Брахмачари

Анна Вэл

«Брахмачари» — это пронзительный роман-откровение о созависимых и, казалось бы, совсем не возможных отношениях, трогающий до глубины души. Главные герои книги — люди из абсолютно разных миров. Он — бывший сектант, вынужденный жить и работать в ночном клубе. Она — бывшая балерина, проходящая лечение в психиатрической клинике. Но им суждено было встретиться в этой жизни, потому что они — психически другие люди. У них был выбор — прыгнуть вниз, или протянуть друг другу руку помощи.

Глава 3

Этим вечером в клубе было не так много народа, как по пятницам или выходным. За ди-джейским пультом стоял Юра. Я уже выполнил свою основную часть работы и сидел за барной стойкой, слушая его сет³⁰. Мне очень нравилась музыка, которую он играл. В этом мелодичном техно иногда появлялись жёсткие биты и казалось, что эта музыка заставляет сердце биться быстрее и имеет какой-то медитативный эффект. И это на самом деле было здорово! Время перевалило за полночь, и я понял, что сегодня Лилит не придёт. Но, быть может, это и к лучшему.

Мне вообще было сложно объяснить самому себе, почему я продолжал думать о ней после нашей встречи и прокручивал в памяти всё, что она говорила. Я не смотрел на неё, как на женщину, точнее, она была для меня чем-то большим — заблудшей душой, которую нужно было спасти. Моё желание не имело никакого сексуального подтекста, оно исходило именно из глубины моей души и являлось Практикой Безграничного Сострадания. Лилит не оставила мне номер своего телефона и я не знал, где искать эту странную, не похожую на других девушку, но почему-то был уверен, что рано или поздно она сама меня найдет. Я ей верил, ведь она обещала придти…

***

Когда работа заканчивалась и клуб был абсолютно пустым, а всё оборудование отключено и разобрано, я возвращался в свою комнату, принимал душ и садился за ноутбук, продолжая вести свой электронный дневник. Обычно я просто описывал свою жизнь — события настоящего времени или воспоминания о пребывании в ашраме. Как и Лилит, я нуждался в общении, но мне было проще излить свою душу компьютеру — он заменял мне психотерапевта. Возможно, все эти записи-откровения-воспоминания помогали мне разобраться в себе и проследить путь трансформации. Личность зреет с годами, поэтому совершать ошибки — это естественно.

На жизнь человека влияют 3 вещи: рождение, воспитание и общение. Несмотря на то, что в прошлом мы наделали всяких глупостей или получили дурное воспитание, мы можем изменить свою жизнь через общение с Учителем. Я был уверен, что если уйду жить в ашрам и буду постоянно находиться среди других брахмачари — братьев по вере, это изменит моё сознание и мою жизнь, а моё сердце станет мягче. У меня развилось такое сильное желание стать брахмачари, что я не могу описать словами. Я уже говорил, что меня часто предавали, и мир повернулся ко мне не самой лучшей своей частью. Мне не удалось достичь понимания с близкими людьми, я никому не был нужен и чувствовал себя ничтожеством, не заслуживающим любви. Но с приходом в ашрам всё изменилось: нигде мне так не были рады, и нигде я не чувствовал себя таким полезным. Родители по-прежнему требовали, чтобы я оставил, по их мнению, опасную секту.

В те годы я встретил столько сильных, целеустремлённых личностей, которые под руководством Учителя бескорыстно стремились к помощи людям. Я был уверен, что Учитель и есть та единственная душа, которая действительно способна спасти подобных мне. Учение, которое он дал, могло сделать людей богами и святыми, и оно, несомненно, подтверждало и превосходило современные научные знания. У Учителя была особая миссия — воспитать новую расу людей, обладающих другой энергетикой, сверхъестественными способностями и зрелым сознанием. Наш ашрам назывался «Место Пути»³¹, и считалось, что есть духовный Путь длиною в жизнь, и есть Место — особая точка, в которой ты на какое-то время останавливаешься для познания этого Пути, и точка эта отгорожена от мира стенами ашрама. Если ты начал однажды практику Пути, её невозможно прервать. Если кто-то уходил из секты, на пластинке его духовной жизни просто нажималась пауза. Сколько бы человек ни находился в состоянии паузы, рано или поздно он всё равно бы продолжил практику Учения — не важно, монахом или мирянином, в секте или сам по себе. Истина в том, что нельзя аннулировать полученные посвящения и вернуться в своё прежнее состояние. Нет, ты уже никогда не станешь таким, как прежде — ты будешь другим! Те, кто жили в ашраме с самого начала его возникновения, были близки к таинству Учения. В то время, как другие люди стремились к славе, сексу и деньгам, мы пребывали в поисках внутреннего Ясного света, находили прибежище в безмолвии и держали истину в своих ладонях — в виде книг нашего Учителя.

Учитель пришел на эту Землю, чтобы помочь нам подняться вверх, развить свою душу до такого состояния, когда целью и смыслом жизни становится не своё «Я», не свои личные страдания и проблемы, а стремление познать страдания и проблемы других людей, помочь им понять суть страданий, освободиться, направить их по Пути Учения. Это был трудный и сложный Путь победы над собой, ведущий нас к Абсолютной Свободе, Абсолютному Счастью и Абсолютной Радости. Считалось, что чем больше людей ты приведешь к спасению, тем лучше. Учитель говорил, что каждый человек, следовавший Учению, получит энергетическое освобождение и просветление души. А быть брахмачари — это миссия Спасителя, и в этом плане само понимание «брахмачари» сильно отличалось от традиционного, принятого в индуизме.

В ашраме мы соблюдали определенные заповеди, очень много времени уделяли медитации и чтению книг Учителя, пищу принимали один-два раза в день, а спали не больше пяти часов. Не все выдерживали такую практику, некоторые сильно «впадали в подсознание», то есть немного сходили с ума, становились абсолютно неадекватными. Хотя мне кажется, что у этих людей проблемы с психикой были изначально, ещё до вступления в секту. Кстати, по официальному утверждению, нашим Учителем разработаны особые методы, с помощью которых можно было не только определить, является ли человек святым или нет, но и вычислить его уровень «просветления». Для этих целей использовали диагностику на кроуноскопе (аппарате, позволяющем сделать снимок ауры) и специальном астральном проекторе, электроэнцефалографию головного мозга и особые практики. Считалось, что у адепта, достигшего окончательного Освобождения, мозговые волны должны вообще отсутствовать, а у святых — быть плавными и гармоничными. Свой ум мы успокаивали йогическими и медитативными практиками. Высшим посвящением было получить энергию непосредственно от Учителя. Передача могла происходить через взгляд, касание, мысль или произнесение мантры. По ощущениям это было похоже на инъекцию энергии, которую ты воспринимаешь, как внезапное озарение, инсайт. Эта передача энергии являлась исцеляющей для ума и тела. Считается, что она основана на теории квантовой запутанности — явлении из сферы квантовой механики субатомной плоскости. Простыми словами, это вера в то, что связь между двумя объектами, которые находятся на расстоянии, существует, и осуществляется она неизвестными каналами. Учёные считают, что человеческий мозг выступает в роли одной частицы, соединенной с другой частицей (мозгом другого человека). Результат такого посвящения зависел от того, насколько ментально подготовлен человек — получить настоящее просветление было дано далеко не каждому.

Все, кто становился брахмачари, должны были жертвовать — как утверждалось, не для секты, а для себя самого, поскольку мы жили в ашраме. Учение состояло из нескольких уровней доступа с практиками разной сложности, и это стоило денег. Считалось, что знания нельзя передавать бесплатно. Сумма пожертвований не указывалась — ты мог дать 100 рублей или пожертвовать свою квартиру, или же, если денег совсем не было, — работать на благо секты. Всё по возможности и твоему личному желанию. Но для мирян — женщин и мужчин, которые состояли в секте, была фиксированная оплата за каждую ступень обучения.

Сначала всё было хорошо. Я чувствовал себя нужным, счастливым и внутренне свободным, не замечая каких-то мелких «звоночков». А потом вдруг однажды пелена спала с моих глаз: я услышал откровенный разговор других лидеров секты (в «Месте Пути» была своя жёсткая иерархия) о деньгах, о дележе недвижимости, о том, что «Учителя надо заменить». Это стало для меня шоком. Буквально на следующий день началась вся эпопея с проверками, арестами, погромом нескольких филиалов секты и судебным процессом над Учителем, но вдаваться в подробности мне не хочется.

Я разочаровался в секте, точнее, в её структуре, но не в самом Учителе и Учении. История богата примерами, когда стайка каких-то паршивых людей портит идеальную систему, и мне казалось, что это именно такой случай. Я понимал, что в секту я больше не вернусь, так как не смогу разделять взгляды нового лидера, который, в отличие от бывшего блаженного и по-настоящему святого Учителя, был просто дельцом от религии, и его целью было не спасение людей, а набивание своего собственного кошелька. Тем, кто был готов остаться, этот псевдо-гуру обещал переход на новый уровень и прочие «ништяки», умело воздействуя на их самость, гордыню, то есть превознося над всеми остальными и объявляя «избранными». Тех, кто решил уйти, обвиняли в вероотступничестве и грозили расправой в случае обнародования реальной внутренней политики секты. Я был брахмачари 5 лет и понял, что дальше в этом ашраме не будет никакого продвижения, и лучше я не стану. Стать «избранным» такой ценой я не хотел, для меня это был шаг назад, то есть деградация.

Я где-то слышал, что в секте люди не взрослеют психологически и человек выходит из общины в том же возрасте, в каком туда попал. И все его знания не имеют никакого значения в настоящей жизни и могут быть полезны только внутри секты, но не за её пределами. Возможно, это зависит от конкретной организации. Я не люблю слово «секта», поскольку оно связано в сознании людей с негативом, зомбированием адептов и даже террористической деятельностью. Хотя вообще «секта» — это ответвление от основного учения, отделившаяся группа. Например, в японском буддизме около 8000 различных сект, то есть ответвлений, и это считается нормальным. Организация, которой я отдал 5 лет жизни и свое имущество, воспринималась мной именно как современное ответвление одной из традиционных мировых религий, и тогда я верил, что смогу достичь успехов в практике только с этим Учителем и в этом ашраме. «Место Пути» было моим домом на протяжении нескольких лет, но, наверное, любой птенец рано или поздно покидает свое гнездо и улетает в самостоятельный путь. Кто-то летит вверх, а кто-то разбивается о землю. Я хотел лететь дальше. И я хотел помогать другим, как наставлял меня Учитель. Начиная в этом мире деятельность по спасению душ, имеющих со мной глубокие духовные кармические связи, я должен был почувствовать в своём роде успокоение, словно я — птица. Учитель говорил, что нужно расправить крылья Свободы, и что всё есть Свобода, в то время как экзистенциальный философ Жан-Поль Сартр был убежден, что «настоящая свобода начинается по ту сторону отчаяния».

Отрицание и Отрешение — одни из ступеней на пути к Свободе, потому что они ведут к раскрепощению души. В любой духовной практике однажды наступает момент, когда человек думает, что ему лучше оставить свою обычную жизнь в обществе — если не насовсем, то хотя бы на время, и уединиться от своих родителей и друзей. Это происходит потому, что к этому времени мир, который видит и чувствует человек, достигший определенных успехов в духовной практике, отличается от мира обычных людей. Расхождения появляются не только в образе мышления, но и на бытовом уровне, и поэтому бывает достаточно трудно приспособиться к обычной прежней жизни. Если эти проблемы во взаимоотношениях с обществом будут накапливаться, есть опасность возникновения душевного расстройства. Человек будет всячески сторониться людей, чтобы избежать лишних вопросов в свой адрес или разочарования. В этот период необходимо отдалиться, пожить немного жизнью отшельника, чтобы собраться с мыслями и понять, что делать дальше — оставаться брахмачари и затем переходить в постоянное монашество, или же вести мирской образ жизни, пытаясь при этом всё же не уклоняться от духовной практики.

***

И вот теперь я монах, живущий и работающий в ночном клубе «SVOBODA/EXISTENCE». Нонсенс? Не думаю. Когда человеку кажется, что в его жизни всё идёт наперекосяк — это может значить, что в его жизнь, наоборот, пытается войти нечто чудесное. Просто моё очередное Место Пути теперь здесь.

События моей сегодняшней жизни плавны, быстротечны и, главное, многозначны. Казалось бы, что у одной и той же вещи имеется множество вариантов, другие стороны, несколько изнанок даже, я бы сказал. С одной стороны, жить в мире, где происходят подобные события, чрезвычайно интересно. А с другой — довольно-таки банально и скучно, потому что понимаешь — от этого ничего не меняется. Это как в старом кинофильме Федерико Феллини³² (не помню названия). А впрочем, все его фильмы похожи один на другой, и как-то сложно с первого раза досмотреть картину до конца.

По-настоящему близок и дорог мне только один человек — мой Учитель, остальные слишком заняты собственными демонами. Паломников «у врат зари», в смысле — моих бывших братьев по вере, я давно не видел. Вероятно, мы в разных континуумах, а по-настоящему мыслящие встречаются редко. Больше болтающих с самими собой… По правде сказать, поговорить с посетителями этого клуба мне было бы гораздо интереснее, чем с садху³³. Может, потому что ум у них больше не омрачен плановостью и страхами (и вообще я не очень доверяю «садху с детства»). Считаю, что нет падения, есть прекращение «состояния брахмачари» и переход в думающее состояние. Именно об этом переходе я говорил Лилит. Кстати, сколько же дней прошло с момента нашей встречи?

Когда-то давно Учитель передал мне Практику Призывания Родственной Души, но я никогда ей не пользовался по назначению. Смысл был в том, что в момент глубокой медитации ты настраиваешься на вибрации определенного человека и как бы подключаешься к его тонкому телу, и тем самым призываешь в свою реальную жизнь. Считается, что после этой практики нужный человек появится в течение ближайших трёх дней. Я решил попробовать.

***

По уже сложившейся традиции я сидел в баре и слушал игру Юры, клубная программа подходила к концу. Моя практика сработала, правда, странным образом. Записку от Лилит мне передал Стася, а ему, в свою очередь, отдал охранник на входе.

«Привет! Извини, что я тогда не пришла. Я просто испугалась… Я стояла буквально на пороге клуба и боялась сделать шаг вперёд. Может, я пока ещё не готова к такой терапии и не могу возвращаться к нормальной жизни, потому что не верю в успех, и что всё будет снова хорошо? Как ты думаешь? Если это возможно, я хочу прийти в клуб, когда никого не будет, днём. Чтобы снова посмотреть на эту красную лестницу, на стены (там, кстати, где-то наверняка висит и моя фотография среди бывших близких мне людей). Я не могу пока что находиться там, где меня знали раньше… Сразу осуждающие взгляды или унижение, жалость… Я просто всё это уже проходила, к сожалению. Люди, которые казались мне близкими друзьями, смотрят и либо в ужасе отводят глаза, либо делают вид, что ничего не произошло, но потом я слышу их разговоры между собой, что я шизофреничка и сбежала из клиники… Это очень больно… Слова обладают силой, которая может разрушать. Внутренние чувства находят выражение во внешности, телесности. Мы живём в мире, где тело важнее, чем душа. И когда говорят что-то плохое о твоём теле, на самом деле убивают душу. Тело — лишь прикрытие, за которое мы цепляемся. Позвони мне! Поговори со мной! Позови меня!»

Перечитав её послание, написанное корявым почерком, несколько раз, я видел только одну фразу: «Спаси меня!», хотя таких слов в письме не было. Сделав Юре знак, что отлучусь на время, я вернулся в свою комнату, чтобы позвонить Лилит. Было почти 5 часов утра, но я решил, что откладывать нельзя. Мой голос почему-то дрожал. Может быть, я боялся, что она умерла? Но она ответила сразу же.

Голос её казался уставшим и безжизненным, но когда она поняла, кто звонит, то как-то сразу воодушевилась, по крайней мере, так мне хотелось думать. Мы проговорили минут десять, и я пообещал, что позвоню ей днём, и что сейчас мне нужно закончить работу, а ей — постараться уснуть. Внутренние демоны отчаяния меня больше не терзали. Я знал, что завтра (вернее, уже сегодня) я точно увижу Лилит. Мне казалось, что на самом деле у нас с ней много общего, но объединяющие нас вещи — не на поверхности, а где-то в глубине наших душ. Почему так — не знаю. Просто чувствовал это. Так же, как чувствовал: увижу ее, поговорю с ней — и всё изменится. Что именно изменится, я тоже не знал.

Когда вечеринка закончилась и все разошлись, я закрыл двери клуба изнутри и стал бродить вдоль стен, пытаясь отыскать фото, о котором говорила Лилит. Я не сразу её узнал, она была другой — живой, с блеском в глазах. В ней чувствовалась энергия жизни, сейчас полностью утраченная. Она стояла в окружении подруг и была самой эффектной на их фоне и уверенной в себе. Возможно, эту уверенность ей придавало балетное воспитание или бокал шампанского, который она держала в руке, но, вне всяких сомнений, на той фотографии она была «балериной — (её настоящее имя)». Моей миссией стало вернуть Лилит в её прежнее до болезненное состояние. Подобные люди просто так на Пути не встречаются. Мы с ней были связаны особыми кармическими узелками и, возможно, спасая её, я спасал таким образом и самого себя.

Брахмачари всякие бывают. Есть «пламенные борцы» (почти плазменные), есть «угомонившиеся» и есть отступники. А проповедовать и насаждать свою веру, как говорится, не сложно. Видеть бы в человеке «желающего счастья», то есть дживу³⁴. Тогда никаких омерзительно-презрительных «покайтесь, а не то переродитесь карликами и троллями», не будет. Мой Учитель говорил, что каждый человек в нашей жизни и каждая ситуация так же являются для нас Учителем и могут быть использованы для постижения Учения и обретения Просветления. Я думаю, что у нас с Лилит было чему поучиться друг у друга, несмотря на то, что мы такие разные. Брахмачари сексуально ограничен (даже мысленно), но зато имеет глоток трансцендентности и в идеале должен уметь либо сублимировать свои желания, либо вообще не принимать их во внимание. По причине отсутствия обязательств танцовщица, наоборот, воплощает аспект свободы, связанный с возможностью совершения действий, направленных на соблазнение мужчин, но за это не имеет свободы от обязательств (я имею ввиду, что мужчины, которые смотрели go-go шоу, расценивали её поведение абсолютно однозначно и всеми способами навязывали своё общение). Но…я был другой. И она тоже была другая. И оба мы могли стать созависимыми друг от друга в дальнейшем общении, и при этом каждый из нас — глубоко зависимым от собственных демонов (аскетизм и причастность к Учению — у меня, и погружение в болезнь и нежелание вытащить себя из цепких рук депрессии — у неё).

Но какова вероятность, что нам под силу «вернуть друг другу нас прежних»? Быть может, это ещё один миф? Радикальные перемены в психике сами по себе не происходят. Здоровье и психику уже не вернуть. Ни я, ни она никогда не станем прежними. Лилит, например, может уйти в ремиссию, но полностью от своих проблем с головой на фоне нездоровых отношений с едой ей не избавиться уже никогда. Так же я понимал, что тот, кто однажды оказался в секте, навсегда останется человеком, побывавшим в секте. И кто однажды пережил серьёзное расстройство пищевого поведения, граничащее, возможно, с другим психическим заболеванием, так же навсегда останется человеком с нервной анорексией и суицидальными попытками в анамнезе. Я был зависим от идеологии и харизматической личности Учителя. У Лилит пищевое расстройство стягивало на себя всё внимание, уводя на второй план остальные части её личности. Созависимые люди — это те, кто патологически привязаны к зависимому. Это мы друг для друга… Как я уже говорил, нас связывали особые кармические узелки, и наша встреча и дальнейшее общение или отношения — это уже не мой или её выбор, а выбор Высших сил. Наши с ней Пути пересеклись в одном Месте, но никто не знает, что ждёт нас дальше.

Примечания

30

Сет — это выступление ди-джея. Как правило, сет длится 1 час и более.

31

Описанная в романе религиозная секта не существует в реальности и полностью придумана автором, как некий собирательный образ.

32

Итальянский кинорежиссёр и сценарист. Обладатель пяти премий «Оскар» и «Золотой пальмовой ветви» Каннского кинофестиваля.

33

Здесь: святой.

34

Джи́ва — понятие в индийской религиозно-философской традиции, обозначающее духовное, вечное живое существо, отдельную душу.