Роковая ошибка дипломата

Анна Синнер (2024)

Ардэн Берна — суровый оборотень, генерал, командующий обороной северных рубежей королевства. По слухам, тиран и деспот. Ида Вальд — капризная старшекурсница с кукольным личиком, любимая племянница ректора и без пяти минут готовый дипломат. У них не было шансов встретиться, и уж тем более не было шансов поладить, но всего одна глупая шутка, роковая ошибка «дипломата», перевернула жизнь Иды с ног на голову.

ГЛАВА 1. МЫШЬ

Ида битый час остервенело рылась в шкафу, пытаясь откопать хоть что — то более — менее подходящее для ссылки на рубежи, когда дверь в комнату распахнулась. Тот, кто дернул за ручку с обратной стороны, вложил столько силы, что дверь ударилась о стену, и дорогое зеркало в черной резной раме грохнулось на пол, разбившись на осколки. Плохой знак.

— Довольна? — Ральф появился в дверном проеме с таким лицом, будто собирался придушить ее собственными руками. — Ты мне жизнь сломала, Ида!

Старый серый свитер из тонкого кашемира, обнаруженный на верхней полке шкафа, полетел на кровать:

— Можно подумать, только твоя жизнь сломалась…

— Я в этом виноват? Это тебе приспичило проучить девчонку!

Вслед за свитером на кровать упали невзрачные черные брюки, в которых Ида когда — то копалась у дяди в саду:

— Ты вообще — то тоже участвовал.

— А я мог отказаться? — красивое лицо ее жениха исказила гримаса обиженного ребенка, которому мама в лавке не купила конфетку. — Ты бы истерику устроила, не так? Я не прав?

Вот как, значит. Истерику. Если в их паре кто — то и устраивал истерики, так это точно была не она. За редкими исключениями.

В целом, Ральф был прекрасен. Умен, силен и очень красив. Мог похвастаться высоким ростом, соблазнительными рельефными мышцами, золотистой кожей, тронутой легким загаром, густыми смоляными волосами и совершенно очаровательными голубыми глазами, от которых девчонки одна за одной теряли голову. А уж ямочки на щеках и белоснежная улыбка покорили даже Иду. Ральф красиво ухаживал, был щедр на подарки, комплименты и эмоции. Имел отменное чувство юмора, мог поддержать любую беседу и разговорить даже самого замкнутого собеседника.

Все в нем было хорошо. Кроме характера. Капризный мальчишка, как когда — то окрестил его дядя. Порой, в пылу ссоры, ей казалось, что вот — вот он рассерженно топнет ножкой, словно маленький карапуз. Эта мысль непременно вызвала у нее улыбку, и Ида немедленно шла на мировую. В конце концов, у всех свои недостатки.

— Ты поругаться пришел или поможешь? Дядя не передумает.

Ральф вздохнул и сел на кровать:

— У Берны ты и дня не протянешь. Мирри — да. Ты — нет. Ему оборотни нужны. Воины. А не девчонка — дипломат.

— Я вообще — то оборотень, если ты забыл.

С натяжкой, конечно. Обернулась она всего один раз, как того требовал негласный закон всех блохастых и дядя. Получила клановую печать и благополучно забыла об этой детали своей биографии. Дипломату все это было ни к чему, а рвать кого — то зубами и когтями на поле боя Ида в этой жизни не планировала. До этого проклятого утра.

— Ида…

— Что Ида. На кону не только твоя жизнь, Ральф! Думаешь, я горю желанием туда ехать? Я не меньше тебя вкалывала, чтобы попасть в посольство!

Длинными пальцами Ральф подцепил свитер и смерил вещицу красноречивым взглядом:

— Ты в этом собралась туда ехать? С розовыми волосами?

Вот же докопался.

— Вообще — то, уставом академии розовые волосы иметь не запрещено. Расскажи мне про генерала.

Ида опустилась на колени и засунула голову под кровать. Вожделенная коробка с сапогами обнаружилась там, где ее и оставили года три назад. В самом углу, под внушительным слоем пыли.

— Так, с чего начать, — раздалось сверху. — Родился в Тандрине. Мать и отец оба оборотни. Мать — целительница. Если мне память не изменяет, до сих пор работает в каком — то госпитале на южных рубежах. Отец давно погиб. Берна учился здесь, в нашей академии, на боевом. Учился скверно, зато на войне…

— Ай, — Ида зацепила — таки пальцами коробку, но треснулась головой о край кровати. — Ты мне всю его биографию пересказать решил?

— Сама же просила. Тьфу ты, какая гадость! — Ральф чихнул. Трижды. После чего показательно отодвинулся подальше от ее сокровища. Коробкис жутковатыми на вид, зато удобными сапогами. Единственной парой обуви, что имелась в поистине бездонном гардеробе Иды, в которой ее хотя бы не засмеют вояки на рубежах. — Вы с Бэк тут хоть раз убирались?

Она — то убиралась. В ванной и гостиной, как и условились с ведьмой. Кто ж знал, что о свойстве пыли скапливаться под кроватью, Стелла была ни сном ни духом.

— Толку мне от знания его биографии. Ты расскажи мне, какой он. Что любит, что ненавидит, да хоть что ест на завтрак.

— Зачем?

Ида скинула туфельки и принялась стягивать платье.

— Отвернись. И не тупи. Должна же я ему понравиться. Я не для того училась, чтобы какая — то дурацкая практика испортила мне весь диплом.

Ральф послушно отвернулся к окошку, хоть и вздохнул обиженно — обреченно. Мол, чего я там не видел. А видел он, к ее стыду, почти все. Расстаться с невинностью Ида пока не успела, все решиться не могла, но определенные вольности жениху позволяла.

— Нууу… Он требовательный, — несостоявшийся практикант Берны вдруг растерялся. — Терпеть не может ложь… Как — то так.

Зашибись. Это с такой подготовкой он собирался на практику поехать? На природное обаяние понадеялся? Ида даже биографию клерков в посольстве на зубок выучила. Уже, считай, «ключик» подобрала ко всей посольской верхушке. И к послу в том числе!

Итильен Эллидани тщательно оберегал свой маленький секрет, но Ида была проворнее. Сочную сплетню сболтнула подавальщица в трактире, куда высокопоставленный эльф иногда заглядывал по вечерам.

Кажется, ее звали Лея. Краснощекая пухленькая девчонка с хорошенькой мордашкой. Наивная дурочка. Так и не поняла, какой козырь был у нее в руках! Оказывается, посол Эллидани жуть как боялся кошек! За такую новость газетчики бы душу продали. Обнародовать секреты эльфа она, конечно, не собиралась, но не разыграть эту комбинацию в свою пользу — грех. Ида все распланировала. Придумала, как незаметно пронести в посольство кошку. Вычислила, когда лучше выпустить зверька «погулять», дабы посол особенно проникся. А перед зеркалом отрепетировала, как именно она будет падать в обморок, испуганно хлопать ресницами и спутанно мямлить, что до дрожи боится кошек. После такого отменного выступления Эллидани, считай, был у нее в кармане! И такой облом. Посла предстояло окучивать Стелле, а ей оставалось только надеяться, что хоть мышь эта серая сболтнет нечто полезное про Берну.

Ида о нем читала в желтой прессе, без особого интереса, но глазами пробежалась. Только вот хам, тиран и женоненавистник — не слишком — то подробная характеристика.

Мышь ждала ее в портальном зале. С изумрудными волосами! Антидот не сработал? Вряд ли. Профессор Залия не ошибалась.

— Так и знала, что у тебя приличной одежды нет, — недоразумение протянуло ей бумажный сверток. — Переоденься. У нас один размер.

У нее? Нет приличной одежды? Да у нее лучший гардероб во всей академии! За исключением тех лохмотьев, которые пришлось напялить для путешествия на рубежи. Свитер — жуткий, штаны — еще хуже, про сапоги вообще думать страшно. Будто не племянница ректора, а бездомный пьянчужка, прикорнувший на лавочке.

В сумку Ида бросила лишь пару артефактов на все случаи жизни, белье, шелковую ночную сорочку и косметику. Больше взять ей было нечего.

Ну не оценят вояки ее роскошные туфли на шпильках, сапоги, на таких же шпильках, кожаные брюки, нынче модные, но на редкость неудобные, летящие шелковые блузы, коротенькие повседневные платья и длинные вечерние, пальто и шубки, пушистые… Розовые, голубые. Берна так точно со смеху умрет, а потом непременно запихнет ее обратно в портал, и плакало ее светлое будущее дипломата.

— Что это? — Ида, замерев в нерешительности, все же приняла любезно предложенный ей кулек, бережно обернутый газетой.

— Форма боевого факультета. По уставу положено прибыть в ней.

В подруги набивается? Пусть так. Ей как раз это на руку. Может, расскажет что — то путное про генерала. Такая заучка точно подготовилась к практике. Скорее всего, Ральф на нее и рассчитывал, а не на собственное обаяние.

— Спасибо, — улыбка вышла весьма искренней. — А с волосами что? Не помог антидот?

На улыбку мышь не купилась:

— Не выпила. Ида, давай на берегу договоримся. Ректор Вальд не только тебя наказал, это и мне наказание тоже. За то, что сдала тебя с ведьмой. Я тебе не нравлюсь. Это я поняла. Но, может, не будем усложнять друг другу жизнь и превращать практику в пытку?

— Подружками станем? — распотрошив сверток, Ида выудила камзол и вполне себе приличные брюки. Все как положено боевому факультету.

Переодеваться в портальном зале, наверное, не стоило. Но тот был пуст, если заучку эту в счет не брать, а бежать обратно в комнату было рискованно. Так и опоздать можно. Портал захлопнется, и ей, как дуре, придется потом верхом до рубежей добираться. Дней пять, не меньше.

— Ты не будешь строить мне козни, — Мирри деликатно отвернулась. — А я помогу тебе пережить практику. С моими изумрудными волосами твои розовые вряд ли произведут фурор. Форму новую получим на рубежах, как и теплые вещи. Я тебе расскажу, что и как. Какие порядки, правила. Я готовилась, все изучила. Два месяца нейтралитета и разойдемся, как в море корабли. Идет?

Ида быстренько натянула форму, а шмотки свои запихнула в сумку:

— Идет. И к слову, изумрудный тебе к лицу.

Вопиюще — яркий цвет заучке действительно шел. Прямые гладкие волосы длиной до пояса уже не казались жиденькими, редкими и невзрачными. Скорее наоборот, изумрудная гладь выглядела весьма эффектно, а неровные оборванные концы, которые будто ржавым ножом обкромсали, добавляли прическе этакий бунтарский флер. Ида скользнула взглядом по лицу своей новой «подружки», оценила фигуру… Признавать очевидное не хотелось, но мышь, если приглядеться, была недурна собой. Высокая, немного выше вполне рослой Иды, с отменной фигурой. Длинные ноги, в меру округлые бедра, узкая талия и аппетитный, с мужской точки зрения, бюст. Не слишком большой, не слишком маленький.

Лицо миловидное. Пухлые губки, вздернутый курносый нос и выразительные глаза. Желтые, как у тех самых, почти исчезнувших чистокровных до мозга и костей оборотней, чью биографию не запятнала примесь человеческой крови. Именно это в ней бесило больше всего. Без рода и без племени, девчонка из городского приюта с какой — то дурацкой фамилией была носительницей «золотой» крови. Кристальной, как утренняя роса. Даже в семье Ральфа, в древнейшем роду Аннера, не было ни одного оборотня с желтыми глазами.

— Я тоже так думаю, — мышь накрутила прядь волос на палец. — Зря расстроилась. Тебе, кстати, тоже… Розовый идет куда больше.

Надо же, какая дерзкая. Не замечала Ида за ней прежде такой грубой прямолинейности.

Портал замерцал, намекая, что вот — вот и за ними наконец явится кто — то с рубежей. Мышь выпрямилась по стойке смирно. Прямо мечта суровых генералов, а не студентка. Спина — прямая, лицо — сосредоточенное, серьезное. Дыхание задержала, что ли? Грудь не вздымается, ресницы не трепещут. Истукан во плоти.

— Студентка Вальд? — портал «выплюнул» хмурого, но миловидного парня. Лейтенанта, судя по звездочкам на кителе. — Студентка Харгенденграффендорфэль?

Невысокий, но крепкий. Ида бы сказала, хорошенький. Внешность простенькая, почти что деревенская, при этом гармоничная. И взгляд открытый. Фамилию девицы произнес чисто, без запинки. Похоже, неделю репетировал, не меньше. Чтобы такую несуразицу выучить, постараться надо. Хозяйка приюта, видать, крепко мышь невзлюбила, раз такой ужас в документах указала. Ни одного клана с такой жуткой фамилией в стане блохастых, естественно, не было. Оборотни предпочитали имена покороче.

— Так точно, лейтенант Мейрэль, — Мирри побледнела, еще и воинское приветствие отвесила. — Студенты Ида Вальд и Миранда Харгенденграффендорфэль готовы к отбытию на рубежи по Вашей команде.

Мейрэль растерянно почесал голову:

— Вольно. Дамочки, с волосами что? Генерала удар хватит от этой вашей столичной моды. И мне влетит по самое «не хочу»!

Если уж кому и влетит, так это им с мышью, причем по первое число.

— Уважаемый Мейрэль, — Ида сладко улыбнулась. — Понимаете, мы с подругой проспорили нашей приятельнице, а ведьма — та еще стерва. Спор выиграла и потребовала в награду вот это вот все… У меня знаете, какие волосы были? Роскошные! Благородного пшеничного оттенка, а не этот розовый кошмар! А у Миранды еще краше! Русые, пепельные, с таким утонченным платиновым отливом, словно настоящее серебро. Но спор есть спор. Дело чести!

Мирри если и удивилась этакой импровизации, то виду не подала. Стояла столбом, как ни в чем не бывало.

— Не смывается? — лейтенант понимающе вздохнул.

— Вообще никак, — сердечно отчеканила «подружка» и покачала головой. Талантливо. Ида бы купилась. — Зелье какое — то эльфийское, сложное.

— Эх, ладно, — Мейрэль добродушно улыбнулся. Хмурая складка меж бровей разгладилась, и ее обладатель стал еще симпатичнее. — Плавали, знаем. Я сам как — то с фиолетовыми волосами ходил. Генерал сегодня по уши в работе, авось и пронесет. Готовы?

Кивнули они с мышью синхронно. Только Мирри сразу же шагнула в портал, а Иду в самый последний момент окликнул дядя.

— Полковник Вальд, рад видеть Вас в добром здравии. Ида, жду с той стороны. У тебя пять минут, — лейтенант не стал мешать и вежливо исчез вслед за Харгенден… Как ее там.

Давненько дядю полковником не называли. Высокий, статный. С идеальной военной выправкой. Ему бы на рубежи, а не академией заправлять. Именно туда он и стремился, всем сердцем, но у судьбы были другие планы. Даже до портального зала легендарный Эргар Вальд дошел с трудом, опираясь на так ненавистную ему трость.

— Передумал?

— И не надейся.

Она и не надеялась. Так, спросила для порядка.

— Берна хороший мужик. С придурью, но хороший. Он многому тебя научит, если артачиться не будешь, — дядя по — отечески прижал Иду к груди.

Пах он как всегда. Морем и солнцем. Теплым летним вечером на пустынном берегу. Домом. Он и сам был для Иды домом. Злиться на дядю больше двух секунд она просто физически была не способна. Даже за то, что лишил ее такой долгожданной практики в посольстве.

— Давай — ка. Беги, пока я и правда не передумал.

Ида встала на носочки, чмокнула его в щеку, развернулась и шагнула в портал. Без оглядки на прошлое и без планов на будущее.