаем друг друга, стараясь освободиться от того, что не есть «Я». Это не всегда просто, но при правильном подходе быстро приводит к столкновению с иллюзией эго и разоблачению этой иллюзии. Именно этого мы, как преданные Свами, должны хотеть, не так ли?

— После таких бесед с Бабой ты стал монахом?

— То, что Свами поднимал эту тему, не заставило меня полностью прекратить отношения с женщинами, но в какой-то мере обезопасило меня и помогло мне не терять себя в преходящих чувственных переживаниях. Есть несколько способов, которые помогли мне, когда мой ум находился в неблаготворном состоянии увлеченности. В своем уме необходимо устранить объект желания и поместить на его место Свами. Мы не подавляем желание, а используем его для собственного духовного развития, направляя его к Богу. Или можно спрашивать себя: «Кто увлечен?», пока не начнешь видеть иллюзию «страждущего себя». Или, если это невозможно, можно просто изъявить свое внутреннее состояние другому человеку максимально честно и подробно. Это также разоблачает ум и освобождает нас от его хватки. Или можно просто высказывать свое состояние Свами или Богу, пока оно не растворится. Эти практики помогли мне оставаться осознанным, быть просто свидетелем того кино, которое показывает ум. Будучи свидетелем, мы становимся свободными от содержимого нашего ума, нет даже необходимости что-либо менять в нем. Ведь у свидетеля в действительности нет никаких суждений. Он свободен от вовлеченности в мысли. Однажды я сидел перед Свами, наслаждаясь блаженством от ощущения единства с Ним, как вдруг появилась мысль: «Интересно, а что сегодня будут давать в столовой?» Я мог бы осудить эту мысль и начать ругать себя за такие поверхностные мысли в присутствии Свами, но в этом случае я просто оставался свидетелем. Мысль не получила никакой силы. То есть мысли — это не проблема. Проблемой их делает то, что мы считаем их реальными и важными.

— Расскажи еще что-нибудь про интервью.

— Однажды Баба позвал меня на интервью. В основном после интервью я не помнил, кто еще там присутствовал, кроме меня. Но в тот раз там был один джентльмен из Австралии со своей женой. «Он — хороший человек», — сказал ей Свами. «Очень хороший», — ответила она. «Не очень хороший, а просто хороший», — пошутил Свами. Внутренне я подготовился к вопросу со стороны Свами, и он не замедлил последовать. «Чего ты хочешь?» — спросил Он меня. «Истину» — таков был мой заготовленный ответ. «Хм?» — ответил Он, как будто не совсем меня понимая. «Высочайшую истину», — твердо повторил я. Он отмахнулся от этого. «Истину, еще чего! — сказал Он. — Истина повсюду. Что еще ты хочешь?» Возможно, Свами испытывал мою приверженность истине, но скорее всего, Он хотел, чтобы я осознал и другие свои желания, присутствовавшие в моем уме. Я погрузился в себя и подумал, чего еще я хочу. «Счастья», — произнес я. Люди в комнате наблюдали с добродушным интересом, как возлюбленный Свами подозвал меня к Своему креслу. Прямо на моих глазах Он материализовал прекрасную джапамалу и держал ее в Своей руке. «Счастье состоит в единении с Богом», — сказал Он, с любовью надевая джапамалу мне на шею. Позднее я оказался с Ним наедине в другой комнате. Это был первый раз, когда мы были вместе одни. Я всегда очень хотел обнять Его, и на этот раз мой Возлюбленный Божественный Друг позволил мне это. Я обнял руками Его небольшое тело, которое хранит в себе столько энергии, прижал Его к себе, и мы даже немного потанцевали, обнявшись. Я не могу передать словами, что я ощущал в этот момент. Он есть Истина. Истина — это Бог, и мы едины с ней уже СЕЙЧАС, в этот момент… Вот что Он мне тогда показал. Нам нужно только поверить Ему и быть этой Истиной, которой мы были всегда, за пределами ума и чувств. Это всегда существует именно сейчас, но наш ум говорит: «Я приду к этому со временем, мне нужно сначала сделать это, потом то, а потом я доберусь и до Истины». Наше ложное «я» таким образом оттягивает момент, чтобы продолжать свое кажущееся существование в форме духовного искателя. Несомненно, духовная практика очень важна, но она существует не для того, чтобы «я» чего-то достигло. Так называемое достижение уже здесь, стоит только отбросить ложную практику «себя». Однажды я спросил Его: «Какая садхана самая лучшая?» «Никакой садханы, только Любовь», — ответил Он. Я спросил: «Что такое Любовь?» «Любовь означает отсутствие желаний, — сказал Баба и спустя мгновение добавил: — Только желание Бога».

Однажды я сидел в комнате для интервью, начитавшись накануне Дж. Кришнамурти, который призывает людей к свидетельствованию, но осуждает все остальные практики. Итак, вдохновленный Кришнамурти, я пребывал в отстраненном состоянии и просто свидетельствовал то, что происходит. Наверное, это было слишком ментально. Баба просто посмотрел на меня и сказал: «Что? Нет Любви?» Он также сказал: «Ты — не тело. Ты — не ум. Ты — душа. Душа это — Бог, а Бог — это Любовь». «Все это одни лишь слова», — подумал я. Он объяснил, что это знание со временем пробудится внутри меня.

Это происходило очень часто — когда я думал о чем-то, Он отвечал на мои мысли. Это никогда не удивляло меня и казалось естественным. Он столько раз показывал мне свое всеведение и вездесущность, упоминая о случаях, привычках, людях, поступках в моей жизни, которые были абсолютно личными и интимными, известными только мне. Это не потрясало меня, а скорее подтверждало нашу вечную связь в любви. Мне ясно, что это не было чтением мыслей, как это могут делать некоторые йоги. Он — мой единственный Настоящий Друг, который всегда был со мной.

— А твои родители тоже приезжали в Ашрам к Саи Бабе?

— Да, приезжали. Баба брал нас на интервью всех вместе. У меня было ощущение, что, когда Баба впервые прошел мимо моей матери, Он снял с нее много психологического груза. Позднее она сказала мне, что именно это она и почувствовала. Когда Он спросил ее, что она хочет, она сказала совершенно искренне: «Я хочу поблагодарить Тебя». Тогда Свами материализовал для нее кольцо с бриллиантом. Ранее я видел множество таких материализаций. Но эта была для меня особенной, потому что я каким-то образом смог воспринять сам процесс материализации. Это было так, как будто Сознание вдруг приняло форму кольца. Мне казалось, что этот процесс происходит внутри меня, я ощутил, что я на самом деле стал этим кольцом. Баба посмотрел на меня, как будто говоря: «Смотри, что Я даю твоей маме». Позднее меня с родителями позвали в отдельную комнату. И тут случилась одна странная вещь. Дело в том, что когда мой отец приехал в Вайтфилд, то сразу заявил, что не собирается склоняться перед Саи Бабой. Но теперь, когда мои родители оказались с Ним наедине, первое, что они сделали, — это склонились к Его ногам. Затем, в присутствии моей матери, которая волновалась из-за того, что до приезда к Бабе я пристрастился к наркотикам, Он четко заявил, что поиск духовного знания через наркотики не только не полезен, но очень вреден. Он также спросил мою маму, указывая на меня: «Что насчет брака?» «Но ему же только двадцать лет», — вырвалось у нее. «Да, до двадцати пяти лет не стоит», — согласился Он. Мне смешно думать о том, как моя мать и Аватар обсуждали мое будущее. Будучи немкой, она даже говорила с Ним на хинди. Однажды Он сказал мне об этом: «Твоя мать была индианкой в прошлой жизни». Отец мой задолго до этого потерял слух. Конечно, Бабе не нужно было говорить об этом. Вместо того чтобы разговаривать, Он вытянул руку и материализовал для отца золотые часы, сказав моей матери, которая часто на него жаловалась, что он — «хороший человек». Я все еще не знаю, что мой отец думает о Свами. Мне кажется, что он еще не пришел к определенному выводу, но я заметил, что его научные исследования приобрели духовный оттенок. Это — знание о том, что вселенная является неделимым целым, а ее основой является Сознание. Я помню, как-то в другой раз Свами спросил меня, приедет ли мой отец, и я ответил: «Если Свами захочет, он приедет». И Свами сказал: «Он приедет». И, конечно же, вскоре отец приехал. Поэтому сейчас я считаю, что если Свами захочет, то мой отец придет к абсолютному доверию и вере в Свами. Моя мать, выросшая в семье, верящей в «Христианскую науку», всю жизнь металась между принятием и отвержением духовности. Однажды Свами велел передать ей: «Это (имея в виду Прашанти Нилаям) — хорошая церковь». На последнем году своей жизни она увидела сон, где она стояла перед гробницей Иисуса, которую закрывал огромный камень. Затем появился Свами, отодвинул камень и сказал: «Я убрал камень неверия». После этого между мной и матерью возник прекрасный поток, в котором мы делились своими духовными взглядами. Она пришла к искреннему пониманию того, что Свами — это тот Божественный Ум, о котором говорит «Христианская наука».

Однажды, когда я был со Свами в комнате один, Он заметил дырки на моей рубашке. Он материализовал тысячу рупий, дал их мне и сказал: «Купи себе новую одежду». На другом интервью Он сказал мне, чтобы я не беспокоился о деньгах, так как Он обо всем позаботится. Это действительно очень важное учение, ведь сколько энергии тратится на беспокойство о деньгах! Это беспокойство отражает привязанность к идее «я есть тело», а также связано с инстинктом выживания. Тому, что мы есть, не нужно бороться за выживание. Как только мы отбросим идею о том, что являемся делателями действий тела, наша жизнь станет простой и свободной от волнений.

— Баба продолжает заботиться о твоем физическом существовании?

— Да, Свами прекрасно заботится о моем теле. Мне никогда не приходилось засыпать под дождем или на холоде, никогда не приходилось и дня проводить без пищи. В конечном счете, мы должны освободиться от привязанности к телу, так почему не сейчас? Свами говорит, что Его может затронуть любовь настоящего преданного. Однажды мне повезло увидеть справедливость этих слов на интервью. Настоящим преданным была девочка лет десяти. Сидя перед Свами, она была настолько охвачена чувством любви, что просто повторяла: «Свами… Свами…». Чувство было таким чистым и идущим из самого сердца, что все, включая Свами, обратили свое внимание на нее. Свами, казалось, был пойман этим потоком преданности. Он попытался отвлечь ее, в шутку имитируя ее голос и повторяя: «Свами… Свами…», но она продолжала говорить с тем же глубоким чувством. Наконец Свами материализовал для нее ожерелье, после чего ее так обуяли чувства, что она даже не могла произнести «Свами», молча погрузившись в океан блаженства. Когда Свами увидел мое восхищение преданностью девочки, Он сказал: «Хороший мальчик». Как я сейчас понимаю, Он хотел, чтобы мы всегда видели в других хорошее и были счастливы, когда они счастливы.

— Ты сравнивал отношение Свами к тебе с Его отношением к другим преданным?

— Когда сидишь на даршане и видишь форму Свами, которая ходит и разговаривает, возникает ментальная тенденция привлечь внимание Бабы, а также чувство покинутости или даже ревности, если это внимание достается кому-то другому. Это деятельность желаний эго, отдельного маленького «я». Оно хочет пропагандировать свое иллюзорное существование с помощью чувства ценности и важности, которое надеется получить через внимание Бабы. Если же мы научимся чувствовать себя счастливыми за других людей, которые получают внимание Свами, эта негативная тенденция нейтрализуется. Кроме того, мы почувствуем всеохватывающую любовь, которая является истинной формой Свами, и насладимся Его настоящим даршаном в своем сердце.

Однажды мне пришло в голову, что Бог есть безусловная любовь, поэтому любой человек с правильным намерением должен иметь возможность приблизиться к Нему. Я решил проверить это, находясь в Вайтфилде. Во время даршана я просто встал и пошел к комнате для интервью. Севадалы, вероятно, подумали, что Свами позвал меня вместе с остальными людьми, поэтому меня никто не остановил. Когда Свами подошел и увидел меня, Он сказал: «Я тебя не звал». Но все равно позволил мне войти. Когда я сделал это снова, у одного из севадалов возникли подозрения, потому что было воскресенье, а Свами обычно никого не зовет в воскресенье. Он пошел и напрямую спросил у Бабы. Я не знаю, что Баба сказал ему, но севадал вернулся, смеясь, и отправил меня обратно с улыбкой. Я снова сделал это в Прашанти Нилаям, но, как только я сел на веранде перед комнатой для интервью, я понял, что преступил границы дозволенного и могу попасть в беду. Поэтому я начал молиться про себя: «Извини меня, Свами. Я знаю, что совершил ошибку. Пожалуйста, прости меня…» Как только Свами подошел ко мне, Он начал смеяться и отправил меня обратно с шуткой.

Однажды я работал в зале Пурна Чандра, помогая в подготовке пьесы по Аштавакра-гите, древнему тексту, посвященному высшей Истине и Божественному «Я». И вдруг неожиданно столкнулся на сцене с Бабой. «Ты кто? — спросил Он. — Ты — aктер?» Позднее, когда Он раздавал одежду помощникам, мне Он ничего не дал, сказав: «Ты — не актер». Как раз в это время я серьезно размышлял о том, чтобы начать актерскую карьеру. Как прекрасно Баба дал Свой ответ, в то же время подталкивая меня к самоисследованию и показывая конечную иллюзорность личного делателя — актера, исполняющего призрачную роль на подмостках театра иллюзии — майи.

— Что из учений Саи Бабы ты бы выделил как самое важное для тебя на духовном пути?

— «Мысли подобны облакам, они приходят и уходят, — сказал Он мне. — Не думай. Успокой ум». Баба всегда направлял меня к истине о недвойственности. Однажды я попытался выразить свои чувства к Нему словами: «Я люблю Тебя», на что Он ответил: «Не «люблю тебя». Я ЕСТЬ ТЫ». В другой раз я сидел пред Ним, держа Его стопы. Я не желал отпускать Его, несмотря на то что Он сказал мне об этом. «Но Ты же Бог…» — попытался я оправдать свою привязанность. «Да, веришь ты или нет, Я — Бог и ты тоже — Бог. А теперь вставай, Мне нужно работать», — закричал Он, и я вскочил на ноги в ту же секунду.

Айзек Тайгретт, США

— Какой твой самый важный опыт со Свами?

— Несколько раз Он спасал меня от смерти. Например, Он спас мою жизнь, когда моя машина слетела с холма.

— Слетела с холма?

— Да. Я много раз рассказывал об этом. Случилось так, что я заснул за рулем. Свами пришел, создал вокруг меня силовое поле и спас мою жизнь. Два года спустя в комнате отеля в Денвере, штат Колорадо, я снова умирал. Я проглотил язык в результате эпилептического припадка. Я покинул тело через чакру на затылке — это отверстие, через которое выходит дух, — и наблюдал с потолка за своим мертвым телом. Но Свами снова мне помог. Всем этим историям трудно поверить, пока ты их не пережил сам. До того момента они кажутся просто сказками.

— С тобой, наверное, происходило множество чудес?

— Я хорошо знаком с метафизикой. Также Свами передал мне некоторые йогические практики. Но я вижу, что обычно всех интересуют только чудеса. Всех интересуют эти сумасшедшие вещи. Это бессмысленно, это ничего не значит. Это дает ложное чувство понимания того, чем является просветленное существо. Прямо сейчас ты уже просветленное существо. Учение Свами существует много лет. Но им интересуется меньшинство. Я здесь уже сорок лет, и я наблюдаю, как люди приезжают сюда за престижем, за шоу, за даршаном… «Дай мне кольцо», «Дай мне интервью», «Дай, дай, дай…» И никто не протягивает руку для того, чтобы дать Ему то, что является Его пищей! Его пища — любовь. Любовь — это слияние. Он говорит: «Если двое или больше людей собираются во имя Меня, Я присутствую там». Потому что это сатсанг, или беседа о высшей природе, которой ты уже являешься. И ты, и я — мы прямо сейчас являемся реализованными существами, просто мы не знаем об этом. Свами говорил это много раз. Это очевидно. Сомневаться в этом и гоняться за чудесами — это полное разрушение. Это заблуждение. Чудеса — это совершенно не важно. Хотя именно в это все и верят, а не в Его учения. Люди хотят верить в чудеса. «Можно мне получить кольцо? Можно мне получить интервью? Посмотри на меня! Подойди поближе ко мне!» А Он — ближе к вам, чем вы можете представить себе! Он каждое мгновение раскачивается на качелях вашего дыхания.

Сейчас очень трудные времена. Люди очень испуганы, существует много гнева, много страха в мире. Те из нас, кто слаб, страдают больше, чем раньше. Люди отчаянно ищут ответ. Но они ищут снаружи. Однако снаружи ничего нет, там только майя. Все находится на внутреннем пути, а не на внешнем.

— Кем для тебя является Свами?

— Свами — это отражение меня. И точка. Он сам мне это сказал. Мне очень повезло, потому что я был очень близок к Его физической форме. Мне очень повезло, потому что я много раз говорил с Ним. У Него были проекты, для исполнения которых Он, по Своей милости, выбрал меня. Свами был просветленным существом. С начала времен и в Индию, и в другие страны приходят эти мастера. Свами пришел конкретно для этого века, на период примерно с 1950 года и до Его недавней смерти. До Него были Вивекананда, Йогананда, Рамакришна… Все эти мастера — Иисус Христос, Мухаммед — все они были посланниками одних и тех же человеческих ценностей. Как нам надо жить? Что нам делать? Есть разные пути. Есть религия, и есть духовность. Религия — это нечто, созданное человеком и его жаждой знаний и власти. Церковь как общественный институт объединяется с правительствами. В этом нет ничего нового. Это было с католиками, с протестантами, со всеми остальными. Религия — это политика, это чушь. Духовность — это личное путешествие к сердцу, к истине. Мы все находимся на этом пути, который ведет в одно и то же место.

— Как ты можешь объяснить свои чувства по отношению к Свами, свой опыт со Свами?

— Понимаешь, нет никакой разницы, следуешь ли ты Аллаху, Иисусу, Будде. Никто не слушал этих людей, пока они были живы. Свами — первый, получивший известность во всем мире, потому что современные технологии и коммуникации способствуют тому, чтобы о Нем узнало много людей. Но обо всех остальных не известно практически ничего. Например, Рама — предположительно, первый Аватар на этой планете — жил десять тысяч лет назад. Тогда было одиннадцать мудрецов-риши, которые знали о Нем. Кришна говорил, что у Него так мало преданных, что Он может пересчитать их на пальцах одной руки. У Иисуса было двенадцать учеников. После того как они ушли, сила их слов и их энергии создала новую… не религию, а надежду для духовности человечества. И все эти учения — об одном. Слова мастеров одни и те же: любовь, мир, истина, ненасилие.

Саи Баба пришел не для того, чтобы основать новую религию или привлечь преданных. Люди пришли, потому что услышали о Нем. Люди приходят, чтобы увидеть представление, чудеса. Очень мало тех, кто читает Его книги, а тем более — понимает Его слова. Я гарантирую, что девяносто процентов преданных не понимают, кто это был. И вот почему. Свами сам говорил, что может пересчитать своих преданных на пальцах одной руки. Что это значит? То, что только реализованное существо может узнать другое реализованное существо. Мы не знали, что Он был отражением нас самих. Потому что Он был снаружи. Он все время предостерегал против двойственности. Но на даршане, на этом шоу, каждый день, как только Он появлялся, люди практиковали двойственность. Иллюзия, двойственность — думать, что Бог — вон там, а я — вот здесь. Это не так. Бог — здесь, в твоем сердце. Он доступен в любое время. Но все хотели практиковать двойственность! Они хотели верить, что являются чем-то лучшим, высшим, чем они уже есть. Это абсолютно невозможно. Каждый является Его подобием — но здесь имеется в виду тело света, а не физическое тело.

— Расскажи подробнее о случае в Колорадо.

— Когда в середине семидесятых годов я умер в отеле в Колорадо, я вышел через чакру на затылке, а тело осталось внизу. Я оказался под потолком, глядя на свое мертвое тело. Я начал смеяться. Я был в форме электричества, если можно так сказать. Я знал, кем я был. Я начал смеяться, глядя на тело, и сказал о нем: «А это что такое? Что это, черт возьми, такое?» Я был некоторое время там, но это не являлось мной! А я, настоящий я, — это нечто бессмертное. В какой же иллюзии я жил, считая себя не божественным существом! Это майя. Это иллюзия мира. Это ловушка, в которой в данный момент находится каждый из нас. Потому, что сейчас — время Кали-юги. Все писания говорят о том, что скоро грядут большие перемены, после которых мир вернется к тому, каким он был, — к покою, к любви и так далее. Но сейчас мы разрушаем все — друг друга, планету, все, до чего только можем дотянуться. И одновременно с этим все считают себя жертвами. «О Боже! Со мной случилось это, со мной случилось то! Я — жертва. Мной воспользовались. У меня украли все деньги. Я заболел. Этот человек меня обманул. Это ужасно». Все считают себя жертвами! Это самая эгоистичная из всех мыслей. Потому что первый закон физики заключается в том, что на каждое действие существует равная ему реакция. Это называют кармой. Что посеешь, то и пожнешь. Но смысл в том, что ты — не жертва. Ты сам прямо сейчас создаешь свое будущее. Все, что справедливо в метафизике, справедливо и в физике. Что посеешь, то и пожнешь. В этой жизни, в следующей жизни… Ты — не жертва. Только тот, кто пишет сценарий этой жизни, — то есть ты сам — может его и стереть. Больше никто.

Мы пришли на эту планету на короткое время. Это мгновение по сравнению с тем множеством прошлых жизней, которые мы прожили ранее. Люди принимают себя настолько серьезно, что они забывают о человечности, о долге любить друг друга. «Любите ближних, как самого себя». Очень мало кто знает, как это делать. Потому что это эго, эта майя, имеет ограниченный срок годности. Майя знает, что она здесь всего лишь на сорок-шестьдесят лет. Она хочет контролировать вас. Она не хочет, чтобы вы шли по духовному пути. Люди считают себя умом и телом. Это полностью противоречит тому, что говорили великие мастера. Потому что ты — не ум и не тело. Ты — божественное существо. Ты просто платишь по счетам своей жизнью. Но ты можешь эволюционировать, идти вверх, стереть этот старый сценарий и делать добро. Или ты можешь деградировать, идти назад, и ты заплатишь за это, особенно если причиняешь вред другим людям любым способом. Думание — это самая сильная вещь, которую ты можешь делать. Это второй закон физики: энергия никогда не умирает. Она переходит в другое место. Куда же девается вся эта энергия? Подумайте о всей хорошей энергии с начала времен. Сострадание, милосердие, любовь, прощение, почитание высшей природы… Вся эта энергия не исчезает в никуда. Она переходит в соседнее измерение. Свами благословил меня тем, что показал мне это измерение. Оно прекрасно. Но также подумайте обо всех негативных мыслях, которые возникали у человека с начала времен. Похоть, гнев, ненависть, насилие, ревность… Куда идет эта энергия? Она идет в другое, в соседнее измерение, на другой план существования. Это опасная штука. Она кормится энергией человека. Вот почему вы молитесь, медитируете, по-доброму стараетесь относиться к другим людям, почему обладаете состраданием и милосердием? Вы чувствуете, что все это возвращается к вам. Если я искренне добр к тебе, ты это почувствуешь. И ты будешь счастлив. И это сделает меня счастливым. А если ты будешь кого-то ненавидеть, эти негативные силы сойдут и прицепятся к тебе. Это как камертон. Если ты пылаешь ненавистью, то из того измерения, где хранятся негативные архетипы, сойдет негативная энергия и прицепится к тебе и будет питаться тобой. Потому что пища этого измерения — ненависть. И оно будет поддерживать в тебе гнев как можно дольше, потому что это то, за счет чего оно существует. И ты перестаешь контролировать себя. Надо быть очень осторожным. Свами много раз говорил: «Следите за своими мыслями. Мысли обладают огромной силой».

— Ты для преданных — легенда. Они столько всякого говорят о тебе. Как ты себя чувствуешь в этой ситуации?

— Это моя работа. Я — просто образ, миф. Когда ты являешься мифом, это очень одинокое место, очень одинокая работа. Потому что люди больше верят имиджу, а не человеку. В наше время, к сожалению, люди судят о человеке по количеству денег, которые у него есть. Свами поставил меня в это положение, когда я был очень молод. Я заработал первый миллион долларов в возрасте семнадцати лет. Я организовал бизнес, который сделал меня известным. У меня была сеть Хард-рок-кафе. Тогда начался миф. Здесь меня тоже хорошо приняли, так как я построил госпиталь для Бабы, — миф продолжился. Я надеюсь, что вы сможете смотреть сквозь этот миф. Я воин. Я могу убить за свои убеждения, за все, что Он дал мне. Никакой миф меня не остановит. Человеческая любовь — это цепляние, удерживание, сжимающая эгоистичная чепуха. Божественная любовь — это явление, вечно расширяющееся и включающее в себя все. Путь к истинной любви — это прежде всего прощение себя. Нужно научиться прощать себя за все свои слабости. Жизнь — нелегкая штука. Потом, когда вы простили себя, нужно простить других. Если вы научитесь прощать себя и других, то окажетесь на пути к истинной любви.

— Расскажи, чем ты занят сейчас?

— Я долгое время просидел рядом со Свами на веранде, а там не так много увидишь белых людей. Когда Свами посадил меня туда, Он сказал: «Тайгретт, ты — Моя ловушка для зла». Что Он имел в виду? Он поступил как мастер дзэн. Вы приезжаете сюда для трансформации. Чтобы изменения начались, сначала нужно поднять на поверхность все негативное, что в вас есть. И когда люди видели меня на веранде, у них появлялись разные чувства — зависть, ненависть и так далее. А так как Он знал, что я могу спокойно все это вынести, Он посадил меня туда. Свами занимался тем, что менял вас. Он изменил меня. Каждый раз, когда я уходил с пути, Он возвращал меня на него и менял снова. В 2006 году Свами привел меня сюда и сказал: «Оставайся здесь до конца своих дней». В течение последнего времени Он дал мне планы по строительству священного города, чтобы служить человечеству. Эти планы воплотятся скоро, в течение ближайших двадцати лет. Он попросил меня передать эту информацию семье Саи. Семья Саи — это не сборище преданных Саи, это вся планета. Я был бизнесменом. И меня упрекали за мою сеть Хард-рок-кафе: «Это ужасно, вы продаете мясо, продаете алкоголь, бла-бла-бла…» Свами поддерживал меня в моей работе. Он говорил: «Бог работает двадцать четыре часа в сутки. У Него есть много работы, которую нужно выполнить и в полночь, и в полдень». Я был Его ночным представителем. Я везде повесил лозунг «Люби всех, служи всем». И я вел свой бизнес в соответствии с базовыми человеческими ценностями. Потому что материализм и духовность переплетены, это не две отдельные вещи. Каждый момент бодрствования — это духовный момент.

Когда мы открывали Супергоспиталь, сюда приехал мой отец. После открытия Супергоспиталя, проведенного премьер-министром Рао, Свами позвал моего отца и меня в комнату для интервью. Мой отец не был преданным, он просто приехал, потому что гордился тем, что я принял участие в открытии этого госпиталя. Он сказал: «Саи Баба, спасибо Тебе большое за то, что Ты так хорошо заботишься о моем сыне». А Саи Баба твердо ответил: «Это не твой сын, а Мой сын».

— Ты просил у Бабы осознания истины?

— По поводу эволюции и поиска Истины — важно просить об этом. Первый закон Бога состоит в том, что Он не будет вмешиваться в свободную волю человека. Он не будет заставлять тебя что-то делать. Ты можешь делать все что хочешь. Но если ты хочешь, чтобы Он пришел в твою жизнь и помог тебе, ты должен позвать Его. Как говорил Саи Баба, «Сделайте навстречу Мне один шаг, и Я сделаю сто шагов навстречу вам». Нужно просить, иначе у вас не будет этой возможности.

Все, что я делаю по поручению Саи Бабы, направлено на то, чтобы дать людям надежду. Когда Свами давал мне этот проект, Он сказал: «Тайгретт, помни, все это — Мои идеи, а не твои идеи». Он хотел, чтобы я все время помнил об этом, потому что до сих пор у меня очень большое эго.

Сергей Дмитренко, Беларусь

— Давай начнем с ухода Саи Бабы. Как ты это пережил?

— За день до того, как Его повезли в госпиталь, Саи Баба мне приснился. Мне приснилось, что Он в госпитале. С Ним было много людей. Он материализовал огромную золотую цепь из индийских цветов, такую гирлянду, какие Ему обычно посвящали, но только очень большую, гигантскую. На ней висел крест. Я подумал: «Интересно, кому Он ее подарит?» Никому не подарил, надел Себе на шею. И через день мне сказали, что Саи Бабу отвезли в госпиталь. И потом получилось, что на Пасху Он ушел. Видимо, приснившийся мне крест — это к тому, что Его уход пришелся на Пасху. Обычно Он материализует всякие вещи, когда существуют проблемы.

— Да?

— Поверь, проблемы Он, видимо, взял себе. Я не знаю, какие это были проблемы. Наверное, людские беды. И я увидел их в виде этой гирлянды.

— А с тех пор Он тебе не снился?

— Нет. Но в момент, когда Он был в гробу, у меня был инсайт — я просто оказался в каком-то парке и как-то со стороны увидел эту сцену. Я посмотрел на все это, и мне это очень не понравилось.

— Давай вернемся к началу. Как ты про Него узнал?

— Узнал я очень смешно. Журналистка из «Плейбоя» брала у меня интервью. Она сказала, что собирается в Индию к Саи Бабе. А я уже к тому времени что-то слышал краем уха, но я не очень понимал, что там к чему. Мне говорили, что там какой-то Бог живет. Я познакомился с группой людей, которые ездили регулярно к Нему в Индию. Попросил их, чтобы в следующий раз они взяли меня с собой. Очень хотелось мне к Богу попасть. Мы поговорили, и они про меня благополучно забыли. Я позвонил им осенью и говорю: «Ну что? Вы когда-нибудь собираетесь куда-нибудь ехать?» Они говорят: «Да, собираемся. Через три дня». Я говорю: «Очень здорово. У нас только визу три дня делают». Они говорят: «Ну а мы-то тут при чем?» Я сказал: «Ладно, берите на меня билет». Пошел в посольство, попросил консула принять меня. И сказал ему, что мне надо к Саи Бабе, поэтому мне виза нужна срочно, прямо сегодня. Потому что сегодня мне надо сесть в поезд, чтобы послезавтра вылететь в Индию. Он сказал: «Хорошо. Раз к Саи Бабе, тогда будет тебе виза».

— Здорово. Это было в Минске?

— В Минске, да. В этот же день все устроилось. Я утром отдал документы, а в обед консул мне их отдал. Вечером я сел в поезд, приехал в Москву и оттуда с друзьями улетел в Индию.

Мы приехали в Вайфилд и на следующее утро пошли на даршан. Я сел очень далеко, я не знал ни про эти линии, ни про что вообще. Сел в конце зала, оттуда Саи был виден просто как оранжевая точка. Вышла оранжевая точка, и она мне доказала, что это — Бог.

— Каким образом? У тебя были какие-то внутренние ощущения? Или какой-то контакт?

— Выглядело это очень забавно. Когда я увидел это явление, то мой ум тут же начал его всячески сравнивать с чем-либо, попытался его как-то описать. Я видел, как мой ум пытается то явление, которое происходит, сравнить с чем-то и описать, чтобы ограничить какими-то рамками. Может быть, это природное явление — типа восходов, закатов? Может, это какое-то энергетическое явление? Может, это какие-то эмоции? Может быть, это какие-то мысли? Может быть, это какие-то процессы? Почему мой ум так лихорадочно бегал, сравнивая, как же это можно охарактеризовать и с чем же это можно сравнить? Потому что в присутствии этой оранжевой точки он просто стал терять себя. И в какой-то момент он просто развалился от своих усилий, и ничего так и не было найдено похожего. Мой ум никогда не испытывал такого, он никогда не соприкасался с этим, никогда не знал ничего подобного, и поэтому он развалился просто на кусочки. Сознанием было забавно наблюдать, что, когда ум не мог найти подходящей характеристики, он просто остановился, просто исчез. Через какое-то время он появился и вспомнил, что в нем существует полочка, которая называется «Бог». Такое слово непонятное… Такая концепция, такая идея, которая никоим образом, вообще-то, не могла и близко описать то, что происходило, и то, чем являлся Саи Баба. Но чтобы он мог хоть как-то это называть, он называл это «Бог».

— То есть тебе сразу было понятно, что ничего человеческого там и близко не было?

— Близким, человеческим там сразу и не пахло. Меня интересовал Бог, а не человеческое. Я хотел найти Бога и поэтому нашел то, что искал.

— И потом ты постепенно к Нему приближался? Или у вас сразу возник контакт?

— Как так — постепенно приближался? Странно. Это же был Бог, как к Нему можно приближаться?

— Ну ладно, оказался ты рядом с Ним. А дальше что было? Особенное что-то такое вспоминается?

— Все вспоминается. Просто я… Дальше процесс был очень простой. Все представления обо мне, о мире и обо всем на свете Саи Баба во мне просто потихонечку разрушал. И разрушил полностью все.

— Расскажи, как это было?

— Весь контакт с Ним сводится к преломлению. У тебя есть ощущение себя, есть ощущение мира, есть ощущение Бога. Пока есть такое заблуждение, то какой-то контакт происходит. А когда это заблуждение разваливается, то глупо придумывать ограничения, когда они уже развалились. Контакт с Бабой — это процесс уничтожения личности. Это можно рассказать по-разному.

— Расскажи, как можешь.

— Саи Баба был для меня конечной инстанцией, которая была, сколько бы я к ней ни обращался, всегда неизменной, всегда одинаковой. Она всегда была постоянной. Она всегда внушала мне доверие, спокойствие и уверенность в том, что она неизменна, постоянна. Все остальное на фоне ее менялось. То есть пространство Бабы — это было то, чему я мог доверять, то, что было для меня опорой.

— Ты как-то внутренне с Ним общался?

— Конечно. Он же никогда не менялся. Здесь важно, как человек себя самого оценивает. Когда ты себя оцениваешь как личность, то ты общаешься с Ним как с личностью. Если ты считаешь себя энергией, то ты общаешься с Ним как с энергией. Если считаешь себя неким существом — то общаешься с Ним как с существом. Когда ассоциируешь себя с сознанием, ты общаешься с Ним как с сознанием. Он отвечает в любом случае. Вопрос же не в том, как ты себе представляешь Бога. Вопрос только в том, как ты себя самого представляешь.

— Хорошо. Начнем с уровня личности. Вот, например, какая-то ситуация у тебя была и ты к Нему обратился…

— На уровне личности я всячески к Нему обращался. Просто с Ним общался постоянно.

— Беседовал? Или, может быть, просил совета?

— И беседовал, и совета просил, и ругался, и…

— Что Он говорил?

— И обижался, и смеялся, все было.

— Это интересно. Расскажи.

— Что здесь интересного? Из тех, кто хотел, все имели такую возможность

— Да. Это понятно.

— Из тех, кто хотел пообщаться с Богом, все всегда имеют эту возможность. Вопрос всегда в искренности. Если человек искренне хочет пообщаться с Богом, он всегда будет иметь эту возможность. Если он врет самому себе, то у него и представление о Боге будет извращенным, и общение будет извращенным. Если он искренен, то всегда будет общаться. А как будет происходить это общение — какая разница?

Историй у меня с Ним, да и у всех, были миллионы. Но они всегда были интересны только тому человеку, с которым происходили. Общаться с Богом можно, и общение может быть каким угодно. У каждого — свое. Я помню слова Саи Бабы о том, что есть глупые люди, которые думают, что Он в физическом теле, украшенном копной волос, находится в Путтапарти и ходит там по мандиру в оранжевой одежде. «Есть люди, которые знают, что Бог — везде. А есть люди, которые видят Бога в каждом и общаются с Богом в каждом живом существе. Но и тем, и другим эти мысли внушаю Я», — сказал Саи Баба. Была определенная стадия, когда я осознавал, что для меня важно, чтобы Бог был в человеческой форме. Потому что я был достаточно глуп — и в плане интеллекта, и в плане каких-то тонких вещей. Для меня было понятно, приятно и ясно, что вот Он — Бог. Мне с Ним было приятно беседовать.

— Какие у вас были беседы? Это может людям хотя бы отдаленно передать то, что происходило. Потому что слово «Бог» очень запредельное.

— Ну, Он и был запредельным.

— Был запредельным, но тем не менее как-то с людьми общался.

— В силу глупости каждого Он находил способ общения с нами. Общение с Богом, как только человек находит Бога, заключается в очень простом процессе: Бог уничтожает все представления человека о себе, очень глупые представления. Потихонечку Он уничтожает личность как таковую и всю идею о том, что человек — это личность. Потихонечку Он уничтожает личность преданного, и остается только Бог. Вот и все. А как это общение происходит? У кого-то — быстрее, у кого-то — медленнее… Как уничтожается глупость, как уничтожается неведение? Главное, чтобы оно было уничтожено.

— Все же Его физическая форма для тебя была важна?

— Когда-то я читал Библию, и мне было очень грустно, что Иисуса давно нет, что нет возможности лично с Ним пообщаться, Его потрогать, с Ним поговорить, лично Ему задать вопросы, пускай и глупые… Нет физической формы. Я думаю, что мне этого не хватало. Для меня было весьма печально, что две тысячи лет назад произошло какое-то событие, о котором так долго говорят люди, а такого второго события с тех пор не происходит. Когда я задавал вопросы священникам, они мне не отвечали на мои вопросы. Поэтому мне хотелось присутствия Иисуса, чтобы с Ним поговорить. Потому что Он в моем понимании выступал в роли вроде бы конечной инстанции.

— И поэтому в твоей жизни случился момент, когда ты оказался рядом с Бабой физически и мог с Ним поговорить. Как это происходило?

— У меня не было к Нему вопросов. Какие у меня могли быть вопросы? Он — Бог. Какие могут быть у человека вопросы к Богу? В Его присутствии я ощущал огромное притяжение и саморазрушение. Одна сила — притяжение, а другая — разрушение. Разрушение представлений о себе, разрушение идеи о себе.

— Были у тебя интервью с Ним?

— Я помню, накануне интервью мой друг писал огромное письмо Саи Бабе, на несколько листов. А я подумал, что мне нечего Ему писать, потому что Он и так все обо мне знает. На следующий день нашу группу взяли на интервью. Первым Он позвал одного парня, который очень хотел полежать у Него на коленях. Саи Баба позвал его, положил его голову себе на колени. Парня унесло, он был в блаженстве. Периодически Саи Баба трепал его за бороду и спрашивал: «Ты счастлив?» Он говорил: «Да, я счастлив» — и опять терял сознание. Свами разговаривал с каждым. Дошла очередь и до меня. Баба спросил меня: «Чего ты хочешь?» Я сказал: «Я хочу, чтобы у меня был учитель по йоге. Настоящий учитель, который научит меня йоге». Он сказал: «Я тебя благословляю». Я думал, что это благословение будет заключаться в том, что Он меня куда-то отправит. Я и думать не думал, что Он будет сам меня учить. У меня в голове не стыковалось, что у Бога есть время для какого-то там Сережи. Тем не менее Он сам стал моим учителем.

— Каким образом это обучение происходило?

— Каким образом? Он показал мне конечный результат йоги. То, к чему в конце концов приведет эта йога, все ступени йоги. Просто этот процесс был очень быстрым. У меня не очень хватало силы и ума, чтобы все это понять, распознать. Но потом, когда прошло много времени, я как-то подсобрался и разложил все по полочкам. Так за три года моя йога закончилась.

— За три года с того момента, как Он тебя благословил?

— Да. Даже, наверное, быстрее.

— И в чем этот процесс заключался?

— Это был очень быстрый процесс уничтожения всех моих представлений о себе. И самое главное — это было уничтожение ложного «я». И уничтожение иллюзий разделения. И уничтожение того, что как-то называется… И так далее. Просто чем ближе я к Нему тянулся и искал Его в теле, в энергии, в уме, в сознании и так далее — тем больше все мои представления размывались и уничтожались. Идеи о себе и о Нем уходили на второй план. В какой-то момент у меня не осталось ни одного желания и ни одного страха. И только тогда эта трансформация произошла. Вначале растворилось эго. Осталось просто самоощущение. И потом это самоощущение тоже исчезло. И когда оно исчезло, то осталось только осознавание. И этому осознаванию всегда было ясно, что является реальным, что является нереальным. Оно отличало то, что было незыблемым, от того, что никогда не случалось. И вся эта иллюзия, включая Сережу, и Саи Бабу, и их взаимоотношения, — она просто рассыпалась на кусочки, и все. Поэтому для меня Он был учителем йоги, который как бы приснился Сереже. И был такой же воображаемый, как и Сережа, как и все остальное.

— И в итоге разрушилось все?

— Разрушилось все наносное, временное, непостоянное, иллюзорное.

— Хорошо. А на интервью что-нибудь еще ты у Него просил?

— Я просто для приличия попросил, чтобы он вылечил мою маму. Просто, когда Саи Баба второй раз посмотрел на меня и спросил: «А что ты еще хочешь?», я, честно говоря, уже ничего не хотел. Но есть такое понятие приличия, или сыновнего долга, или совести какой-то…

— Да, конечно.

— Я вспомнил, что у меня болеет мама, самый близкий мне человек. И поэтому я сказал: «Вот, у меня мама болеет. Если Ты можешь, то вылечи ее, если Тебе не сложно». У нее были серьезные женские заболевания. Были серьезные кровотечения. Опухоли были и всякое такое.

— И что ответил Саи Баба?

— Он ответил по существу. Потом я узнал, что Он приходил к моей маме домой. Я спрашивал маму: «Может, Он к тебе во сне приходил?» Но она твердо сказала: «Нет, Он приходил не во сне. Он приходил наяву». Она была под сильным впечатлением от произошедшего. У мамы тряслись руки, у нее дрожал голос, и она сказала: «Нет, Он приходил ко мне наяву». Я стал расспрашивать, и она рассказала, что в один прекрасный момент к ней в комнату вошел Саи Баба. Положил руки на ее живот и сказал: «Ты больше не будешь болеть. Все будет нормально. Ты выздоровеешь. У тебя очень хороший сын. Не переживай за него». На следующий день она выздоровела. Это был не процесс, а моментальная трансформация. И не нужно было ни сложного лечения, ни операций. Она с Ним встретилась через год в следующий раз. У нее к тому времени уже была другая болезнь. Он сказал ей: «Ничего страшного. С этой болезнью ты сама справишься, и все будет хорошо». А тогда, на интервью, Он три раза откидывался назад, как бы уходил куда-то. Потом появлялся, вращал руками. Три раза Он смотрел на меня и спрашивал: «Ада Мама?» Потом опять пропадал, потом опять: «Ада Мама?» Самое удивительное произошло после того, как я вышел с этого интервью. Я понял, что у меня больше нет мамы. То есть та привязанность, что называется отношениями сына и матери, исчезла навсегда. Осталась благодарность, осталась любовь к этой женщине, которая меня воспитала. Осталась обязанность, но не осталось этой идеи, что меня родила какая-то мама и что я когда-то вообще родился. Хорошо это или плохо, я не знаю, но так произошло.

— А потом ты больше ничего не просил? Ты просто присутствовал?

— Однажды я подумал: все же просят подарки от Саи Бабы. Я подумал: «Может, и мне какой-то подарок у Него попросить?» Я понял, что особо ничего не хочу. Но если мне придется возвращаться в Беларусь или в какой-то внешний мир из Его Ашрама, то, наверное, какой-то подарок мне был бы нужен. Как символ, чтобы я помнил, что это был не сон, что это все действительно со мной происходило, чтобы мне что-то о Нем напоминало. Я подумал: куплю кольцо на безымянный палец правой руки. Я видел похожие кольца у ребят, материализованные Бабой. Аккуратные такие кольца с одним большим камнем. И на следующем интервью, на которое я попал, Саи Баба материализовал такое кольцо. Со мной сидели два парня из Чехословакии. Баба материализовал кольцо, протянул его мне, дал полюбоваться и сказал: «Это не тебе». Но это было именно такое кольцо, какое я хотел. Он мне сказал, чтобы я взял его в руки, показал всем присутствующим. Но сказал, что это кольцо — не для меня. Я показал его людям, сидящим в комнате. Он взял его опять в Свои руки и сказал: «Это кольцо для того человека, который сидит слева» — и показал на этого парня пальцем. Человек был очень недоволен. Он сидел очень грустный и печальный.

— Почему?

— Он, видимо, был уже в курсе всех этих приколов. Некоторые начинают понимать, что материализация какого-либо предмета — это не поощрение, не орден и не комплимент от Бога. Это — признак того, что у человека существует какая-то проблема или неприятность, которая должна проявиться в его жизни. И материализованный предмет призван смягчить эту беду. В общем, было видно, что тот парень был не рад кольцу. Тогда Баба сказал: «Ему не нравится цвет». Он дунул на кольцо, и камень стал зеленым. И Он отдал его этому человеку.

— А парень действительно хотел зеленый камень?

— Нет, я не думаю, что он хотел что-либо от Него вообще. Он был уже в такой стадии, когда понимал, что любой подарок — это проблема, поэтому лучше — никакого подарка…

— Он был уже продвинутый такой?

— Да, он уже соображал, к чему дело идет. Вообще, когда человек торгуется с Богом, что-то у Него просит, то это — вера. Человек бегает от одного Бога к другому и ищет, с кем бы ему удачнее поторговаться. Кто выполняет желание — тот Бог и хороший. А есть другая стадия. Когда мне исполнилось двадцать пять лет, я понял, что если буду тренироваться и прикладывать усилия в любом направлении, то я этого достигну. И от этого мне стало невероятно скучно, невероятно тоскливо и очень неинтересно. Потому что все, чего ты хочешь, ты можешь достичь, если ты будешь тренироваться, упражняться, заниматься. Если ты примерно знаешь законы, по которым все устроено, то жизнь превращается в сущий ад. Это очень скучно и печально — чего-то хотеть, тем более прикладывать усилия к достижению этого. Это — замкнутый круг. Поэтому я понял — не умом, а своей внутренней сущностью, — что единственная спасительная вещь — это всем своим существом хотеть Бога. Ничего, кроме Бога, не может в этом мире принести большего счастья, потому что любое счастье — от власти, от денег, от женщин, от имущества, от чего угодно, — рано или поздно меркнет. Самый большой кайф, который можно получить, — это общение с Богом. И как только я захотел Его — прошло совсем чуть-чуть времени и Он появился в моей жизни. Это было самое приятное времяпрепровождение, и самое насыщенное, и самое кайфовое. Когда ты предан Богу, то вообще все здорово. Это — самое приятное, что может быть.

Через какое-то время Баба мне все-таки материализовал кольцо, только другое, с тремя прозрачными камнями, и одел на тот палец, на который я хотел. Еще Он мне материализовывал много чего. Это были четки, часы, масло, деньги…

— И что происходило вместе с материализациями?

— Происходил процесс, не совсем понятный для обычного человека и не совсем нужный для описания. Когда люди приближаются друг к другу, они подразумевают некое общение, обмениваются эмоциями, какими-то мыслями, какими-то переживаниями. У меня всего этого не было — было совсем другое. На человеческий язык это не очень переводится.

— Вообще нельзя никак описать?

— Это можно описать как разрушение самых, с одной стороны — тонких, с другой — самых мощных убеждений. Например, убеждение в том, что я родился, убеждение в том, что я являюсь кем-то. Убеждение в том, что я, допустим, — мужчина, убеждение в том, что я — существо; убеждение в том, что я живой, — и так далее, и так далее. Они просто разрушались. Это ощущалось по хаосу ума, в который он попадал, и по опустошению мест в сознании, которые все идеи занимали. Это понимается не умом, это понимается сознанием. Вначале это было непонятно. Потому что ум до этого может дойти только постфактум. Как человек, который, допустим, заснул глубоко, а потом проснулся. Человек потом понимает, что он раньше спал. Или допустим, человек в обморок упал. Он же только потом понимает, что был в обмороке, когда уже в себя приходит. Ум потом объясняет, он на то и предназначен. У меня есть вопросы — он сразу готовит ответы. Поэтому доверять ему глупо. Я уму особо не доверял, никакого особого интереса не вызывал он у меня. Зачем им заниматься? Я, в итоге, просто отпустил этот ум.

Людям кажется, что состояние бодрствования логичного ума, который якобы называется личностью, является самым важным. Личность слишком переоценена людьми. Люди этому слишком много внимания уделяют. Но буквально сразу Саи Баба тебе показывает, что личность вообще не стоит ломаного гроша. Он, во-первых, не общается с личностью никоим образом. Я как личность Его не интересую вообще. То, что думает о себе какая-то там личность, Его не волнует. Задача личности — следить за телом. Она сводится к тому, чтобы тело было накормлено, уложено спать в спокойном месте и сходило вовремя в туалет. Если люди эти вещи очень сильно переоценивают, то не могут заснуть и в роскошных палатах. Им нужны дворцы для того, чтобы заснуть, одежда им нужна с какими-то наклейками специальными, другую они не будут носить. А еда нужна настолько извращенная, что уже превратилась практически в синтетику. Это проблема людей, проблема извращенной личности. То есть ничего, кроме проблем, люди себе этой личностью не доставляют. Баба никогда не общался с личностью.

— А с чем Баба общался?

— Если мы хоть как-то будем смотреть с позиции некого тела, или некого существа, то «Я» общался с «я». Но еще раз говорю, что на самом деле никогда никто ни с кем не общался. На самом деле — это просто такой сон. И у каждого этот сон — свой. В лучшем случае ответы личности помогут человеку расширить возможности его сна. То есть если человек прочитает, что есть какие-то другие опыты общения с Бабой, чем те, которые были у него, то он подумает: «Неужели это возможно? Неужели это может быть? Неужели тут в Ашраме такое может происходить?» Ну да. В этом месте вообще все что угодно может происходить. Ну и что? То есть расширение опций сна — это не пробуждение. Замысловатый сон ничуть не говорит о том, что человек ближе к пробуждению. Скорее, наоборот.

— Мне кажется, что с точки зрения Бхакти, всегда возникает поток любви, когда разговаривают о Свами. Какой-то особый поток энергии, когда вспоминаешь, как Он играл с преданными.

— Когда обращаешься как инструмент к Истине, к какой-то конечной инстанции, называя ее Богом, то сразу возникает поток. Самый большой кайф, когда еще есть ум, — это говорить о Боге, обсуждать истину, говорить об истине, думать об истине, рассказывать об истине, как-то направлять ум к истине. Это просто самое большое счастье, когда есть наличие ума. Самое блаженное, что может происходить с умом, — это думать о Боге, обращаться к Богу, видеть Бога, говорить о Боге.

— Что ты чувствовал в Его присутствии? Что происходило в твоем сердце?

— Для меня Бхагаван был основой всего. Делить Его на сердце или голову мне было странно, потому что Он равно позволял все всему: и промежности, и голове, и третьему глазу, и сердцу, и всему чему угодно. Тот опыт, который люди называют открытием сердца, или ощущением единства, или любви ко всему, одной любви без второго, мне был знаком за год или за полтора до того, как я попал к Бхагавану. Переоценивать только сердце, выделять один из бесчисленных аспектов мира — это как-то странно и глупо, мне кажется. Аспектов очень много, они различны.

— Как ты понимаешь путь Бхакти?

— Путь Бхакти — это не тогда, когда ум погружен в единение любви. Мне кажется, Бхакти — это когда ты хочешь все большего и большего блаженства, все большего кайфа. И понимаешь, что ты нигде его не можешь найти — ни в вещах, ни в делах. Это первое. А второе, Бхакти — это когда ты никому и ничему не можешь доверять, включая себя. То есть путем Бхакти идет человек, который не очень умен, как я, например. Как человек, который не может довериться себе, потому что он не очень, опять-таки, умен и внимателен. Ему просто нечем идти. И тогда он максимально доверяет Богу. То есть единственное, на кого он может положиться в этом мире, — это Бог. А все остальное — он замечает, что все это мимолетно. Эмоции, энергия, жизнь, человеческие существа, неземные существа, кто угодно, все это мимолетно. Единственное, на кого ты можешь обратить внимание и что неизменно для тебя, что всегда стабильно, — это Бог. И поэтому ты все свои чаяния, все свои страхи, все свои надежды обращаешь именно к Нему. И когда что-то тебе мешает с ним общаться, оно отваливается. То есть ты понимаешь, что если не будешь держаться за Бога, то умрешь. Если ты не думаешь о Нем хотя бы миг, то ты исчезаешь. И для тебя единственный способ выжить, не умереть, остаться в живых, остаться осознанным — это все время держаться за Бога. И когда ты за это держишься на сто процентов, происходит момент, когда ты понимаешь: вот, есть ты и Бог. И у тебя нет ни одного страха, нет ни одного желания. И в этот момент ты умираешь, именно умираешь. И остается только Бог, Который и был всегда.

Есть второй путь, который называется путь Йоги. Это путь, когда ты доверяешь себе. Когда ты не веришь в концепцию Бога. Тогда ты должен верить в себя, заметить себя, найти себя и держаться себя. И тогда ты понимаешь, что ты — основа мира. Когда ты держишься за себя и самоосознание — это все. Это тоже путь. Это более медленный, но стабильный путь. Тогда у меня не хватало ума, не хватало внимания, не хватало слов, чтобы идти этим путем. Поэтому я пошел путем Бхакти, и это было просто, очень просто, очень легко: схватил Бога — и все, и не отпускай Его.

— Да, да.

— Но нельзя держать Бога, если ты думаешь о маме. Нельзя держать Бога, если ты думаешь о деньгах. Нельзя держать Бога, если ты думаешь о самосохранении, если ты думаешь о том, что будет завтра! Если ты вообще думаешь, ты уже не можешь держать Бога. То есть должен быть только ты и Бог. Тогда путь очень быстрый.

— Мне кажется, Бхагаван говорил, что Бхакти — самый быстрый путь.

— Самый быстрый путь. Мне хватило трех лет, чтобы все это произошло. Я не видел другой возможности чему-то случиться. На протяжении трех лет с максимальной силой внимания я просто думал о Нем, то есть постоянно подсознательно держал Его в своем внимании. С того момента, как я понял, что мне нужен Бог, и до момента, когда эта идея исчезла вместе с идеей Сережи, я постоянно думал, просто думал. То есть это не значит, что я ходил и думал: «Как там Свами?» Это значит, в сознании или в подсознании, всем своим существом я просто тянулся всегда к Нему, что бы ни случалось. То есть когда я хотел есть, то я понимал, что эту еду мне дает Бог. Если я хотел о чем-то спросить кого-то, то никому не мог поверить, кроме Него, то есть Бога. Я хотел любить, но я никого не любил, кроме Бога. Это Бог любил меня через всех остальных. И так далее, и так далее. Таким образом, я просто все время общался с Ним.

— Это был какой-то особый период, пока до конца не разрушилась иллюзия?

— Но даже когда иллюзия разрушилась, какая разница? Она так же быстро создается, как и разрушается. Для любого человека это время будет особым.

— Но ты говоришь, что в твоем сознании произошел какой-то процесс?

— Ну, процесс избавления от воображения о себе. Ведь обычно человек себя кем-то обязательно представляет. Потихоньку это воображение исчерпывается, и ты перестаешь себя кем-то воображать.

— И что потом?

— Исчезает все воображение, исчезает мир, все идеи, которые ты в это вкладывал, исчезает жизнь, исчезает все. Остается только сознание, только Бог.

— Но ты же продолжал приезжать в Ашрам, ходить на даршаны, общаться с Ним как-то?

— Да, но это не имело никакого особого смысла. События зависели только от реакции или от каких-то рефлексов. Для ума Его образ так и остался сияющим. Если ум как-то где-то теряется, он вспоминает Его образ и сразу успокаивается. Механизм такой.

— Бывают ситуации, когда ты мысленно к Нему обращаешься сейчас?

— В уме бывают рефлексы, когда он как-то там реагирует или переживает по каким-то поводам. Тогда он может к кому-то обращаться. Ты наблюдаешь: вот идут хорошие мысли, потом плохая пришла. Но ты же не говоришь, что это ты обращаешься к этому. Я же говорю: когда идея о себе как о чем-то отдельном или как о чем-то существующем разрушается, то уже не возвращается восприятие себя. Ну, то есть ты видишь тело, ты видишь другие тела, но ты не можешь говорить и утверждать, что это ты. Ум по привычке может выдумать себе Саи Бабу, посмотреть на Него, общаться с Ним. Ну и что, вот он выдумал Его, посмотрел, и что дальше? Как человек, который встречался с любимой девушкой, а потом эта девушка исчезла, или ушла, или умерла, или переехала куда-то. Человек может лечь спать, и вообразить себе, и вложить какую-то часть ума в то, чтобы ему эта девушка приснилась и он с ней мог так пообщаться. Ну, может быть, какой-то механизм любви еще не долюбил чего-то. И эта девушка ему приснится.

— Ты это все воспринимаешь как милость? Или просто ты оказался в нужном месте в нужное время?

— Нельзя так говорить, потому что это опять будет странным заблуждением. Есть такое самоощущение, которое называется «я». Это не значит буква «я» или, там, идея какая-то. Это значит, что существует ощущение, что я живой. Именно ощущение, что я живой, я осознающий, я живущий, я — это я, как голое чистое самосознание. Если хочешь, можно называть это как бы сознанием твоим. Вот, твое сознание, оно может осознавать тело, или выходы из тела, если ты йогой занимаешься. Просто осознавать здоровое тело, осознавать больное тело. Твое сознание может осознавать ум, твое сознание может еще что-то осознавать. И в каждом этом осознавании оно ищет как можно больше счастья, удовольствия, блаженства. Наигравшись с телом, получив вволю удовольствия, оно говорит: «Маловато, хочу больше». Оно начинает играться с умом, оно хочет счастья, хочет несчастья, оно начинает играться с энергиями, с тонким умом, с блаженством. И когда оно понимает, что есть что-то запредельное, типа Бога или типа самосознания, оно начинает черпать блаженство напрямую. Ему больше не нужны желания, не нужны преграды, ему хочется черпать.

— Что это такое было в виде Бхагавана, как вообще могло такое быть?

— Это было То, в чьем присутствии сознание «я» исчезает. А исчезает оно, когда ты не хочешь жить, не хочешь быть, не хочешь самоосознавать. Когда у тебя нет желания чего бы то ни было, даже желания блаженства. Когда нет страха потерять это все. Тогда умирает сознание «я». Оно видится как нечто воображаемое. Как такое, которое никогда не существовало. Это сознание во многих религиях описывается триединством энергий: то, что творит мир, то, что поддерживает его, и то, что разрушает. То есть это Шива, Вишну и Брахма в одном флаконе.

— Так кем был Бхагаван? Как тебе сейчас видится?

— Я не вижу никакого Бхагавана, отличного от себя. Если мы говорим о Бхагаване, о Саи Бабе, о Его образе — это просто образ. Если мы говорим о чем-то еще — это просто что-то приходит. Нельзя даже сказать, что это что-то, что приходит в твой сон, чтобы тебя разбудить. Это тоже неправильно. Если есть какая-то душа, искра Божья, то тогда есть какой-то Бог. Но этого всего нет. А то, что происходит в нереальности, — оно никогда не происходит на самом деле. Это просто воображается.

— Понятно.

— Но тогда какая разница, что вообразили? И в любом из этих опытов ты опираешься на память, а память — это иллюзия полнейшая.

— Но в этой иллюзии у тебя есть возможность рассказать, что это был за Саи Баба. Как бы ты это рассказал, кроме слова Бог? Я знаю, что это тяжело.

— У каждого, кто считает себя живущим, есть самосознание. И вот это сознание, когда человек осознает очень остро свое тело, может ему сказать: «мне больно» или «мне очень приятно». Если человек начинает свое сознание расширять и тренировать, то он может осознать тонкий мир, то есть свои энергии. Что-то появляется в его сознании, что-то исчезает в его сознании, и он начинает это сознание расширять. Он может, как бы, даже чувствовать само сознание и балдеть от того, что он как бы это осознает. И тогда появляется что-то, что за рамками… Если ты кого-то можешь вместить сознанием, значит, это находится в тебе, это находится внутри, а не снаружи тебя. Так вот, когда ты соприкасаешься своим сознанием с Кем-то и твое сознание не может найти Его границ… И каждый раз, когда оно к Нему обращается, оно находит Его одинаковым, не имеющим… Ну, не имеющим конца, не имеющим возможности вместиться в твое сознание… И каждый раз это одно и то же, неизменное, и сколько бы ты ни искал Его границ, ты их не находишь… И сколько бы ты ни расширял свое сознание, нет этому границ… Тогда, наверное, это можно назвать Тем. Тогда эта классическая фраза «Ты есть То» хороша для того, чтобы направить все свое внимание на Него.

— То есть Бхагавана определяет неизменное и запредельное?

— Да, это так. Но итог этого действия, этого направления осознания — это исчезновение вот этого маленького человеческого сознания. Это просто путь разрушения иллюзий, вот и все. То есть любое общение с Богом — это путь разрушения иллюзий, после которого остается только Бог. Ощущение самосознания и блаженства от самосознания существует даже у камня. И чем мы отличаемся от камня? Да ничем. «Я» есть, и «он» есть. А исследование этого «есть» приведет к тому, что «есть» исчезнет. И дело вот в чем: на вопрос, кто такой Саи Баба, ответить можно очень просто: «Он — Бог». А ответь на вопрос, кто ты такой? На вопрос «Кто я?» мы не отвечаем. С этим надо провести собственный эксперимент. Ты как бы занимаешься тем, что ищешь себя. Когда ты видишь, что исчезает все, даже идея этого поиска и даже само самосознание, а ты остаешься, тогда исчезает этот вопрос и тогда ты понимаешь, кто такой Саи Баба. В Нем нет ничего вообще, то есть нет этих отличий, нет всего этого иллюзорного. Поэтому любой ответ на вопрос «Кто такой Саи Баба?» — это глупость. Просто глупость, и все, самая начальная и конечная. Даже ответ: «Он Бог» — это тоже глупость. Или Он — парень в оранжевом, или Он — добрый дедушка, или Он — фокусник, — это глупость, и все. Если ты внимательно смотришь и внимательно исследуешь, то обнаруживаешь, что на самом деле ты не живешь никогда ни в каком мире. Есть моменты, когда мир воображается, и все. Но он от этого воображения не становится реальным. Ты можешь продолжать воображать сколько угодно и вкладывать в это силу, но от этого мир реальнее не станет.

Конец ознакомительного фрагмента.