Разные люди. Сборник рассказов

Анна Медалье

Книга о разных людях и разных судьбах. В книге живут разные персонажи, не похожие на обычных людей. Герои повестей и рассказов — люди разных эпох: от Перестройки до наших дней. В книге многолетние наблюдения автора за жизнью и людьми. Истории грустные и веселые, со счастливым и несчастливым концом. Но все они наивные, живые персонажи. Они немножко мечтатели, оторванные от Земли. Они не такие, как все. И в этом их сила и слабость. Они мечтали о лучшем будущем, но жизнь внесла свои коррективы.

Крутая любовь

На писсуар смотреть не могу, потому что мочиться больно. Вот уже 5 лет, как я ничего не могу.

Когда-то все красивые девчонки в школе, в институте, на работе, жены начальников, которых я возил в магазин, — все были мои. И именно теперь, когда я по-настоящему, до помутнения головы влюбился, — я импотент. Зачем я унижался, прося у друзей ключи от квартиры, дачи, беря машины напрокат. Теперь у меня все есть, и денег мешок. А жизнь идет мимо меня. Только теперь я почувствовал, что такое завоевать женщину. Ходить с ней за руку в кино, целоваться вечером украдкой у дома. По старой памяти я затащил одну знакомую в постель, в надежде, что может что-нибудь получится, но ничего не вышло.

Я лечусь электродами, массажем, читаю иностранные журналы про здоровье в надежде найти новое лекарство, но пока все по-прежнему. Врач говорит, надо отдохнуть, дать восстановиться организму и тогда… Я поехал в лучший санаторий в Крыму. Гулял в белых штанах по кипарисовым аллеям и мечтал о ней, о девушке из хорошей семьи, порядочной, воспитанной, которая не тащит тебя сразу в постель. И о, чудо! Я что-то почувствовал. Под ширинкой толкнулся он. Впервые за много лет молчания. Я еле дождался конца этого «отдыха». Скорей в Москву, к доктору. Тот спокойно мне сказал: — «Ну что ж! Я ВАС поздравляю. Но только теперь никакого излишества».

Но как только я вышел из дверей поликлиники, чувства настолько переполняли меня, что я тут же обзвонил всех своих старых друзей и подруг, и закатил пир горой. Через неделю, когда я очнулся от угара веселья, я вспомнил о ней. Где она, что делает? Я позвонил. Трубку взяла ее мама:

— Вера уехала на гастроли с оркестром. Будет через три месяца.

Я выспросил, куда, в какую гостиницу звонить. Все узнал, взял билет, и первым же рейсом полетел в Париж.

Я нашел ее. Она была одна в номере гостиницы. На столе стоял букет белых роз. Грустно посмотрев на меня, спросила, что я тут делаю.

Я ответил, что приехал за ней, что нас ждет прекрасное будущее. И услышал в ответ, что она не может иметь детей, хочет делать карьеру скрипачки, а потому остаётся в Париже. У неё контракт.

Я закричал, что готов открыть здесь свою фирму, буду носить ее на руках. «Я подумаю», — тихо раздалось в ответ.

Прошло несколько дней мучительных ожиданий. Но Вера все не звонила. Когда я позвонил сам, мне ответил портье, что она выехала из гостиницы сегодня утром вместе с оркестром. Куда? Зачем?…. Помчался снова за ней, был на всех концертах. Дарил подарки.

А она? Она выбрала себе в мужья какого-то хлюпика из оркестра — кудрявого, носатого. Все рухнуло, мечты, надежды.

Купив дом в Испании, я пытался забыть Веру. Иногда звонил ее маме, спрашивал, как дела. И вот однажды она сама позвонила мне в слезах.

— Толя, у меня очень болен муж. У него гемофилия. А лечение дорогое, только за границей.

Я же говорил, хлюпик.

— Ты меня, Вера, извини, но я не знаю, чем тебе помочь.

— Как чем? Ты же… Ты…

Рыдания в трубку.

Я в сомнении. Зачем мне все сначала. В конце концов она отказалась быть моей женой. Но ведь я человек, не мумия, я все еще люблю ее. Опять я еду, кому-то звоню. Ох уж эти девушки из хорошей семьи. Мне так и хочется спросить: — «А ты меня хоть чуть-чуть любишь?»

Но я молчу. Она такая худая, бледная, но все равно красивая. Обнимаю ее за плечи, целую. Чувствую, как она дрожит. Ох, если бы лет 20 назад, я бы за нее не так взялся, и вообще, как я мог отпустить ее тогда!

Муж в больнице в небольшом немецком курортном городке. Она дежурит у его постели день и ночь, боится отойти. Нет солистки оркестра, нет цветов, оваций. Он медленно тает, лицо становится восковым, воспаленные глаза болезненно блестят.

Самолет с гробом садится в Шереметьево-2. Потом кладбище, поминки. А что же дальше, спрашиваю себя? Она грустно смотрит на меня, как и 20 лет назад, но вдруг прижимается ко мне. Шепчет возбужденно: «Ты такой славный, хороший. Почему я сразу не поверила тебе. Столько лет прошло зря, без тебя. Я тогда верила только слухам и сплетням наших общих друзей. Они хором меня отговаривали. Я понимаю, они просто завидовали. Теперь мы будем вместе, я знаю, хотя между нами уже нет той наивной чистоты первого свидания. Но, все же, мы соединились, может быть, навсегда».