Очарованная небом. Изгой

Анна Рыжая, 2018

Девушка со странным именем Сейлиндейл и не менее странной внешностью живет в деревне, отрезанной от внешнего мира высокой горой, и больше всего на свете мечтает сбежать отсюда. И заодно спастись от брака по расчету. Вдобавок придворная ведьма жениха уверена, что Сейлин пробудит к жизни древнее зло – Проклятого всадника дракона, который устроит ад на земле, и ее нужно убить. Но что если Сейлин сама мечтает стать всадником дракона? И пусть в Королевскую Военную Академию женщинам путь заказан, но нельзя – не значит невозможно. Как убедить новых друзей и командира, что ты просто смазливый юноша? И что если страшное пророчество начало сбываться?

3 глава

Часы тянулись бесконечно долго, но к вечеру Марси пришла на конюшню и принесла мне свое красивое декольтированное голубо-лиловое платье в пол на широких бретелях. Она же заплела в косу мои длинные бело-русые волосы. Коса доставала как раз до пояса.

— Завидую я тебе, Сейлин, — пропела Марси, вплетая мне в волосы голубую ленточку. — Вот у тебя коса — так коса. А у меня что? Три волосинки, и те лучше не расчесывать — целее будут.

— Перестань! Не в волосах счастье. И вообще, ты наговариваешь на себя, — я собиралась обернуться, но Марси жестко зафиксировала мою голову прямо.

— Не вертись! — приказала она, а затем мягче добавила. — Овца ты, Сейлин. Будь у меня такая коса, может, и я бы вышла за изира.

— Ты его хоть видела? Изира Текарая?

— Нет.

— Ты знаешь, какой он человек? Ну, хоть что-то?

— Знаю только, что его жена недавно умерла, и он решил жениться еще раз.

— Интересно, как он выглядит?

— А тебе не все равно?

— Вообще-то, нет, — резонно ответила я. — Вдруг он совсем старый?

— Тогда еще лучше. Скоро помрет, и ты станешь молодой вдовствующей изирой.

— Знаешь, я как-то не об этом мечтала.

— Знаю, — бьюсь об заклад, Марси сейчас закатила глаза. — Ты мечтаешь летать на драконе. Но, Сейлин, ты уже не ребенок и должна понимать, что возможно, а что нет. Ты изирой станешь. Это кому еще в нашей деревне такая радость выпадала? Все ведешь себя как дурочка.

— Марси, не говори мне, что я должна, — не сдержалась я. — Я с рождения только и слышу, какая я…

Не могу произнести. Марси едва успела подцепить мою длинную косу лентой, как я вскочила и, подобрав подол юбки, побежала домой. Не ожидала нравоучений от лучшей подруги. Марси никогда так со мной не разговаривала. Она была моей единственной поддержкой здесь. Неужели отныне не осталось никого, кто хоть попытается меня понять? Но если все вокруг говорят, что со мной что-то не так, может быть, они правы?

***

Первое, что бросилось в глаза — стоящая около нашего скромного дома богатая деревянная с резными узорами повозка. В нее были запряжены две черные лошади с изогнутыми дугой тонкими шеями. Я никогда прежде не видела таких красивых лошадей. Что ж, человек, которому они принадлежали, бедным быть никак не мог. Одна роскошная красная бархатная упряжь этих лошадей чего стоила.

Я вошла в дом. Мама и папа сидели за богато накрытым столом вместе с двумя гостями, лиц которых я не видела, так как те находились ко мне спиной. На столе лежали два запеченных гуся и разделанный поросенок. Родители совсем сошли с ума, раз зарезали двух из шести наших птиц и одного-единственного поросенка. Они хотят произвести хорошее впечатление на моего будущего мужа. Если все удастся, то поросятами да гусятами они будут обеспечены до скончания века. Только почему я чувствую себя кобылой на торгах?

— А вот и она! — мама показательно радушно раскинула руки.

Бьюсь об заклад, она моему рождению радовалась меньше, чем сейчас.

— Дорогая, мы заждались! Иди скорее за стол, — с обходительностью палача произнесла она.

Дорогая? К чему все это? Я же вижу, как подрагивают в растянутой улыбке ее губы, как сильно папа сжал при моем появлении вилку. Да и в последний раз они не были особо любезны.

Вдохнула и задержала дыхание. Больно. Меня просто хотят продать. И все же я села за стол. Аромат горячего жареного мяса привлек мое внимание. Как же я хочу есть. О, они запекли Хрюкина с первыми весенними яблоками. Наверное, вкусно. Не буду есть Хрюкина, маленький поросенок не заслужил быть убитым ради пафоса.

Только теперь я осторожно осмотрела гостей. Прямо напротив меня сидел мужчина лет сорока пяти с забранными в хвост каштановыми с проседью волосами. Жесткие, властные черты лица. Тонкие, обрамленные аккуратными короткими и узкими усами и бородой губы. Острый, с легкой горбинкой нос. Небольшие карие, с прищуром глаза и густые темные брови. Поймав мой взгляд, он как-то неприятно улыбнулся, от чего мне стало не по себе, и я невольно отвела глаза.

Слева от моего будущего мужа сидела женщина лет на двадцать старше изира. Все это время она пристально рассматривала меня, но молчала. Тяжелый взгляд ее ледяных глаз я стоически игнорировала.

— Сейлиндейл, меня зовут Текарай Страйт, — вдруг заговорил изир. — Мне говорили, что ты обладаешь особенной красотой и весьма строптивым нравом. Что ж, это мне по душе. Люблю горячих женщин. И теперь я вижу, что твои глаза действительно способны околдовывать.

Мне стало неуютно. Почему этот человек, который годится мне в отцы, если не в деды, говорит обо мне, как о какой-то распутной девке? Он меня даже не знает. И не хочу, чтобы знал. И почему мои родители сидят и одобрительно улыбаются, глотая каждое его слово как с потравы? Почему?.. Да не почему. Просто меня снова продали. В прошлый раз за корову и теленка, а в этот за что? Интересно, за сколько теперь? Собрав всю свою смелость в кучу, я вдохнула, выдохнула и задала откровенный вопрос гостю:

— Изир Текарай, могу я спросить, за сколько вы меня купили?

Мои родители побледнели. От прежней улыбки и следа не осталось. Изир тоже слегка удивился, но, ему ведь по душе строптивые женщины. Хотя, подозреваю, это до первого неудобного вопроса с их стороны.

— Почему же нет? — изир неторопливо раздевал меня взглядом. — Я отдал за тебя двух коров, кобылу и тридцать серебряников. И я надеюсь, ты того стоишь.

Он сально уставился на вырез моего платья. Я обняла себя руками.

— А если не стою? — сухо поинтересовалась я.

— Да перестань, красавица! Не может смазливая девка с такой грудью, с такими шикарными волосами и колдовскими синими глазками не стоить пары голов скота и жалких тридцати серебряников, — изир провел пальцами по усам. — А если твой отец разрешит мне прямо сейчас тебя попробовать, я накину еще тридцать сверху.

Я замерла, впившись ногтями в край стола, и вперилась взглядом в папу. На лбу выступил холодный пот, но меня бросило в жар. Куда бежать? Дальше гор ведь все равно некуда.

— Прошу простить, изир Текарай, но у нас не принято портить невесту до свадьбы, — вполголоса возразил отец. Он избегал моего пристального взгляда.

Прошу простить?! Неужели родители настолько рады этому браку? Им наплевать, что будет со мной? Изир несколько разочарованно вздохнул.

— Ну что ж, я традиции уважаю. Девка мне нравится. А тебе, тетушка Ора?

Старая седая женщина, все это время молча сидевшая рядом, подняла на меня мутно-голубые ведьминские глаза и низким, сиплым голосом негромко ответила:

— Мне бы камни бросить.

Изир откинулся на спинку стула так, что старое дерево заскрипело, и лениво отмахнулся:

— Так иди, бросай. Чего тянуть быка за яйца?

Опираясь руками на стол, женщина медленно поднялась со скамьи и неторопливо пошла к двери.

— Иди за ней, — поторопил меня изир.

Я быстро встала и вышла следом. Компания старой бесовки привлекала меня и то больше.

Я нагнала ее в сенях. Она шла так медленно, шелестя тяжелыми многослойными юбками по полу, что я замялась. Обогнать ее было бы, наверно, невежливо.

Странные нарочито-рваные одежды, густые посеревшие от седины, бывшие черными волосы, на пальцах дорогие крупные перстни — похоже, некоторым бесовкам неплохо платят. А главное — глаза. Бьюсь об заклад, когда-то они были такими же, как мои. Нет ни малейших сомнений — это бесовка. Самая настоящая. Хэо Заступница, не оставь меня, пожалуйста. Будто прочитав мои мысли, женщина обернулась.

— Не бойся, девка. Хочу только судьбу твою глянуть. Ничего дурного я тебе не сделаю.

— А ваш изир? — сорвалось у меня.

Женщина усмехнулась, ничего не ответила и исчезла за дверью. Я в нерешительности остановилась на крыльце дома, прикрыв за собой дверь. Тем временем странная гостья вышла со двора, но быстро вернулась в компании кучера, который нес в руках охапку тонких сухих веток какого-то незнакомого мне красного дерева. У нас такие не растут. Не задавая вопросов, кучер свалил ветки посреди двора и принялся разжигать костер. Удалось ему это довольно скоро, и женщина жестом велела мужчине уйти.

Подойдя к костру, она опустилась на колени, благоразумно кинув под ноги на грязь тряпку, и принялась шептать что-то. Я стояла метрах в пяти от нее и не могла разобрать слов, но, происходящее пугало меня все больше и больше.

Отблески костра и тени плясали на ее бледном морщинистом лице, то зажигая глаза ярким пламенем, то снова погружая их в холодную темноту ночи. Я смотрела на нее, как завороженная, боясь пошевелиться и привлечь внимание. Может быть, я здесь просто как зритель, или она вообще забыла обо мне? Внезапно, не отрывая взгляда от огня, ведьма резко протянула ко мне руку. Я нервно сглотнула, но не двинулась с места. Тогда она отвернулась от пламени и требовательно уставилась на меня. Что делать, я все-таки подошла поближе к ней.

— Дай руку, — приказала она.

— Зачем? — на всякий случай спросила я.

Это начинает пугать меня все больше.

— За надом. Дай руку! — громче повторила та, но видя мое сомнение, с несвойственной пожилым людям прытью сама схватила меня за руку и до того, как я пришла в себя, полоснула по моему пальцу острым лезвием.

Я вскрикнула, но больше от страха и неожиданности, чем от боли. Ведьма отпустила мою руку.

— Не верещи. Всего-то пальчик порезала.

— Зачем вы это сделали?! — я хотела было вытереть окровавленный палец подолом, но вовремя вспомнила, что платье на мне чужое.

— Сейчас белые камни расскажут мне всю твою судьбу, — женщина снова уселась у костра и принялась шептать дальше.

Тут я заметила, как все это время вместе с моей кровью она перемешивала в ладони несколько маленьких белых камушков. Вся ее ладонь была в моей крови, выглядело это жутко, тошнотворно и как-то противоестественно. Я поморщилась. Ведьма все шептала и шептала. Кажется, я вообще не знаю этих слов. Наверно, это какое-то заклинание.

— Яграма хен са! — вдруг прокричала она и швырнула камни в догорающий костер. В воздух тут же взвились тысячи искр, и я отпрянула, чтобы не обжечься.

— Ми кан дар. Ми кан дар, — снова и снова взывала она, протягивая к пламени руки.

Чего ждет от костра это ненормальная? Что вообще здесь происходит? Каким образом она собирается увидеть мою судьбу в костре? Вдруг он не в духе и не станет сегодня разговаривать? Да что за бред? Столько вопросов, и ни одного адекватного ответа.

— Ми кан дар! Ми кан дар эсхо!

Вдруг пламя вспыхнуло и снова взметнулось в небо миллиардами огненных искр. Но в этот раз костер и не думал угасать. В раскаленном воздухе среди пламени и дыма внезапно возник образ разъяренного дракона! Клянусь именем Пречистой, это была здоровенная драконья морда! От неожиданности я едва не упала. Дракон не был похож ни на Шаккара, ни на других драконов, которых я видела в день смотра. Этот зверь имел два закрученных по спирали рога по длине чуть короче его головы, морду мощную и зубастую, а глаза его пылали огнем и смотрели будто бы прямо на меня! Мне даже показалось, что я слышу его рев, но, возможно, это был лишь треск пламени или вой ветра. Я не знаю… Я уже ничего не понимаю.

— Дара каа хар! Вальзаар! — закричала женщина, и дракон ответит ей новой вспышкой пламени и ревом. Теперь я точно слышала рев, подобный раскату грома.

— Пропади, демон! Дара каа хар бас!

Вспышка молнии! Я упала на землю, закрыв голову руками.

— Сейлин… — бархатным раскатом прозвучало в воздухе.

Кто это? Кто звал меня? Что это за бесовщина?!

— Сейлин… — едва различимо повторил кто-то.

Я поднялась на ноги. Где-то в глубине души я не испытывала страха, скорее благоговейный трепет.

— Кто здесь?

Вдруг ведьма вылила на костер ведро воды, окатив заодно и мои ноги. Я подпрыгнула, заорав от испуга, а дракон исчез вместе с пламенем.

Пока я дикими глазами буравила дымящиеся головешки, ведьма развернулась и медленно побрела обратно к дому.

— Что это было?! — меня будто прорвало. — Откуда там взялся дракон?! Что все это значит?!

— Не верещи, — раздраженно бросила женщина.

— Расскажите мне, что это было! — потребовала я, но сразу же добавила несколько мягче. — Пожалуйста. Мне нужно знать.

Ведьма тем временем остановилась и посмотрела на меня как-то задумчиво и отстраненно.

— Прошу…

— Идем-ка, прогуляемся.

Она направилась к калитке, я поспешила за ней. Выйдя со двора, женщина неторопливо пошла в темноту, в сторону высившейся горной громадины. Перепрыгнув через лужу, я нагнала ее.

— Прошу вас, расскажите мне хоть что-нибудь.

— Видишь Гору? — указала она вперед богато украшенным костистым пальцем.

— Ну, вижу. Я каждый день ее вижу.

— А знаешь ли ты, что за ней?

— Ардалийские земли. К чему все эти вопросы?

— Если я скажу тебе, что ты не станешь женой изира, но ты никогда не должна ходить за Гору, ты клянешься, что послушаешь меня?

Я не понимала ее, хотя услышав, что не выйду за этого старого озабоченного типа, легкие мои будто распрямились, и мне стало легче дышать.

— Ты никогда не должна покидать Гору, поняла меня? — требовательно повторила ведьма.

— Нет, я вас не понимаю. Почему не должна?

— Потому что тогда произойдет большое горе, — хмуро ответила женщина. — Это очень важно. Подумай, прежде чем отвечать.

— Теперь я совсем запуталась. Какое горе? Как я вообще могу попасть за Гору? Это же возможно только на драконе.

Ведьма снисходительно усмехнулась, но тут же сделала вид, что ее усмешка ничего не значила. Но было уже поздно. Я заметила.

— Прошу вас, — я схватила ее серую руку. — Скажите мне, как еще можно попасть за Гору? Вы меня не знаете. Я вам клянусь, что из-за меня не случится никакое горе. Но мне очень нужно знать! Я чувствую, что моя судьба не здесь. Я каждый день просыпаюсь с надеждой, но ничего не происходит. Но это неправильно. Я это знаю. Мое место не здесь…

— Нельзя, пойми ты! — она одарила меня равнодушным взглядом, грубо оттолкнула с дороги и, как могла, быстро поковыляла через грязь в сторону нашей калитки.

Я не могу это так оставить. Впервые за последние годы в моей жизни произошло что-то по-настоящему значимое. Чтоб я сдохла, это старая бесовка так легко от меня не отделается!

— Скажите хотя бы, кто звал меня?!

Она обернулась. Ее бледное, худое лицо вытянулось, сухая со старческими пятнами кожа натянулась так, что казалось, будто сейчас треснет, а тонкие губы задрожали. В мутных глазах блеснуло что-то темное и зловещее. Она широко улыбнулась, но эта улыбка испугала меня еще больше.

— Что?.. Скажите что-нибудь?

Но ведьма отвернулась и молча скрылась за дверью калитки нашего двора, а я осталась на улице. Я не знала, что думать, не знала, что делать. Я, черт побери, ничего уже не понимаю!

Под Горой совсем стемнело. Единственным источником света здесь были отнюдь не луна и звезды, а факелы, горящие во дворах домов и кое-где на улице у каменных заборов. Стало прохладно, и я поежилась. Волосы на руках встали дыбом, мурашки побежали по всему телу, и я обхватила себя руками. Тоненькое платье Марси совершенно не согревало меня.

В дом идти не хотелось. На конюшню тоже. Я так сильно хотела понять, что видела эта старая ведьма, понять, почему я не должна ходить за Гору, и как это вообще возможно — попасть туда не по воздуху, но единственный человек, кто знал ответы на все вопросы, не желал со мной разговаривать и пугал до заикания.

Порыв холодного, сырого, с примесью тухлятины ветра подхлестнул меня, точно ивовый прут. Бросив боязливый взгляд на зияющую черную дыру пещеры в горе, я поспешила во двор, забралась под окно кухни и прислушалась, о чем говорят в доме.

В воздухе все еще витал легкий аромат сырости, приправленный толикой гнили и разлагающейся плоти. Только ветер с Гнилого болота может так дурно пахнуть. Похоже, птица забрела и сдохла, хотя вход в пещеру давно забили досками, чтобы туда случайно не забрел скот, или еще хуже, не забежали дети. Гнилое болото на то и гнилое, что в нем пропадало все живое. А старики вообще говорили, что на болоте живут бесы, которые либо затащат тебя на дно, либо обрушат на голову камни.

Никто не знал, почему эта пещера появилась, как давно, и что там на самом деле творилось. Но лет десять назад там пропал мальчик, который на спор с друзьями обещал сорвать в пещере веточку болотного папоротника. Когда мальчик не вернулся ни через час, ни через два, его друзья позвали взрослых. Но все, что тогда смогли найти — это ботинки на трясине и клочок разорванной рубашки. После того случая вход в пещеру завалили всяким хламом и забили досками, а всем детям было строжайше запрещено даже думать о том, чтобы пролезть туда. Да и кому в трезвом уме придет такое в голову? Гнилостный трупный смрад отобьет желание еще на подходе. Хотя, признаюсь, пока я не вспомнила о том, что конюшня в это время года пустует, и лошади ночуют на полях, ловила себя на мысли спрятаться именно там. Ну, какие, в самом деле, бесы? Вейго туда лазил, и все обошлось.

— Сейлин! Ну как прошло сватовство?

— Да что б тебя!

Марси подкралась ко мне со спины и выпугала до полусмерти. Я шикнула на нее, она понимающе замолчала и присела рядом. Мы обе слушали.

— Меня это не волнует! — вдруг в ярости закричал изир.

— Я уверен, здесь какая-то ошибка! — возмущенный голос папы.

— Наша девочка здорова как лошадь! — вторила ему мама. — Знахарка Несма подтвердит. У нее только глаза такие и это… волосы. Но это ничего не значит! Совсем ничего!

— Ты чем-то больна? — удивленно прошептала Марси, буравя меня изумленным взглядом.

— Не знаю, — не менее удивленно ответила я. — До этой минуты была здорова.

Что же наплела им эта тетушка Ора?

— Кинь свои камни еще раз, старая ведьма! — снова закричал изир.

— Изир Текарай очень рассержен, — подметила Марси.

— Да неужели? — съязвила я. — Я его понимаю. Девка «с такой грудью» того и гляди уплывет из рук.

— Где он там грудь-то увидел? — подколола меня Марси и тут же получила локтем.

— Камни никогда не врут, — раздался спокойный уверенный голос тетушки Оры. — Девка не принесет тебе ни одного сына и даже дочери.

— А я говорю, что наша дочь здорова! — заверещала не своим голосом мама, скамейка со скрипом отъехала. — Она родит господину много здоровых детей!

— Да что за глупости? На кой я взял тебя с собой? В конце концов, я найму лекарей, и все решится! — выпалил изир.

Как я ему понравилась-то!

— Я не сказала, что она больна, — голос ведьмы единственный звучал спокойно. — Девчонка несет печать древнего проклятья. Она не станет ни твоей женой, изир Текарай, ни чьей-либо еще. Ей вообще не стоило рождаться! Одно ее существование противно богине. Разве не должна была она родиться мертвой?

Взгляд ее пугающих, блестящих глаз устремился на маму.

— Ох, Пречистая Хэо, Заступница! — с придыханием прошептала та.

— Не должна она жить. Во имя богини ее надо уничтожить, как уничтожают слизней да мокриц, пока урожай не сгубили. Не смотрите вы на ее мордашку да волосы белые. Душа у ней черная. Не Хэо она служить будет, а Вальзаару.

Кому?

Скамейка снова со скрипом отъехала по шершавому полу. Видимо, мама грузно села.

— Вот говорила мне старая Анда, не рожай…

— Заткнись! — кратко шикнул папа.

— Что? Какое еще проклятье? — испуганно прошептала Марси. — Что несет эта полоумная, Сейлин?

Теперь мне стало намного страшнее, чем тогда, когда она разожгла свой колдовской огонь, и из него явилась голова дракона.

— Марси, да я клянусь, что не знаю!

— Как докажешь все это? — вполголоса произнес изир.

— Да поймите вы! Пока она живет, миру грозит гибель! — ведьма уже перешла на крик. — Почему ты никогда прежде не сомневался в моих словах, изир? Разве обманула я тебя хоть раз?!

— Убить такую красивую девку из-за глупых бредней? — недоумевал изир. — Я человек, хоть и набожный, но верю доказательствам. А где они, тетя Ора? Одни слова. Завтра ты скажешь, что надо убить меня, и я, что, должен себе нож в сердце воткнуть? Я тащился сюда не для того, чтобы уехать с пустыми руками. Девка мне нравится. Я сегодня же увезу ее с собой.

— Мы согласны! — сию секунду поддержал его папа. — Генера, собирай ее вещи!

По удаляющимся семенящим шагам, я поняла, что мама побежала выполнять требование отца.

— Ты совершаешь ошибку, изир Текарай! Если девку не убить, нам всем грозит большая опасность! Не гневи Хэо!

— Да какая опасность? Что ты несешь?

— Пророчество о Проклятом всаднике! Я не знаю, как, но девка приведет его в наш мир.

— Оставь свои сказки!

— Говорю вам, девке суждено пробудить древнее зло!

— Что еще за Проклятый всадник? — спросила я сама себя.

— Да ладно? — Марси удивленно взглянула на меня. — Это же очень старая песня, которой еще наши прабабушки бабушек спать укладывали.

— Оо, не знала.

Мне не пели колыбельных песен.

— Я сама знаю только часть песни, — Марси сосредоточилась:

— Когда прольется кровь с небес —

То Всадник горестный воскрес,

То Хэо по несчастным плачет,

Ведь Всадник на проклятом скачет.

Когда придет голодный мор —

То Всадник вынес приговор.

Он принесет с собой войну,

Отправит армии ко дну,

И тьмой накроет целый свет.

Конец всему. Спасенья нет.

— Ничего себе. Впечатляет, — искренне призналась я.

А, может, оно и к лучшему, что мне пели колыбельных.

— Все равно причем тут я? Я должна разбудить этого всадника? Он спит где-то? Так я не буду вообще никогда и никого будить, всего и делов.

— Девка должна умереть, или умрем мы все! — голос ведьмы уже звучал как мольба. Похоже, она действительно верит в это пророчество.

— Я сказал, что женюсь на ней, и мне наплевать на твои фантазии! Я не за тем взял тебя с собой, ведьма, чтобы ты пугала меня! Все, что от тебя требовалось, узнать, сколько сыновей она мне родит и когда! Мы сейчас же уезжаем, — по комнате раздались быстрые тяжелые шаги.

Мы с Марси отбежали от окна и спрятались за стогом сена в углу двора. Очень вовремя, потому что изир Текарай выглянул из-за двери, окинул взглядом двор и крикнул кучеру:

— Масур! Просыпайся, остолоп! Отправляемся домой.

Я сжала кулаки так, что ногти впились в кожу.

— Марси, я с ними не поеду, — сквозь зубы процедила я. — Ни за что я не стану женой этого мерзавца.

— Ну почему мерзавца, Сейлин? — Марси еще не теряла надежду образумить меня. — Изир Текарай — богатый, уважаемый человек. Ты ему нравишься. Если ты не уедешь с ним, тебя отдадут Риману.

— Не отдадут, — прошептала я.

Идея родилась внезапно. Я ехидно улыбнулась.

— Кому нужна девка без волос?

Марси в сомнении вытаращилась на меня.

— Ты чего задумала? Не смей даже!

— А что мне остается, скажи? У меня много вариантов, что ли? Богатый похотливый старик или пьяная образина Риман. Сама ты кого бы выбрала?

Марси промолчала. Если бы она почувствовала то, что чувствую сейчас я… Если бы ощутила мою боль, мои страх и отчаяние… Тогда вопросов бы не понадобилось. Безусловно, я рада, что у нее любящий и заботливый муж, которого любит она. Рада, что ей так повезло. Хотя неизвестно, как бы сложилась судьба Марси, если бы Хостен попросту не испортил ее в шестнадцать, когда Ингора и Нанар еще только выбирали ей мужа. Деваться было некуда, порченую девку никто в жены не возьмет, вот и сыграли свадьбу. Хитрая Марси. Хостен давно ей нравился, и сейчас она счастлива. Но выдай родители ее за другого, кто знает…

Марси не может меня понять. У нее другие мечты, другие цели и приоритеты. Это нормально. Все мы разные. Кто-то должен доить коров, а кто-то, лежа на диване, указывать пальцем, какую доить первой. Мне не нужны коровы. Я хочу летать на драконе. Но до тех пор, пока меня можно продать, покоя мне не видать.

Для начала я на свой страх и риск через окно пробралась в комнату Вейго и, порывшись в его вещах, забрала прошлогодние брюки и рубаху. За последний год Вейго сильно вытянулся и окреп физически, так что старая одежда оказалась ему мала, но бережливая мама, конечно, ничего не выбрасывает. И сейчас эта ее черта сыграла мне на руку. Легкие песочного цвета брюки и рубаха с расшитой алыми нитками треугольной горловиной, хоть и совсем не новые, но в пути будут намного практичнее сарафана.

Я быстро переоделась. Непривычно, но удобно. Так же тихо через окно я вылезла во двор.

Прокравшись в хлев, я нащупала в темноте на подоконнике драконье крыло рукоятки ножа Вейго. Я спрятала его тут, и когда родителей не было дома, тренировалась метать в забор. Увидели бы меня за таким непристойным занятием, отобрали бы последнее, что связывает меня с братом.

Выйдя из хлева, я снова подбежала к прячущейся за стогом сена Марси и протянула ей нож.

— Режь, я сама не смогу, — мой голос дрогнул.

Я всегда любила свои длинные густые волосы.

— Ты с ума сошла?! Я не буду! И что вообще на тебе надето?

— Тише, не кричи! — осадила я ее. — Не можешь, и не надо. Сама как-нибудь обкорнаю.

С этими словами я схватилась за прядь волос и принялась отпиливать ее где-то на уровне плеч.

Марси скривилась, закрыла глаза рукой, и тут, ожидаемо, сердце ее не выдержало.

— Дай сюда! — она выхватила у меня нож, обошла со спины и начала быстро, но аккуратно отрезать прядь за прядью. — Раз уж ты решила сгубить свою красоту, то я хотя бы помогу тебе не остаться драной кошкой.

Я улыбнулась. Вот для чего нужны друзья. Даже могилу помогут вырыть, если понадобится.

Через пару минут Марси закончила, а я ощутила, насколько легче стала моя голова. В грязи под ногами валялись мои прекрасные отрезанные локоны. Я потрогала рукой оставшиеся волосы. Короткие. Такие непривычно короткие. Я никогда не стригла их. Женщины Линорры дорожат каждым волоском и считаются завидными невестами, ведь роскошная коса говорит о здоровье девушки, о том, что она сможет родить много детей и будет хорошей хозяйкой. Теперь же у иного парня волосы длиннее моих. Хотя, надо отметить, что без косы до пояса шее намного легче.

— Ну? Как? — боязливо поинтересовалась Марси.

Чего она ожидает? Что я расплачусь и начну жалеть о содеянном? Нет уж.

— Легко, — честно ответила я первое, что пришло в голову. — Мне очень легко.

Я резко покачала головой, и мои короткие пушистые волосы приятно разлетелись по лицу.

— Какой кошмар, — закрыв ладонью щеку, простонала Марси.

— Я хочу себя увидеть!

Не опасаясь ничего и никого, я подбежала к корыту с водой и, освещаемая огнем факела, с трепетом взглянула на свое отражение. Увиденное заставило меня широко улыбнуться. Легкими пушистыми волнами мои некогда длиннющие белые косы теперь заканчивались чуть выше плеч и смели зваться не иначе как волосенками.

— Марси! А мне нравится! Мне, правда, нравится!

— Она сошла с ума, — тяжело вздохнула Марси.

— Мне надо собрать в дорогу еды и воды. Ты поможешь?

— Ты уходишь?

— Наивная моя Марси, — я подошла к растерянной подруге и взяла в ладони ее ледяные руки. — Неужели ты думаешь, что после всего этого я смогу оставаться в Линорре?

— И куда ты пойдешь? — на глазах Марси выступили слезы.

— Не знаю. Наверно, в Оргун. Там живет моя тетя Раетта. Она всегда ко мне хорошо относилась и не считала бесовкой.

— Я тоже тебя ей никогда не считала, — укоризненно сказала Марси. — И как ты собираешься добираться туда? Оргун на другом конце долины. Туда больше пяти дней на лошади.

— Ничего, мне спешить некуда, — улыбнулась я. — Так ты поможешь мне с едой? Я не могу зайти в дом.

— Ты, что же, даже не попрощаешься с родителями?

На глазах выступили слезы, я задержала дыхание, чтобы вконец не расплакаться.

— Не думаю, что их обрадует то, что теперь меня не получится выгодно продать.

— Сейлин, ну что ты…

— А как еще это называется, Марси? Как?

— Так заключаются все браки.

— Значит, я останусь в девках.

Марси ничего не ответила, лишь грустно смотрела куда-то под ноги. Помнится, мы с ней мечтали совсем о другом. О том, что будем соседями, будем вместе растить детей, а наши мужья, достойные и уважаемые люди, будут друзьями, как и мы, и никогда не разлучат нас. Но то были детские мечты. А теперь я убегаю в ночи, будто совершила что-то преступное и заслуживающее кары.

— Я буду ждать тебя у пещеры через час. Хорошо?

— Почему у пещеры? — робко поинтересовалась Марси.

— Потому что сейчас меня начнут искать, а туда точно никто не пойдет.

— Давай на конюшне, там безопаснее.

Марси выглядела всерьез испуганной. Настолько, что мне стало забавно.

— Неужели ты — та, что вместе со мной по ночам кидала яйца в окна учителя Прауса, веришь в бесов?

— Сравнила, тоже мне, учителя Прауса и бесов! — нахмурила брови Марси.

— А что? — усмехнулась я. — Как по мне, так похож.

— Не до смеха сейчас, Сейлин, — нахмурилась она. — Пропавшего мальчика, Лиспена Грайна, так и не нашли.

— Мальчик упал в болото и утонул. Как его могли найти? И вообще, я не собираюсь лезть за завал. А даже если бы и полезла, Гнилое болото начинается где-то в глубине пещеры, а не с самого ее начала. Со мной ничего не случится. Ты же слышала старую ведьму? На мне проклятье, я обрушу гибель на весь людской род. А значит, точно не утону в болоте сегодня.

— Не шути такими вещами, глупая! — Марси боязливо огляделась, точно кто-то в темноте только и ждал момента, как бы наказать ее за непочтительное отношение к бесам и проклятьям.

— Ой, Марси, не маленькая уже, а все в сказки веришь.

Внезапно по меняющемуся лицу Марси я поняла, что за моей спиной кто-то есть. Я стояла спиной к дому, а Марси боком. Я никого не видела.

Ведьма появилась, словно из воздуха. Я слишком поздно увидела занесенную надо мной руку, и то, как блеснуло в свете факела лезвие ножа.

— Умри, проклятая!

Что?.. Я не успела испугаться, как Марси оттолкнула меня в сторону, а затем упала на колени, схватившись руками за шею с торчащим в ней ножом. Я заорала так, как не орала еще никогда. Марси повалилась на землю, загребая одной рукой грязь, другой сжимая рукоять ножа. Я упала рядом с ней.

— Марси… — дрожащими губами прошептала я.

Марси до боли впилась ногтями в мою руку. Ее глаза были выпучены, ресницы дергались, а губы напряженно хватали воздух. Как же ей было страшно!

К запаху тухлого болота примешался запах крови. Так много крови. Откуда столько крови?! Марси… Что же мне делать?! Марси трясло так, будто ее облили водой на морозе, и дрожь эта передавалась мне.

— Живи! Ты не смеешь умирать! Слышишь меня, овца?! Тебе нельзя умирать! Я умоляю тебя… Не надо…

Я прижала ее к себе. Марси умирает… Умирает, чтоб ее! А я ничего не могу сделать! Ничего, чтоб меня бесы разорвали! Хэо, помоги же! Я верю, что ты есть, что ты добрая. Что ты любишь, а не караешь. Ты нужна сейчас! Спаси ее. Пожалуйста…

— Марси…

Слезы застилают мне глаза, я вижу лишь силуэт ее лица.

— Помогите!! Кто-нибудь!!

Марси пыталась прошептать что-то, но не успела. Я видела, как она сделала последний судорожный вдох, как ее ресницы перестали дрожать, и глаза навеки замерли, глядя в небо. Небо, в котором даже звезд нет. Что она видела в этой жизни? Ничего! Даже звезд не видела.

Все это время ведьма стояла рядом и смотрела на нас. Молча и безучастно.

— Зачем ты это сделала, тварь?! — давясь слезами, закричала я.

Ведьма не ответила. Она просто растерянно смотрела на нас.

Марси не хотела умирать. У нее были планы и мечты. В следующем месяце они всей семьей собирались в Оргун к родственникам Хостена. Марси мне все уши прожужжала, как будет выбирать там, на ярмарке, новое платье. Она и мне хотела какую-нибудь безделушку привезти.

Марси просто пыталась оттолкнуть ведьму, но случилось это…

— Что тут произошло?

На пороге стояли мои родители и изир Текарай. Все они от удивления пораскрывали рты.

— Это… что такое? — дрожащим голосом спросила мама, с ужасом глядя на лежащее на моих руках тело Марси.

— Сейлин?.. — выдавил папа, выпучив глаза.

— Я… Марси умерла, — пропищала я.

— Видите? Я говорила вам, — ведьма не удержалась, чтобы не подлить масла в огонь. — Девка уже не в себе. Говорю же, она приведет в этот мир Проклятого всадника! Вальзаар направил ее руку!

— Что здесь случилось?! — прогремел на весь двор изир.

— Я вышла во двор, девка резала волосы. Ее подруга хотела помешать, но она ударила бедняжку ножом. Я видела это!

— Я… это не я, — дрожащими губами пролепетала я, еще крепче обняв бездыханную Марси. — Это она. Ведьма…

— Это… нож Вейго? — мама с ужасом закрыла лицо руками.

Я бросила растерянный взгляд на рукоять, торчавшую из шеи моей мертвой подруги.

— Как ты могла, Сейлин…

— Мама, я не вру. Это не я. Почему ты мне не веришь?..

— Девку надо убить, — прошипела ведьма, гневно тыча в мою сторону кривым пальцем. — Это воля Хэо!

Мои родители стояли белые как смерть. Мама медленно осела на крыльцо, папа бросился приводить ее в чувства. Я навсегда запомню их убитые горем лица и эти взгляды. О, Хэо, они верят, что я — убийца. Я вижу боль и смертельное разочарование в их глазах.

— Зовите стражников, — сухо приказал изир.

Я знаю, что мне никто не поверит. Я — сошедшая с ума, противная всему живому бесовка. Меня бросят в темницу и, скорее всего, казнят. У меня нет выбора.

— Прости меня, Марси, — шепчу. — Я клянусь, что отомщу за тебя.

Аккуратно опустив обмякшее тело Марси на землю, я зажмурилась, резким движением выдернула нож из ее шеи и бросилась прочь со двора.

— Держите ее! — закричал изир. — Привести ко мне живой!

Едва выскочив из калитки, я угодила в руки кучера.

— Отпусти!! — заорала я, извиваясь всем телом.

Удар о карету. В ушах зазвенело, я проваливаюсь в черноту…