Анфискины рассказы

Анна Владимировна Семенихина, 2019

Анфискины рассказы – это увлекательный, захватывающий мир фантазий маленькой, но удивительно любопытной девочки. В каждой главе она ищет ответы на миллион всевозможных вопросов. Взгляд ребёнка на, казалось бы, обыденные вещи погружает читателей в волшебную страну под названием “Детство”.

Про неё.

Анфиска — самая обыкновенная маленькая девчонка с самой обыкновенной косичкой торчком и тоненькими ножками. Она любознательна, никогда не сидит на месте и всегда красуется свежими синяками и разбитыми коленками, как и подобает пятилетней девочке (конечно, может и не подобает, но тогда вам придется читать другой рассказ про другого прилежного ребенка).

Каждый день девочки наполнен новыми мечтами, приключениями и событиями. Она не умеет долго обижаться, никогда не замолкает и уж точно не знает, что такое скука. Анфиска рассеянная и непоседливая, и у нее всегда наготове несколько десятков вопросов, на которые она настойчиво ищет ответы.

Еще Анфиса очень любит быть послушной и иногда та-а-ак старается, что от усердия может что-нибудь разбить или плюхнуться в лужу. Но от этого, конечно, она не унывает и продолжает стараться с еще большим усердием.

Фломастеры.

Когда Анфиса была еще совсем маленькая, в ее душе уже зародился художник. Фломастеры и краски притягивали ее как магнит (ну или как большая шоколадная конфета, но об этом позже). Карандаши не вызывали в Анфиске такого восхищения, но это и неудивительно, ведь они не такие яркие и так легко(!) отовсюду стираются. Неприятность же заключалась в том, что мама Анфисы была взрослой и строгой, и художник, который жил у девочки в душе, ее совсем (увы и ах!) не восхищал. А как тут можно оставаться спокойной, когда вокруг столько неразукрашенных стен и мебели!!! Вот и тревожилась девочка, переживала, но мама непреклонно давала ей альбом для рисования и сажала за стол. Ох, как же “чесались” у Анфиски руки украсить свою комнату чудесными рисунками. В ее фантазиях на потолке уже летали дивные птицы, а на стенах поселились чудесные животные и сказочные растения. Она даже зажмуривалась от удовольствия, когда представляла себе такую красоту.

И вот однажды, когда за окном лил унылый серый дождь, Анфиса сидела, уткнувшись носом в чистый альбомный лист, и страдала от вселенской несправедливости и непонимания. Внутри нее все негодовало, как, вдруг, ее озарило! Мама же не знает, как здорово будет в детской, когда Анфиса ее так украсит! Надо срочно(!), просто немедленно, исправить эту оплошность!!! Схватив фломастеры, девочка кинулась к стене. “Та-а-а-к, здесь у нас будет ми-и-и-ленький жираф”, — решила она и смело взялась за дело. Она очень старалась и даже тихонько попискивала от радости и нетерпения. Когда с жирафом было закончено, она откинулась назад, чтобы оценить свое творение (не путать с вареньем, которое Анфиска недолюбливала в глубине души, потому что оно было липкое и не внушало ей доверия). Но жираф почему-то оказался не таким миленьким, каким представляла себе его девочка. Шея и ноги получились у него короткие, голова огромная, а пятнышек было почти не видно из-за ярких обоев. “Ну ничего! Пусть будет ослик”, — не унывала Анфиса, — сейчас я его как следует подправлю”. Она взяла фломастер поярче и приготовилась к работе. Но фломастер почему-то совсем не хотел рисовать на обоях. И тут Анфиса вспомнила, как ее старшая сестра (которая была очень взрослая и страшно умная!) всегда говорила, глядя на старые фломастеры: “Засохли, наверное”. “Ну конечно! Засох! Его же надо срочно намочить”, — недолго думая, Анфиса сунула фломастер в рот. Во рту неприятно защипало и появился какой-то странный вкус. “Тьфу! — плюнула девочка, — а на вид такие яркие и сочные”. Тут в комнату вошла мама. Ее брови подозрительно нахмурились при виде дочери. “Э-эх! — вздохнула девочка, — не оценила мама моего жирафа…” (или ослика…она так и не решила пока). Мама молча подвела Анфису к зеркалу и та вскрикнула от удивления. Все губы, язык и даже зубы были у нее зеленого цвета (да-да, не удивляйтесь, ослик же должен был быть волшебным, а волшебные ослики всегда яркие). Слезки закапали у Анфисы из глаз: “Мамочка, неужели я теперь останусь так навсегда?” Мама лишь тихо хмыкнула и строго произнесла: “Ну теперь, когда ты снова захочешь порисовать на стене, твой рот будет зеленеть и все сразу поймут, что ты задумала!”

Конец ознакомительного фрагмента.