Хранительница царских тайн

Анна Князева, 2013

Полина получила по электронной почте сообщение о гибели Алины Бекешевой – жены известного политика. Вместо изображения Алины к письму прилагалось ее собственное фото! А самое удивительное – в реальности это убийство было совершено только на следующий день. Жертву распяли и потом облачили в русскую одежду XVI века… В спальне Алины Бекешевой обнаружилась копия старинной фрески, изображавшей помолвку великого князя Ивана III с Софьей Палеолог. Именно Софья привезла в Москву часть знаменитой библиотеки – той самой, которую впоследствии Иван Грозный спрятал в неизвестном месте… Приехав в особняк Бекешевых и спустившись вместе со следователем в не обозначенный на схеме дома подвал, Полина пришла в ужас. В высокой вертикальной нише стоял почерневший от времени деревянный крест. На нем, раскинув руки, висела распятая мумия…

Глава 11

В ту ночь она спала у себя

Интерьер гостиной был выполнен в стиле модерн, причем формальные признаки стиля находились в продуманном соотношении с антиквариатом. Первая мысль, которая приходила в голову, — здесь не обошлось без опытного декоратора.

Облицованная деревом арка с распахнутыми дверьми позволяла коридору плавно перетекать в умиротворенное пространство комнаты. Вспыхивающий огонь, резной орнамент камина, потолок, украшенный лепниной, и портьеры в золотистых вьюнах — все это придавало интерьеру изысканность, но вместе с тем и какую-то расчетливую закономерность. Круглый стол со стульями, буфет и небольшой книжный шкаф с резными филенками не обременяли пространства. Кресла, в которых сидели присутствующие, были исключительно удобны.

У дивана, где лежал раненый, сидела пожилая женщина. Она все делала обстоятельно, не торопясь — умело обработала рану, наложила повязку. Пузырьки, салфетки и бинты поочередно возвращались в объемную коробку с надписью «Аптечка».

Казалось, все обошлось…

— Спасибо, Таисия Титовна, — Бекешев с благодарностью посмотрел на женщину.

Кивнув, та выскользнула из комнаты. Помимо хозяина дома, в гостиной остались только Полина и Сергей Дуло.

— Это была нелепая случайность. Не знаю, что на меня нашло, — снова заговорил Бекешев. — Безусловно, я готов ответить за содеянное…

— Разберемся. — Дуло с усилием поднялся с дивана.

Поспешность, с которой он снова сел, заставила Полину высказаться:

— Вам нужно лечь.

— Прошу вернуть мне мое оружие. — Сергей Дуло твердо посмотрел в глаза Бекешева.

— Извините, пистолет остался у охранника, я распоряжусь.

— Хорошо. Теперь нам нужно поговорить.

— Прикажете выйти? — спросила Полина.

— Куда? — В голосе следователя прозвучала издевка.

«Значит, не так плох», — отметила она про себя и улыбнулась.

— Чему это вы радуетесь?

— Ну… Просто, глядя на вас…

Дуло усмехнулся:

— Не думал, что еще могу кому-то дарить радость.

— Только тот и может дарить радость, кто сам ощутил боль. Привилегия духа искупается глубиной страданий. — Не выдержав, съязвила Полина. — Впрочем, можете считать меня идиоткой.

— Итак… — Сергей Дуло повел плечом, и его лицо перекосилось от боли. — Бекешев Дмитрий Андреевич?

— Да. — Голос Бекешева прозвучал обессиленно.

— У меня для вас плохое известие.

— Алина… — Хозяин дома закрыл глаза.

— Ее нашли утром в реке. Ваша жена убита.

Бекешев продолжал сидеть с опущенными веками. Незаметно появилась Таисия Титовна, в ее руках была все та же коробка. Достав пузырек, она накапала в стакан несколько капель валокордина.

Дмитрий Андреевич открыл глаза и отвел руку женщины.

— Не нужно.

Таисия Титовна тихонько вышла.

— В моей машине лежит папка с фотографиями… — Следователь пытался говорить осторожно.

— Я знаю… это она…

— Откуда такая уверенность?

— Чувствовал. Прошлой ночью, когда вернулся и не нашел Алину в доме, сразу понял: ее больше нет. — Он снова закрыл глаза.

— Когда вы видели жену в последний раз? — спросил Дуло.

— Вчера утром, когда уезжал в Москву.

— Значит, все случилось в ваше отсутствие. Она куда-нибудь собиралась?

Бекешев покачал головой:

— Нет. И вечером оставалась в своей комнате.

— Откуда вы знаете?

Дмитрий Андреевич встал с кресла и пересек гостиную, а когда повернулся, стало заметно, он сумел взять себя в руки.

— В доме, кроме меня и жены, неотлучно находятся еще пять человек. Таисию Титовну вы уже видели. Кроме нее, двое охранников, повар и горничная. Была, правда, еще домоправительница, но она рассчиталась и уехала. У нас нет домика для обслуживающего персонала, поэтому все живут здесь, на втором этаже. Надеюсь, вы заметили, что дом достаточно большой… — Взглянув на бледное лицо следователя, Бекешев спохватился: — Простите, конечно, вы не в состоянии были видеть. Так вот, в доме два этажа. На первом живем мы с женой. Наверху — обслуживающий персонал… — Дмитрий Андреевич вздохнул. — Дурацкое словосочетание, но я так и не научился произносить вслух слово «прислуга»…

— Вы хотите сказать, кто-то может подтвердить, что ваша жена не выходила из дома?

— Таисия Титовна сказала, что Алина рано легла спать. Она относила ей чай. Я вернулся в два часа ночи…

— И не нашли жену в вашей спальне?

— Ни в спальне, ни в ее комнате наверху. Нигде. Я никого не стал будить, решил подождать до утра. Но Алина так и не появилась.

— Ерунда какая-то… — Сергей Дуло потрогал рукой повязку.

— Болит? — спросила Полина.

— А вы как думаете? — Он даже не посмотрел в ее сторону. Достал из кармана телефон, взглянул на дисплей и разочарованно сунул мобильник обратно. Оглядев комнату, спросил: — Откуда могу позвонить?

Хозяин развел руками:

— К сожалению, ниоткуда.

— Это еще почему?

— Со вчерашнего вечера повреждение на линии. Обещали восстановить, но связи пока нет.

— Да что тут у вас…

— Знаете, когда-то мне очень нравилось, что усадьба находится вне зоны действия сотовой сети. По крайней мере здесь я мог отдохнуть от лишних звонков. Нам вполне хватало обычного телефона.

Сергей Дуло поднялся с дивана.

— Думаю, мне придется побеседовать со всеми, кто живет в этом доме. Затем я хотел бы осмотреть комнату вашей жены. — Он изучающе оглядел Бекешева. — Кстати, у вас общая спальня?

— Понимаю, о чем вы. — Казалось, тот нимало не был смущен вопросом, напротив, в его лице явно присутствовало раздражение. — Мне шестьдесят, Алине… — Дмитрий Андреевич запнулся, — было тридцать четыре. Конечно, у нее есть своя комната на втором этаже. В ту ночь она спала у себя.