Вспоминая реальность. Книга II

Анна М. Кинг

Продолжение истории о путешествии по калейдоскопу реальностей через сны. Мария просыпается в альтернативном прошлом, где сновидения расцениваются как симптом психического расстройства. Кроме этого, в данной реальности прошлое, настоящее и будущее существуют одномоментно, а природа пытается избавиться от человечества. Для спасения мира ей придется пройти неимоверные испытания, встретиться с собой преклонного возраста, а также отправиться во сны людей, страдающих шизофренией и аутизмом.

Иллюстратор Анна М. Кинг

Дизайнер обложки Анна М. Кинг

Корректор Анна Асонова

© Анна М. Кинг, 2024

© Анна М. Кинг, иллюстрации, 2024

© Анна М. Кинг, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0062-9788-3 (т. 2)

ISBN 978-5-4493-6643-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Расскажи о себе,

и я отвечу, так ли это

Не покидает странное ощущение. Оно сбивает с ног и уничтожает разум. Жизнь мне больше не принадлежит. Кто теперь ее архитектор?

Меня привезли сюда, в Научный центр психиатрии, под предлогом обследования, после трехлетнего забвения. И оставили. Никакой связи с внешним миром. Неизвестно, сообщили ли мужу.

Бунтующее сознание все еще не в состоянии принять данную реальность как действительную. Но факт в том, что я здесь задержалась надолго и не знаю, как отсюда выйти. Самое главное, я больше не вижу снов. Скорее всего, это от препаратов, которыми меня обкалывают. Полдня валяешься в отключке, другие полдня страдаешь от жажды и умственной расслабленности.

Надо собраться. Я проснулась в доме Анны, где она изучает спящих людей. Точно так же, как и в той реальности, где она и Ян помогали мне все вспомнить и спасти Виктора. Иван еще совсем мал, поэтому он вряд ли сможет чем-то помочь. Но он уже существует, значит, Анна должна меня помнить! Почему же сделала вид, что не знакома?.. Надо разобраться. Все ключи, как всегда, у Ключника, вернее, у Анны Ключник.

Открылась дверь, и на пороге возник тучный мужчина невысокого роста. Из-под распахнутого белого халата виднелась выглаженная кремовая рубашка, придавленная широкими подтяжками. Несколько рыжих волосинок были аккуратно зачесаны от одного уха к другому, совсем не создавая впечатления присутствия шевелюры на лысой голове.

Он изучающе посмотрел поверх очков, сложил коротенькие руки на животе и протянул:

— М-да-а…

— Что вы хотите этим сказать? — не сдержалась я.

— А что вы хотите услышать? — не растерялся врач.

— Правду!

— Вы уверены, что готовы воспринять ее?

— Абсолютно!

— Хорошо. — Он попытался продемонстрировать приветливое лицо, но получилась гримаса: тонкие губы, растянувшись в улыбке, превратились в ниточку, маленькие глазки под очками совсем исчезли, а большой нос, казалось, раздулся. — Между прочим, меня зовут Валентином Германовичем. — Он выдержал многозначительную паузу, присел на стул около кровати и продолжил: — Сначала вы мне поведайте, что произошло и почему вы здесь. Потом я расскажу мою версию, и мы вместе подумаем над сложившейся ситуацией. Согласны? — Он подался вперед всем телом.

— О чем тут думать? — возмутилась я.

Доктор отпрянул, а его доброжелательность моментально сменилась брезгливой недоверчивостью.

— Ладно, — обреченно выдохнула я.

Мой рассказ про работу в Научном центре, про вымирание человечества и про эволюционный шаг произвел не то впечатление, которое я ожидала… В данной реальности ничего подобного не происходило. Здесь, оказывается, я спала три года. И проснулась в сильно измененном прошлом.

— Вы говорите, узнали Анну и Ивана. Где вы с ними встречались?

— С Анной и ее мужем Яном познакомились в одном из снов, в прошлом.

— Хм… С ее мужем Яном? Во сне? Хм… В прошлом? Хм…

— Что означает это ваше «хм…»?

— Ничего, — быстро пробубнил Валентин Германович. — Продолжайте, пожалуйста!

— А Ивана я встречала во снах и подростком, и сорокалетним. А в моей настоящей реальности он глубоко пожилой.

— То есть вы утверждаете, что вы из будущего?

— Наверно, да, — настороженно произнесла я.

— Как, по-вашему, сюда попали? — Доктор снял очки, достал из кармана белоснежный платочек и начал медленно протирать стеклышки.

— Вы хотите узнать, где моя машина времени?

— Если не секрет…

— В голове!

— Хороший ответ! Потрудитесь объяснить, пожалуйста!

— Мы можем путешествовать во снах.

— В таком случае, вы не сможете вернуться обратно. Или вы продолжаете видеть сны? — Врач вернул очки на переносицу и цепким взглядом уставился в упор. Казалось, он хочет увидеть душу.

Меня невольно передернуло.

— Нет.

— Как и все здоровые люди!

— Что вы имеете в виду?

— Сновидения — это признак болезни! И я очень рад, что вы избавились от этого симптома!

— Постойте! Вы что, всех, кому снятся сны, держите в психушке?

— Боже упаси! Аутисты живут дома, а шизофреники только в период обострений попадают к нам.

— И больше ни у кого не бывает сновидений?

— Иногда случается у больных с острым психозом или у наркоманов и алкоголиков на последней стадии. Но вы вроде не подходите под эти патологии, поэтому я разрешаю вам принять посетителя.

Валентин Германович встал и направился к выходу.

— Посетителя?

— Да, ваш муж пришел.

— Виктор! — подскочила я. — Наконец-то!

— Спокойно! — осадил меня врач. — Сию минуту я его позову. Только без сюрпризов! — Он вышел, плотно закрыв за собой дверь.

В нетерпении я нарезала круги по комнате. Ура! Сейчас я увижу его! Мою любовь! Виктор! Он, конечно, заберет меня отсюда! Как я выгляжу? Здесь нет зеркал! Схватила расческу. Продирая наспех запутанные волосы, услышала, что кто-то хлопнул дверью.

— Виктор! — обернулась я и остолбенела.

Высокий блондин сорока с небольшим лет стоял на пороге, не решаясь подойти. Он выжидал мою реакцию. Пауза затянулась.

— Дорогая, ты не узнаешь меня? — наконец процедил он, сделав шаг навстречу и протянув мне руки. Его бледное лицо попыталось изобразить улыбку, но взгляд, как всегда, источал холод.

— Я прекрасно узнаю тебя, Иван Ключник! — Я попятилась назад. — Что это за цирк? Где Виктор?

Краем глаза я уловила психиатра, заглядывающего в дверной проем.

— Вы с ним в сговоре, доктор? — От безысходности ноги подкосились, и я, всхлипывая, опустилась на пол.

— Что вы! — протиснулся в палату Валентин Германович. — Вы хотите сказать, что это не ваш супруг?

— Определенно! Это — Иван Ключник!

— Продемонстрируйте нам, пожалуйста, ваши документы! — строго произнес врач, обращаясь к мужчине.

Иван равнодушно достал из нагрудного кармана водительские права.

Доктор громко зачитал:

— Ковалев Альберт Иванович, тысяча девятьсот семидесятого года рождения.

Я поднялась, подбежала и выхватила карточку.

— Какой сейчас год?

— Две тысячи одиннадцатый! — одновременно ответили мужчины.

— Так и знала! Мы в каком-то сумасшедшем прошлом!

Я приблизилась вплотную к Ивану:

— Ты же все знаешь, почему не объяснишь?

Он словно не слышал и не видел меня. Его ничего не выражающий взгляд был устремлен на маленькое зарешеченное окошко. У меня внутри все закипело.

— Почему ты молчишь? — колотила я самозванца в грудь со всей силы.

Тут же ворвались санитары, скрутили меня, повалив на кровать, и холодная игла больно ужалила.

Доктор положил Ивану руку на плечо:

— Не волнуйтесь, такое бывает. Дезориентация после трехлетнего сна — нормальное дело. Для лучшей адаптации переведем ее в общую палату.

Иван оглянулся и разочарованно покачал головой.

«Он все знает», — пронеслась последняя безнадежная мысль, и я провалилась в темноту.

* * *

— Пс! Пс-с-с! — раздалось в темноте.

Я открыла глаза. Чугунная голова не позволяла мыслить. В окно через решетки ярко светила полная луна. С соседних коек доносилось мирное сопение.

— Пс-с-с! — повторился звук около меня.

Что-то тронуло плечо и бесшумно переместилось к двери. В лунном свете проступил сгорбленный силуэт, манящий за собой. Я с трудом поднялась и, еле передвигая ноги, последовала за странным гостем. Он провел меня через длинный коридор на лестничную площадку, тускло освещенную желтой мигающей лампочкой. На ступеньке сидел мужчина. Он сунул что-то в карман проводнику, который тут же убежал. Мужчина резко встал и приблизился.

— Иван! — Сердце бешено заколотилось, предчувствуя нехорошее.

Мелкая дрожь пробежала по всему телу. Только сейчас я поняла, что выбежала в тонких носках и хлопковой пижаме. Иван молча снял пальто и набросил мне на плечи.

— Да, конечно, узнала. Прошу, не впадай в истерику и не спрашивай про Виктора. Я не знаю, где он и что с ним. Не так все просто. Мы оказались не в иной параллели, а в другом мире.

— Что ты имеешь в виду?

— Я взываю к твоему научному разуму и гибкому мышлению. Один из моих глобальных экспериментов вышел из-под контроля. Я соединил сон и явь. Не буду вдаваться в подробности… В итоге получилась одна реальность — эта. Некое смешение параллельных миров с вариантами будущего и прошлого. Здесь, если поискать, можно встретить свои измененные копии из прошлого и будущего. Для большинства людей это неощутимо. Могут лишь изредка замечать, например, здание, неожиданно появившееся на месте пустыря, или новых соседей, утверждающих, что они всегда там жили.

— Стой, стой, стой! Копии из прошлого и будущего?

— Да. Ты и я — мы копии Марии и Ивана из будущего.

— О да! Когда проснулась, ты там бегал маленький!

Не обращая внимания на мою реплику, Иван продолжал:

— Я пытался найти твоего Виктора. И нашел. Вас с Виктором в преклонном возрасте.

— А как найти Виктора моего возраста?

— Никто не знает. Неизвестно, есть ли он вообще здесь.

— А Ян? Твой отец?

— Проблема в том, что мать воспитывает меня одна. У меня здесь нет отца.

— Что же делать? Я из-за этих медикаментов совсем не вижу снов.

— Не из-за медикаментов. В этом мире обычно не бывает сновидений.

— Да, мне что-то говорил врач, но я не придала этому значения. Как же вернуть нашу реальность?

— Теперь мы должны привыкнуть к данному миру.

— Подожди! Психиатр говорил, что сновидения — это патология. Значит, какие-то больные все же видят сны?

— Не то чтобы… — Иван задумался. — Люди с измененным сознанием…

— То есть если мы каким-либо образом изменим наше сознание, то сможем видеть сны? Что же нам принять? Алкоголь? Наркотики?

— Нет! Алкоголь и наркотики его разрушают. Измененное сознание имеют особенные люди, которые живут не в полной мере в нашей реальности. Они чувствуют и мыслят по-другому. Нельзя войти в это состояние и выйти прежним.

— И кто же эти счастливчики?

— Думаю, это не осчастливливает их жизнь, а усложняет.

— Была бы рада снова начать видеть сны!

— Вряд ли.

— Почему? Что для этого сделать?

— Надо было родиться с определенными генами… ну, или сойти с ума.

— Похоже, я уже близка ко второму варианту. Но снов все еще нет. Давай отыщем особенных людей и войдем в их сновидения.

— Проблема в том, что, скорее всего, в таком мире нет ни оборудования, ни ученых, которые помогли бы нам это сделать.

— Нужен Виктор… или твои родители.

— Нам нужен план, как вызволить тебя отсюда. Не думаешь ли ты, что я рискну залезть в сон какого-нибудь шизофреника, чтобы там сойти с ума? Из нас двоих только ты настолько сумасшедшая, чтобы запрыгнуть в голову другого сумасшедшего.

— Из нас двоих я единственная готова действовать, а не разглагольствовать на околонаучные темы. Что ж, завтра придешь, и я признаю тебя мужем. Все остальное объясню дезориентацией и бредом. Думаю, выпишут. Заберешь меня, и поедем к Виктору и Марии.

— Не уверен, что все так просто, но давай попробуем. Непростой народ эти психиатры…

За дверью послышалось знакомое «Пс».

— Тебе пора. До завтра.

Он сорвал пальто с моих плеч и побежал вниз по лестнице.

Я вернулась в палату.