Измена. Ты о нас (не) вспомнишь!

Анна Раф (2024)

— Ты спал с другой! Долгое время изменял мне, пока я страдала после выкидыша! Заделал ей ребёнка! Предатель! Вместо ответа мой муж молча испепеляет меня взглядом. И это молчание звучит красноречивее всех возможных слов. — Значит, это всё правда, — горько вздыхаю я. — Да. Она беременна, — цедит сквозь зубы мой муж. — И от ребёнка я не откажусь, если он всё-таки мой. Но послушай меня. Ты всё не так поняла… Вчера я узнала, что беременна. А сегодня утром застала любовницу мужа, которая хозяйничала на моей кухне. Бороться за предателя я не собираюсь — уйду и воспитаю ребёнка сама. Через четыре года я вновь встретила бывшего. Сейчас у него семья, ребёнок. На мою дочь, как две капли воды похожую на него, он смотрит дикими глазами и делает вид, что совсем не помнит меня.

ГЛАВА 7

Стефания

О, нет… Случилось то, чего я так боялась и молилась всем богам, чтобы этого не произошло…

Но это случилось.

Человек, растоптавший моё сердце, уничтоживший меня, спаливший дотла мою веру в любовь, стоит напротив меня.

Стоит, обняв девочку, которую зачал на стороне, когда я страдала из-за выкидыша. Из-за потери нашего малыша… Он обнимает её, в то время как за моей спиной стоит Соня.

Наша дочь.

Нет… Только моя.

Виктор ведь явно сделал свой выбор. Выбор не в мою пользу, а в пользу беременной любовницы, с которой у них, по-видимому, всё прекрасно.

— Папа, мне было стласно, что я потелялась, — пищит Юля, цепляясь за рукав Виктора, но он, почему-то, не отвечает ей.

Он смотрит на меня, прямо в глаза. Изучающе, пронзительно. И я сама не могу разорвать этот чёртов зрительный контакт.

Не могу. Но должна!

— Виктор, — почему-то имя бывшего мужа само слетает с моих дрожащих губ.

Наконец, нахожу в себе силы отвести взгляд.

Меня начинает трясти, ноги, в один миг ставшие ватными, подкашиваются. Почему… Почему я так реагирую? Не понимаю! Ведь прошло столько лет! Столько лет ушло на то, чтобы огнём выжечь из себя чувство растоптанной, искалеченной любви к этому предателю!

Я ведь и не вспоминала о нём практически… Начала жизнь с чистого листа. Удалила все переписки, все совместные фотографии, абсолютно всё, что могло хоть как-то напомнить мне Виктора!

Так почему сейчас, оказавшись перед ним четыре года спустя, у меня такое чувство, что все мои старания были напрасны и я так и не смогла его забыть?!

Глупая дурочка…

По щеке катится одинокая слеза. Сердце пронзает острая боль, которую нельзя купировать никакими медикаментами.

— Виктор, — едва слышно повторяю я, но мужчина, кажется, не расслышал этого.

Он подходит ко мне, в его взгляде — искреннее сочувствие. Мерзавец…

— Вам плохо? Девушка, вам нехорошо? — мужчина берёт меня за руку и касается моего запястья.

Кожу словно пронзают тысячи мелких игл. Я резко одёргиваю руку.

— Вы выглядите неважно, вам нужна помощь?

— Не смей прикасаться ко мне, — цежу я сквозь зубы.

— Простите, что? — в глазах бывшего мужа я не вижу ничего, кроме непонимания, казалось бы, искреннего.

А он хорошо притворяется. Делает вид, что ничего не было, что нас в прошлом ничего не связывало! Хотя, скорее всего, это и правильная стратегия.

Не нужно ворошить то, чего давно нет.

Мы друг другу никто. Он предал меня. И я соврала ему, что точно так же предала его, хоть на самом деле мужчин кроме Виктора в моей жизни нет и не было.

Поэтому, наверное, вполне правильно делать вид, что мы друг друга не знаем…

— Ничего, просто… Мне показалось, что я вас видела раньше, — шепчу я что-то бессвязное, крепко держа дочку за руку. — И-извините, мне… Мне пора.

Резко поворачиваюсь к бывшему спиной, подхватываю Сонечку на руки и уже делаю шаг, чтобы скрыться отсюда как можно скорее, но…

— Нет, постойте, — Виктор громко окрикивает меня, — девушка!

Но я не оборачиваюсь и бегу к машине со всех ног, хотя какая-то часть меня очень хочет сделать то, о чём попросил меня Виктор.

Нет… Не буду. Я давно всё решила для себя. Возвращение в прошлое, даже малейшая надежда на это, является лишь деструктивным шагом назад, который плохо отразится и на мне, и, что важнее — на моей Сонечке.

Интересы дочери я ставлю превыше всего остального. И каждый свой шаг я делаю, обязательно учитывая то, как он отразится на моём ребёнке. Поэтому…

Нет. Не буду оборачиваться!

Подбегая к машине, всё-таки вполоборота я успеваю взглянуть на Виктора с маленькой Юлей. Сердце пронзает обида от несправедливости.

У потерявшейся малышки есть отец, который, кажется, любит её.

А у моей дочери нет отца. И никогда не было.

Предатель… Жгучее чувство ненависти внутри меня борется с душевной болью, которая внезапно подступила к моему горлу.

По щеке катится одинокая слеза.

— А что это был за дядя? Твой знакомый? — спрашивает меня Соня, пока я пристёгиваю её детское кресло ремнями безопасности.

Прикусываю язык, чтобы дать себе пару секунд на обдумывание своего ответа.

— Нет, милая. Я его не знаю, — перебарывая себя, произношу это и ощущаю, как сердце в груди пропускает очередной удар.

Дурочка… Нельзя, нельзя так страдать по предателю, нельзя! Не надо жить прошлым!

— Понятно… А эта девочка Люля, она его дочка? — продолжает задавать вопросы Сонечка.

Снова чувствую боль и разочарование. Вопросы дочери один за другим выбивают меня из колеи.

Совсем скоро она пойдёт в детский сад, один из лучших в нашем городе. И станет общаться с другими детишками, у многих из которых, наверняка, будут хорошие и любящие отцы.

А у Сони папы не было. Она не знает, что бывает по-другому… И я со страхом думаю, что же мне отвечать тогда, когда она начнёт спрашивать, где её папа и почему он с нами не живёт.

Конец ознакомительного фрагмента.