Нимфа

Анна Морозова

Нимфы юны и сладкоголосы. Но горе тому, кто попадётся в их сети.Иван Порошин знакомится с юной симпатичной девушкой, и коллеги тут же замечают резкое изменение в его поведении. Удастся ли им вытащить своего друга из сетей юной нимфы, или же он станет её очередной жертвой?

Вторая часть

Примерно полгода назад.

Невысокая рыжеволосая молодая женщина с двумя огромными пакетами в руках поднялась на второй этаж дома ещё сталинской постройки и нажала на кнопку дверного звонка. Послышалась весёлая музыка, затем шаркающие шаги. Наконец, дверь открылась и на пороге появился высокий сухонький старичок в спортивном костюме.

— Машенька пришла, моя хорошая! — обрадовался он. — Давай помогу, моя девочка, — потянулся он к одному из пакетов.

— Ну что Вы, Владимир Петрович, — мило улыбнулась Мария, — я сама.

Она прошла на кухню, поставила пакеты на большой стол, покрытый бархатной скатертью, и начала разбирать покупки: молоко, колбасы, крупы, консервы, хлеб.

— Машенька, спасибо, золотце ты моё, — прижал её ладонь к губам пенсионер.

— Ну зачем, — засмущалась она. — Мне нравится Вам помогать, ухаживать. Я сразу своих бабушку с дедушкой вспоминаю.

— А у нас с женой не было детей, — вздохнул пенсионер. — Люсенька была певицей, пела в Большом театре.

Мария мало прислушивалась, она эту историю слышала каждый день в течение месяца. Она разложила продукты и достала ведро и тряпку.

— Владимир Петрович, — улыбнулась Мария, — я сейчас быстро пол помою и будем кушать.

— Ой, Машенька, — расчувствовался мужчина, — ты так похожа на мою Люсеньку. У неё были такие же волшебные глаза. Они меняли цвет в зависимости от настроения: были то серыми, то зелёными.

— А как вы познакомились? — скорее для видимости интереса задала вопрос рыжеволосая.

— Ох, Машенька, — расцвёл пенсионер, — я ведь в молодости тоже неплохо пел, — он попытался изобразить «Арию Ленского», но закашлялся. — Эх, годы уже не те. Вот мы с Люсенькой в Большом и познакомились.

Мужчина продолжал рассказывать, но Мария отставила ведро и ушла в другую комнату. Она стала медленно прохаживаться вдоль шкафов, проводя рукой по лакированным поверхностям.

Как же ей всё надоело! Таскать тяжёлые сумки, корячиться с уборкой, терпеть слюнявые поцелуи! Но ничего, ещё неделя, максимум десять дней, и старик перепишет на неё свою квартиру, он уже почти «дозрел». И она станет обладательницей такого богатства! Три просторных комнаты, пятиметровые потолки, огромные окна во всю стену. Вся мебель из прошлого века, привезена из-за границы. Всё обито бархатом, шкафы забиты хрусталём и фарфором. В каждой комнате висит по огромной люстре, не меньше, чем в Большом театре, Мария такие видела только на фото и видео. Всюду ковры, лепнина, антиквариат.

Мария прислушалась и поморщилась — из кухни доносились свистящие звуки и редкие всхрапы, видимо, её подопечный задремал после своих воспоминаний. Женщина подошла к комоду и выдвинула верхний ящик, достав шкатулку с драгоценностями. Она нашла её две недели назад, когда делала генеральную уборку, и теперь каждый день достаёт и любуется хозяйскими украшениями, примеряя их на себя. Видно было, что хозяйка квартиры любила драгоценности, в шкатулке были и старинные, явно переданные по наследству, и купленные опять же за рубежом. Мария с удовольствием надевала то кольца, то серёжки, крутилась перед зеркалом, любуясь на своё отражение. Особенно ей понравилось старинное колье с множеством камней, которые переливались на солнце, и маленькие серёжки-капельки, удивительно подходившие к её зелёным глазам.

Рыжеволосая так увлеклась, что не сразу услышала, как пискнул телефон, лежавший в кармане. Пришедшее сообщение содержало только одно слово: «Ахтунг!»

Мария испуганно огляделась по сторонам, быстро захлопнула шкатулку и сунула её в глубину ящика. Но перед этим она незаметно положила себе в карман золотой кулон с рубиновым сердечком. Задвинув ящик, она ещё раз огляделась и выскочила из квартиры.

Стук входной двери напугал дремавшего Владимира Петровича. Он осторожно выпрямился и прислушался, в квартире было подозрительно тихо.

— Машенька? — испуганно позвал он свою помощницу. — Девочка моя!

Ответа не последовало, и пенсионер с трудом поднялся. У выхода он запнулся о ведро и швабру, брошенные женщиной. Держась за спину, хозяин квартиры побрёл осматривать квартиру, но Марии нигде не было.

— Как же так, — растерянно пробормотал он, затем снова вернулся на кухню. С трудом нацепив очки, он набрал на домашнем телефонном аппарате номер соседа. — Васильич, — жалобно вздохнул он, услышав голос, — ты Машеньку не видел? Она приходила сегодня ко мне и вдруг пропала.

— Петрович, а я тебе давно говорил, что она мошенница! — послышалось из трубки. — Она мне сразу не понравилась. И я узнал: нет в собесе такой сотрудницы.

— Ты мне просто завидуешь! — обиделся Владимир Петрович.

— Ну вот сейчас к тебе придут, сам и убедишься, — вздохнул собеседник. — А пока посмотри, не пропало ли чего из квартиры, — он повесил трубку.

— Не может быть, — пенсионер поднялся и медленно направился в спальню, — такая девочка хорошая. Милая, добрая. Вот видишь, Люсенька, — он присел на кровать и провёл дрожащими пальцами по фотографии красивой молодой женщины в пышном платье, — ты, как всегда, оказалась права — я наивный дурак, — сквозь слёзы улыбнулся он.

Когда через час появились участковый и сотрудники социальных служб, они нашли открытую дверь и тело хозяина квартиры. Владимир Петрович лежал на кровати в спальне, крепко прижимая к себе фотографию любимой супруги.