Уле-Александр переезжает

Анне-Катрине Вестли, 1958

Вы уже успели подружиться с Уле-Александром, а он тем временем закончил первый класс. Наступили летние каникулы, и Уле-Александр отправился на хутор, в гости к Монсу. Сколько там всего было! Уле-Александр совершенно самостоятельно путешествовал на автобусе, пас коров, узнал, что такое кукушкино дерево, побывал на деревенском празднике. А в городе папа Уле-Александра устроился на новую работу, и родители решили переехать. Но что же делать Уле-Александру? Все его друзья останутся здесь…

Anne-Cath. Vestly

OLE ALEKSANDER PÅ FLYTTEFOT

1958

Ole Aleksander på flyttefot and the following copyright notice:

Copyright © Gyldendal Norsk Forlag AS 1958

[All rights reserved.]

© Дробот О.Д., перевод на русский язык, 2021

© Челак В.Г., иллюстрации, 2021

© Издание на русском языке. Оформление

ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2021

Machaon®

* * *

На автобусе в одиночку

Ида, Оливер, Монс и Уле-Александр сидели на ступеньках широкой каменной лестницы большого высокого дома.

— Я завтра уезжаю, — сказала Ида. — Мы с мамой и папой поедем в отпуск. А потом я, наверно, съезжу отдохнуть с тётей Петрой, но это пока неизвестно.

— А я уеду послезавтра, — сказал на это Монс.

— Туда, где ты раньше жил? — спросил Уле-Александр.

— Ага. Там летом очень много работы, папа хочет помочь. А я ему помогу, косить буду и всё такое.

— Ты на хуторе, что ли, будешь жить? — спросила Ида.

— Ага, на хуторе, только маленьком, дядином.

— И я уезжаю, — сказал Оливер.

— А ты куда? — оживилась Ида. Ей страсть как хотелось всех расспросить и всё узнать.

— В лагерь. Я уже в прошлом году ездил.

Уле-Александр молчал, злился и наконец не выдержал:

— Да что ж такое! Можно подумать, вы уже разъехались — только о том и говорите.

— А ты разве никуда не едешь? — спросила Ида.

— Нет, не еду. Папа перешёл на новую работу, ему отпуск пока не положен. Но мы будем каждую субботу и воскресенье путешествовать на машине.

— Понятно, — кивнула Ида.

— Зато на следующий год у нас будет большой настоящий отпуск, потому что папа так сказал.

— Ждать долго придётся, — заметил Монс.

— Ну да, — протянул Уле-Александр.

— Мне домой пора, собираться, — сказала Ида.

— Угу, — только и ответил Уле-Александр.

Они распрощались и разошлись. На следующий день Ида уехала, следом Монс, спустя несколько дней исчез Оливер, и Уле-Александр остался в городе один-одинёшенек.

Это было, конечно, не совсем правдой, многие ребята никуда не уехали, но их Уле-Александр не знал, а его друзья разъехались, поэтому жизнь казалась ему пустой и грустной.

Но вдруг пришло письмо от Монса. Писала, конечно, мама Монса, но он сам диктовал ей. И вот что говорилось в письме:

«Дорогой Уле-Александр, ты ведь в городе, а я тут, в деревне. Я подумал, что хорошо бы и тебе приехать сюда, и мама говорит, что можно. В одиннадцать часов от площади идёт автобус номер “19”, если ты на него сядешь, мы тебя встретим на нашей остановке, честное слово. Скажи водителю, что тебе до поворота на Оппедал, он поймёт. Можешь гостить у нас сколько хочешь, мама говорит, прокормить парня, как ты, ничего не стоит. Только не забудь тёплую одежду, вдруг погода испортится. Добро пожаловать!

Твой верный друг Монс».

— Ого-го-го! — обрадовался Уле-Александр. — Мама, прочти ещё раз!

И мама прочла письмо второй раз.

— Значит, я правда могу поехать в деревню! Ого-го-го! Только, чур, ты поедешь со мной, и Кроху с Пуфом возьмём. Жалко, у папы отпуска нет. Не сможет он поехать с нами.

— И я не смогу, — ответила мама, — и Кроха с Пуфом тем более. В гости зовут тебя.

— Так это мне одному надо ехать? Неизвестно куда на автобусе?

— Да, — кивнула мама. — Подумать только, какой у меня взрослый сын — один уезжает в гости за город! Но учти, ты не должен быть обузой для мамы Монса, у неё и так забот полным полно. Будь добр помогать ей — как говорится, отрабатывать свой хлеб. Договорились?

— Ещё бы! — сказал Уле-Александр. — Я буду косить и всё такое.

— Когда ты хочешь ехать? Давай в среду — это через два дня.

— Ещё два дня? Хм, ну ладно, договорились.

— Тогда пойду сразу им напишу, — сказала мама.

Весь день Уле-Александр думал только о том, что скоро поедет в гости. Далеко в деревню, совсем ему незнакомую. А к вечеру спросил задумчиво:

— Мама, а ты точно уверена, что тебе не надо поехать в деревню со мной вместе?

— Да, Уле-Александр, уверена.

— А что же я буду делать, если опять потеряю носки, а тебя нет?

— Давай потренируемся, у нас ещё есть два дня. Постарайся следить за своими вещами сам и не дёргать меня вопросами без крайней нужды.

Пока они разговаривали, Уле-Александр разделся и теперь натягивал на себя пижаму.

— Я тебе советую с вечера аккуратно складывать свои вещи на стул у кровати, — сказала мама, — тогда не придётся искать утром по всему дому.

— Я почти всегда так и делаю.

— Но иногда забываешь.

— И всё равно они утром всегда лежат на стуле, — ответил Уле-Александр.

— Сам подумай, как так получается, — хитро улыбнулась мама и добавила: — Всё-таки постарайся сам следить за своими вещами.

— Конечно, послежу, это легкотня, — сказал Уле-Александр.

Носки отыскались довольно быстро: один под кроватью почти у самой стены, второй в башмаке. Трусы, как оказалось, Уле-Александр кинул на подоконник, а комбинезон положил просто на пол. Вот только у ботинок был такой вид, будто они приплясывают на месте.

— Давай сразу научу тебя одной хитрости, — сказала мама. — Если ботинки промокли, натолкай в них с вечера газет, они к утру высохнут.

— Ох, что-то много всего помнить надо, — вздохнул Уле-Александр.

— Всё будет хорошо, — успокоила его мама, — а теперь спи, спокойной ночи.

В среду с утра пораньше Уле-Александр вышел в коридор с рюкзаком за спиной, маленьким чемоданом в одной руке и плащом в другой и сказал:

— Мама, разве нам не пора?

— Ещё рано. До автобуса два часа, на остановке ждать скучно.

— Лучше поскучать, чем опоздать, — ответил Уле-Александр.

— Давай ты для начала позавтракаешь, — сказала мама. — И сними с себя рюкзак пока.

— Я вчера объелся, есть совсем не хочу.

— Ну не выдумывай. Кроха обидится, если ты не сядешь за стол вместе с ней.

— Хорошо, хорошо, я сяду. А то ведь я Кроху долго не увижу.

Уле-Александр с трудом заставил себя проглотить половину бутерброда. Но пришлось целую вечность ждать, пока мама всё доест. Выйдя из-за стола, Уле-Александр сел с вещами в коридоре и стал ждать.

В конце концов мама опомнилась. Оделась сама, одела Кроху в комбинезон и белую панамку и сказала, что готова идти. Пуф оставался дома, Уле-Александр распрощался с ним на дорожку.

Автобусов на площади было не счесть, но мама нашла нужный и договорилась с водителем, что он скажет Уле-Александру, когда будет поворот на Оппедал.

— Ехать почти два часа, — предупредила мама. — Так что сиди спокойно, смотри в окошко.

Мама вместе с Уле-Александром зашла в автобус, положила на полку чемодан и рюкзак, а плащ повесила на крючок у окна.

— Ты правда со мной не поедешь? — спросил её Уле-Александр напоследок. — Взяли бы Кроху с собой, она места почти не занимает.

— Нет, мы останемся дома, чтобы папе было повеселее. Хорошо тебе съездить, сынок. Будь умницей.

— Хорошо, — кивнул Уле-Александр. — Вам пора выходить, автобус сейчас поедет.

Едва они вышли, Уле-Александр принялся махать, но автобус с места не тронулся, стоял тихо и неподвижно. Махать, когда автобус не едет, было как-то странно. К тому же Уле-Александр досадовал, что так быстро спровадил маму, а теперь уж не поговоришь с ней, через стекло ничего не слышно.

Тут пришёл шофёр, завёл мотор, и автобус наконец медленно тронулся в путь, а Уле-Александр принялся махать маме и Крохе. Он махал, пока мог их видеть.

Интересно — два часа это сколько? Иногда они пролетают быстро, а иногда тянутся и тянутся. Но в автобусе, конечно, промелькнут незаметно. Только бы водитель не забыл ему сказать, когда пора будет выходить.

До чего же странно одному ехать куда-то далеко. Нет, он много ездил и один раз даже летал с бабушкой на самолёте, но тогда он ехал с кем-то, а это совсем другое дело.

Пришёл кондуктор, попросил денег за билет.

— Ты куда едешь?

— Я еду один и очень далеко, до поворота на Оппедал, вот куда.

Уле-Александр полез за деньгами, но кошелька не было. Уле-Александр точно положил его в задний карман, а теперь не мог найти, сколько не обшаривал и не выворачивал злосчастный карман. Посмотрел в другом — тоже ничего.

— Не волнуйся, сейчас найдёшь, — сказал кондуктор. — Я пока остальных пассажиров обойду, а к тебе потом вернусь.

Уле-Александр стал красный, как свёкла. Что же делать? Без билета ехать, наверно, нельзя. Сейчас его высадят посреди дороги… Да ещё решат, что он хотел сжульничать и проехать зайцем. Уле-Александр нагнулся посмотреть на полу, вдруг кошелёк выпал, но тут что-то звякнуло, и он вспомнил, что вообще не брал с собой кошелька, а повесил на шею мешочек с деньгами — мама сказала, что так будет надёжнее и он точно деньги не потеряет. Это она неудачно придумала, ворчал про себя Уле-Александр, вытягивая мешочек из-под рубашки. Тут как раз и кондуктор вернулся.

— Нашёл, — сказал ему Уле-Александр.

— Отлично, — кивнул кондуктор. — С тебя одна крона и пятьдесят эре.

Но пойди достань хоть что-нибудь из этого глупого мешочка. Пришлось кондуктору помочь Уле-Александру. Наконец он расплатился и получил билет.

Да, но возились они так долго, что наверняка два часа давно прошли, а водитель забыл про его остановку. Уле-Александр задрал голову и посмотрел на полку. Как же он снимет оттуда рюкзак и чемодан?

Надо будет достать их на следующей остановке, только бы она оказалась ещё не поворотом на Оппедал.

Как только автобус затормозил, Уле-Александр залез на сиденье и потянул на себя рюкзак. Он оказался ужасно тяжёлый и упал Уле-Александру на голову, сбив его с ног. Несколько пассажиров бросились к нему и помогли подняться. Уле-Александр крикнул шоферу:

— Это моя остановка?

— Нет, мы только пятнадцать минут едем, тебе гораздо дальше, — ответил шофёр.

Теперь Уле-Александр сидел в обнимку с рюкзаком: так гораздо надёжнее, раз — и вышел. А ехать он уже устал. Во-первых, очень долго. Во-вторых, тяжёлый рюкзак отдавил все колени. В-третьих, в автобусе скверно пахнет, душно и мутит. Хоть бы окно открыли, что ли.

Он вспомнил мамин совет: если в автобусе чувствуешь себя нехорошо, то помогает петь. Но как? Распевать во всё горло? Тогда все станут на него таращиться. А если тихо петь в рюкзак? Он как раз под рукой.

Уле-Александр уткнулся носом в рюкзак и тихо спел все песни, какие помнил. А потом стал мурлыкать мелодии, сочиняя их на ходу.

— Да ты настоящий певец, — вдруг тихо сказал ему кто-то на ухо.

Это кондуктор проходил мимо.

— А слышно? — спросил Уле-Александр.

— У меня очень чуткий слух, — ответил кондуктор.

— Я устал ехать, — пожаловался Уле-Александр. — Но от песен гораздо лучше, они правда помогают.

— Хочешь, я положу на полку твой рюкзак? — предложил кондуктор. — Тяжело его на коленках всё время держать.

— Нет, не стоит. Я потом замучаюсь его снимать.

— Не волнуйся, мы тебе поможем.

Кондуктор ловко закинул рюкзак на полку, и Уле-Александр вздохнул с облегчением. Хорошо отделаться от тяжёлой ноши. Теперь и в окно можно посмотреть.

И кондуктор, и шофёр обещали сказать ему, когда будет поворот на Оппедал. Наверно, не забудут? А в крайнем случае он поспит ночь в этом автобусе, места вон сколько.

— Коровы! — закричал он, а сам подумал: «Не быки ли» Очень приятно смотреть на грозных быков через стекло автобуса, когда они точно до тебя не доберутся.

Да, но едет он, похоже, уже целый день. Какие там два часа — они, наверно, имели в виду два дня!

Вдруг шофёр помахал ему рукой.

— На следующей остановке тебе выходить! — крикнул он.

— Ой! — сказал Уле-Александр и вскочил с места, но тут же плюхнулся обратно, потому что автобус нещадно трясло на ухабах. Подошёл кондуктор и снял рюкзак и чемодан, плащ Уле-Александр захватил сам.

— Поворот на Оппедал! — Объявил водитель.

— Спасибо за поездку, — поблагодарил Уле-Александр.

Он вылез из автобуса, рюкзак и чемодан уже стояли рядом. Двери закрылись, автобус покатил дальше.

Уле-Александр огляделся — ни души. Ни впереди на дороге, ни сзади. Никого! Всё-таки поездка кончилась плохо — его высадили не там, где надо. Завезли слишком далеко, ясное дело, и вот пожалуйста.

Вдруг в кустах на той стороне что-то заворочалось. Час от часу не легче — там дикий зверь, что ли?

Да, но он совсем синий. Звери ведь синими не бывают? Мелькнула синяя рубашка, потом синие штаны детского размера, и на дорогу вылез Монс.

— Я приехал, — сказал Уле-Александр.

— Ага, — кивнул Монс. — Вдруг бы ты не приехал, а я бы встречал на остановке. Я бы расстроился, поэтому решил спрятаться.

— А я решил, что не туда приехал.

— Туда. Пошли. — И Монс показал на тропинку, уходившую в лес на склоне.

— Иду, — откликнулся Уле-Александр. Он был очень рад. Теперь он больше не один на свете, рядом Монс. Их ждут приключения и открытия, это уж наверняка!

Они зашагали по тропинке, но идти далеко, так что до маленького хутора Монса они доберутся не раньше следующей главы, в которой я расскажу о житье-бытье Уле-Александра в деревне.