Измена. Право на второй шанс

Анна Раф (2024)

— Мне не о чем говорить с изменщиком, который оприходовал мою сестру и заделал ей ребёнка на дне рождения нашей дочери, — с отвращением произношу эти слова, буквально выплёвываю их. Михаил просто стоит. Стоит и молча смотрит мне в глаза. И это молчание сейчас звучит убедительней любых его слов. — Откуда ты знаешь? — спрашивает он. Господи… По позвоночнику пробегает холодок. — Значит, я права, — обессиленно выдыхаю я. — Да, — цедит сквозь зубы мой муж. — Но послушай меня, я всё тебе объясню.

ГЛАВА 5

Несколько дней спустя

Оливия

С тех пор, как мы с Алисой живём вдвоём, прошло чуть меньше недели.

И эти несколько дней проходят, как в тумане. Я живу на автомате. На автомате готовлю еду, на автомате работаю.

И лишь тогда, когда я провожу время с дочерью, я чувствую себя живой.

Моя девочка… Мой цветочек, который заставляет меня каждое утро просыпаться и отрывать голову от подушки. Что особенно тяжело с учётом того, как отвратительно я сплю.

Если днём моя голова забита бытовыми и рабочими вопросами, но ночью меня буквально накрывают волны боли и горечи, не дающие уснуть.

Каждую ночь я задыхаюсь от осознания, что как раньше — уже не будет.

Он.

Меня.

Предал.

Эти три слова ежесекундно проносятся в моих мыслях, заставляют душу выворачиваться наизнанку.

Каждый день Миша мне звонит, но я не хочу его слышать — даю трубку дочери. Наши с мужем отношения не должны помешать их общению, это просто неправильно.

Мы всё ещё её родители.

Оба.

Как бы то ни было, Миша — просто замечательный отец, каких мало в наше время. И с моей стороны будет жестоко лишать Алису его любви.

— Мам, там в дверь кто-то стучится! — выводит меня из размышлений голос дочери.

Смотрю в глазок и вижу очередного курьера с цветами.

— Опять… — шепчу себе под нос.

Михаил каждый день напоминает о себе. Ежедневная доставка цветов и прочих прелестей, которыми задабривают девушек. Пытается откупиться…

Лучше бы ничего не делал.

— Что, опять дверью ошиблись? — кричит дочка из гостиной.

— Да, да… Ошиблись.

Отрываю дверь. Передо мной стоит молодой парень с огромным букетом в плетёной корзинке. Очередной привет от Михаила.

— Извините, вы ошиблись адресом, — вздыхаю я, зная, что адрес верный.

— Но… вот, это ведь ваша квартира! — курьер уточняет адрес, глядя в мобильник.

— Не могу их взять. Подарите лучше своей девушке этот букет. Мне он не нужен, — отвечаю я, расписываясь в бланке доставщика. — Я их не возьму.

— Ох-х… Он же кучу денег стоит! — присвистывает курьер. — Подарю их своей. Вот счастья-то будет!

Грустно усмехаюсь. Мне подарки от Михаила приносят только боль. Пусть лучше они доставят радость кому-то другому, чем страдания — мне.

— Только вот… Тут ещё записка была. Вот, возьмите, — парень осматривает букет, достаёт оттуда крошечный конверт и протягивает его мне.

Дрожащими пальцами беру конверт. Хочу развернуть,но пальцы не слушаются. Страшно подумать, что там будет написано.

— Мам, ты где? — даже в подъезде слышу голос дочери, доносящийся из гостиной.

— Я… Я иду, сейчас.

Сквозь пелену слёз, проступивших на глаза, читаю текст, написанный почерком Миши.

“Милая, прости меня. Я люблю тебя больше жизни. Я совершил ошибку, но, умоляю, прости. Знай, что я сделаю всё возможное, чтобы вновь вернуть твою любовь.

Твой муж”

Как бы я хотела верить ему, но…

Рву открытку на части и выбрасываю клочки бумаги в мусорное ведро. Остаток дня проходит относительно гладко. Я разобралась с отчётами по работе, мы сходили дочкой в магазин и я приготовила на ужин её любимую форель.

— Хочешь какой-нибудь мультик посмотреть, может? — интересуюсь у Алисы, которая ест без особого аппетита.

— Нет, мам… Без папы — не то, — ковыряясь в тарелке, отвечает дочь.

Сердце простреливает болезненный удар. Алиса ведь совсем не глупая и понимает, что что-то случилось у мамы и папы. Мы с Мишей решили придерживаться версии, что пока он в командировке, и поэтому живёт не с нами.

Даже не знаю, как сообщить дочери то, что, вероятно, мы так и будем жить раздельно. Как бы то ни было — боль от предательства любимого человека нанесла мне жуткие раны, от которых сердце, наверное, никогда не оправится.

— Да… Не то, — задумчиво отвечаю я.

— Вы что, больше меня не любите и поэтому папа уехал? — внезапно спрашивает дочь.

Этот вопрос разбивает мне сердце. Встаю со стула, подхожу к дочери и крепко обнимаю её.

— Ну что ты родная… Мы с папой очень сильно тебя любим, солнышко…

— Тогда где папа? Почему его нет рядом? — настойчиво спрашивает Алиса.

Я чувствую, что к глазам вновь подступают слёзы, а в горле встаёт ком.

— Алиса, у него сейчас много дел… Очень много. У папы ведь так много работы. Когда он со всем разберётся — обязательно приедет, вы поедете в парк и всё будет хорошо, — произношу это и не могу отделаться от мысли, что сейчас я просто нагло вру своему ребёнку!

Вероятно, во мне говорит моя тревожность и в действительности Михаил как был замечательным отцом, так им и останется, но…

С другой стороны, совсем скоро у него будет ребёнок…

От Светы. И он будет проводить всё время с ним, а не с Алисой…

Не знаю, как сложится жизнь. От этого невыносимо горько. Но я справлюсь.

Мы справимся…

— Не переживай, солнышко. Мы с папой очень сильно тебя любим, — вновь обнимаю дочку и она, кажется, успокаивается. — А теперь пора спать.

После того, как Алиска уснула, я возвращаюсь на кухню. Нужно помыть посуду и прибраться — не люблю, когда в квартире бардак.

Но не успеваю я включить кран, как мне приходит сообщение. Кто может писать в столь поздний час, ещё и в выходной день?!

Беру в руки телефон, и… Ноги подкашиваются.

Это пишет Света!

Наша семья распалась не без её участия! Она ждёт ребёнка от Миши! Что ей ещё нужно?!