Меню Желаний

Анна Григорьевна Будкова, 2020

Действие романа начинается в наши дни в маленьком провинциальном городке, в который Лука, главный герой повествования, приезжает в поисках разгадки своих повторяющихся тревожных снов. Затем парня начинают посещать странные видения, и ему кажется, что он сходит с ума. Тем временем мать Луки, Ксения, талантливая писательница, неожиданно находит в своих бумагах письмо от бывшего возлюбленного, умершего много лет назад. В кафе "Меню желаний" она внезапно сталкивается с ним, таким же молодым, как прежде. С этого момента и в ее жизнь начинает проникать иная реальность.

Если и малейшего сделать не можете, что заботитесь о прочем?

Евангелие от Луки 12; 26

Часть первая.

Глава 1.

Лука шёл по такой знакомой, но неуловимо изменившейся улочке маленького, когда-то казавшегося таким огромным и родным города. Что привело его сюда? Сны, ностальгия, весна? Так птицы возвращаются каждой весной в те места, где были птенцами. Он давно здесь не был. Он шёл к дому, которого нет, в кармане куртки — ключи от квартиры, которой тоже больше не существует в этом мире. Пахло весной.

Яркое молодое солнце слепило глаза и обжигало лицо. Лука обратил внимание на кусты черёмухи, вот-вот готовые расцвести, сквозь зелёные чешуйки почек, как сквозь полураскрытые маленькие раковинки уже проглядывали молочно-белые жемчужинки цветков. Скоро весь город наполнится черёмуховым ароматом. А совсем недавно, он был переполнен рыбным запахом, идущей на нерест корюхи, и оголтелыми криками чаек. Местные рыбаки вылавливали рыбёшку сетями, а говорливые толстые торговки в грязных клеёнчатых фартуках поверх пальто, на улице, поёживаясь от ветра, бойко взвешивали её на настольных весах с гирьками. Лука вспомнил, как каждую весну этот повсюду витающий рыбный запах и назойливые крики чаек, за один день превращали их маленький заштатный городок в морской посёлок, и ему, мальчишке, тогда хотелось сесть на большой корабль и уплыть отсюда далеко-далеко навстречу приключениям, настоящей жизни, полной интересных событий, неожиданных поворотов, судьбоносных встреч.

Он понял, что проголодался и совсем рядом увидел закусочную с многообещающим названием"Меню желаний". Лука вошел в плохо освещенное небольшое помещение, в нос ударил запах пережаренной рыбы и имбирного чая. Он прошел вглубь и к своему удивлению заметил, что зал значительно больше, чем казался вначале. Он имел несколько вытянутую форму и заканчивался ступеньками ведущими вниз. Парень спустился и оказался в приятной уютной комнатке с несколькими столиками, возле которых располагались мягкие диваны, покрытые фиолетовыми шелковыми покрывалами с золотыми драконами. Весь интерьер комнаты был выдержан в японском стиле. На стенах — рифленые бумажные фонарики с розовыми абажурами и картины с изображениями самураев, гейш и сцен церемонии чаепития. В комнате никого больше не было, что довольно привычно для такого времени суток. Молодой человек удобно устроился на диване и стал рассматривать висящую напротив картину. На ней — грациозная, бледная с фарфоровой кожей и нефритово-зелёными миндалевидными глазами девушка. Её ярко-малиновые губы полуоткрыты, как будто она что-то шепчет, руки с широкими рукавами изумрудного кимоно разведены в стороны. В своем танце она почти не касается земли, ее маленькие ступни в красных башмачках парят в воздухе. От ее образа веяло небесной легкостью и в то же время силой и концентрацией. И чем больше он вглядывался, тем всё более телесной и привлекательной становилась она. И в какой-то момент ему показалось, что ее иссиня-черные струящиеся по плечам волосы колышутся от легкого ветерка, а на губах играет полуулыбка. Это завораживало. Лука посмотрел прямо в чётко очерченные чёрной подводкой глаза гейши, и его обдало волной теплоты и нежности. Он почувствовал одновременно лёгкий и насыщенный различными цветочными и фруктовыми оттенками запах её тела. Услышал еле уловимое шуршание шёлкового кимоно. Кожей ощутил теплоту её взгляда. Ему даже показалось, что в какой-то момент, как послевкусие после нечаянного поцелуя, он ощутил на своих губах нежно — малиновый вкус её ярко накрашенных тёмно-красных губ. Где-то он читал, что европейские учёные обнаружили, что наша вселенная имеет запах свежей лесной малины. Почему он вспомнил об этом сейчас? Какое-то головокружительное чувство лёгкости вплоть до невесомости, как в открытом космосе. Никого, только он и танцующая, но очень-очень медленно, как бы перетекающая из одного движения в другое грациозная и утончённая гейша. На её танец можно смотреть вечно. Так прошло несколько минут, никто не подходил. Возможно,никто и не заметил прихода посетителя. Лука полез в карман за телефоном, чтобы посмотреть, сколько времени, и неловко задел локтем фарфоровую салфетницу, которая бесшумно ударилась о покрытый ворсистым шерстяным ковром пол. Молодой человек наклонился под столик и стал шарить рукой в поисках упавшей салфетницы, но вместо нее он нащупал кое-что другое. Рядом со столиком стояли две ножки в красных башмачках, прикрытые изумрудно-зеленым шелковым кимоно… Лука оцепенел от неожиданности. Неужели волшебная гейша сошла с картины, чтобы обслужить посетителя. Он резко выпрямился и посмотрел ей в глаза.

Что вам угодно? — дребезжащим старческим голосом спрашивал его дед с напудренным лицом и подведенными черными стрелками глазами. Седые волосы его были зачесаны наверх и собраны в пучок. На старике было зеленое кимоно. Он положил, слегка согнувшись в поклоне, на стол меню и отошел в сторонку с учтивой улыбкой. Придя в себя от такого неожиданного поворота событий, парень машинально стал пролистывать меню.

Названия блюд поразили его своей вычурностью и несоответствием содержимому. Например, там были и"дом у моря"из палтуса приправленного морской капустой, и"вечная юность"из мидий с броколли и"пылкая любовь"в виде крем-супа с красным острым перцем и коктейль"путешествие за семь морей"и еще множество блюд в том же роде. Видно, что над концепцией заведения поработали на славу, каждому имеющемуся здесь блюду соответствовало определенное желание.

–Затрудняетесь в выборе, с той же полуулыбкой, учтиво склонив голову — поинтересовался колоритный старец.

–Да уж, глаза разбегаются — усмехнулся парень. Может, вы мне подскажете?

И тут дед внезапно, оказался рядом с ним, Лука не понял, как это у него вышло.

–Дед не глядя, ткнул пальцем с массивным серебряным перстнем с сапфиром в меню. Вот это блюдо должно вам понравиться. Мы его недавно включили в наш прейскурант.

Лука прочел название."Тайна дома на бульваре Чайковского"он обомлел и еще больше, когда увидел стоимость — 55.90.

Это был его прежний адрес, дома которого уже нет. Ключи, от которого все еще у него в кармане. Дом, который снился ему последние годы так часто, что он решил приехать сюда и попробовать выяснить, что же все — таки тут произошло, что не дает ему покоя во сне.

Погруженный в свои размышления, Лука не заметил, как странный официант удалился, и так же бесшумно появился, вновь неся на подносе дымящееся свежеприготовленное блюдо. Пахло очень аппетитно. Парень действительно проголодался. И с удовольствием принялся поглощать жареную треску в сметанной подливке с пюре и зеленью.

А что будете пить? Может"поцелуй гейши" — лукаво подмигнул старик.

— Давай. Чуть не поперхнулся Лука.

Поцелуем гейши оказался приторно сладкий бодрящий имбирный чай. Молодой человек допил его, положил деньги на стол, оставив хорошие чаевые и проходя к выходу еще раз посмотрел на картину. Вместо гейши он увидел филигранно прорисованную пагоду в зарослях изумрудной травы, в которой гуляли большие бело-розовые птицы. Одна смотрела на него раскосыми малахитовыми глазами.

Глава 2.

Вот и Бульвар Чайковского. Кажется, ничего не изменилось здесь за эти годы. Только на месте их старого дома — современный торговый центр. Будто кто-то вырвал страницу из городской повести и заменил её другой. Через арку между соседними домами Лука прошёл во двор. Здесь его встретили ставшие огромными и ветвистыми дубы и аккуратно подстриженные тополя. Вот и спортивная площадка, где он любил заниматься спортом, играть в футбол с друзьями. А кто из его друзей остался в этом городке? Можно было бы связаться перед поездкой. Но он вспомнил об этом только сейчас, да и что бы они делали, когда встретились, вряд ли бы нашлись общие темы кроме воспоминаний. А тратить время на разговоры о прошлом Лука считал бесполезным занятием. Да и эти воспоминания были столь туманны и переменчивы, словно это было и не с ним, а кто-то ему просто рассказал. И в этот город он бы никогда не поехал, если бы не мучающий его последнее время повторяющийся сон. Его как раз он помнил до мельчайших деталей. Он казался реальнее его прошлого, которое проходило в этом городе.

Во сне он идет по темной улице, заходит в свой подъезд, поднимается на 3-й этаж, открывает ключами дверь, заходит в квартиру. Он не ребенок, ему столько лет сколько сейчас. В комнатах никого нет. Обстановка та же, что была в детстве. Но что-то изменилось. Он чувствует тревогу и в то же время не хочет отсюда уходить. Он кого — то ждет. У стены в полумраке — старинный, дубовый 3-х створчатый шкаф с огромным, чуть искажающим пространство зеркалом. На слегка облупившихся дверках — барельефы с феями и эльфами. Лука подходит к шкафу, выключает свет. Дверца шкафа со скрипом открывается, и он внезапно просыпается. А этот сон повторяется много раз. Иногда в той квартире находятся какие-то люди, он их не узнает, это не его родные. Но они когда — то встречались. Он расспрашивает их, что они тут делают, но ответа не получает. И это его злит, он кричит, убегает в свою комнату, подходит к шкафу, и опять все повторяется, дверь, скрипя, открывается и он просыпается. При этом все эти сны объединяет то, что пробудившись, Лука чувствует жуткую разбитость и раздражение, досаду от того, что он так и не может досмотреть этот сон до конца, понять, что так влечет его туда, и что или кто прячется и ждет его в старом массивном шкафу. Первое время Лука не обращал на эти сны внимания, но с каждым последующим разом состояние досады, опустошения, тревоги и неудовлетворенности росло.

Вот он и вернулся на это самое место, где стоял их дом. Зачем? Он и сам не мог ответить на этот вопрос. Так преступники возвращаются на место преступления, так птицы возвращаются в те места, где были их гнёзда. Наверное, ему самому надо было убедиться, что этого дома больше нет.

Ну что ж, он убедился. Жизнь идет своим чередом. Ни чувства ностальгии, ни грусти о прошедшем его не тревожили. Парень зашел в торговый центр. Прошелся мимо торговых отделов пестрящих безвкусными, незатейливыми вещами. В продуктовом магазине он купил бутылку воды и мороженое и вышел на улицу.

Перед отъездом, Лука решил прогуляться по аллеям парка разбитого на берегу реки. Именно об этом месте у него сохранились более-менее яркие и радостные воспоминания. Он любил гулять здесь с бабушкой, купаться в речке, бегать по утрам, а зимой кататься на лыжах. Парк находился через дорогу от их двора, и парень вскоре очутился на извилистых, покрытых молодой нежной зеленью тропинках. Еще пересекая дорогу, он заметил, что машин в городе стало заметно больше, чем раньше, значит все — таки жизнь кипит и в этом отдаленном, провинциальном, захолустном местечке. Лука не любил этот город и очень радовался, когда родители переехали в Павловск, с его дворцами, музеями, парками, культурой.

Внезапно, со скрежетом вдоль забора проехали грязно белые жигули с угрюмым пенсионером за рулем. Почему-то Луке вспомнилось, когда он лет 10-ти так же гулял с дядей по улице рядом с парком. И завидев приближающиеся ярко белые, сверкающие на солнце новенькие жигули бросился на дорогу прямо перед ними. Он тогда и сам не понял, то ли хотел быстро перебежать на другую сторону, то ли попасть под эту машину. Это был импульс, которому он не мог противостоять. Хорошо, что дядя быстро среагировал. Рванул его за капюшон курточки, прямо выхватив почти из под колес гордости советского автопрома. Возможно это те же самые жигули, но уже заезженные и поржавевшие.

А дяди нет уже давно. Через полгода после той истории, дядя, работавший ведущим хирургом в местной больнице — повесился в подсобке во время дежурства.

Странная история. А через два года они с родителями переехали в Павловск. Причем эти два года вообще как-будто стерлись у него из памяти. Ни города, ни родителей рядом. Какие — то незнакомые люди. К этой странице его жизни, которая уместилась в два года с трагедии с дядей до их отъезда, в его памяти нет доступа. Родители говорили, что он просто очень переживал из-за случившегося, и почему-то в трагедии, происшедшей с дядей винил себя. Поэтому, ничего и не помнил. Единственное, что отпечаталось в его памяти — это, как родители радостно собирают вещи, он помогает им и прячет случайно упавшие на пол, уже никому не нужные ключи в свой карман.

Лука прошёл вглубь парка. Дорожки ещё грязные, с коричневой жижицей по краям луж, но чувствуется, что парк уже очнулся от зимней спячки. Деревья жадно впитывают в себя корнями земную влагу, на ветках клейкие только что распустившиеся листочки. Тишина. Парк прислушивается к себе, замер в некотором состоянии равновесия перед тем, как со всей возрождённой мощью войти в пышный период цветения. Ещё всё впереди: и прозрачные белые ночи, и яркая изумрудная зелень, и грибные дожди, и полуденный зной. Всё ещё впереди, всё ещё только будет.…Но ожидаемого состояния лёгкости и доверия этому сверкающему, немного замедленному потоку жизни не случилось. Сегодня Лука явно не вписывался в этот весенний проект, ощущал себя чужаком и в этом когда — то родном городе, и в этом разбуженном, возбуждённом ярким солнцем, мире природы.

Он спустился по узенькой тропинке к реке и с размаху бросил ключи в мутную воду. Теперь он не сможет в своих снах попасть в эту квартиру в доме, которого нет. За его спиной послышался сухой кашель. Лука обернулся. На деревянной скамеечке, поёживаясь от весеннего ветерка, сидел худощавый старик в длинном синем плаще и с тростью. Он как 2 капли воды был похож на официанта из"Меню желаний". Луке почему-то была приятна эта встреча.

–Можно присесть с вами?

–Да, конечно.

Старичок подвинулся, освободив место рядом с собой.

–Это вы утром были в"Меню желаний"? — спросил парень.

–Конечно, нет — хитро прищурился старик. — Но мы с тобой точно встречались, это было так давно, — немного растягивая слова, произнес тот

Лука был точно уверен, что увидел этого старичка впервые только сегодня утром.

–Не припоминаю — ответил парень. А где мы встречались и когда?

–Да, это неважно, ты и не должен обо всём помнить.

Старик пристально посмотрел на Луку своими чуть выпуклыми, светло-коричневыми, как весенняя жижа глазами с огромными зрачками, которые при длительном контакте, как-будто втягивали в себя. Парень почувствовал, как этот взгляд одновременно притягивая его внимание к себе, как бы проник внутрь и наткнулся там, возможно, на то, что насторожило пожилого собеседника. Внезапно старик опять закашлялся, отвёл взгляд и невыразительно медленно произнёс:

— Если ты захочешь что-то переиграть, позвони. Бывает, нам не хватает для жизни одного сценария. Ты сам видишь, как сейчас время ускорилось, даже в этом уездном городке такая суета, все куда-то спешат, бегут, едут. Раньше искали ключи, разгадки к тайнам, а сейчас порой приходится находить двери и строить к ним новые замки.

Старик встал и, не прощаясь, быстро по тропинке направился к выходу из парка, помахивая тростью. У самых ворот, к нему присоединилась грязно белая болонка, вынырнувшая из зарослей сирени. А парень обнаружил на скамейке, где до этого сидел пожилой мужчина, визитку, будто из прошлого века, где на фоне, белого легкого парусника — каллиграфическим шрифтом было напечатано имя: Воронов Валерий Валерьянович и рядом контактный телефон.

Больше на этой визитке ничего не было: ни его адреса, ни сферы деятельности. Лука хотел выбросить ненужную ему бумажку, но, не обнаружив рядом со скамейкой урны, машинально засунул в карман, где до этого лежали ключи. Больше делать ему в этом городе было нечего. Парень отправился на площадь, где находилась платная автостоянка, сел в ауди кобальтового цвета и рванул побыстрее из города, который так хотел забыть.

Глава 3.

До Павловска Лука домчался за 1.5 часа. Почему-то вместо того, чтобы ехать домой, он захотел увидеться с родителями и рассказать им о своей поездке.

Парень подъехал к двухэтажному коттеджу фисташкового цвета, припарковался во дворе и быстро прошел вовнутрь дома. Его отец, как обычно был на работе, его встретила удивленная, и обрадованная внезапному визиту сына мама. Она только что вернулась из салона красоты, и кокетливо поинтересовалась — как ее новая прическа. Выглядела она, как обычно замечательно, ничего нового в ее облике Лука не заметил.

— Классно мама, а разве что-то изменилось?

— Ах, какие вы у меня не внимательные. Я больше 3-х часов просидела там, и теперь у меня новый парикмахер, молодой парень, чем-то похожий на тебя, но более внимательный. А ты что такой взъерошенный сегодня?

Мама прошла в гостиную и села на белый кожаный диван. Лука последовал за ней и сел рядом.

На женщине был длинный шелковый халат черного цвета с малиновыми лотосами, она как обычно сидела с идеально ровной спиной, сказывались регулярные занятия йогой и пилатесом.

— Ты сегодня как японец — смеясь, сказал парень приобняв ее за плечи

— Ах, ты уж скажешь. Кстати, я недавно читала мемуары гейши. Как твои дела, у тебя все хорошо?

— Я сегодня был в нашем старом доме..

Полуулыбка на мамином лице сменилась удивлением и растерянностью. Она помолчала некоторое время. Бережно взяла его за руку и, посмотрев ему в глаза своими теплыми шоколадно коричневыми глазами, тихо спросила

— Зачем?

— Я и сам не понял — рассеянно ответил Лука

— Тебя покормить, или просто попьем чаю или кофе — спросила мама, уже более уверенным и звонким голосом.

— Да, я что-нибудь съем.

Мама обрадовалась, и они прошли в огромную светлую кухню, отделанную молочно-белым мрамором. Парень сел за стол и уже через 5 минут с аппетитом ел знаменитый борщ, который так искусно готовила Алина, домработница, приехавшая из Украины. А мама сидела рядом с чашкой ароматного зеленого чая. Она ни о чем не спрашивала, пока он ест, а рассказывала о себе, о том, как они с папой съездили недавно в Испанию, о том, что она почти заканчивает свою новую книгу, и уже сейчас готовит шикарную презентацию и много еще о чем.

И только тогда когда он доел борщ и выпил чашку капучино с эклером, мама осторожно дотронулась до его руки

— Ну, рассказывай, что ты там искал?

— Мне опять снился тот сон, и я больше не мог бездействовать. Меня как будто звал этот дом. Бред конечно, но мне показалось, что приехав туда, я пойму, почему это происходит.

Мама грустно улыбнулась

— Мне иногда тоже снится наш дом, это как фантомные боли, фантомная ностальгия. Его уже нет, но эмоции и чувства остались. Но мы ведь тоже были там счастливы. Я тогда была такая молодая, несерьезная, радовалась таким глупостям. Столько приятных минут, хотя не дай Бог опять туда вернуться, хорошо, что его уже нет. Сейчас я точно не смогла бы там жить.

–Мне опять снилась моя комната и этот громоздкий, чёрный, похожий на склеп, шкаф. Почему он мне всё время снится, как ты думаешь?

–Знаешь, после смерти дяди Луки ты стал такой странный, в том возрасте многие подростки начинают задумываться о жизни и смерти, а на тебя очень повлияло это событие. Ты стал более замкнутым, полюбил одиночество, стал закрываться в шкафу. Говорил, что так хочешь перейти какую-то грань…Но всё это чушь, не надо об этом. Хорошо, что всё так быстро закончилось.

–Мама, а где сейчас тот шкаф, он ведь раритетный, старинный. Я больше нигде не видел таких, узоры необычные, сказочные.. И зеркало.. Как-будто смотришь туда и все отражается так же, но комната уже в отражении немного другая, и я все помню, смотрел и искал эти отличия отражения от реальности. И я там был немного не такой, это меня и пугало и притягивало. А еще помню, у нас на стене картина висела. Там девочка маленькая, то ли входит в озеро, то ли только что вышла из него, у нее мокрые длинные волосы и огромные немного испуганные черные глаза на бледном лице. Так меня всегда удивляло, что если долго смотреть на ее отражение, то она начинала слегка улыбаться и краски ярче становились, проявлялся румянец, и она уже не такая испуганная. А я наоборот себе казался каким-то плоским и тусклым, как нарисованным. В общем, странный я был парень, похоже, в детстве.

Так где же шкаф-то?

Женщина слушала, не перебивая, рассказ сына. Потом, пытаясь скрыть волнение, как можно более непринужденно, необычно звонким голосом ответила

–Так мы тогда вообще ничего с собой брать не хотели, уезжали налегке. Что-то выкинули, что-то раздали. А шкаф так и остался в этой квартире, он такой громоздкий, ты же помнишь. Может и зря, он действительно старинный, от моей прабабушки, еще с царских времен.

— Мама, а почему все-таки я так плохо помню последние годы, что мы жили в той квартире? Я только смерть дяди помню хорошо. Как много народу было на похоронах. И он весь в цветах такой красивый и торжественный.

Мама погладила сына по голове, потом взъерошила его короткие каштановые волосы и сказала

–Да ты такой чувствительный, весь в меня.

И добавила, серьезно и пристально посмотрев ему в глаза

— Лука, обещай мне, что больше никогда не поедешь в тот город. Тебе там нечего искать, как и мне впрочем. Все в этой жизни проходит, и не нужно блуждать по лабиринтам прошлого.. Лучше скажи, когда ты меня со своей новой девушкой познакомишь? — уже игриво улыбнулась она.

— Когда пойму, что она моя девушка.

Чтобы избежать дальнейших расспросов, Лука решил прекратить этот разговор и пойти поплавать. Он поднялся наверх, в свою комнату, чтобы переодеться. Надел плавки, накинул халат и спустился в помещение с бассейном. Мама уже сидела в мягком шезлонге и листала журнал по психологии.

— Ты не против, я посижу с тобой? Мы так редко последнее время видимся. И не буду продолжать допросы, я сама этого не люблю.

Она включила японскую инструментальную музыку и погрузилась в чтение.

Помещение с бассейном заливал розоватый свет закатного солнца, струящийся из больших панорамных окон. Отчего его стены казались почти прозрачными. На одной из них была мозаика, изображающая подводный мир с вьющимися темно-бирюзовыми водорослями, маленькими золотистыми рыбками и огромной веселой черепахой. Вода слегка колыхалась, отражалась в стенах, сливалась с солнечным светом, создавая впечатление зыбкости и изменчивости и наполненности всего пространства. Лука нырнул, вода была очень теплой и, отбросив все мысли, парень с удовольствием поплыл. Вначале несколько дорожек проплыл брасом, потом баттерфляем, мастерски выныривая и погружаясь вновь, разбрасывал брызги, и мама, залюбовавшись сыном, подошла к краю бассейна и села, опустив ноги в воду. Так прошло часа два.

Беспокойные мысли и неясные впечатления от поездки полностью растворились в этой теплой золотисто-голубой воде. Затем он принял душ, оделся и, взяв телефон, обнаружил несколько пропущенных вызовов. Звонил Егор, его заместитель. Лука последние годы был владельцем небольшого автосалона, где продавались в основном автомобили с пробегом. Ему нравилась своя работа. По образованию Лука был экономистом, и очень хорошо при этом разбирался в людях, а машины просто любил. Дела в автосалоне шли довольно хорошо, и он не сильно напрягался, хватало времени и на занятия любимым плаванием и на частые путешествия. Неоднократно его отец, который был успешным предпринимателем в сфере строительства, советовал ему расширять свой бизнес, пытался свести со своими партнерами, но Лука не спешил что-то менять, он понимал, что находится в некотором застое, но в данный момент перемен в своей жизни он избегал.

Парень перезвонил Егору. Тот кричал и ругался в трубке, из всей его возмущенной тирады Лука понял, что охранник-кинолог, который должен был следить за автосалоном ночью не вышел на работу, и до него никак не дозвонится, а остальные подменить отказались. Сам же Егор должен уехать со своей женой на юбилей тещи, и тем более кавказские овчарки, его не слушаются, а он их жутко боится. Лука же брал их щенками и эти свирепые и устрашающие других псы, всегда чувствовали в нем хозяина. И ему ничего не оставалась, как успокоить своего партнера и пообещать тому, ночью быть в автосалоне.

Парень быстро собрался и зашел попрощаться с мамой. Она сидела перед зеркалом в своей комнате и расчесывала темно-каштановые волосы. Рядом повизгивая от удовольствия, по шерстяному ворсистому ковру цвета топленого молока, бегал неугомонный Мао, померанский шпиц, с длинной персиковой шерсткой.

Женщина немного расстроилась внезапным отъездом сына

— Я думала ты останешься на ночь, с отцом ты тоже почти месяц не виделся.

Потом, игриво улыбнувшись, предложила составить им с папой компанию и слетать в следующие выходные в Париж.

— У отца там какие-то дела, а мы с тобой погуляем, пройдемся по магазинам. Весной Париж бесподобен.

Лука обещал подумать над этим. Он хотел провести время с родителями, тем более некоторый застой в его жизни ему и самому поднадоел. Для того чтобы что-то изменить, хорошо посмотреть на ситуацию со стороны, как на большую картину в музее.

Мама, накинув легкое вязаное пальто поверх халатика, вышла на улицу, чтобы проводить его к машине. Мао она взяла с собой на руки и держала, как ребенка, что не очень нравилось самому шпицу, он норовил выскользнуть и забавно сопел, мечтая, поносится по мягкой весенней зелени газона, чтобы потом оставлять грязные мокрые следы на белых коврах, диванах и паркете.

Мама обняла одной рукой Луку, а Мао, улучив момент, спрыгнул в траву и начал наворачивать круги по газону.

В это время открылись ворота, и во двор въехал черный мерседес. Из него вышел отец Луки и обрадовано закричал

— Наконец мой Чиполлино добрался до нашей деревни!

Он подошел и обнял сына. Мама, со стороны наблюдая за любимыми мужчинами, спросила у сына

— Лукошко, может, все-таки останешься?

Парень очень хотел остаться, тем более эти давнозабытые, милые прозвища, почти совсем перенесли его в детство. Так хорошо было бы поужинать в теплом семейном кругу, подразнить маминого шпица и, наигравшись, уснуть в этом таком уютном и родном доме.

Но он уже пообещал Егору, и деваться было не куда.

— Заеду на днях, крикнул парень, уже садясь в машину. И выезжая чуть было не наехал на обалдевшего от чувства свободы Мао.

Глава 4.

Лука подъехал к автосалону, когда уже совсем стемнело. За воротами взад-вперед ходил Егор, нервно курил и с кем-то громко разговаривал по мобильнику. Увидев Луку, тот обрадовался.

— Наконец-то, я думал, меня жена съест, мы с ней час назад должны были выехать. Да и собаки лают, тоже не кормлены! Убил бы этого кинолога, черт его дери, куда пропал!! От него ни каких вестей.

— Ладно, быстрее отправляйся, я уже сам разберусь со всем.

Егор поспешно сел в машину и покинул территорию автостоянки.

Лука вначале зашел в офис, оставил свои вещи, включил везде свет. Бегло просмотрел текущую документацию, продажи шли, как всегда, не плохо. Что ему нравилось, коллектив, хотя и не большой был очень сплоченный, работоспособный и самостоятельный. Он с особой тщательностью подошел к подбору кадров, и в силу своей интуиции, и четкому знанию критериев, по которым он выбирал себе сотрудников, нашел именно тех, которые были увлечены этим делом, заинтересованы в росте продаж и соответственно в увеличении прибыли. Поэтому сейчас ему не было необходимости каждый день контролировать своих работников и присутствовать в автосалоне. Хотя, он скучал по тем временам, когда с таким азартом начинал новое для себя дело, ставил цели, находил людей, продумывал стратегии, концепцию салона, сам занимался маркетингом, придумывал рекламные ролики. Даже щенков кавказских овчарок ездил выбирать сам. А сейчас они такие огромные и свирепые с виду. Хотя на самом деле еще совсем молодые, игривые и дурашливые. Наверное, им нравится пугать окружающих, особенно Егора. Со стороны вольера, как будто на его мысли раздался низкий, требовательный лай.

— Их же целый день никто не кормил — пронеслось в голове у Луки. И он поспешил к своим питомцам. Вольер находился в отдельной пристройке за зданием автосалона. Он взял ключи и отправился туда. Только мужчина открыл дверь загона, как четверо огромных лохматых, с рыжеватой шерстью, похожих на крупных медвежат животных кинулись ему навстречу. Они скулили, лизали его руки, подпрыгивали, настойчиво требуя, чтобы Лука их накормил. Что он и сделал, щедро насыпав им в огромные миски специальный корм. А затем выпустил их на территорию принадлежащую автосалону, где были припаркованы самые разные автомобили для продажи. Собаки радостно разбежались, почувствовав свободу, а парень поспешил в офис. На улицу он вышел в одном джемпере, а к ночи сильно похолодало.

Вернувшись, Лука включил обогрев, и посмотрев на часы, удивился, было уже около 2-х часов ночи. Спать совсем не хотелось. Он взял телефон, где высветились пропущенные вызовы, один от мамы, и несколько от подруги. И еще сообщение, тоже от подруги, в котором она вновь упрекала его в том, что он думает только о себе, и писала, что раз так, то она идет в клуб и найдет там того, кто ее будет больше ценить. Лука хотел ей пожелать удачно повеселится, но не стал. И вообще он не очень понимал, к чему все ее упреки. Ведь он не воспринимал ее как свою девушку, они просто периодически хорошо проводили время вместе. Лука об этом ей не раз говорил, и надеялся, что это ее тоже устраивает. Если же она хотела навязать ему чувство вины, то зря, это Луку только злило.

Немного раздраженный нелепыми упреками подруги он решил расслабиться и выпить немного вина. Открыл холодильник, который находился в отдельной комнате для сотрудников, где они обычно обедали, и нашел только полу распитую бутылку коньяка. Крепкие напитки он употреблял крайне редко, и сейчас не стал. Мужчина сделал себе бутерброд с сыром и ветчиной, взял коробку томатного сока и вышел в зал, где включил плазму и устроился на большом мягком диване. Он нашел канал дискавери, где показывали передачу о диких кошках. Кошек Лука не любил, они казались ему более глупыми и подлыми, чем собаки и волки, слишком ленивыми и похотливыми. Быстро заглотив свой ночной ужин, Лука накинул пуховик и вышел на улицу, ему хотелось пройтись и осмотреть выставленные на продажу машины, некоторые из них он еще не видел. Автомобили были одной из его страстей. При ночном освещении все машины казались совсем новенькими, каждая из них как будто ждала, что сейчас выберут ее, и она вновь помчится вперед по дорогам, навстречу ветрам, скорости, новым местам. Лука подошел к старенькой БМВ, чуть помятой, ярко-вишневого цвета, ее давно никто не смотрел, наверное, из-за видимого дефекта. Почему-то ему стало жалко эту машину, ведь когда-то она была гордостью своего хозяина, сколько завистливых и восхищенных взглядов она ловила, проносясь по дорогам Питера. Он провел рукой по вмятине, ощутил тепло пластика. В это время к нему незаметно подошел Дэн и лизнул его руку. Это был самый ласковый и общительный пес, Лука даже хотел его взять к себе в квартиру, но отказался от этой идеи, так как часто был в разъездах, да и считал, что такие большие собаки должны жить на просторе. Тут им было хорошо и весело друг с другом. Парень в сопровождении Дэна продолжил свой обход, и удивился, что три других пса ни разу не попались им на глаза. Лука встревожился, куда же они делись. Он кричал их, каждого по имени, но никто не отозвался. Парень обошел территорию по периметру, и только подойдя к вольеру, обнаружил: как три огромные кавказские овчарки, собравшись в кучку, жмутся к стенке вольера. Видно было, что они чего-то сильно испугались. Шерсть на них взъерошилась, и они злобно рычали, с опаской поглядывая в сторону парковки. Для них это было совсем не характерно, это были хорошо обученные бесстрашные сторожевые псы. И раньше, когда кто-то из посторонних проникал на территорию, они вели себя очень агрессивно, и однажды, если бы вовремя не подоспел охранник-кинолог, они бы насмерть загрызли парня, который ночью пытался завести понравившуюся ему машину. Лука крикнул собакам « Вперед», и они, нехотя, последовали чуть впереди него, за довольным Дэном, который был всегда слегка глуповат и очень добродушен.

Они еще раз обошли всю территорию, но ничего необычного не обнаружили. Тогда Лука отпустил собак, хотел вернуться в офис, но уже на ступеньках услышал звук, скрежета по металлу. Как будто кто-то царапает машину. Звук был очень тихий. Непонятный. Но на стоянке явно никого быть не могло. Куча мыслей одновременно возникли в его голове. — Может кто-то спрятался в машине еще днем? Или кого-то заперли в багажнике, и тот из последних сил скребется, пытаясь выбраться наружу? Или это большая ночная птица, или кошка с соседнего двора? Или это то, что испугало моих собак? Холодок пробежал от шеи вниз по позвоночнику. Он думал вызвать охрану. Но звук больше не повторялся. Может, показалось, или это вообще не тут, а за оградой. На всякий случай Лука вновь вышел на середину стоянки и огляделся вокруг. Внезапно закружилась голова, то ли от волнения, то ли от утомления за день. Зазвенело в ушах, и тут опять повторился этот звук. Совсем рядом. Боговым зрением Лука увидел, как из-под красной БМВ выползает черный силуэт, принимает вертикальное положение, становится объемным. Он обернулся — там никого. Мужчину охватила паника. Он быстрыми шагами направился к зданию. И тут внезапно сзади на него запрыгнул Дэн, приглашая так не вовремя, поиграть с ним. Это слегка успокоило парня, может действительно переутомился, столько впечатлений за один день. Он повалил своего любимца и стал чесать ему брюшко. Тот валялся в грязи и поскуливал от восторга. В это время из под белого форда, стоящего неподалёку, донесся шорох. Лука взглянул в ту сторону, и увидел рядом с машиной человека с большой головой кота. Это была маска. Заметив, что Лука его видит, тот быстро юркнул под машину. Парень испугался, отскочил от недоумевающего Дэна и бросился вызывать охрану. На пороге он оглянулся, и увидел, или ему показалось, что темнота из под машин стала расплываться. Она сочилась, заполняя собой всю территорию, приближаясь к его двери. Он резко заскочил и захлопнул дверь. В своем кабинете Лука сразу же со страхом посмотрел на монитор видеокамер, все было спокойно, ничего необычного. Никакой тьмы. Территория достаточно освещена. Все машины на месте. Он ничего не понял. Посмотрел на часы — начало 4 утра. Охрану вызывать бессмысленно. Он запер двери. И оставив свет включенным сел в удобное, просторное, кожаное кресло и задремал. От истошного лая собак, Лука резко открыл глаза. Внезапно они затихли, парень посмотрел на монитор. Вроде все, как и было. А присмотревшись, он заметил некоторое движение около нескольких машин. Он увеличил изображение, и понял, что там были какие-то люди, а на их головах — большие маски в форме голов животных: кота, черной птицы, лошади, зайца. Они прятались за машинами, из — под которых опять струилась темнота. А из-за красной БМВ-плавно вышла девушка в одежде гейши, она стремительно и грациозно направилась в сторону офиса. Она испугана. Одета девушка, так же как и та, что он видел на картинке в кафе «меню желаний». На ней зелёное кимоно, чёрные волосы убраны в высокую причёску, на губах — алая помада. В ее руках, большой черный веер. Внезапно она останавливается, ее красные башмачки, чуть соприкасаются с темнотой, которая теперь повсюду на площадке, как нефтяное пятно, девушка вязнет в этой темной субстанции и вскоре скрывается из виду. Она проваливается в нее. Над поверхностью остаются только две ее бледные, как фарфоровые, руки. В один момент Луке показалось, что вот-вот они, превратятся в двух изящных белых птиц, и поплывут по этой черноте в разные стороны. Но тут в одной из рук раскрывается веер. Он сделан из очень тонкого материала, наверное, рисовой бумаги. На чёрном фоне золотистые и огненно-красные узоры. В руке девушки веер начинает трепетные движения, вначале легкие, потом всё сильнее. И в какой-то момент тьма вокруг гейши от этих взмахов веера, как от порывов ветра, начинает расползаться. И вот теперь девушка уже только по пояс стоит в этой тёмной субстанции. Вдруг она резко захлопывает веер, и с головой погружается во тьму. Резкий щелчок и картинка пропадает.

— Господи, что за чертовщина такая. Он вышел на улицу. Уже рассвет. Собаки с лаем подбегают, требуя завтрака.

— Привиделось, приснилось..? Мама права, я слишком впечатлительный, обязательно надо съездить в Париж в следующие выходные. И сегодня после работы опять поеду к родителям в Павловск, поплаваю в бассейне, сходим с мамой в парк, может наконец удастся поговорить с отцом. А то я совсем расклеился.

Глава 5.

Проснулся Лука около 17 часов в Павловске в доме родителей. Смутно вспомнил то, что случилось, привиделось ему во время ночного дежурства, а может, приснилось только сейчас в его комнате в Павловске? Но сейчас всё это уже потеряло свой пугающий и леденящий душу оттенок. Парень потянулся и резко встал с постели. Как всё-таки спокойно и безопасно в этом доме. Кажется, случись в мире, что угодно: ядерная война, нашествие инопланетян, природные катаклизмы, здесь всё останется по-прежнему, ничего не изменится. Даже, если вся Земля расколется на мелкие кусочки, этот уютный и светлый дом останется на одном из них, и всё также будет кружиться по прежней земной орбите вокруг солнца. Не одеваясь, как был в домашней фланелевой пижаме, Лука спустился со второго этажа, где находилась его комната, к маме.

Та выполняла йоговские асаны на пушистом ковре, и не сразу заметила сына. Зато Мао, которому порядком надоели эти непонятные упражнения хозяйки, которые мешали им пойти на прогулку, шумно обрадовался приходу Луки и бросился к нему с противным визгливым лаем. Парень небрежно потрепал пса, которого немного недолюбливал. Ему больше нравились серьёзные крупные собаки, такие, как его овчарки. Мама ловко перекувырнулась, и, встав с головы на ноги, спросила:

— Выспался? Ты утром какой-то чуть заторможенный приехал. Почти ничего не съел, выпил кофе и спать. Я тебя не стала будить. Что-то случилось?

–Да нет, просто вчера меня так внезапно вызвали на работу, а я хотел у вас подольше остаться. Вот и приехал.

— Ты знаешь, я тебе бесконечно рада.

В уголках маминых глаз от улыбки засветились лучики морщинок. Вообще-то она благодаря здоровому образу жизни, свежему воздуху и регулярным уколам красоты, выглядела очень молодо.

— Иди, обедай. Сам разогреешь? Алину я отпустила пораньше, ей куда-то бежать надо было. Я быстренько приму душ и сразу к тебе приду.

Обед как всегда, был на славу. Лука, в который раз восхитился кулинарным талантом домработницы. Она умела готовить одновременно и по-домашнему, и профессионально. С удовольствием и быстротой он поглотил большую порцию греческого салата, солянку с говядиной и грибами, и приступил к ещё тёплым золотистым оладьям со сметаной и малиновым вареньем, которые запивал крепким чёрным чаем. Пришедшая из душа, порозовевшая от занятий йогой и светящаясярадостью от приезда сына, мама помыла фрукты, выложила их в фарфоровую миску, и устроилась рядом с Лукой. Она взяла из миски спелое жёлто-зелёное яблоко, надкусила его и задумчиво сказала

— Почему-то с тобой я всегда молодею. Приезжай почаще, может, тогда я совсем стану твоей ровесницей. Или переезжай к нам, я так по тебе скучаю.

— Я тоже, мама. Но стоять часами в пробках не для меня, не знаю, как папа выдерживает.

— Он сегодня опять задерживается. А я так хотела с ним вечером побродить по парку, полюбоваться весенней зеленью. Листочки уже совсем, как настоящие, большие и плотные. Мне с детства хотелось подсмотреть, как они распускаются. Идёшь вечером домой, они ещё маленькие, почти прозрачные, как крылышки проснувшихся насекомых. А утром выйдешь на улицу, посмотришь вокруг — листья уже совсем распустились. Как волшебство какое-то.

— Мама, не чуди. Хочешь, я с тобой погуляю, и Мао с нами побегает.

Лука поднялся к себе, скинул пижаму, надел джинсы и свитер и спустился во двор. На улице совсем потеплело. На лужайке вокруг дома солнечно улыбались полностью раскрывшиеся рыжие одуванчики. Пахло весной: молодой свежей зеленью, первыми нежными цветами, полностью оттаявшей и прогревшейся землёй. Парень зажмурился и подставил своё лицо солнечным лучам.

Минут через 10 из дома в сопровождении довольного Мао вышла мама. Одета она была совсем по-летнему в серые спортивные брючки и жёлтую вязаную кофточку.

Не спеша, то болтая о разной чепухе, то молча, они шли по малолюдным и спокойным улочкам. Мао бежал рядом, то и дело, норовя вырваться и с победоносным визгливым кличем разогнать вальяжных и разомлевших на солнце кошек. Деревья, растущие и поодиночке и небольшими группами, все светились нежно-мятной зеленью. И те, которые ещё совсем тоненькие, ростом с подростка, и высокие, с загрубевшей и потемневшей от возраста корой. Кое-где во дворах ещё не полностью, не смело, но уже расцветала черемуха. А в задорной молодой траве уже повсюду ярко сияли маленькие жёлтые солнышки-одуванчики.

Так полной грудью вдыхая свежий весенний воздух, нежась под ласковыми лучами запоздалого вечернего солнца, они почти не заметили, как чистенькие тихие улочки города сменились тенистыми, торжественными аллеями Павловского парка. Посетителей почти нет. Ни ветерка, ни громких голосов, кажется, даже время лениво разнежилось под ласковыми солнечными лучами, наслаждаясь запахами, долгожданным теплом и сочными весенними красками.

Лука с мамой присели на скамейке. Ксения зажмурилась, сделала глубокий вдох, как бы стараясь вобрать в себя это мгновение до самой последнее капельки. Потом открыла глаза и сказала сыну

–Как хорошо, что ты приехал. Я так люблю весну. Раньше моим любимым временем года была осень, потом лето.… А вот теперь — весна. Хочется ещё так много успеть: наконец-то написать большой роман, провести женский тренинг на Кипре, я тебе не рассказывала? И мне кажется, что я наконец-то созрела для внуков. Ну а как у вас с Милой?

— Да я и сам не знаю пока. Поживём, увидим.

Лука не хотел рассказывать маме о ссоре с подругой, ему вообще почему-то не хотелось о ней говорить. Сейчас её облик казался таким далёким и туманным, обесцвеченным по сравнению с окружающим их живым, трепетным и необыкновенно мощным миром природы.

— Ты её любишь? — вдруг спросила мама.

Парень, занятый своими мыслями, не сразу понял вопрос. И помолчав, нехотя ответил:

— Мила симпатичная девчонка, мне было хорошо с ней. А про любовь я, честно, не знаю, что тебе сказать. Мы вместе уже полгода, и мне казалось, что нас обоих это устраивает.

Мама грустно улыбнулась, поднялась со скамейки и пошла вглубь берёзовой аллеи. Потом взяла Луку под руку. Некоторое время они шли, молча, думая каждый о своём. Потом женщина не выдержала, и как бы в продолжение разговора, сказала:

— Лука, знаешь, я думаю, так бывает, провёл с человеком несколько дней или даже часов, а потом помнишь об этом всю жизнь. И не знаешь, откуда он из твоего будущего или прошлого вдруг прорвался случайно, чтобы просто посмотреть в глаза, коснуться руки, напомнить, что он есть, был, будет, всегда рядом с тобой.… А бывает, люди десятки лет провели вместе, а лица друг друга не вспомнить. Так, соседи по жизни. Возможно, что там — мама посмотрела на ясное голубое небо с белым кремовым облачком прямо над ними — мы, к своему удивлению, можем встретить совсем не тех, с кем долгие годы жили бок обок. А того, с кем только пересеклись линии судеб. Того с кем всё могло быть, а ничего не было.…

В её немного прищуренных от закатного, но всё ещё яркого солнца, глазах блеснула грустинка, но тут же растаяла. Женщина откинула с лица, немного растрепавшиеся от ходьбы волнистые каштановые волосы, как бы стряхивая с них остатки грусти или сожаления и сказала:

— Как я люблю этот парк!!! Мне кажется, что когда я здесь нахожусь, а особенно весной, от каждого деревца, от каждой травинки ко мне тянутся светящиеся ниточки. Они меня питают, я здесь, среди них своя. Не надо никем казаться, ни перед кем оправдываться. Только радоваться каждому мгновению, делиться этой радостью со всем, что тебя окружает. Знаешь, по этим ниточкам-трубочкам не только я их энергией наполняюсь, но и обмениваюсь с ними своей. Поэтому, когда меня не станет, приходи сюда. И почувствуешь, что я рядом. А в дождь даже можешь увидеть…

–Мама перестань говорить чепуху. Знаешь, я там, в том городе тоже зашёл в парк и встретил там странного человека. Он показался мне очень похожим на официанта, который меня в кафе обслуживал. Старенький сухой старичок, интеллигентного вида, какой-то Воронов. Причем тот говорил так, будто мы знакомы. Но я точно знаю, что увидел его впервые в тот день.

Женщина настороженно слушала, а потом взяла сына под руку и сказала: « Воронов,… я о нем слышала, но это было так давно, мы даже с ним встречались, но в Питере. Странно, как он оказался в том городе»

— Мама, а кто он, почему ты занервничала. Откуда ты его знаешь?

— Да так, его многие знают. Он преподавал у нас, когда я получала второе высшее образование по психологии. Это психиатр, ученый с мировым именем, а твой Воронов, скорее просто его однофамилец.

Они оба, не сговариваясь, свернули к соснам, где их уже поджидала стая белок. Мама взяла неугомонного шпица на руки и протянула Луке пакет с орехами, купленный еще при входе в парк специально для пушистых пышнохвостых зверьков. Смелые павловские белки, как хулиганская шайка окружили посетителей, и самый дерзкий, скорее всего главарь пушной банды, уже выхватил орешек прямо с руки парня. Мао это страшно не понравилось, он визжал, порыкивал, ерзал и пытался вырваться из крепких рук хозяйки, но все безуспешно.

Когда немного утомленные от длительной прогулки мать с сыном пришли домой, их встретил на удивление рано вернувшийся отец. И они все вместе, как много лет назад с удовольствием сели ужинать за большой стол в гостиной. По такому случаю, глава семейства открыл бутылочку красного вина, привезенного из последней поездки в Испанию, оно оказалось в меру сладким и крепким. Они весело болтали, шутили, строили планы на ближайшие выходные. Так быстро вечер перешел в ночь и умиротворенный и расслабленный Лука отправился в свою комнату, чтобы уснуть без сновидений, здоровым и беззаботным сном.

Рано утром он проснулся от настойчивого звонка, это был снова Егор. Мужчина не очень внятно просил приехать Луку, как можно раньше, для встречи с каким-то важным клиентом. Пришлось вставать и собираться. Несмотря на ранний час, около 7 утра, Лука чувствовал себя отдохнувшим и очень бодрым. Внизу его встретила приветливая Алина и предложила приготовить завтрак. Отец уже ухал по делам, а мама еще не проснулась. Есть не хотелось, и наспех выпив чашку кофе, Лука вышел из дома.

Было солнечно, по-утреннему свежо. Полный сил и в хорошем настроении парень сел в машину и отправился в город. Когда он выезжал из Павловска, его внимание привлекла голосующая на обочине не молодая женщина в кокетливой желтой шляпке, малиновом жакете и длинной юбке пастельно-розового цвета. Она жеманно выставила вперед руку с белым зонтом-тростью и таким образом пыталась остановить проезжающую машину. Хотя Лука обычно не брал попутчиков, но отказать такой колоритной и трогательной даме он не мог. Парень припарковался к обочине и открыл дверь. Женщина, манерно приподняв длинную юбку, уселась в автомобиль на переднее сидение.

— Благодарю за любезность. А то я уже отчаялась.

Лука улыбнулся в ответ и поинтересовался, куда ее подвезти.

— Я живу на Пионерской, но можешь меня у любого метро высадить.

— Какая красота здесь — не унималась старушка. А вы тут живете?

Лука не любил пустые разговоры с незнакомыми людьми, поэтому и крайне редко брал попутчиков. Но отчего-то болтовня этой необычной старушки его забавляла.

— Можно сказать, что живу. Тут мои родители. А вы к кому-то в гости ездили?

Старушка как будто ждала этого вопроса. Она сняла белые ажурные перчатки, под которыми оказались очень ухоженные руки с красивым маникюром и достала из потертой старой сумочки кружевной платочек, источавший резкий сладкий запах духов «Красная Москва». Этот аромат многим знаком с детства, т.к. не одно поколение советских женщин, а теперь уже бабушек и прабабушек остаются верными ему уже не одно десятилетие.

–Евдокия Эммануиловна, — представилась она и протянула руку с кружевным платочком, почти к лицу Луки, но потом опомнилась, протерла платочком лоб и спросила

— А как к вам обращаться?

— Лука — усмехнулся парень. Ожидая нетривиальную реакцию от своей потешной спутницы.

— Ах, какое необычное имя. В мое время так не называли. Все Владлены да Олимпиады. Ах, что же ты спрашивал, у кого я тут была?

Старушка, на какое-то время мечтательно уставилась в лобовое стекло, рассматривая что-то на чистом голубом небе. Потом доверительно сообщила

— Последние лет 10 я живу совсем одна, так уж вышло. Дочь уехала в Японию… Подружки и друзья, их не много осталось, да и у всех свои семьи, и они как-то состарились, и не хотят больше расширять свой кругозор. Выходить из квартиры и то не у всех получается. А я этого очень боюсь, что однажды останусь одна в этой коробке на 5-м этаже, оторванной от мира, как замурованной, или как кукла старой девочки, которая уже никому не нужна, и которую уже некому вытащить из ее коробки.

Лицо женщины исказила гримаса ужаса, она дернулась, вздохнула и продолжила

— А я решила не поддаваться старческой лени и немощи. И придумала для себя свою программу. Для того чтобы оставаться активной и чувствовать вкус жизни, я решила каждую неделю ездить и открывать для себя какое-нибудь новое местечко. Раньше я любила путешествовать, казалось, всю страну объездила, и на Байкале была и в Грузии, и в Якутии, Таджикистане. Страна-то огромная. А теперь все больше по пригородам. Да и здесь столько много нового, таинственного, красивого. Главное не поддаваться рутине, не бояться встречи с новым, непривычным. Я вот машину ловлю на обочине, кто в моем возрасте на такое осмелится? И вот по возможности я заранее выбираю день, планирую маршрут, ищу по интернету интересные места, достопримечательности. Потом бронирую гостиницу на один день. Недавно в Тихвин ездила. Теперь мне открылась вся прелесть тихих спокойных провинциальных городков. И цены там очень доступные, я могу себе позволить и в ресторан сходить, и номер приличный снять. А то, что жизнь не кипит…. Так может и к лучшему, какая в кипящем бульоне жизнь? Так одна видимость. А вообще, всему свое время. В моем возрасте можно и замедлится и наслаждаться неторопливыми мгновениями. Это как линия гиперболы в математике приближается к 0, но до бесконечности. Так вот я — такая гипербола. Главное не останавливаться и не потерять ощущение жизни до ее конца. Как ты думаешь?

Лука восхищенно посмотрел на пожилую женщину и сказал —

–Какая вы молодец! Наверное, это и придает вам силы. Как вечный двигатель, главное не останавливаться. Хорошая мысль, и очень актуальная. И для меня кстати тоже. Случайных встреч не бывает.

Старушка кокетливо улыбнулась, — Спасибо, Лукас, я уверена — наша встреча не случайна.

Они уже подъезжали к метро. Евдокия Эммануиловна вышла, а запах ее теплых, бодрящих духов с нотками ностальгии и радости еще витал в салоне. Парень проводил взглядом статную худощавую фигурку в смешной желтой шляпе, которая быстрыми шагами добралась до входа в метро и скрылась в подземелье, как юркая, жизнелюбивая ящерка.

Захотелось свернуть горы и пожелать этой старушке новых путешествий, открытий и впечатлений.

Глава 6.

Закат оттенков цветущей сакуры.

Ощущение радости и воодушевления от встречи не покидало Луку в течение дня. Он весь день провел на рабочем месте, не чувствуя усталости, и уже собирался ехать домой, как к ним в офис зашла привлекательная девушка. Она была в короткой юбке, оранжевой кофточке и туфлях на высоких каблуках. Светло-русые волосы, собранныев пышный узел, были заколоты деревянной палочкой в японском стиле. Выглядела она сногсшибательно, и широко улыбаясь, подошла к Луке.

–Не могли бы вы мне помочь. Мне нужна машина, красного цвета, удобная, красивая и быстрая.

Она посмотрела в глаза Луки, своими подведенными черными стрелками янтарно-зелеными глазами, и добавила — по выгодной цене.

Девушка сразу вызвала расположение у парня, своей уверенностью и энергичностью. Несмотря на то, что обычно он с некоторым раздражением и пренебрежением относился к дамочкам, с подобными запросами на «красивую машинку», к тому же выглядела она немного расслабленно и претенциозно. Он мог бы подумать, что это прихоть дочки или подружки богатенького дяди, но девушка, будто угадав его мысль, продолжила — вы не удивляйтесь, такая машина мне нужна для работы.

— А что это за работа — удивился парень.

— Потом узнаете. Меня зовут Василиса, я психотерапевт. Могу я сегодня устроить тест драйв машины, которую вы мне подберете? Найти мне ее нужно побыстрее, и что очень важно мы должны с ней полностью подходить друг другу. У вас ведь машины с пробегом, у каждой своя история,и наверное сейчас они чувствуют себя брошенными, как бездомные животные.

Луке все больше нравилась эта немного странная девушка, и ему захотелось ей помочь и познакомится поближе.

–Хорошо, у меня как раз есть время. Давайте вместе подберем вам машину и протестируем ее. Меня кстати зовут Лука.

Девушка засмеялась

— Да, нам с вами повезло с родителями, такие редкие и необычные имена, приходится им соответствовать.

— Да уж точно, Лука и Василиса, как лиса Алиса и кот Базилио, — усмехнулся парень, и они вышли на площадку, где он показал девушке несколько автомобилей.

Василиса остановила свой выбор на землянично-красном Рено. Девушка провела по нему рукой с безукоризненным французским маникюром и сразу села за руль

— С ней мне хочется познакомиться поближе, я думаю, мы похожи и подружимся.

Парень сел рядом, откинулся в кресле и сказал

— Давайте проедем пару кварталов, вы сможете оценить машинку, она у нас совсем недавно и почти новая, с минимальным пробегом и в идеальном состоянии, ее прежняя хозяйка срочно уезжала из страны, и поэтому им пришлось расстаться.

Девушка вопросительно глянула на Луку

— Вы же сказали, что не торопитесь. Дело в том, что мне нужно чуть больше времени, чтобы понять подходим ли мы с ней друг другу, и я хотела бы выехать за пределы города. А бонусом для вас будет знакомство с моим новым проектом — психотерапия на колесах. Расслабьтесь и доверьтесь мне, сегодня мы поедем в то место, в котором, я думаю, вы еще не были.

-Хорошо, — тихо сказал парень и закрыл глаза. И про себя подумал, что это флюиды Евдокии Эммануиловны притянули к нему новую знакомую.

Девушка вставила в магнитолу флэшку со звуками природы под мелодию флейты, и они мягко помчались прочь из города.

Лука все ждал, когда девушка начнет задавать вопросы, но она молчала. Тогда он не выдержал и спросил

— И когда начнется ваш психотерапевтический сеанс?

Василиса посмотрела на него и с улыбкой сказала

— А он уже давно начался, вам только стоило бы чуточку расслабится, а так все идет по плану. К вечеру мы уже вернемся.

Лука был водителем с большим стажем, и ему крайне редко приходилось чувствовать себя пассажиром, даже до аэропорта он обычно доезжал на своей машине, а приехав в другую страну или город, первым же делом брал автомобиль в прокат. Он привык по возможности все контролировать в своей жизни и эта ситуация была для него не привычной, но чем-то напоминала детские ощущения, когда ты полностью доверяешься взрослым и лишь ждешь приятных сюрпризов. Возможно, около получаса он повел в полудреме, т.к. когда выглянул в окно, пейзажи для него оказались совсем незнакомыми. Они были уже далеко за городом. Вечерело. Девушка свернула с асфальтированной дороги на грунтовку, и через пару поворотов перед ними открылось большое, немного вытянутое в изумрудной травяной оправе озеро. Они вышли. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо во все оттенки розового.

Василиса, любуясь этим зрелищем, тихо произнесла

— Сегодня закат оттенков цветущей сакуры… Ты давно любовался закатом? А цветущей сакурой?

Луке показалось, что это уже происходило с ним когда-то. И это озеро, и девушка, и закат оттенков цветущей сакуры, а главное состояние радости и открытости этому миру. Легкий теплый ветерок принес с собой из небольшой рощицы сладкий, чуть горьковатый аромат черемухи. Плеск воды в озере, смешивался с шелестом листвы. Природа пробуждалась, оживала от долгого зимнего сна. И каждым листиком, травинкой, цветком, насекомым — радовалась наступившим долгожданным теплым дням. Эту идиллию, казалось, невозможно было улучшить, но тут совсем рядом, с ближайшего тополя послышалось пение соловья.

Василиса скинула туфли и босиком пошла по траве к озеру, на ходу она вытащила из волос японскую палочку-заколку и ее русые волосы мягкой, золотистой волной рассыпались по спине. Войдя в воду по щиколотку, девушка зачерпнула в ладошку прохладную, темную озерную воду и умыла ею лицо. Она обернулась к Луке. В лучах закатного солнца, окрасившего ее в неестественный прозрачно — розовый оттенок, брызги воды блестели на ее коже, волосы тоже казались немного мокрыми, а глаза в тени стали совсем темными. И не понятно было, то ли она выходит из озера, то ли собирается нырнуть. Луку внезапно осенила мысль, что сейчас Василиса так походила на ту девочку с картинки в его комнате, за которой он наблюдал все свое детство…

Когда Василиса вышла из воды, она подошла к машине, взяла сумочку и достала из нее мягкий плед. Что очень удивило Луку, он никак не мог понять, как этот плед смог уместиться в такой вроде бы небольшой изящной сумочке. Они расстелили его на лужайке рядом с озером, и когда устроились, Василиса спросила

— Ты ведь сам захотел здесь оказаться, не так ли?

Лука кивнул, любуясь девушкой. Ему нравилась ее непринужденность, энергичность и мягкое доминирование, это было так не привычно и интересно, что она еще придумает. Парень привык, что обычно инициатива исходит от него, а это общение было похоже на какую-то незнакомую игру по неизвестным для него правилам.

Василиса, чувствовала на себе заинтересованно-восхищенный взгляд Луки, и это определенно ей нравилось.

–Мы не всегда знаем точно куда придем, и к одному месту ведут совершенно разные дороги. Хотя случается и наоборот, когда одна и та же дорога приводит к разным местам. Хочешь, я расскажу тебе историю…

Однажды, я ехала на велосипеде по проселочной дороге. Было начало лета. Но белые ночи еще не наступили. Стало темнеть. По бокам от дороги рос лес. До деревни оставалось совсем немного, каких — то пару поворотов. И тут — я подумала: А вдруг вместо деревни я приеду к озеру. Лесному, чистому, большому и глубокому с белыми водяными лилиями. Я очень захотела его увидеть. Я ехала, а все мои мысли были об этом озере, я так ярко представляла его темную, зыбкую, пахнущую водорослями воду, над которой зависали голубые прозрачные с тонкими, словно стеклянными крылышками стрекозы. Может быть, я не заметила, как свернула с дороги, но тропинка становилась все уже, повеяло свежестью, сыростью и сразу за очередным поворотом перед моими глазами возникло это озеро, совершенно таким, как я его представляла. Хотя одно отличие было. На его берегу, находился каменный коттедж, стилизованный под средневековый замок, с башенками, балконами, узкими витражными окошками. Во всех окнах горел свет. Я оставила велосипед в траве под березой и захотела подойти поближе. Я заметила, что ограды вокруг нет, а дверь настежь открыта, и оттуда слышится тихая, печальная мелодия. Тропинка, ведущая к замку, обрамлена пышными кустами персидской сирени разного цвета. Там была и белая, и лимонно-желтая и фиалковая и темно фиолетовая, красновато-розовая и даже голубая. Этот аромат я помню до сих пор. От него даже немного закружилась голова. И так подойдя вплотную к замку, я заглянула в окно и увидела людей в темных старинных одеждах, это было похоже на маскарад. Мне стало так любопытно, что я осмелилась войти, тем более двери были открыты. И я чувствовала, что меня там ждут. Оказавшись в доме, я поняла, что он значительно больше, чем казался снаружи. Множество извилистых коридоров, с дверьми, на стенах горели свечи. Первое, что поразило меня, как только я оказалась внутри, это холод, казалось, он въелся в самые стены, всё вокруг пахло этим ужасным потусторонним холодом. Хотя на улице было уже по — летнему тепло, здесь мрачно царствовал холод. Я обратила внимание, что в прихожей горит камин, сидящая рядом с ним на низенькой скамеечке старушка, кутаясь в шаль, то и дело подбрасывает в огонь поленья, они с треском сгорают в алом пламени, но оно не греет. Странный негреющий огонь зачем-то нужно поддерживать, и старушка с важным и строгим лицом, зябко кутаясь в свою шаль, всё подбрасывает новые поленья. Пламя освещает её морщинистое лицо, почти касается костлявых немного крючковатых пальцев, и кажется, что она прядёт из холодного пламени огненные нити прошедшего иль будущего. Я вся продрогла, от моего дыхания, как при морозе, шёл пар. Какая-то молодая женщина с добрыми печальными глазами, неслышно подойдя с боку, протянула мне меховую накидку. Я взяла её из почти ледяных рук, хотела поблагодарить, но она поднесла палец к своим посиневшим от холода губам с молчаливой просьбой не нарушать царящий вокруг покой. Вверх вела огромная винтовая лестница с позолоченными перилами. У всех людей, а их было довольно много в этом огромном и холодном замке, были грустные лица, они молча ходили, опустив глаза. Музыка доносилась сверху, и я подумала, что все действие происходит именно там, и может эта странная костюмированная вечеринка с непонятными пока мне правилами. Я в своем спортивном костюме и белой меховой накидке не совсем соответствовала окружению, но все же любопытство оказалось сильнее, и я решительно поднялась наверх. И очутилась в большом просторном зале. К моему удивлению он был абсолютно пуст. Здесь было тоже холодно, но чуть-чуть теплее, чем внизу. Паркет начищен до блеска, в нем отражались хрустальные люстры с тысячей свечей. Одна стена была зеркальной, на другой висели картины, с совершенно различными сюжетами. Здесь были изображения людей, животных, живописные пейзажи, другие замки, сцены сражений и пиршеств. Одна картина особенно привлекла мое внимание. На ней была изображена тропинка с кустами разноцветной сирени, ведущая к озеру, на котором белели водяные лилии. Я подошла поближе, чтобы получше рассмотреть ее. Картина казалась необыкновенно живой, вот и береза, под которой я оставила велосипед… а вот и он сам, мой темно-оранжевый, почти новенький велик.

Она замерла. Музыки уже не слышно. Только легкий запах сирени. Она дотронулась рукой до ветки на картине и почувствовала, что картина движется. За ней была потайная дверь, она наклонилась, чтобы втиснуться в проход и очутилась в комнатке с большой кроватью посередине с кружевным белым пологом над ней. Окон не было. Лишь канделябр с большой восковой свечей стоял на прикроватном столике.

Я подошла, откинула полог и увидела на шелковых кипельно-белых простынях, утопающую в больших пуховых подушках, бледную хрупкую девушку с закрытыми глазами. Она прерывисто еле слышно дышала. И казалось, что губы были ее цвета сирени. Она была больна. И я поняла, почему все вокруг были так опечалены и молчаливы. Мне стало ее жалко, я посмотрела на нее, захотелось ей помочь. И вдруг ее щеки немного зарумянились, она приоткрыла глаза и я поняла, что эта девушка — это я. Я подошла к ней, и как-будтобы, меня что-то затянуло в ее тело. Я очутилась в нем. На мягкой пуховой перине. Я смотрела ее глазами, ощущала шелковое белье вокруг. Я подняла ее руку, посмотрела на ее длинные исхудавшие пальцы. А потом встала, чуть качнувшись. Мне очень хотелось вдохнуть свежего воздуха. С каждым шагом мне ставилось все легче идти, я становилась все сильнее, и меня охватывало чувство радости. Я уже бежала вниз по лестнице. Приветствовала всех присутствующих, выскочила за дверь, пробежала по сиреневой тропинке и с разбегу окунулась в озеро с теплой, мягкой, ласкающей водой. Я плыла в белой шелковой сорочке, мимо кувшинок и уже ни помнила,как тут оказалась. Я забыла про болезнь, про поездку на велосипеде, я была юной принцессой, живущей в большом замке на берегу озера. Я касалась руками извивающихся под водой, упругих стеблей водяных лилий, и великолепные белые цветы звенели от моих прикосновений. Это была какая-то удивительная, пленительная, немного грустная, но жизнеутверждающая мелодия колеблющихся на длинных стеблях белоснежных лилий. Когда я вышла из озера, слуги принесли мне пышное желтое платье. А в замке уже гремела музыка. Проходя мимо сирени, я воткнула желтый цветок в волосы. И закружилась в танце... Мне это так нравилось... И все пошло своим чередом. И только изредка в ночи, когда месяц светил в мое окошко мне снился один и тот же странный сон, как я по проселочной дороге еду в странном приспособлении, темно-оранжевого цвета, кручу ногами и вижу вдалеке много домиков и огней….

— И чем же это всё закончилось? — спросил Лука, находившийся в некотором лёгком трансовом состоянии от рассказа Василисы.

Девушка хитро улыбнулась, потом заколола деревянной заколкой волнистые волосы, и ответила

–Однажды я захотела дойти в своём сне до конца, и поехала на огни. Мы ведь больше всего боимся неизвестности, хотя и стремимся к ней.

Была бледная тёплая ночь, возле деревенских домиков пахло сиренью, мерцали светодиодные фонарики. Поток тёплого воздуха, как подводное течение, легко подхватил меня…

А наутро я проснулась в деревенском домике от громкого ворчания бабули:"Василиска, пора вставать. Ты что спать ко мне приехала? Я уже кофе сажусь пить".

Тем всё и кончилось.

–А как же принцесса? — пронеслось в голове у Луки. И он живо представил, как где-то в старинном замке, на границе меж сном и явью, на пышной пуховой перине лежит больная принцесса. В замке ходят молчаливые, печальные люди. Они ждут, чем же всё закончится, и может, им даже стало бы легче, если бы принцесса умерла… Она тяжело дышит, лишь длинные пушистые ресницы изредка вздрагивают. На бледно-лиловых губах — полуулыбка, принцессе снится сон…Она ещё совсем юная, и чем-то неуловимо похожа на ту девочку с картины, из его детства.

Глава 7.

Как и говорила Василиса, в город они успели еще до наступления ночи.

–Машинка мне понравилась, завтра хочу ее забрать. Спасибо за компанию. — Сказала девушка, выходя из авто.

На улице было уже темно, и Лука поинтересовался, не довезти ли ее до дома. Но Василиса, поблагодарив, отказалась.

— Тогда до завтра, буду рад снова встретиться с тобой.

–До свидания, Лука — нежно улыбнувшись, ответила девушка и легкой, но уверенной и быстрой походкой пошла к выходу.

А парень остался в непонятном состоянии,в котором смешался и интерес, и печаль и радость от неожиданной встречи, и желание продолжения знакомства.

Вернувшись домой Лука застал там Милу. Она решила порадовать его и приготовила романтический ужин, но есть ему совсем не хотелось. А выяснять отношения с бывшей подругой тем более. Поэтому Лука составил девушке компанию за ужином. У Милы, после бутылки выпитого за этот вечер шампанского, было очень игривое и непредсказуемое настроение. А после того как Лука предложил отвезти ее домой, девушка по-настоящему разозлилась и стала швырять в него приготовленные спагетти с морепродуктами. Разбушевавшуюся подружку было не так-то легко успокоить, она плакала, изрыгала проклятия, пыталась его соблазнить, полностью раздевшись и танцуя на барной стойке в его кухне. Он все это время стоял рядом, подстраховывая ее, а потом силой снял со стойки и накинул на нее пушистый махровый халат. Ему было жалко девушку, и возможно он чем-то был перед ней виноват, хотя бы тем, что вовремя ей не сказал, что его былая влюблённость не переросла во что-то большее, а превратилась в дружеские отношения. Мила успокоилась, приняла душ, а после они, не раздеваясь в махровых халатах, в обнимку как когда-то давно легли на его большую белую кровать и уснули. Во сне он видел что-то очень приятное. А почти под утро приснилось кафе из города детства. Он сидел за тем же столиком, все тот же пожилой официант в изумрудном кимоно молча подал ему меню. Парень пролистнул его и наткнулся на новинку, это был"Замок над озером"

— а что это, — спросил Лука

Официант лукаво прищурился и ответил — обязательно попробуйте, это у нас сезонное предложение, второго шанса может и не быть.

Официант подошел к окну и откинул штору, ярко светило солнце. От слепящих лучей Лука открыл глаза. Он был один в комнате. Окна расшторены. Парень взглянул на часы, начало первого. Он быстро оделся и, не завтракая, помчался на работу. Лука надеялся, что Василиса дождется его или приедет как вчера под вечер. Но только он зашел в офис, как один из новых молодых менеджеров, сразу же поспешил его обрадовать. Он с гордостью сообщил, что уже успел продать красное рено, за ним приехала очаровательная блондинка, причем очень рано.

Она очень спешила и быстро оформила документы.

Луке стало досадно и пусто на душе — Она ничего мне не оставила?

–Нет — удивленно сказал работник, а должна была, вы мне ничего не говорили.

–Наверное, нет — вздохнул Лука.

В автосалоне сегодня оставаться больше смысла не было. Он поехал домой, чтобы убраться после вчерашнего"романтического"погрома.

Глава 8.

Стояли тёплые солнечные дни. Уже во дворах зацвела сирень, и её аромат нежною волною внезапно окатывающий и немного пьянящий, напоминал Луке о его случайной знакомой. Образ Василисы как-то очень органично слился в его памяти с образом купающейся девочки с детской картинки. Как жаль, что они тогда не встретились. Парень мог, конечно, попытаться разыскать понравившуюся ему девушку в социальных сетях или ещё как-то с помощью интернета. Он мог попробовать ввести в поисковой системе «Василиса. Психотерапия на колёсах» или нечто наподобие этого. Но что-то останавливало его от решительных действий. Хотелось продлить это очарование, это предощущение счастья, эту сладкую тоску о несбывшемся. Это как детская даже не влюблённость, а предчувствие влюблённости, как весна — это предчувствие лета. А ещё она напоминала ему нимфею, одну из прекрасных белых лилий из её сказочного озера возле старинного замка, такую солнечную и нежную. А когда-то он в детстве слышал, что эти цветы вянут даже от прикосновения. Их нельзя срывать, сорванные, они сразу же умирают, ими можно только любоваться…Лука с нежностью вспоминал об их единственной встрече с Василисой. Робкое касание двух душ, это как прикосновение крыл бабочек. Всё могло случиться, но ничего не началось. А что не имеет начала, никогда не сможет закончиться…

С Милой он больше не встречался, написал ей, что надо взять тайм-аут, чтобы разобраться в себе и в их отношениях. Она обиделась, написала ему несколько злобных, затем жалких СМС, а потом успокоилась и замолчала. Лука надеялся, что его взбалмошная подруга переключилась на кого-нибудь другого, и почти совсем не вспоминал её.

На работе дела шли неплохо. Его команда прекрасно справлялась со своими обязанностями и без него, поэтому в один из майских дней, Лука вместо работы, направился к родителям. Ему хотелось полностью насладиться природой, повидаться с милыми его сердцу, по-настоящему родными людьми, поплавать в бассейне, скинуть с себя обрывки старых, когда-то пугающих его снов и предчувствий, полностью почувствовать обновление, в унисон с природой, и телесное и душевное.

Как всегда дома была одна мама. Без косметики, в спортивных брюках и голубой свободной шёлковой блузке, она казалась совсем молодой и чем-то встревоженной.

–Ну как твои дела, как книга, когда на Кипр тренинги вести? — поинтересовался парень.

Мама задумчиво посмотрела в открытое окно, дотронулась рукой до пышной ветки сирени, стоящей в вазе из зелёного малахита и тихо, но уверенно произнесла:

— Знаешь сынок, я вдруг поняла, что с этими женскими тренингами, как стать более богатой, сексуальной, женственной зашла не туда. Как-будто всё дальше от себя настоящей, подхваченная всеобщим потоком по лестнице вниз, а ведь когда-то, как и все, стремилась ввысь.

Она открыла деревянную инкрустированную полудрадоценными камнями шкатулку, достала из неё сложенный вчетверо тетрадный лист и протянула его сыну. Я тут на неделе разбирала свой архив и наткнулась на старое письмо.

–Прочитай.

–Ксюша! Не сердись, это моё последнее письмо. Просто стало очень грустно. Июнь, а за окнами осенний дождь. Так зябко и холодно в душе от мысли, что мы уже никогда не сможем быть вместе. Этот дождь смывает всё, что когда-то было, он смешивает небо и землю, добро и зло, хорошее и плохое, что было между нами, руша тот мир, где мы были когда-то так по-детски беззаботны и счастливы. Так рушат стены старого дома, когда со всей силой бьют по ним извне, осыпается извёстка, летят щепки, осколки. Потом из этой смеси земли, неба и воды кто-то мудрый и сильный вылепит другой мир, может более прекрасный и жизнестойкий, но тот, в котором мы уже никогда не будем вместе. Он станет совсем чужим для меня. Я знаю, что ты будешь счастлива. А помнишь, когда-то ты говорила, что мы как пазлы, мы так похожи. И, наверное, поэтому, и не смогли быть вместе. Я так ничего и не достиг в этой жизни. Меня здесь почти ничего не держит, кроме этих воспоминаний. В чём моя миссия, может быть, весь смысл моей жизни в этой встрече с тобой? Нам не суждено быть вместе в этом мире.… Но может быть, где-то, ни на небе, ни на земле, а на самой границе между ними, где-нибудь под облаками, из обрывков дурманного тумана, осколков воспоминаний, разбитых иллюзий, нежных чувств, несказанных слов, невыплаканных слёз, мы построим свой замок, где мы снова сможем поверить в то, что вместе будем счастливы. А сейчас я хочу, чтобы ты просто знала, что моя душа принадлежит тебе. И сейчас и за гранью этого рвущегося мира. Всегда…

Это было много лет назад, я тогда не ответила на его письмо. А сейчас уже поздно…

Его уже давно нет. Он ушел почти сразу. Я и узнала то об этом так внезапно, спустя несколько дней, его лучший друг сообщил. Я даже на похороны не успела, а на кладбище не пошла, все рано его там нет.И тогда мой прежний мир окончательно разрушился. У нас с ним были очень странные отношения, мы познакомились еще совсем юными. И были очень похожи, как ни с кем другим. При этом мы были очень самодостаточными и свободолюбивыми. Не было необходимости встречаться часто, чтобы чувствовать близость. Но встретившись иногда через месяцы, мы болтали, понимали друг друга, как будто не расставались, ни на минуту. Мы могли вместе с друзьями, несколько дней подряд веселится, не спать ночами, что-то бурно обсуждая, придумывать, ссорится, орать друг на друга, убегать и возвращаться, а потом, спокойно обнявшись, прижавшись, как к самому родному и дорогому в этой жизни, засыпать и видеть один сон на двоих. Это было так давно. Мы с ним оба знали, что это не может продолжаться долго. И каждый раз расставались, как навсегда. Но при этом, как бы глупо это не звучало, мы понимали, что все равно встретимся. Летом мы очень часто ссорились, на то были разные причины, в первую очередь летом нам было чем заняться, и потребности друг в друге почти не ощущалось. А осенью, как только день становился короче, заряжали наши холодные нескончаемые дожди, становилось зябко и тоскливо. И мы непонятным для нас образом вновь оказывались рядом. Прошлого как будто не существовало. Независимо, по какой причине в очередной раз мы"навсегда"расстались, мы опять, как ни в чем не бывало, на долгие дни притягивались друг к другу. Мы не о чем друг друга не расспрашивали, иногда даже молча, слушали музыку, шум дождя, уютно устраивались обнявшись, в теплой одежде на кровати и нам больше ничего не было нужно — только быть вместе.

Он умер в начале лета. А весной мы пытались вновь попробовать всё начать заново, нам даже казалось, что на этот раз мы сможем, как все нормальные люди, быть вместе, быть может, даже надолго, создать семью. Как будто нас уже не пугала перспектива утратить часть своей свободы. Весна была изумительная, такая теплая, солнечная, мы много гуляли, ездили на залив, любовались цветением сакуры. Все было так хорошо и легко, как всегда вместе. Я так бы хотела, чтобы эта весна никогда не кончалась. А в первых числах июня его не стало. И лета в тот год тоже не было. Сразу наступила осень. Холод и нескончаемые дожди. Я тогда уезжала к бабуле в деревню. Уходила в поле или в лес и плакала, а с неба шел дождь. Так мы с ним прощались, и все никак не могли расстаться. Я с ужасом думала, как буду жить, когда наступит осень. И мне не кому будет позвонить, и не к кому приехать, и не к кому прижаться, чтобы спрятаться от холода, обрести гармонию, состояние счастья и радости от того, что в этом огромном мире есть человек, который полностью тебя понимает, и которого понимаешь ты. А что происходит за окнами не так важно. Мы бы не удивились, увидев там монохромный инопланетный пейзаж или вообще отсутствие чего-либо. Внешний мир мог бы кардинально измениться или вообще перестать существовать. Это всё равно не могло бы надолго отвлечь нас от общения друг с другом. Я думала, что не переживу то лето и это меня не пугало.

Впрочем, зря я,наверное, это тебе рассказываю. Просто это письмо всколыхнуло какие-то потаенные слои моей памяти, я уже почти забыла про то, что когда-то было самым ценным и дорогим в моей жизни…. Странно. Как можно такое забыть? А сейчас, когда все это поднялось из глубин моей памяти, оно никак не может улечься, и я все эти такие летние тёплые дни в плену той осенней тоски, холода и безысходности, оплакиваю потерю родственной души, а может и частички своей.

Лука заметил, как по щекам мамы медленно текут слёзы. Ему захотелось её утешить и защитить от чего-то чуждого и неведомого, внезапно ввергнувшегося в их настоящее из далёкого прошлого. Он обнял её за плечи и ласково сказал

–Но в итоге, же всё у нас хорошо. Ты счастлива с папой уже много лет, у нас прекрасная семья, у тебя любимое дело, ты такая у меня молодая и классная.

— Да ты прав. — Ксения устало улыбнулась. — У нас всё замечательно. Я вас очень люблю. А насчёт любимого дела…. В чём моя миссия? В том, чтобы учить женщин быть соблазнительными, сексуальными, зацикленными на материальном? Наверное, с тренингами надо повременить. Я посмотрела на себя другими глазами и сама себя испугалась. Будто я одна из свиты Люцифера, сама обманутая ложными ценностями и обманывающая других. Слепая, ведущая таких же слепых по краю пропасти.… Как-то случайно я впустила в себя частичку зла, это как изменить одну только аксиому, и всё уже другое, новая стройная система, другие законы и понятия.

Я недавно в интернете наткнулась на последние письма императорской семьи — через длительную паузу продолжила мама — Хочешь, прочитаю? Я даже записала кое-что в записную книжку

Не дожидаясь ответа, мама взяла со стола маленькую записную книжечку в золотистом переплёте.

— Из последнего письма дочери Николая 2, Ольги, написанном уже перед самым расстрелом царской семьи.

"Отец просит передать всем тем, кто ему остался предан, и тем, на кого они могут иметь влияние, чтобы они не мстили за него, так как он все простил и за всех молится, и чтобы не мстили за себя, и чтобы помнили, что то зло, которое сейчас в мире, будет еще сильнее, но что не зло победит зло, а только любовь".

Несколько минут они сидели молча. А потом Лука неожиданно спросил.

— Мама, у твоего друга в письме так красиво про воздушный замок из обрывков иллюзий, туманов и ещё чего-то. Он был поэтом?

–Да, но он не писал стихов. Стихи писала я. И когда-то давно, ещё совсем юная, написала одно, которое назвала «Песочный замок». Он не читал его, оно было написано ещё до нашей встречи. Хочешь, я тебе его прочитаю?

Лука кивнул и мама сначала тихо, потом всё более звонко и уверенно продекламировала:

Песочный замок.

Когда листва висит на волоске,

И пахнет от берёзы стеарином,

Я снова строю замок на песке

Узорчатый, немыслимый, старинный.

Вот башенки, бойницы и балкон,

Резные окна, стрельчатые арки…

Я жизнь свою поставила на кон,

И этот замок, призрачный и яркий,

Моей душе-пристанище и дом,

Когда другие ждут на пепелище…

Не пожалею никогда о том,

Что плакала и подавала нищим.

Живя на свете как в последний раз,

Душа не знает ни преград, ни рамок.

Я перед злом не опускала глаз,

И на песке свой выстроила замок.

Пускай злословят: выдумка и блажь,

Что сердце всё равно от боли стынет,

Прекрасный замок-радужный мираж

Останется в безжизненной пустыне.

Пусть говорят: не надо лишних шор,

Мой замок возвышается, как прежде,

Чтобы увидел сударь и зашёл,

И снял свои отцветшие одежды.

Поставил посох тихо у стены.

С плеча слетит невиданная птица.

Мы сверим годы, и часы, и сны,

И всё опять на свете повторится.

Глава 9.

Несколько дней Василиса наслаждалась тем, что каталась на новенькой красной машине по пригородам Питера, прокладывая маршруты, выискивая интересные места для проведения своих психотерапевтических сессий. Пока же клиентов у нее было совсем немного, что девушку нисколько не огорчало. В один из немного пасмурных, но теплых летних дней Василиса встретилась со своей хорошей подружкой. Вначале они собирались поехать покупаться куда-нибудь на озера, но моросящий дождь окончательно сорвал их планы. И девушки собрались в квартире у Василисы, раздумывая, чем бы интересным и приятным им заняться. Просматривая в интернете различные мероприятия, которые проходили в городе, они наткнулись на рекламу спа — салона и обе одновременно решили, что это единственная и достойная замена купанию. К их радости, в салоне их готовы были принять через два часа. Они быстро собрались и спустя пару часов уже лежали в полузатененной комнате, наполненной восточными ароматами, звуками релаксирующей музыки, теплом и атмосферой блаженства. Массаж им делали 2-е сильных, заботливых молодых мужчин. Василиса закрыла глаза и погрузилась в мир ощущений. Она чувствовала, как теплое, почти горячее масло льется на ее спину, руки, ноги. Как уверенные, чуткие, сильные руки легко скользят по ее телу под льющуюся откуда-то сверху красивую, умиротворяющую музыку, исполняя затейливый волшебный танец. В какой-то момент, ей даже показалось, что ее массирует не один человек, т.к. она ощущала, что одновременно и от ее рук, и от ног идет плавное поглаживающее движение, соединяющееся в центре спины. Она еще больше расслабилась. Уже не чувствуя под собой массажного стола, Василиса словно парила в воздухе, благодаря заботливым, теплым, ласкающим движениям мастера. Так продолжалось около часа. После чего подружек ожидало нежное обертывание, сэкстрактами весенних цветов и сладких фруктов. Вкусный, пленительный аромат окутал комнату, и словно в полусне девушка чувствовала, как мастер бережно, но в то же время ощутимо надавливает на ее ступни. От чего состояние легкости усиливается, и хочется, чтобы все это продолжалось как можно дольше, до полного растворения в моменте наслаждения, безмятежности и внутреннего безмолвия. Зачем придумывать какие-то практики, чтобы остановить внутренний диалог. Тут это просто как побочный эффект процедуры. Мастер укутал ее в теплое одеяло. И вместе с коллегой тихо вышел из комнаты. Девушки переглянулись и звонко рассмеялись.

–Так легко и приятно. Давай ходить на такие процедуры хотя бы раз в две недели. Сказала Василиса.

–Да уж Васька, так и сделаем, я даже знаю, куда пойдем в следующий раз — потягиваясь от удовольствия, ответила Катя.

Василиса подняла глаза к потолку. На нем волнами была закреплена атласная темно-шоколадная ткань с восточным орнаментом. Удивительно, но это не сужало пространство, не давило, а придавало еще больше уюта, расслабленности и защищенности. Наверное, так ребенок чувствует себя, укутанным в одеяло в удобной, мягкой коляске. Через некоторое время массажисты вернулись и приступили к завершающему этапу.

На этот раз все внимание концентрировалось на лице. Легкими скользящими, то медленными и плавными, то резкими и быстрыми движениями пальцев массажист колдовал над ее лицом. На некоторое время она полностью отключилась от реальности. А когда открыла глаза, мастер поглаживающими движениями теплого махрового полотенца снимал с ее отдохнувшего, расслабленного тела остатки цветочно-фруктового нектара. Девушки поблагодарили работников салона. Выпили по чашке зеленого чая и полностью обновленные, сияющие, радостные выпорхнули на улицу. Пока они шли до машины, то заметили, что взгляды прохожих, как мужчин, так и женщин, были обращены к ним. То ли цветочно-фруктовый аромат манил их, то ли сияющая расслабленность и умиротворенность в самый разгар серого будничного дня.

Василиса довезла подружку до ее дома и отправилась к себе. Припарковавшись рядом с домом, девушка вышла из машины и медленно направилась к своему подъезду. Она любила разглядывать клумбы, альпийские горки, расположенные по периметру их дома. Все это было оформлено с любовью и очень профессионально. Начиная с ранней весны и до поздней осени, тут продолжалось цветение. Одни цветы сменялись другими, а отцветшие неизвестным образом исчезали. Было ясно, что над этим трудились флористы и ландшафтные дизайнеры. Но когда Василиса уже подходила к подъезду ее внимание привлекла следующая картина — на газоне возлежал лоснящийся большой кот, серебристо-серого окраса с кисточками в ушах и маленьким заячьим хвостиком. Красавец был за шлейку привязан к стеблю пиона цвета бургундия, и было ясно, что при желании котяра с легкостью мог вместе с этим цветком покинуть лужайку. Хозяйка же находилась в паре метрах от своего питомца. В отдалении от общественных посадок, в тени, за кустами сирени и рябины — располагалась низенькая, ассиметричная грядка, над которой и склонилась с маленькой огородной тяпочкой пожилая женщина в спортивных брюках, длинной тунике с розовыми фламинго и кокетливой панаме в цветочек.

— Добрый вечер, Евдокия Эммануиловна.

Василиса подошла поближе, чтобы лучше рассмотреть посадки, над которыми так усердно трудилась старушка.

— Вечер добрый, Васечка — оторвав голову от грядки и широко улыбнувшись, ответила огородница.

Девушка не смогла удержаться от смеха, увидев содержимое клумбы-грядки. В хаотичном порядке здесь разместились и хиленький, кое-где изъеденный тлей, пытающийся расцвести розовый куст, и веселые рыжие ноготки, и веточки укропа вперемешку с аптечной ромашкой и высокая, хрупкая, с парой мелких цветочков помидорина, подвязанная шелковой ленточкой к деревянному колышку. С ними же соседствовал лук порей и ярко цветущие, грациозные лиловые с желтой сердцевинкой ирисы.

— Люблю я поработать на свежем воздухе. Особенно, когда видишь плоды своего труда — воодушевлённо вещала женщина, размахивая при этом тяпкой. Очередным взмахом своего орудия она задела стебли цветущих ромашек и ноготков, расположенных рядом. Старушка безуспешно попыталась их выпрямить, но потерпев фиаско, не растерялась и, сорвав эти цветы, дополнила букет пушистым укропом и перьями лука.

— Это тебе. Видишь, какая красота, а какой запах. И удивительно, но это все выращено своими руками! — С восхищением глядя на получившийся цветочно-овощной букет, гордо выговаривала Евдокия Эммануиловна. Она явно не хотела расставаться со своим детищем.

Василиса с удовольствием выхватила букет из рук своей соседки, понюхала и обрадовалась особенно свежей и ароматной зелени.

— Великолепно. Какая Вы мастерица. Огромное спасибо — смеясь, ответила девушка.

— Что-что, а хозяйка то я хорошая. Муж вот покойный, Царствие ему Небесное, все нарадоваться и нахвалиться на меня не мог. А как он любил мою стряпню. Вот вы молодежь, не знаете, что мужчину радовать надо, удивлять. Вот он никогда не мог догадаться, чем я его порадую.

Кстати у тебя есть возможность оценить мое и кулинарное искусство. Пойдем ко мне чай пить, а то я притомилась, да и Нельсону домой пора.

Кот носил имя славного адмирала из-за врожденного дефекта одного глаза. Благодаря чему породистое животное, а именно курильский бобтейл, достался Евдокии Эммануиловне за символическую плату.

Старушка отвязала питомца от пиона, слегка помяв бедное растение, и довольная в сопровождении упирающегося кота и расслабленной Василисы с пушистым ароматным букетом вошла в подъезд.

Женщины жили на одном этаже и были друг с другом в приятельских отношениях не смотря на разницу в возрасте, а может и благодаря ей. Они вошли в квартиру старушки, и сразу проследовали на достаточно просторную кухню. Евдокия Эммануиловна подала девушке вычурную хрустальную вазу, чтобы та наполнила ее водой и поставила букет, а сама суетливо убирала со стола крошки, чашки и остатки их с Нельсоном обеда. Кот запрыгнул на единственное мягкое кресло и тут же уснул.

— Нагулялся, — проворковала старушка и потрепала своего любимца за ухом.

Чайник уже закипал, и тут Евдокия Эммануиловна, хитро улыбаясь, достала из духовки виновника их чаепития. Это был большой, прямоугольный то ли пирог, то ли торт, подгоревший со всех сторон, но с сохранившимся украшениями в виде фигурок котиков, которые почти обуглились.

Запахло жженым сахаром. Нельсон соскочил и покинул кухню, освободив хозяйке мягкое кресло.

— Сейчас почаевничаем, посплетничаем. — Говорила хозяйка, прилагая не малые усилия, чтобы разрезать твердую подгоревшую корку своего кулинарного чуда. Которое в разрезе имело приятный оранжевый цвет, но жидковато-липкую консистенцию. Было видно, что пирог внутри почти сырой.

— Это мой морковно-ореховый бисквит. Который особенно любил мой Поликаша покойный. Он называл его июльская страсть. А я — морковное наслаждение. — Немного погрузившись в приятные воспоминания, мечтательно презентовала старушка свой кулинарный шедевр.

Она отрезала внушительный кусок, сохранив при этом фигурку обгоревшего котика, плюхнула его на стеклянную тарелку и протянула девушке.

Себе же она отрезала тоненькую полосочку, объяснив это тем, что ей надо следить за фигурой, что не так то просто в ее возрасте.

Затем пожилая женщина разлила ароматный, с запахом мелиссы, лесных ягод и мяты, свежезаваренный зеленый чай в широкие чашечки из полупрозрачного фиолетового стекла, сделала глоток и сказала

— Как хорошо…. После работы то, почаевничать.

Она уплетала свой пирог, причмокивая от удовольствия. Василиса откусила хрустящую подгорелую корочку и попыталась проглотить частичку пирога. На вкус это было нечто среднее между вареной морковкой и сдобными сухариками. Чай же оказался очень приятным на вкус. Девушка рассказала Евдокии о своем посещении спа-салона. Старушка загорелась желанием непременно тоже попробовать эти процедуры. В свою очередь она поделилась с девушкой впечатлениями от своей недавней поездки в Гатчину и посетовала, что была там одна.

— Может, ты в следующий раз составишь мне компанию, вдвоем — то интереснее, места новые посмотрим, да и ты смотрю теперь на колесах.

Девушка уже была в курсе, что ее соседка любительница путешествовать, в основном по пригородам, и когда та отсутствовала по нескольку дней, присматривала за Нельсоном.

— Может, по купонам попробуем — предложила Василиса. Мне важно чтобы было комфортно и не дорого. Выберем с вами интересный отель, даже лучше спа-отель.

— Ой, а что значит по купонам? Хотя если не дорого, и ты сама этим займешься, я буду очень благодарна — загорелась идеей Евдокия Эммануиловна.

Василиса достала из сумочки планшет и быстро выбрала несколько вариантов. Женщины оживленно обсуждали плюсы и минусы каждого из них и в итоге выбрали небольшой, но уютный, с собственным бассейном и банным комплексом отель на берегу финского залива. Решающим доводом в пользу именно его стал тот факт, что туда можно было заселятся с животными. Правда, оговаривалось, что вес питомца не должен превышать 5 кг. Старушка притащила недовольного Нельсона, посадила его на колени Василисе и начала рыться в шкафчиках в поисках ручных весов. Затем женщины с усилием запихнули упирающегося котяру в полиэтиленовый пакет и взвесили. Вес Нельсона составил 5 кг 200 г.

— Обленился ты у меня, — укоризненно прошипела хозяйка на кота.

Тот же вальяжно направился к своим мискам и демонстративно стал доедать остатки сухого корма.

— Ничего, недельку на диете посидишь, увидишь какого мне-то — поучительно пробубнила женщина.

Глава 10.

Ксения шла по заросшей луговой травой тропинке вдоль речки, и то в одном месте, то в другом раздавался стрекот цикад. Он становился то тише, то наоборот таким громким, что ей было не по себе. Деревья, кустарники стояли совершенно неподвижными. И только бесконечное то ли пение, то ли разговор невидимых насекомых. А насекомых ли? Почему-то она вспомнила, что где-то читала, что этот своеобразный стрекот — это язык демонов.… Это не испугало ее. Что они хотят ей сообщить, ей совершенно не интересно. Она давно не играет в их игры. Хотя… У кого-то она читала или где-то слышала, что люди теряют частички души в те моменты, когда себя предают. А на освободившееся место приходит дух местности, где это произошло. Ему тоже неуютно быть запертым в нашем теле, его тоже тянет домой. Поэтому, может, люди так и меняются с годами, что некоторых совершено невозможно узнать. А один раз она себя точно предала именно здесь. И она это отлично помнит потому, что ее ощущение безграничного счастья, которое было до того поступка, ей кажется больше никогда не повторялось, и уже не повторится. Хотя ничего страшного, или значительного она не совершила, она тогда просто предала любовь… Потому они так и стрекочут, радуются, наверное, что она вернулась.

Медленно, но уверенно Ксения шла дальше, мимо низеньких небольших домиков, кустов еще оранжевой недоспелой рябины, тоненьких молодых березок. Вот и деревня закончилась. Вокруг — с одной стороны огромное изумрудное поле, плавно переходящее в небо, с другой темная, узенькая речушка. В какой-то момент женщина почувствовала, что воздух становится более плотным и каким-то вязким. Двигаться становилось все тяжелее. Она кожей ощущала эту упругость, тягучесть воздушных масс. Дыхание тоже давалось с трудом. И вот сейчас ей действительно стало страшно. Холодок пробежал от мысли, что она навеки завязнет тут в этой глухой деревеньке. Только бы дойти до речки. Смыть с себя все эти наваждения, ошибки, заблуждения. Или просто дойти и поздороваться, ведь они так давно не виделись. А раньше, в детстве она так любила здесь бывать. Маленькая лесная речушка знала и хранила все её тайны, обнимала её за плечи своими тёмными прохладными руками-крыльями (или плавниками?), успокаивала, укачивала, избавляла от глупых страхов. Как хорошо было в жаркий полдень погрузиться в её холодную бодрящую воду. А потом, как маленькая юркая ящерка или водяная змейка, забраться на большой горячий камень и греться на солнце, ни о чём не думая, просто наслаждаясь солнцем, журчанием воды, стрёкотом кузнечиков, ароматами прибрежных трав, лёгкими касаниями ветерка. И знать, что ты тут своя, что тебя здесь любят и ждут всегда и любой. Ни реке, ни ветру не нужно ничего объяснять, даже если ты к ним приползешь маленькой юркой ящерицей, они узнают тебя и не станут ни о чем расспрашивать.

Так думала высокая, загорелая стройная женщина средних лет, грациозно, как по подиуму вышагивающая по узенькой тропинке, обрамленной крапивой и репейником, который так и норовил уцепиться за ее шелковое развивающееся на ветру платье от Роберто Кавалли. Она скинула босоножки, и почти бегом спустилась по крутому склону. Ксения как была в длинном платье, даже не останавливаясь, вошла по пояс в освежающую, коричневую воду и сказала:"Ну, здравствуй, речка!". А та ответила ей нежностью, прохладой, и, наверное, даже любовью. Ведь и речка по ней скучала.

Как в детстве, Ксения не раздеваясь, легла на спину, раскинула руки. Речка бережно покачивала её, от ярких лучей солнца женщина зажмурила глаза. Их души робко соприкасались, переплетались, и то ли Ксения становилась лесной, прохладной красавицей-речкой, то ли река в образе сильной и гибкой женщины нежилась под лучами летнего солнца.

В глухую деревушку, где прошло почти все её детство, Кения приехала спонтанно. В один день, вместо того, чтобы идти на встречу со своим издателем, чтобы обсудить и утвердить окончательную редакцию ее новой книги, над которой она работала последние полгода, женщина по смс перенесла встречу на неопределённый срок, и, сообщив только мужу и сыну о своем отъезде, оставила телефон дома. Быстро сбросав в легкую спортивную сумочку, некоторые вещи, которые можно сказать, просто попались под руку — несколько ее любимых тюбиков со средствами по уходу за кожей, духи, летнее платье, электронную книгу и ежедневник. Она хотела взять с собой и Мао, но в последний момент передумала, решив, что дома ему будет лучше. Там куда она ехала, этому изнеженному животному будет точно не комфортно. Она попросила приглядеть за шпицем свою домработницу и отправилась в путь.

Ксения внесла в навигатор название деревеньки, включила музыку и быстро помчалась на встречу с чем-то неопределённым, что внезапно вторглось в её жизнь из прошлого, и что требовательно влекло её.Не смотря на то, что эти годы она почти не вспоминала о детстве и юности, стремясь жить настоящим, сейчас ей очень хотелось испытать то состояние, беззаботности, окрылённости, избавиться от чувства некоторой тяжести, которое по непонятным причинам появилось недавно, или может давно, но именно сейчас оно начало осознаваться ею. Может она не хотела стареть? Или хотела что-то изменить. Или просто от чего — то устала. Или что-то забыла, что было когда-то важно. А то, что было недавно важным — тренинги, ее книги, путешествия, салоны красоты — потеряли для нее прежний смысл, перестали наполнять ее энергией, все как-будто поблекло, как осенью перед самым началом зимы. И откуда-то взялась ностальгия. Накануне отъезда, возвращаясь с занятий по йоге, проходя мимо небольшого пруда в парке, она вспомнила свою любимую в детстве сказку про озерную деву. И про то, что в детстве она мечтала ею стать. В сказке рыбак вылавливает или встречает на берегу озера — прекрасную девушку, русалку или озерную деву. Они влюбляются друг в друга. Он просит ее стать его женой, приводит к себе в дом. Вместе они живут счастливо, с помощью ее волшебных способностей у них появляется новый дом, богатство. Рождаются дети. Проходит много лет, жизни в достатке, согласии, удовольствии. Их дом полная чаша, муж души не чает в жене. И с детьми полный порядок. Но в какой-то день озерная дева вспоминает о водной стихии. О своем истинном доме. Слышит зов озера. Она все чаще задумывается, ее уже не так радуют успехи детей, любовь мужа, интересные занятия. Во сне она как прежде плывет в толще воды, голубой, бирюзовой, зеленой, играется со своими бессмертными подружками, спускается на дно. Днем она босая, с распущенными волосами гуляет по берегу озера. Хозяйство заброшено. На расспросы мужа, озерная дева, лишь пожимает плечами. А в одно утро, он просто не находит ее нигде. Потому что она возвращается в озеро, в свою родную стихию.

Грустная и красивая сказка. И когда озерная дева стала слышать этот зов, и почему не слышала раньше? Может тоже нашла какую-то вещичку из прошлой жизни. Вроде бы мелочь, но как будто ключик, и дверь медленно открывается, и ее уже не закрыть. И как бы ты ни пыталась сделать вид, что ее нет, она от этого никуда не денется. И рано или поздно придётся войти в эту дверь, чтобы закрыть её уже с другой стороны. Но неизбежного не надо бояться….

Ее серебристый лексус, как блестящая, сильная рыбка, нёсся в потоке себе подобных, то обгоняя, то перестраиваясь. Ксения очень любила водить машину, у нее был большой водительский стаж, она ездила быстро, при этом очень аккуратно, и испытывала при этом драйв. Вот и сейчас получая удовольствие от быстрой езды, от предстоящей встречи с родными сердцу местами она полностью расслабилась. Вот что означает быть в потоке — это состояние одновременно расслабленности, радостного возбуждения и полного контроля над ситуацией и ещё… быть может, какого-то детского доверия этому миру. Когда воля вселенной и твоё желание совпадают. Наверное, такое состояние испытывают самоубийцы…и гении…и маленькие дети.

В деревне ее не ждали. Домик, в котором она школьницей проводила почти все свои летние каникулы, показался ей намного меньше и дряхлее, чем она ожидала. Тетушка, которая летом по-прежнему жила на даче, оказалась в огороде. Она очень обрадовалась неожиданной гостье, особенно намерению Ксении провести здесь какое-то время.

Глава 11

.

Василиса с Евдокией и Нельсоном отправились в свою запланированную поездку в спа-отель через неделю. Именно столько потребовалось питомцу Евдокии Эммануиловны, чтобы прийти в соответствующую отелю форму(сбросить вес до 5 кг.)

Выдался приятный для путешествий тёплый, но не знойный день. Девушка утром зашла за подругой, взяла переноску с котом, который казался немного испуганным, так как это было первое в его жизни путешествие. Ещё около получаса Василиса с Нельсоном дожидались выхода пожилой дамы. Но вот дверь подъезда широко распахнулась и из него выпорхнула воодушевленная Евдокия Эммануиловна. На этот раз она была в белых бриджах по колено, шелковой сиреневой блузе в горошек и кокетливой широкополой шляпе. В одной руке у нее был зонтик, а в другой большая дорожная сумка. Весь ее вид выдавал заядлую путешественницу.

–Ну, вот и я — радостно произнесла пожилая леди, садясь рядом с Василисой и взяв Нельсона к себе на колени. — В добрый путь!

–Поехали, — улыбнулась девушка.

И они помчались навстречу удовольствиям.

–Ах, как ты хорошо водишь машину — восхищалась Евдокия, — я всегда хотела научиться, но мой Поликаша не пускал, говорил, что я натура увлекающаяся, и на дороге до добра это не доведет. Как я тебе завидую, я тоже хотела красненькую машинку….

Она ведь у тебя недавно? — не унималась старушка.

Василиса только улыбалась. Она хорошо изучила повадки своей соседки и знала, что большинство вопросов Евдокии Эммануиловны не требуют ответов, а используются, лишь для того, чтобы подчеркнуть умение вести светскую беседу.

Василиса же на самом деле была очень рада тому, что у нее появилась своя, да еще такая красивая, почти новая машина, да еще по такой приятной цене. Мечта иметь собственный автомобиль исполнилась. Девушка улыбнулась своим мыслям, и машинка как будто это почувствовав, пошла чуть мягче и быстрее.

Водительский стаж у Василисы был уже большой, она еще на первых курсах получила права, ездила на машине отца, своих друзей, и несколько последних лет свободно пользовалась служебным автомобилем. Девушка работала не совсем по специальности и во многом ради этой возможности. А когда уволилась, то больше всего сожалела, что на какое-то время лишилась возможности быть мобильной и скучала по своей машинке. С предыдущего места работы Василиса ушла ради того, чтобы наконец-то заняться психотерапией, что на данный момент она считала своим призванием. Чтобы совместить два своих увлечения девушка и придумала психотерапию на колесах. Все бы хорошо, но где взять деньги на машину и поиск клиентов, она вначале и не догадывалась. Идею, где раздобыть средства ей подбросила мама. В одном из телефонных разговоров та поинтересовалась, не продала ли девушка еще дачу, которая досталась ей по наследству от деда. Про этот полуразрушенный дом, Вася и не вспоминала уже с прошлого лета, когда ездила туда с друзьями. Дом стоял на берегу реки. Так же там была и такая же разваливающаяся банька. Постройки находились среди сада, в котором росли яблони, сливы, вишни,а еще крупная, ароматная малина. Прошлым летом, когда друзья приехали, поспела только она. Трава была по пояс, и парни сразу же стали ее косить, в то время как девушки наевшись малины, приступили к приготовлению пищи. В доме было невозможно находиться, т.к. пол проваливался, везде была плесень, паутина и грязь. Пришлось устроить пикник среди скошенной травы под тенью высоких старых яблонь, а вечером вернуться в город.

В итоге Василиса разместила объявление, и ближе к весне нашлись покупатели, их привлекло расположение дома на берегу реки и наличие фруктового сада. Цена, о которой они договорились, очень устроила девушку. Денег как раз хватило и на машину, и на жизнь. С продвижением своего дела Вася пока не торопилась. Она вообще никогда не была трудоголиком, а особенно летом, да и в начале осени хотелось больше отдыхать, путешествовать и набираться новых впечатлений. Что они и делали в данный момент.

До отеля в пригороде их разношерстная компания доехала достаточно быстро. Был еще полдень, как они вошли в холл спа-отеля. Миловидная девушка на ресепшне вначале немного смутилась при виде большого кота в переноске. Но Евдокия Эммануиловна вежливо напомнила, что их выбор пал именно на эту гостиницу, благодаря тому, что тут возможно размещение с животными. Нельсон мордой открыл плохо закрепленную крышку переноски и тут же поразил сотрудницу красотой своего гордого аристократичного профиля.

–Он у меня воспитанный и не доставит никаких хлопот — добавила пожилая леди

Сотрудница отеля, широко улыбнувшись, хотела погладить кота, но тот недовольно мяукнул и глянул на нее одним глазом, та отпрянула и протянула ключи хозяйке.

Номер находился на 2-м этаже и был очень просторным и уютным. С балкона открывался роскошный вид на сосновый бор. Женщины распаковали сумки. Запасливая Евдокия Эммануиловна достала из своего саквояжа кошачьи корма, миски и лоток. После чего, Нельсон, вальяжно развалившись на диване, почувствовал себя уже как дома. Дамы же не стали задерживаться в номере, т.к. им захотелось успеть как можно больше. Они переоделись в купальные костюмы и, накинув халаты, отправились в спа-зону. Там был огромный бассейн с теплой, бирюзовой водой и банный комплекс. Евдокия Эммануиловна не могла нарадоваться. Она как девочка бегала из одной парилки в другую, плескалась в бассейне, мурлыча под нос песни из советских кинофильмов. Василисе это все тоже очень пришлось по душе, и только нарастающее чувство голода смогло выманить их из спа-зоны. Плотно пообедав, дамы, отправились бродить по окрестностям. Особенно их поразила свежая, чистая, с примесями ароматов хвои и лесных трав атмосфера. Слегка опьяненные насыщенным кислородом воздухом они отошли достаточно далеко от отеля. Вот уже и закончились коттеджные домики по бокам от тропинки, и она уводила их все дальше в глубь леса. Уже была середина августа, и вечерело достаточно рано. Когда они решили повернуть назад, уже стало смеркаться, и из серых рваных туч выглянула ярко желтая луна. Василиса завороженно смотрела на нее. Она заметила, что в середине лунного диска, осталось темное вытянутое пятнышко, как и всегда бывает с луной. И сказала спутнице, глядя вверх

— Это серое пятнышко внутри луны как прилипший кусочек тучки, или зародышвнутри, или червоточинка… Или это ее темная душа. Как в одном из рассказов Гоголя, у злой мачехи, которая загубила свою падчерицу, и та превратилась в русалку. А потом и мачеха, преследуя ее, тоже обернулась русалкой. Только в лунном свете все остальные ундины были светлыми, прозрачными, а у ведьмы было что-то темное. Так ее и распознали.

— Ну ты к ночи страсти вспомнишь. А я все иду и думаю, мне сейчас так легко, вот взяла бы и взлетела.

— Так мы ж только что наелись, наоборот тяжелые — шутя, отвечала Вася

— Вот и хорошо, что наелись, энергии прибавилось, дальше улетим — почти всерьез, как-то задумчиво произнесла пожилая женщина

Глава 12

.

После маминого отъезда Лука еще сильнее стал ощущать свою оторванность, нестабильность в этом мире. Он чувствовал, что перемены в его жизни уже неизбежны.

В какую сторону они будут, это пока оставалось загадкой. К тому же все острее становилось и чувство одиночества. Раньше в обществе мамы, или даже Милы, он мог отвлечься, полностью расслабиться, и, чувствуя их любовь и заботу, наслаждаться мгновениями жизни. В работе же его тоже ощущался некоторый застой, и прежнего удовольствия и драйва он там уже не испытывал. Может, пришло время расширить свой бизнес, как давно советует отец, или бросить все, продать автосалон и заняться чем-то новым, начиная все с нуля, вновь почувствовать себя созидателем, творцом, ощутить биение жизни каждой своей клеточкой…. Только чем заняться Луке даже в голову не приходило. Все будущее было, как в тумане.

Но ощущения, которые он сейчас испытывал, так были ему знакомы, так в детстве, играя в компьютерную игру, уже пройдя уровень, преодолев все препятствия, победив всех врагов, зная все ловушки, потайные места, иногда так не хотелось выходить на следующий уровень. Он мог часами бродить по пустынным лабиринтам, заглядывать в дома, прыгать через пропасти, с чувством легкости, некоторой отстраненности, ощущая при этом, что здесь ему уже ничто не угрожает. Это как гулять по знакомым и родным с детства местам. Однако сохраняя самую малую долю любопытства, а что если, где то осталось что-то неизведанное, что он пропустил, проходя игру… может это тайный грот, не открытая комната, притаившаяся ведьма, или спрятанный манускрипт. И можно ходить круг за кругом часами, днями, годами, тысячелетиями. И ничего не происходит, и все такое родное, привычное, изученное, как будто все уже исполнилось…. В этом есть свое наслаждение и даже может быть смелость.

А может, это кто-то другой, находящийся в 4-х или даже 5-ти мерном мире, играет в свою игру, медля, повторяя ход за ходом, не желая расставаться и не придумав дальнейшего развития сюжета, или он просто вышел из комнаты, забыв выключить компьютер? Может с ним что-то случилось? Например, он повзрослел и забыл о своих детских увлечениях или умер?

Заехав на работу и убедившись, что там все спокойно и идет своим чередом, Лука зашел пообедать в свой любимый ресторанчик. Было время бизнес-ланча и в заведении оказалось многолюдно. Расторопные официанты в красных передниках ловко лавировали между столиками с подносами полными еды. В помещении ощущался гул из различных звуков — разговоры по телефону, между собой, звон посуды, смех, стук каблуков, скрежет отодвигаемых стульев. Жизнь в замкнутом помещении кипела во всю, как в котле варились бодрые молодые и не очень офисные клерки, которые торопливо орудовали ложками и вилками, чтобы успеть отобедать в отведённое для этого время. Их тёмно-серую массу разбавляли несколько ярких дамочек, видимо не обремененных работой, и кучка говорливых китайских туристов. Парень сел за столик у окна, за которым раскинулся пышный клен с уже начавшей золотиться кроной. От дуновения ветерка ветки заколыхались и дерево приветливо, как старому знакомому помахало парню золотыми и зелеными ладошками листьев. Вот уже и осень не за горами. Лука вспомнил, что его всегда удивляло, как в наших краях осень неожиданно приходит почти сразу же за весной. Вокруг всё также торопливо и шумно сновали люди, за окнами усиливался ветер, куда-то спешили прохожие. И всё это способствовало ещё большему расслаблению, Лука чувствовал себя, как в центре какого-то ускорителя, когда частицы движутся всё быстрее и быстрее, захватывая новые, а он просто наблюдает за всем этим с некоторой долей любопытства.

Подозвав официанта, который оказался достаточно юным парнем с выраженной кавказской внешностью, возможно студентом, Лука заказал суп минестроне, спагетти по Милански и бутылочку красного вина. Он с удовольствием потягивал терпкое, ароматное вино, наполненное южным солнцем, и ему становилось все теплее и радостнее. И это состояние хотелось разделить с кем-то ещё. Вначале возникла сумасбродная идея позвонить Миле, но он тут же отбросил ее, т.к. знал, что та начнет выяснять отношения, ей придется что-то объяснять, оправдываться, обещать, чего совершенно не хотелось. Он позвонил маме, номер все так же был не доступен. И Лука вспомнил о том, что давно не виделся с Ваней, другом со студенческих лет. Они на днях созванивались и собирались встретиться, тем более у того был отпуск и он никуда не полетел. Ваня сразу же взял трубку и обрадовался звонку Луки, они немного поболтали, но встретиться сегодня друг был не готов, т.к. в данный момент присматривал за детьми. На заднем плане то и дело раздавались детские голоса, плач, смех, они звали папу, в итоге Лука смутился, извинился, что оторвал товарища от семейных забот и пообещал перезвонить ближе к выходным. Лука представил Ивана, унимающего свою неугомонную детвору, и мысленно посочувствовал тому, ведь ему бы это точно не удалось. Выйдя из ресторана, Лука еще, какое-то время размышлял, почему люди так сильно меняются с годами. Как будто ручейки чистые, звонкие, непохожие друг на друга, бегущие по извилистым таинственным тропам, вдруг вливаются в одно русло, и становятся так похожими друг на друга, почти не различимыми в общем водном потоке. Хотя возможно через некоторое время с этого ручейка началась бы быстрая и мощная река. Либо под палящим солнцем, или в ледяных объятиях зимы, не найдя поддержки, ему пришлось бы полностью высохнуть и исчезнуть. Мы так боимся идти своим путем, иногда в одиночку, не зная, достигнем ли цели когда-нибудь. Поэтому самое главное часто откладываем на потом, может быть, мы займемся этим в следующих жизнях, или наши дети, когда подрастут, сделают это за нас… Ведь мы так быстро сдаемся, и в какой-то момент, предприняв несколько неудачных попыток, начинаем считать, что не в состоянии сильно что-то изменить в своей жизни, или это нам говорят. И исправлять ошибки, достигать вершин мы будем уже потом, а еще лучше, завести детей, чтобы у тех уж точно все удалось. Между тем мы забываем, что изменения возможны только здесь, и сделать это мы должны сами. Мы цепляемся за прошлое,стремимся обрести иллюзию стабильности, при этом не замечая как быстро, ежесекундно меняется мир. А какие изменения происходят в нашем теле. Мы засыпаем, а наутро уже просыпается совершенно другой человек, с новыми клетками, гормонами, мыслями, чувствами, настроением. И только память удерживает нас в прошлом образе, загоняя в привычные рамки, во многом помогая, но в то же время, препятствуя увидеть новые горизонты, другие пути, альтернативные возможности. А может быть, мы просто не научились ее использовать. А что если чуть-чуть усилить, углубить воспоминания, возможно, тогда мы вспомним суть и смысл, ради чего оказались именно здесь. И тогда вместо рамок мы получим безграничные варианты развития одновременно в разных областях, наиболее полной реализации всех своих целей.

Быть может, это как в математике, просто поменять аксиому, и все измениться. И при этом быть готовым и все потерять и все обрести.

Лука был полностью готов идти до конца, чего бы это ему не стоило. Но самое обидное было то, что он совершенно не мог понять, где его цель. Была решимость, но не было цели, как тогда в городе его детства был ключ, но не было двери. Вдруг стало холодно, заморосил мелкий, колючий дождь, в город вступала осень. Чтобы согреться, парень засунул руки в карманы и в одном из них нащупал твердый бумажный прямоугольник. Лука машинально вытащил его из кармана куртки, это была визитка. Где на а фоне, белого легкого парусника каллиграфическим шрифтом было напечатано имя: Воронов Валерий Валерьянович и рядом контактный телефон. Лука вспомнил, что еще весной, в городе своего детства он встретил занятного интеллигентного вида старичка, который говорил ему о возможности изменить сценарий жизни, а до этого, то ли он сам, то ли его близнец в изумрудном кимоно в кафе"Меню желаний"предлагал ему блюда со странными названиями. Лука словно в трансе достал телефон и набрал указанный на визитке номер.

Глава 13.

После длительной прогулки уставшие, но обновленные, надышавшись чистым, настоянным на хвое, лесных ягодах и травах воздухе, подруги вернулись в свой ставший уже почти родным номер. Нельсон уютный, полусонный встречал их в прихожей, сладко позевывая.

–Как хорошо, я здесь уже почти как дома. У меня часто так. Приеду в незнакомое место, расположусь, прогуляюсь, а к вечеру, будто тут всегда и жила. Странное ощущение. — Проговорила Евдокия Эммануиловна.

Она подсыпала своему питомцу свежего корма и уселась в мягкое кресло перед телевизором. Василиса не любила телевизионные передачи, но в силу природного такта, не решилась сказать об этом своей напарнице. Она вышла на просторный балкон.

Вечер был удивительно теплый, несмотря на приблизившуюся осень. Хотелось продлить ощущение легкости, атмосферности, простора и взаимопроникновенности с природой. Девушка села на белый пластиковый стул и положила на колени планшет. Последнее время Василиса много думала о целеполагании, дисциплине, успешности, посещала различные тренинги и семинары по этой тематике. А сейчас, как будто сама природа выступила в роли мудрого наставника. Девушка задумчиво созерцала темнеющий в дали лес, огромную опускающуюся к земле луну, трогающую, усыпляющую ее своими лучами. Со стороны леса доносились крики ночных птиц. Из открытой в номер двери слышались слова телеведущего. Из кафе неподалеку приятно пахло шашлыком. К запаху леса едва уловимо примешивались доносимые ветром запахи залива и скошенной травы. Василиса закрыла глаза, и почувствовала это легкое дуновение теплого и робкого ветерка. К ночи он совсем стихнет. Уснет, как котенок на ее коленях. Так хорошо, спокойно и радостно. Чувство необычайного единения со всем и в тоже время некой отстранённости, ведь, чтобы любоваться чем-то надо немного отойти в сторону. И ещё в такие моменты кажется, что кроме известных пяти чувств где-то, возможно, около сердца, просыпается ещё одно, невысказанное, новое или, может, древнее, как сам мир.

И мы ещё не придумали ему название, не развили его. Или оно, наоборот когда-то было, а теперь утихает. И только ещё наедине с природой можно почувствовать, услышать оклик. По-звериному бесстрашно посмотреть в глаза тьмы и увидеть в них нечаянную нежность. Ощутить даже в теле, как все эти чувства, смешиваясь, усиливая, переполняя друг друга, достигнув своего порога, сливаются воедино, расширяясь безгранично. И вот уже не только ты в мире, но и весь мир в тебе. И кажется, что всё возможно. Но тебе в этот миг всего достаточно, ничего не надо более. И этому тоже нет названия. Атавизм? Мы не знаем своих возможностей.

Василиса вспомнила, что в какой-то книжке по гипнозу, описывались различные феномены, происходящие с человеком в трансовом состоянии. Так ее невероятно поразило, что в измененном состоянии сознания люди запросто могут ходить по раскаленным углям, по битому стеклу, колоть свое тело различными острыми предметами. При этом не испытывая боли, и не получая увечий. Говорилось, что этому может научиться каждый. Автор ссылался на некоторые дыхательные практики, которые позволяют человеку войти в соответствующее состояние и дают возможность получать сверхспособности.

В книге это сравнивалось и с состоянием лунатизма, когда человек находясь между сном и бодрствованием, может ходить по крыше, преодолевать огромные расстояния, совершать не свойственные ему поступки, говорить на незнакомом ему языке. Так описывались случаи, когда дети, пожилые люди или домохозяйки в состоянии сомнамбулизма проявляли акробатическую ловкость, прогуливаясь по козырькам крыш. Вообще очень часто человек в подобном состоянии стремится подняться как можно выше. И при этом его взгляд устремлен чаще всего в небо, как будто он пытаются что-то разглядеть. Отмечалось, что главное в таком случае не окликать лунатика, т.к. проснувшись, мозг осознает опасность и человек, может упасть.

Василиса взглянула на звездное небо, и ей почудилось, как от луны исходят легкие, то теплые, то прохладные волны белой энергии. Она улыбнулась. Из комнаты все еще доносился голос новостного диктора. Девушке уже немного хотелось спать, но под телевизор она точно не смогла бы заснуть. Находясь под впечатлением от прогулки, спа-процедур, этого удивительно теплого и завораживающего своей красотой вечера, Василиса решила сделать несколько набросков для дальнейшей психотерапевтической работы. Она взяла планшет, открыла свои рабочие записи и напечатала — "Практика 21 день".

Еще гуляя по лесу, наслаждаясь запахами ягод, трав, листьев, любуясь свежими, уже немного по осеннему размытыми, как акварельными красками природы, прислушиваясь к таким не привычным для городской жительницы звукам — крикам птиц, шорохам листьев, хрусту валежника, стрекоту кузнечиков, девушке пришла в голову идея этой практики. Она задумалась о том, как редко мы замечаем все эти сигналы, которые приходят к нам от мира и воспринимаются нашими органами чувств. Мы живем как будто в плоском, замутненном мире, сузив свое восприятие до того, что творится у нас в голове (мысли, переживания, воспоминания). И Василиса тогда в лесу просто попробовала быть внимательней к окружающему. И чем больше она смотрела на лесной ландшафт, предзакатное небо, извилистую, почти заросшую тропинку, тем краски становились все ярче и насыщеннее. Она стала замечать мельчайшие детали: красных и оранжевых в белый горошек божьих коровок, блестящие капельки росы на траве, маленькие голубенькие цветочки, скрытые под тенью деревьев, серебристые ажурные паутинки, затейливо выгнутые ветки и коряги деревьев, похожие на сказочных персонажей, склонившихся перед ней в приветственном поклоне. И чем дальше, тем интереснее и интереснее становилось.

Потом Василиса стала прислушиваться, и поразилась многообразию окружающих звуков. Вот так, наверное, по тропе идет зверь, выслеживая добычу, слыша и различая по звуку все, что происходит вокруг. Она погружалась все глубже и глубже в завораживающую музыку леса. И он говорил с ней на разных языках. И она уже почти начинала понимать его.

А дальше, когда в ее голове, методика стала складываться в определенную последовательность, девушка сорвала листик малины, растерла его пальцами и вдохнула запах лесных ягод. После один за другим, как в парфюмерной лавке, к ней стали просачиваться крепкие ароматы хвои, терпкие древесины, дурманные багульника и валерианы. Лес пах корицей, ягодами, мхом и грибами. Шлейфом этой композиции шел свежий, энергичный запах, доносящийся с залива. Промелькнула мысль, как так звери могут чувствовать запахи на расстоянии километров, или бабочки летят к цветку, наполненному нектаром, преодолевая несоизмеримые с их размерами пространства.

И сейчас Василиса, припомнив все это, решила, что так же как и мышцы в спортзале, память, или логику разгадывая кроссворды, людям было бы интересно потренировать и свое восприятие мира, с помощью органов чувств. Может, таким образом, мы могли бы обрести порою утраченную или сделавшуюся слишком тонкой связь с этим миром. Чтобы увидеть свой путь, почувствовав подсказки и поддержку вселенной.

Девушка начала печатать — "День первый" — она хотела написать про тренировку визуального канала, но потом решила, что стоит начать с чего-то, о чем мы вспоминаем очень редко."Запахи". В этот день мы знакомимся с миром при помощи обоняния. Мы сравниваем различные запахи. А как пахнет падающий лист? Чистое стекло? Пироги вашей бабушки? Любимые духи мамы? Шерстка сонного кота? А первый снег? Это действительно целая вселенная ароматов. Мы будем наслаждаться ими, классифицировать, соединять друг с другом. И в какой-то момент сможем даже понять страсть главного героя Патрика Зюскинда. Это будет необыкновенный день. При этом свои неожиданные открытия можно оставлять в записной книжке. А что,если вы поймете, что вам безумно нравится запах бензина? Или дождя? Составьте свою коллекцию любимых ароматов.

А на следующий день окунемся в мир ощущений. Василиса приятно потянулась, вспомнив блаженство от СПА зоны, и порадовавшись, что завтра начнет день с плавания в бассейне. Она продолжила печатать.

"День второй. Ощущения". Сегодня можно ходить босиком по снегу, земле, траве. Гладить домашних и бездомных животных. Собирать букеты из полевых цветов, опавших листьев. Запоминая каждую веточку, каждую прожилку. Чувствуя, ощущая тепло, холод, гладкость, шероховатость, выпуклость. Меряя шелковые платья и меховые шубки. Чувствовать, как украшения обхватывают ваши пальцы, оставляя свои мельчашие частички, молекулы, атомы на вашей коже. Лопать пузырчатую пленку. Обниматься. И, конечно же, позволить себе массаж, хорошо бы еще с обертыванием, можно шоколадным. Василиса поняла, что увлеклась…. Это будет полный наслаждения день из ее практики.

Конец ознакомительного фрагмента.