Глава 1
— Виола —
Элис смотрит на список дел на моём столе.
— Невероятно! Ты шагу не ступишь без тщательно разработанного плана! До начала учебного года ещё куча времени.
Я выхватываю лист бумаги у неё из-под носа. Последним пунктом в списке значатся «тампоны размера супер».
«Вот ведь угораздило оставить на видном месте!»
— Мне нравится, когда всё расписано заранее, ты же знаешь.
Занятия в университете начнутся в сентябре, и я обеспокоена до ужаса. Сейчас только июль, а я составила уже двадцать пятый список дел.
— А что тебя тревожит? — спрашивает Элис. — Мы с тобой давно знакомы, и первую неделю с новичками-первогодками проведём так, что чертям тошно станет. — Она чуть улыбается уголком губ. — Особенно во всеоружии с твоими тампонами размера супер.
Меня не проведёшь: Элис тоже боится университета. Вот и сейчас — у неё напряжённый взгляд, а пальцы сами собой накручивают длинные пряди.
Кейти растягивается на моей кровати с айфоном в руках и просматривает новости на популярном музыкальном портале NME.
— Надеюсь, Ви, ты не ограничишься близким знакомством с тампонами размера супер, — насмешливо улыбается она мне.
— Хватит меня подначивать насчёт затянувшейся девственности, — отвечаю я. — Ещё в школе надоело.
Смеркается. Я плотно задёргиваю шторы в надежде, что подруги поймут намёк и отправятся по домам. А я лягу спать. С тех пор как мне перестала сниться непонятная старуха с яблочно-зелёными глазами, я отправляюсь в постель пораньше. Как же хорошо отоспаться и не бродить целыми днями, как сонная муха.
Кейти смеётся, и веснушки у неё на носу становятся ярче.
— Шучу, не сердись! Знаю, ты верна своим обетам.
— «Однажды явится мой принц», — пищит Элис начало песенки из мультфильма о Снежной королеве.
— Не нужен мне принц, — вздыхаю я. — Пусть лучше будет полная противоположность всем принцам: обычный, настоящий, честный…
Перед глазами проносится череда знакомых образов, вспыхивают непонятные картины — от страха, смешанного с возбуждением, кружится голова, а внутри всё сжимается в тугой ком. В воздухе танцуют белые перья, я вижу светло-голубые глаза-льдинки и тёмные пряди на бледной коже щёк.
Элис крутится на моём вращающемся стуле, едва не зевая от скуки: сериал, который мы смотрели, как раз закончился.
— В университете тебя поджидает толпа первокурсников, которые не слыхали ни о вежливости, ни о личной гигиене. Среди них наверняка обнаружится и твой антипринц.
Телефон Элис тихонько тренькает, и она тут же принимается стучать по экрану наманикюренными ноготками, перелистывая страницы и что-то печатая.
— Как ты думаешь, Ви, на нас там все будут пялиться? — спрашивает Кейти. — Мы же старше всех на целый год.
— Вряд ли, — отвечаю я, усаживаясь на кровать. — Не мы одни решили передохнуть после школы, взяли академ.
— Так называется наш отпуск-на-год? Академ?
— Ну, пустой год. Как хочешь, так и называй, — пожимаю я плечами.
— А давай назовём его Фред, ладно?
— Ты чокнутая, — хохочу я. — Понятно, почему психолог от тебя никак не отвяжется, — выпаливаю я, вместо того чтобы включить мозг и прикусить язык.
К счастью, Кейти не обижается. Не хочу её расстраивать пусть и дружескими насмешками. Кейти мучают кошмары и навязчивые воспоминания — так она нам объяснила. Мы знаем, как ей трудно, но старательно не замечаем слона в посудной лавке.
В прошлом году мы втроём явились на выпускные экзамены, кое-как сдали и взяли что-то вроде отпуска от учёбы: отложили поступление в университет на целый год. Едва мы с Элис вышли из комы, как получили очень интересное предложение от одного издательства. Наверное, сыграли роль известность Элис среди любителей фанфиков и таинственное происшествие с нами на «Комик-Коне»[1]. Мы в кратчайший срок написали и издали книгу «Песнь повешенных» — продолжение «Танца повешенных». Спрятались ото всех и писали с утра до ночи, мечтая, чтобы Нейт вернулся к нам живой и здоровый.
На стене, за спиной у Элис, висит обложка нашей книги, аккуратно заключённая в рамку. Прямоугольник похож на те, в которых пишут мысли персонажей комиксов. Мне обложка всегда напоминает о Нейте. Или, точнее, о том, что Нейта больше с нами нет. Конечно, он не умер. Но как будто застрял где-то в придорожном кафе, задержался в пути и никак не доберётся до дома. Жизнь… слишком дорого обошедшаяся остановка… смерть. А ещё, глядя на обложку, я думаю: «Как же глупо было надеяться, что стоит мне создать героя новой книги, похожего на Нейта, и случится чудо: жизнь вернётся в полумёртвое тело моего брата». Вот так. Каждый раз при взгляде на обложку меня будто дважды бьёт током. И Нейта я потеряла, и глупые надежды не оправдались. Рамку мне подарили родители, и лишь поэтому я не снимаю обложку со стены.
— Как ты считаешь, нас узнают? — спрашиваю я Кейти.
— Ещё бы! — уверенно отвечает она. — Вы же написали бестселлер, а Элис Аниме к тому же перепихнулась с Расселом Джонсом.
— Вот уж от чего я бы точно не отказалась, — бормочет Элис, хмуро читая что-то на экране смартфона.
Кейти с весёлым смехом перебрасывает копну рыжих волос с плеча на плечо. Она отрастила короткое каре, и новая причёска ей очень идёт.
— Уж мы-то знаем, как всё было. А остальным невдомёк!
Элис буравит нас с Кейти чернильно-синими глазами.
— Я стояла рядом с ним на «Комик-Коне». Один раз. Конечно, был бы у него супергибкий и супердлинный одноглазый змей, другое дело, а так… — Пожав плечами, Элис возвращается к экрану смартфона.
— «Его одноглазый змей проскользнул незаметно, даже юбка не шелохнулась». А как вам такая фраза? — спросила я.
— Класс! — отозвалась Кейти. — По литературному мастерству тебе гарантирована высшая оценка с плюсом. Да и Элис тоже. Не пойму, чего вы дёргаетесь? Вы же написали бестселлер!
— Хочется стать нормальной, обычной студенткой, — вздыхаю я.
Все молчат. Слишком явно мои слова напоминают о странностях, которые нам довелось пережить совсем недавно.
Вздохнув, Элис запихивает телефон в задний карман. На её лице написано желание врезать кому-нибудь по физиономии.
— Что случилось? — спрашиваю я.
— Ничего, — принуждённо улыбается она.
«Ясно. Плохой отзыв на книгу».
Элис прячет от меня критические рецензии с тех пор, как я разрыдалась, увидев низшую оценку нашей книги. Однако то дело прошлое, теперь меня голыми руками не возьмёшь.
— Не бойся, я не заплачу.
— Тут приятного мало, — морщится Элис. — Даже меня отметили в комментариях. Пришло же в голову…
Я протягиваю к ней руку ладонью вверх. Пусть покажет отзыв, я больше не та размазня, что раньше. Однако Элис не сдаётся.
— Виола, я серьёзно. Не читай эти глупости. Здесь многовато… личного.
Я не шевелюсь, с безмолвной решимостью ожидая, когда на моей ладони появится телефон Элис.
Подруга вздыхает и неохотно, нарочито медля, открывает на экране страницу с новой рецензией.
— «Антиутопия дейли», — бормочу я. — Они же публиковали рецензии на «Песнь повешенных», когда книга только вышла.
Это очень популярный сайт. Его читают толпы фанатов. Одних подписчиков у «Антиутопии дейли» больше миллиона. Что и говорить, их восторженный отзыв здорово помог нам в самом начале продаж.
Элис пожимает плечами.
— Я же говорю: приятного мало. Они понизили рейтинг нашей книги с пяти звёзд до одной.
— А разве так можно? — спрашивает Кейти, пристраиваясь рядом со мной, чтобы тоже прочесть комментарии.
— Им всё можно, — вздыхает Элис.
Пробегая глазами ровные строчки, я чувствую, как моя решимость противостоять плохим новостям быстро испаряется, а колени начинают мелко противно подрагивать.
Как вам уже известно, мы с восторгом приняли роман Салли Кинг «Танец повешенных», где автор пишет о генетически модифицированных людях, гемах, которые подчинили своей воле обычных, как мы с вами, немодифицированных, дефектных граждан — то есть дефов. Элис Чайлдс и Виола Миллер написали продолжение к истории мисс Кинг и назвали его «Песнь повешенных». Когда сиквел увидел свет, мы, как вы помните, с радостью поставили этому произведению высшие оценки. Однако с тех пор у нас в «Антиутопии дейли» кое-что изменилось, и мы решили обновить ту, первую, рецензию. К сожалению, ребята, в первый раз мы поспешили с восхищёнными аплодисментами. «Песнь повешенных» фальшива от первого до последнего звука.
— А вот музыку сюда приплетать не надо, двуличный прыщ, — бормочет Кейти, заглядывая мне через плечо.
После трагической гибели Розы Уиллоу объединяется с Эшем, Баббой и, конечно, Торном — другими персонажами так полюбившейся нам книги Салли Кинг. Эмоции в этом кругу единомышленников зашкаливают, как среди зрителей шоу Джереми Кайла. Однако каким-то чудом наши революционеры всё-таки устраивают переворот и отправляют в супертехнологичную тюрьму президента-гема. В правительстве появляются новые лица, к примеру, папочка Уиллоу. Всем крупным городам предписано освободить дефов под наблюдением особого Совета. В Лондонский совет входят Эш, Уиллоу, Бабба и Торн, и вскоре на всех уровнях власти разворачиваются жёсткие столкновения мнений и сил. Не хуже, чем в шоу Джереми Кайла.
Единственным глотком свежего воздуха хочется назвать нового героя книги по имени Нейт. Это юный деф, наделённый необыкновенной сообразительностью и остроумием, который тоже становится членом Лондонского совета. Нейт — сирота. Согласитесь, заезженный литературный приём, однако нас в этом герое привлекает его незамутнённый взгляд на мир. К сожалению, даже Нейт не спасает «Песнь повешенных». И честно говоря, попытки Миллер выжать слёзы у читателей, используя плачевное состояние своего брата, достойными не назовёшь.
Я из последних сил сдерживаю обиженный всхлип, а Кейти сжимает моё плечо, видимо, прочитав те же строки.
Книгу венчает открытый финал. На наш взгляд — совершенно провальная попытка создать утопию. Единственное, что кардинально изменили авторы сиквела, — разрушили виселицу, а вместе с ней исчез и танец повешенных, с которым связаны самые захватывающие эпизоды романа Салли Кинг.
Подводя итог, скажем, что Чайлдс и Миллер лишили антиутопию самых лучших её элементов. Фактически вырвали с корнем «анти», оставив нам нечто лишь отдалённо напоминающее утопию. Салли Кинг, наверное, переворачивается в гробу, и мы ей искренне сочувствуем.
«Какая гадость…»
Мы с Элис вложили в «Песнь повешенных» столько труда. Мы писали и медленно, маленькими шажками возрождались к жизни после комы. А этой рецензией меня будто выставили на потеху хохочущей толпе… голую.
«К чему эти критики упомянули Нейта и его болезнь? За что так несправедливо обвинили меня?»
— Зачем они так о Нейте? — дрожащим голосом выговариваю я, чувствуя, как в груди нарастает жгучая боль.
К глазам подступают слёзы.
Элис забирает у меня телефон и дружески обнимает.
— Вот гады! Так и знала, что ты расстроишься. Брось, Ви, они просто привлекают внимание, раззадоривают публику. Завтра примутся за кого-нибудь ещё.
Кейти протягивает мне салфетку, и я краснею от смущения. Снова слёзы из-за плохой рецензии. Как глупо! На этот раз критика действительно меня задела. Элис права — этот писака ударил в больное место.
— Вообще-то грустить — это нормально, — со знанием дела произносит Кейти. — Не отталкивай эмоции, переживи их, прочувствуй до конца.
Подруга так серьёзно цитирует своего психолога, что я невольно улыбаюсь. Мне перепадают нежданные сеансы психотерапии.
— Мне пора, — говорит Кейти, подхватывая свой айфон и натягивая джемпер. — Завтра у меня урок. Я играю на виолончели. А потом увидимся, ладно? — Она сердечно обнимает меня и напоминает: — Любая рецензия — это всего лишь чьё-то мнение, не забывай.
Ещё раз стиснув меня в объятиях, Кейти исчезает, и мы остаёмся вдвоём с Элис, да ещё мерзкий отзыв, будто повисший между нами.
Телефон Элис снова звякает, и я, вздрогнув, вытираю вспотевшие трясущиеся руки.
— Тимоти проснулся, — говорит она.
Тимоти — наш редактор. Элис поворачивает экран, чтобы я прочла сообщение.
Жду завтра в офисе в 2 часа.
Очень важно. С меня печенье.
Обнимаю. Т.
Я торопливо проверяю свой мессенджер, хотя и так понятно — мне Тимоти ничего не написал.
«Интересно. Может, он хотел встретиться только с Элис? Без меня? Не выйдет. Мы соавторы. А если редактор попытается отпихнуть меня в сторону, то покатится куда подальше».
— Как ты считаешь, он уже прочитал этот отзыв?
— Всё может быть, — отвечает Элис.
— Неужели он действительно думает, что нас можно соблазнить сладостями? Как детсадовских малышей?
Элис смеётся и задаёт вопрос:
— Так ты идёшь или нет?
Она целится пальцами в экран, стремясь поскорее отправить ответ.
«Интересно… Почему Элис не сказала: “Так мы пойдём или нет?” То есть она пойдёт, это решено».
И я киваю:
— Да, я иду.
— Кто же откажется от сладкого? — сверкает белозубой улыбкой Элис.
— Дураков нет.
Стуча ноготками по экрану, Элис выбивает ответ:
Согласны.
Печенье — только шоколадное.
Обнимаю. Э.
— Встретимся прямо там? — спрашивает меня подруга.
Офис редактора расположен неподалёку от Музея естествознания, и Элис знает, как я люблю гулять вокруг старинного огромного здания, прихлёбывая латте и притворяясь, что Нейт со мной, — ведь это его любимый музей. Мы с Нейтом часто туда ходили, когда брат был маленьким. Он набивал свою светлую голову самыми разными сведениями, старательно хранил их в памяти, чтобы однажды поделиться с окружающими, в самый, как правило, неподходящий момент. Однажды за чаем подробно рассказал тёте Мод о брачных играх карликовых гиппопотамов. Представляете? Карликовых гиппопотамов! Как ни странно, в просторных прохладных залах музея мне всегда тепло и уютно, а вот от одного упоминания о собственной книге, «Песнь повешенных», пробирает дрожь. Когда-нибудь я пойму, отчего так происходит.
— Ладно, — киваю я в ответ. — Давай встретимся на улице, у входа в здание. Не поднимайся к Тимоти без меня, его секретарша меня ненавидит.
— Да брось, эта стерва взъелась на весь свет. — Элис посылает мне воздушный поцелуй и говорит на прощание: — Спокойной ночи, и пообещай, что не станешь перечитывать эту отстойную рецензию.
— Обещаю.
И я тоже посылаю ей воздушный поцелуй.
