Легенда о кровавом медальоне

Анна де Лионкура

Молодая девушка, Элис Райс, переезжает в Лондон и пытается начать новую жизнь. Она поступает в университет, находит новых друзей и верит, что найдёт новую любовь. Но всё заканчивается, когда её похищают, Элис узнает о предательстве родителей и о своем предназначении в этом мире. Теперь ей стоит только смириться, что её парень… вампир.Элис борется за свою жизнь, жизнь своих друзей и любимого человека. Но чем это закончится?

Глава 5

Элис

Июньское утро выдалось на редкость дождливым. Проснулась я от сильного раската грома и проливного дождя. Погодка что надо. В моих планах не было даже короткого похода в магазин, не то, чтобы даже гулять. Мне не очень хотелось заболеть; сейчас больше всего мне хочется посидеть на подоконнике в своей комнате и пить горячий кофе.

С момента расставания с Блейком прошло около двух недель. Мне до сих пор было не понятно, почему всё так, почему не иначе. Хотелось уехать, убежать далеко-далеко, чтобы забыться и забыть и своего «кавалера», и всё, что с ним связано. Я не знаю, что могло его подтолкнуть на расставание со мной, и за две недели пыталась внимательно себя изучить: характер, поведение, внешность… Мне казалось, что всё соответствует поведению обычной, ничем неприметной девушки. Но что если ему этого и не хватало? Что если ему нравятся девушки не обычные, которые требуют, чтобы их завоёвывали, просят дарить им цветы, подарки и машины. Я же самая обычная и в этом всегда был выигрыш в мою пользу. Я не понимала и до сих пор не понимаю, что именно не нравится парням во мне.

Последнее время я стала поздно ложиться спать, просыпаться тоже поздно, поэтому родителей не удивило, что я вышла из своей комнаты почти к обеду. Под глазами образовались тёмные круги, что в принципе означало, что я ночами не спала, а подолгу смотрела сериалы в интернете и сидела в социальных сетях. Теперь мне казалось, что меня скоро отведут либо к психологу, либо к наркологу.

— Привет, мам, пап! ― я зашагала прямиком к холодильнику.

— И тебе доброе утро, ― в голосе отца слышался сарказм. ― У нас к тебе серьёзный разговор.

Я оглянулась, чтобы посмотреть на родителей. Они не шутили. Лица у них были нахмуренные и выражали только одно ― что меня всё таки отведут к психологу.

— У твоего отца работа в Лондоне, ― проговорила мама. ― Так как она постоянная, мы вынуждены туда перебраться.

Моё лицо как-то само скорчило гримасу понимания и согласия. Что же, мне нужен был этот переезд. Я забуду всё и начну новую жизнь. В Лондоне.

Я опомнилась от раздумий и вовремя решила задать самый главный вопрос.

— А как же Сэм? ― спросила я. ― Его мы заберём с собой?

–Нет, Элис, ― с виноватым видом сказала мама. ― Прости, но мы не можем его взять.

Класс…

Почему-то родители не уточнили срок переезда, и мы переехали в ближайшие дни. Точнее, сразу, на следующий день после того, как я всё узнала. К чему была такая спешка? Ну, конечно же, работа отца всегда требовала срочных мер и от его семьи, и бывало даже такое, когда он не считался с нашими возможностями и проблемами.

Мой отец до переезда был известным в городе уфологом. Он служил в Афганистане, но потом пришлось уйти в отставку и он начал заниматься научной работой. Однако ему предложили пойти на повышение и занять должность профессора университета, и нам пришлось переехать из нашего жаркого Нью-Хейвена в Лондон.

Уже в Лондоне, мы ехали в машине к месту нашего постоянного проживания. По дороге я задалась вопросом: «А куда я буду поступать?» Ведь в Нью-Хейвене мне пришлось бросить школу и поступление. Этот вопрос я решила задать матери.

— Элис, ты поступишь в Столичный Университет Лондона.

— А-а-а, я…

— На дизайнера, ― ответила мама, поняв меня. Я решила не спорить. Судя по всему, отец уже обо всём договорился. В таком случае спорить было бы глупо — сам профессор университета пристроил свою дочь. Спорить казалось бессмысленным занятием. Тем более что это было хорошей профессией, я хорошо рисовала и вообще развивалась разносторонне.

Через полчаса мы приехали. Новый дом. Было немного странно: неужели это место станет моим домом навсегда? А надо признать, дом был изящным. Он находился в самом конце улицы. Большой двухэтажный дом был сделан из белого кирпича. Возле главного входа на балюстраде аккуратно переплетались розы. По обе стороны от входа красовались замечательные клумбы. До переезда мама мне говорила, что хочет посадить много-много цветов. Цветочная королева.

Дом мы успели рассмотреть ещё при подъезде к нему. Мне хотелось скорее попасть к себе в комнату и лечь спать. Поэтому я очень обрадовалась, когда отец сказал, что сам принесёт вещи. Хорошо, что у меня нет ни брата, ни сестры. С приходом этой мысли я обрадовалась вдвойне: комната, должно быть, большая. Еле поднимаясь по лестнице, я волокла свои ватные ноги к себе в комнату. Четвёртый раз за день я обрадовалась: на втором этаже было только три комнаты. Я заглянула в одну: ванная. Но в ней была ещё одна дверь — в мою комнату. Вторая дверь в коридоре тоже была в мою комнату. Третья дверь была в родительскую спальню. У матери и отца была своя отдельная ванная, что радовало меня ещё больше.

Не дождавшись, пока отец принесёт мои вещи, я зашла в свою комнату и упала на кровать. Переезд меня очень утомил, но это были пустяки. Мне было немного жалко переезжать из своей предыдущей комнаты, она была всей моей жизнью. Послезавтра я должна буду идти в новый университет. Говорят, там ещё продолжается учебный год, до конца которого оставалось всего несколько недель. И зачем надо было отправлять меня в университет в конце года? Тем более, на первый курс. Чтобы я потом всё лето учила пропущенную программу? Спасибо, отец, за заботу.

С такими мыслями я уснула.

Я вскочила под звук будильника. Кто его поставил? Было ещё слишком рано — семь часов утра. Я сползла с кровати, не понимая, как можно проснуться в такую рань. Но зато у меня было время обследовать свою комнату, а тем более дом. Но для начала мне нужно было разгрести бардак в моей комнате. Я села на кровати и осмотрелась.

На данный момент я сидела на большой кровати, застеленной черным покрывалом в горошек. Белые и розовые подушки были разбросаны по кровати, покрывало сдвинуто. К кровати была пристроена небольшая тумбочка-комод, на которых мама уже успела расставить мои банные принадлежности, которые лежали вместе с её вещами в коробке. Я быстро переоделась в шорты и майку, которые часто носила дома, и принялась разбирать вещи. Папа уже занёс все вещи, которые были в машине, включая горы коробок и чемоданов, и это были только мои вещи. Я боялась даже представить, сколько было вещей папы, а тем более мамы.

Что-то уже было поставлено, когда я спала. Родители позаботились о том, чтобы в доме уже была вся необходимая мебель и ремонт. Это навеяло мне мысль, что, скорее всего, они планировали переезд не один день, а меня уведомили в последний день. С другой стороны кровати под окнами стояла большая часть шкафа, больше похожая на антресоли. Она была поделена на одинаковые три части, и внешне была похоже на комод за кроватью. Слева и справа в шкафчик я сложила книги, тетради, блокноты. Дверцы по центру нужны были для дисков и всех остальных компьютерных принадлежностей, подумала я. Туда я, собственно, и сложила всю свою мелкую электронику, которую часто теряла. В уголке за стенкой, в котором, судя по всему, должна располагаться кладовая комната. Но я туда впихнула своё мягкое кресло, которое просто необходимо мне было для всяких тихих посиделок. Я застелила кровать, постелила ковёр, разложила вещи по шкафам.

Но больше всего в этой комнате мне нравилось то, как были выкрашены обои. Часть комнаты, кроме места между окнами, была выкрашена в шоколадный цвет и украшена красивыми спиральными картинами. Странные были эти картины, но что-то было в них завораживающее. Последним штрихом было повесить мои любимые фотографии на стену, что я и сделала.

Комната казалась мне идеальной. Мне нравилась моя предыдущая комната, но ещё больше мне нравилось делать что-то своими руками. Это было лучшее, что я могла сделать для себя и семьи. Закончив с уборкой в комнате, я решила сходить в душ, заодно узнав, что меня там ждёт. А ждало меня, на самом-то деле, многое.

Ванная комната располагалась в том самом месте, где крыша находилась на склоне. Я ступила на тёмный мягкий ковёр. Мне нравились светлые оттенки, именно поэтому я сразу полюбила свою ванную комнату. Стены были выложены белым кафелем, а пол ― белой плиткой. Таким было единое дизайнерское решение ― много света в комнате, и это достигалось тем, что всё было абсолютно белоснежным. Дизайнеры постарались и сделали одну большую раковину с двумя кранами для удобства всех членов семьи, хотя это было лишним, так как у родителей была своя ванная комната, и я сомневаюсь, что они бы стали заходить в мои «владения». Сама ванна была хоть я не большая, но зато глубокая, что радовало меня вдвойне сильнее. Большое зеркало висело над раковиной, а под раковиной расположились маленькие ящички для всех банных принадлежностей. Ну, и конечно, наличие туалета и банного столика было просто идеальным сочетанием в этой ванной комнате.

Я быстро приняла душ, чтобы надолго не задерживаться. Свои вещи для ванной комнаты я сложила в шкафчики, бережно вытирая с них пыль. На подоконниках стояли цветы, но не живые, а искусственные, и хоть это и было бутафорией, они дополняли интерьер ванной комнаты.

Спустившись вниз, я застала отца за чтением газеты. Он каждое утро читал газеты, несмотря на то, были там интересные новости или нет. Иногда нас с мамой это раздражало, злило, потому что в нашей семье было золотое правило ― если отец читает газету, то его ни при каких обстоятельствах нельзя трогать. Это правило мы с мамой всегда соблюдали и беспрекословно выполняли, в противном случае мы рискнули бы попасть под горячую руку отца и это переросло бы в грандиозный скандал.

Я подошла к холодильнику и взяла по праву положенные мне хлопья, молоко и апельсиновый сок. Это было лучшей едой для меня с утра, она бодрила и придавала мне сил. Я села за стол к отцу. С каждой минутой мне всё больше и больше нравился этот дом, и я с радостью готова была здесь жить. Если бы не одно «но».

Здесь не было Блейка.

Мне было это сложно признавать, но я правда не могла жить здесь без него. Мне лучше было страдать там, в Нью-Хейвене, в одиночестве, чем начинать новую жизнь здесь. Это было просто невыносимо. Но я должна была терпеть, должна быть сильной. А тем более не должна сдаваться перед родителями. Если они узнают, что я всё таки скучаю за ним, как минимум они окажутся правы, а мне этого очень не хотелось. Мне хотелось, чтобы я была права, и я собиралась это доказать одним простым способом ― не давать им быть правыми.

— Как тебе дом? ― спросил меня отец, пока я ела. Он чудесным способом мог прерывать мои мысли и влезть со своими вопросами.

— Мне нравится, ― ответила я. ― Даже очень. Здесь так светло и уютно. Когда вы успели здесь сделать ремонт?

— А это даже не мы, ― ответил отец. Он продолжил читать газету, и перестал обращать на меня внимание, но я знала, что он ещё не всё сказал. ― Это твоя кузина Кэти. Она помогла нам с ремонтом, пока мы были заняты работой и тобой.

— Но как вы предугадали, что мы должны будем переехать из-за твоей работы? ― я смотрела на своего отца с недоумением. Что-то они от меня скрывали? Они не могли предугадать, что отец получит высокооплачиваемую работу в Лондоне.

— Мы знали об этом заранее, ― я услышала голос мамы позади меня. Она только проснулась, но волосы уже были аккуратно собраны, а лицо посвежело, будто она помолодела лет на десять. ― К сожалению, мы тебе не говорили, потому что не хотели тебя расстраивать раньше времени. У тебя были дела важнее, чем волноваться о проблемах семейных.

— Это не правда! ― воскликнула я такому не справедливому обвинению. ― Ты и сама прекрасно знаешь, что мы с Блейком расстались почти три недели назад. Я волновалась о наших проблемах, искренне переживала за отца! Он этого повышения добивался почти всю жизнь! А вот вы вместо того, чтобы мне всё запрещать, лучше бы меня поддержали! ― я выкрикнула последние слова и убежала к себе в комнату, хлопнув дверью так, чтобы они услышали. Это было необоснованным обвинением. Я упала на кровать лицом вниз и почувствовала знакомое покалывание в носу, будто я вот-вот расплачусь. Нет, этого я не могла себе позволить. Я собралась с силами, взяла телефон и написала друзьям.

Прошёл час, два, три, но мне никто не отвечал. Я уже разочаровалась в них и решила, что они мне не напишут. Тут я не могла повлиять на них. Скорее всего, они не скоро узнают о моём переезде, только если они не приходили к нам в гости. Я даже не смогла с ними попрощаться. Здесь, в Лондоне, мне было грустно и одиноко. Я боялась, что не смогу найти друзей. Я боялась, что не смогу здесь прижиться. Хоть дом и был отличным, родители и моя бедная-бедная кузина Кэти постарались над этим, но единственного они не учли, ― что у меня здесь никого нет.

И возможно никогда не будет.

Я перевернулась на другой бок, и уставилась в потолок. Здесь всё не такое, как должно быть. Здесь нет моих любимых обоев фиолетового цвета, круглой кровати и любимого ковра. Мне не хватало моей любимой собаки, не хватало моей любимой гостиной, кухни, душевой и лужайки возле дома.

Поздравляю, Элис, у тебя депрессия.

Теперь ещё и сама с собой разговариваю.

Я заснула почти за полночь, впустую листая до этого момента странице в Facebook. Мне кажется, нужно было всё таки ещё раз попытаться позвонить, но я не видела смысла, ведь мы расстались. Но почему тогда воспоминания всё ещё со мной и грызут меня изнутри?

Я проснулась почти под утро. Солнце ещё не взошло, и меня всерьёз начало волновать то, что я просыпалась так рано. Но с другой стороны меня даже радовало то, что у меня есть так много времени. Мне нужно было привести себя в порядок, осмотреть комнату.

Встав с кровати, я заметила, что нахожусь в той самой одежде, что и вчера. Не откладывая ни минуты, я прошла в ванную. Понадобилось немного больше времени, чтобы освоиться в ванной. Она была размером в половину моей комнату. Я включила горячую воду и добавила в ванну несколько капель ароматического масла, чтобы снять стресс.

Горячая вода по телу напомнила мне о родном городе. Уже не будет этих тёплых дней. И не будет такого красивого загара на коже… Я вспомнила Блейка: то, как он мог красиво ухаживать, как он был нежен и обходителен со мной. В какой-то момент я даже хотела вернуться к нему, убежать из дома, чтобы увидеть его. Но глубоко в душе я его ненавидела, и поэтому я решила больше никогда о нем не вспоминать. Для меня Блейк и всё, что с ним связано, осталось в прошлом.

Очнувшись от мыслей, я почувствовала боль на ладошке правой руки. Вода раздражала старую рану. Она уже затянулась, остался уродливый шрам — наказание за мою самостоятельность. Этот шрам на руке — единственное, что нельзя было убрать, выкинуть. А как бы хотелось это сделать.

Когда вода перестала быть тёплой, я закуталась в полотенце и пошла в свою комнату. Переодевшись, я высушила волосы феном, надела свои любимые балетки, белую майку и бирюзовые шорты, и пошла вниз. В сумке у меня всегда лежали тетрадь на все случаи жизни, ручки и бабушкин медальон, который она мне подарила на мой день рождение.

— Доброе утро, дочь, ― услышала я мамин голос из кухни.

— Доброе-доброе. А где отец?

— Отец уже уехал на работу. За ним прислали машину, и он уехал, даже не позавтракав.

— Да, кстати, я тоже не буду завтракать. Я уже ухожу, ― в спешке проговорила я, собираясь в университет.

— Почему так рано? До начала занятий ещё полтора часа, ― спросила мама с удивлённым лицом. До переезда я почти всегда опаздывала в школу, но если я хотела изменить свою жизнь в лучшую сторону, начать это придётся именно с этого утра.

— Мам, я иду в новый университет в новом городе. Мне потребуется время, чтобы освоиться в нём, и лучше всего будет, если я это сделаю в отсутствии других студентов, ― ответила я маме несвойственной мне профессорской речью. Это было правдой — говорить заумными фразами было не моё. Что-то тут не так.

Уже когда я готова была уходить, меня остановила мама.

— И как же ты доберёшься? ― она скрестила руки на груди, вперив в меня строгий взгляд.

— Доеду на такси, ― крикнула маме я, уже выйдя из дома. Возможно, это был грубо. Но я очень надеялась, что она не обидится.

До университета я ехала, разглядывая дома и жителей. Я никогда прежде не была в Лондоне, однако теперь у меня появилась эта прекрасная возможность. А вот и он — моё новое учебное заведение. Я попросила водителя остановить возле входа, а сама молилась, чтобы этот день прошёл отлично.

Внешне университет был весьма необычный — в стиле хай-тек. Зайдя внутрь, я застыла в холле — передо мной было очень много дверей, и я растерялась, не зная, через какие пройти. Я была рада, что внутри никого не встретила. У меня было время освоиться, найти нужные аудитории. Неожиданно чей-то детский голос прервал мои размышления об архитектуре. Я обернулась.

— Извините, я вас напугал? Я не хотел, простите. Вы, наверно, Элис? ― на меня уставились красивые зелёные глаза и приятное детское личико азиатской внешности. Я поняла, что пялиться не красиво, и решила наконец-то ответить.

— Здравствуйте. Да, я Элис Райс. За мной место несколько дней назад закрепили, ― ответила я, чуть заикаясь. Я никак не ожидала, что буду не одна, которая так рано пришла ради того, чтобы любоваться холлом. Но парень, который разговаривал со мной, был приятной внешности, у него был чарующий голос и пронзающий взгляд. Но, тем не менее, в нём чего-то не хватало. И я поняла, что в нём не хватает той наглости, которая была в Блейке. Мне этого очень не хватало, я хотела что-то в нём изменить, но не могла. Это удручало.

— Да-да, я помню. Ой, как грубо, извините. Я Чарли. Я буду с вами учиться на первом курсе.

Клянусь, он покраснел.

— Рада познакомиться. Давайте сразу перейдём на «ты», а то мне как-то не очень удобно.

–О Боже, простите, я…

— И, пожалуйста, прекратите всё время извиняться. Тем более не из-за чего, ― попросила я нового знакомого, потому что меня действительно раздражало, что Чарли постоянно извиняется.

— Хорошо. Я могу тебе показать университет. Так сказать, провести экскурсию.

— Это было бы очень хорошо, ― согласилась я и мы пошли осматривать университет.

Через час после небольшой экскурсии начались занятия. Я впервые почувствовала себя не в своей тарелке. Это было ужасное чувство. Со мной никто не хотел общаться, некоторые даже презрительно на меня смотрели. Именно в этот момент я поняла, что значит прийти учиться в конце года. Это была уже дружеская группа, которая за год привыкла друг к другу. Я здесь была чужой. Но, в принципе, меня радовало то, что день прошёл неплохо. Чарли иногда звал меня на перемене, но я не отзывалась.

После второй пары я шла по коридору и рассматривала портреты каких-то профессоров. Видно было, что убирают здесь каждый день, потому что стекло, за которым был портрет, было идеально чистым.

Я почти подошла к столовой и начала пробираться через толпу. Впереди меня шли люди. Среди них моё внимание привлекла фигура мужчины. Брюнет, не высокого роста, в чёрной кожаной куртке. Он не просто шёл на обед, он бегал и скорее всего кого-то искал. Я спряталась за ближайшей стеной, понимая, кто это и кого он ищет. Сердце бешено забилось, когда я осознала, что могу оказаться рядом с ним вскоре после переезда. Но я пообещала себе не возвращаться к прошлому. Я должна была соблюдать это правило.

Я дождалась, пока Блейк уйдёт и только после этого я поехала домой, где меня уже ждал ужин, приготовленный мамой, и отец с мамой, которые смотрели телевизор и ждали меня. Я не хотела делиться с ними своими переживаниями за этот день, поэтому решила придерживаться теории, что день прошёл отлично.

— Рад тебя видеть в хорошем настроении, Элис, ― начал отец. ― Как прошёл твой день? Прости, что не остался с утра на завтрак. У меня был очень тяжёлый и насыщенный день.

— Замечательно. Я познакомилась со многими ребятами, занятия были интересными, было интересно работать, ― я старалась не смотреть в глаза родителям, потому что так они могли легко узнать правду.

— Мы рады, что тебе понравилось, ― обрадовалась мама и повела нас с отцом за стол. ―Брендон, а у тебя как прошёл первый день на работе?

Спросить у каждого из нас как наши дела — святая традиция моей мамы.

— Более чем хорошо. Хотя работы очень много. Я слышал, прежний профессор загнал все главные вопросы города в тупик. Кстати, Элис, теперь тебе не придётся ездить в университет на такси. Теперь у меня есть личный водитель, который будет возить тебя по утрам на учёбу, ― закончив, отец прочитал улыбку на моём лице.

Неожиданный телефонный звонок прервал мой тёплый домашний ужин. Я очень надеялась, что это не Блейк.

— Я слушаю, ― номер был не определён.

— Ещё раз привет, Элис.

— А-а-а, это кто?

— Это Чарли. Ну, помнишь? Из университета, ― его голос дрожал, и мне казалось, что он сильно волнуется в общении со мной.

— Да, помню, прости. Ты что-то хотел?

— Я тут подумал. Ты не хотела бы прогуляться? Я мог бы тебе показать окрестности. Тебе со мной нечего бояться, ― последнее предложение было сказано, вроде как, ни к чему, но это даже не то, что вселяло уверенность, но успокаивало.

— Хорошо. Где встретимся?

— Давай возле нашего университета, ― назначил Чарли, и я издала какой-то не понятный звук в знак одобрения. Однако может, я поторопила события? Не мешало бы спросить разрешения родителей. С этой целью я вернулась за стол.

— Мам, пап. Я спросить хотела… Можно я пойду прогуляться? — произнеся последнее слово, я заметила, как родители переглянулись осторожными взглядами, словно принимая немое решение. Что-то мне казалось странным в их поведении в последнее время.

— Конечно, можно, ― ответила мама.

— Только дома ты должна быть не поздно, ― чуть грубо сказал отец. Я, конечно, понимала родителей, поэтому ставить условия вроде «я уже взрослая» я не стала. Вместо этого я извинилась перед родителями и пошла собираться. Из шорт и футболки я переоделась в своё любимое летнее платье.

Я вспомнила, с какой радостью я его покупала. Из белой летящей шёлковой ткани, с не очень глубоким вырезом декольте, с множеством бусинок на поясе — оно так идеально подходило к моим глазам. Глазам цвета змеи. Янтарного цвета. Именно это платье я решила надеть в этот вечер. Осталось найти только подходящие к нему туфли и всё. В этом образе даже не требовалась причёска — мои длинные волосы не требовали предварительной укладки. Я аккуратно зачесала их назад и сделала маленький высокий хвост.

Нет, я не пыталась понравиться Чарли как девушка. Скорее, как друг. С меня было достаточно отношений в Нью-Хейвене. В этот раз я твёрдо для себя поставила ещё одну цель — не начинать отношения раньше времени.

К вечеру я была уже готова. Отец сказал, что меня отвезут. Я, конечно, предпочла бы такси, но отец настоял, чтоб меня отвёз его помощник. С тех пор, как на ладошке правой руки красовался шрам, я старалась надевать на руку белую льняную повязку, похожую на перчатку.

Когда я приехала к университету, никого не было. Я стала ожидать. Дул прохладный ветер и я немного замёрзла. Я начала водить рукам по плечам, чтобы согреться. Это немного помогало.

— Юная леди, вы не меня ждёте? ― я услышала голос позади меня, и чьи-то такие же холодные руки, как и мои, накинули мне на плечи тёплый кардиган. Я сразу почувствовала тепло в теле.

— Вас, молодой человек, ― на моем лице заиграла улыбка.

— Прекрасно выглядишь.

— Спасибо. Пошли? ― предложила я.

— Куда пойдём? ― спросил Чарли с интересом.

— Пока вперёд, а там посмотрим, ― предложила я, и мы ушли в сторону центра города.

Мы гуляли долгое время, любуясь красотами Лондонских высоток, и завидуя, не скрывая, другим парам, которые точно так же гуляли. Но мы к ним не относились, мы не были парой. Мы всего лишь друзья, однокурсники. Я потеряла счёт минутам. Казалось, это то, чего мне так не хватало. Ещё неделю назад я хотела уехать далеко-далеко, чтобы забыться и забыть всё на свете. И это сбылось. С Чарли я могла разговаривать на совершенно любые темы. Это было самым прекрасным вечером в Лондоне. По крайней мере, я так думала на тот момент.

— Уже поздно, может, я тебя проведу до дома? ― предложил Чарли. Мы шли по направлению к моему дому, как я предполагала. Для меня ориентироваться в Лондоне было трудно, поэтому я не всегда могла определить, где я нахожусь. Чтобы не показаться Чарли таковой, я попросту решила отказаться от его предложения.

— Спасибо, не надо. Меня заберут. Спасибо за прогулку, ― я улыбнулась так искренне, насколько могла. Но в душе у меня было странное чувство. Мне было не привычно осознавать, что теперь эти вечера я буду провожать вечера без Блейка, и встречать рассветы тоже без Блейка.

— Был рад помочь освоиться. Завтра встретимся? ― в голосе парня слышалась надежда.

— Конечно. У нас же занятия. До завтра, ― попрощалась я и ушла. Мне не нужно было оглядываться, чтобы понять, что Чарли до сих пор стоял там. Он провожал меня взглядом. Когда я скрылась среди домов, я решила идти уже не так быстро. Новые жёлтые туфли стёрли ноги в кровь, и мне пришлось их снять и идти босиком. И хотя асфальт сильно царапал ноги, это было терпимее, чем идти в этих ужасно неудобных туфлях.

Неожиданно для меня самой я услышала писк в одном из переулков. Девушка? Решила завернуть туда, посмотреть. А вдруг помощь нужна? Среди домов за грудой каких-то коробок и в самом деле лежала девушка. Она была слишком бледная. Настолько, что её мертвенно-бледная кожа казалась почти белой в сиянии фонарей. Её белокурые волосы окрасила в алый цвет красная струя, которая текла по шее, стекала на плечи и капая на волосы. Рядом с девушкой сидел мужчина. Нет, не мужчина. Парень. На вид ему было лет двадцать, возможно двадцать пять. Его тёмные волосы в свете всё того же надоевшего фонаря казались тёмно-синими. По его губам и подбородку текла какая-то тёмная жидкость. Кровь… Человек встал на ноги и направился ко мне. Я попятилась. Когда между нами было уже около полуметра, я решила: надо бежать. Но ноги упрямо не хотели идти. Я пятилась назад, надеясь, что кто-то обязательно зайдёт в этот переулок или какая-нибудь машина осветит фарами улицу и все увидят, как на молодую девушку идёт маньяк-убийца. Когда мужчина был уже почти лицом к лицу со мной, я наконец-то сдвинулась с места.

Я бежала подальше от того ужаса. По дороге я всё обдумывала. Лицо убийцы я, кажется, где-то видела. Но где? В голове всплывали сотни лиц и сюжетов и… Стоп! Мне вспомнился Блейк. Неужели это он? Чертовщина какая-то. Я бежала. Старалась не останавливаться. Я старалась не бежать по прямой дороге, чтобы за мной было нелегко угнаться. Именно поэтому мои ноги были сбиты в кровь, на них не было живого места. По дороге я падала не один раз, поэтому и руки с коленками тоже были сбиты. Но мне было жаль ещё одну вещь ― это мои новые туфли, которые я надевала от силы два раза.

Добежав до дома, меня ждал ещё один сюрприз. Букет моих любимых белых роз. А вот это вообще интересно. Я забрала «подарок» и поспешила к себе в комнату. Родители спали, а я очень не хотела, чтобы они узнали, во сколько я вернулась, а тем более в каком виде. Я ведь обещала недолго.

Зайдя к себе в комнату, я, даже не снимая платья, пошла в душ. Там я разделась и села в ванную. Я смывала кровь и грязь с ног, и выглядело это, будто я не на прогулку ходила, а по подвалам лазила. Переодевшись в мягкую тёплую пижаму розового цвета, я вернулась в спальню. Букет остался лежать на кровати. У меня не было сил уже ставить его в вазу. Я потянулась за наушниками и плеером, и включила свою любимую песню.

«Drugs you should try it».

Мне нужно было успокоиться. Мне ведь показалось. Это была чья-то глупая шутка. Клыки.… Показалось? Я успокаивала себя, ведь всё это — глупый розыгрыш. Клыки можно купить в магазине, а кровь подделать. И тут я вспомнила кое о чём, что меня действительно могло успокоить. Медальон, который достался мне от бабушки. Шестиугольная звезда с рубином посредине. Воистину прекрасный медальон. Бабушка рассказывала, что наш род был необычным всю свою жизнь. Но в чём это заключалось, мне никто никогда не говорил. Тайны Мадридского двора. С такими мыслями я уснула.