Сделка со зверем

Анна Владимирова (2022)

Одна ночь меняет жизнь врача скорой помощи до неузнаваемости. Жизнь, которая всегда казалась понятной, вдруг превратилась в ночной кошмар. И только он — незнакомец с горящими глазами и запредельной самоуверенностью — может защитить от всего мира, ставшего вдруг пугающим и непонятным. Но не слишком ли велика цена этой защиты?

Глава 1

— Александра Александровна, а дальше что было?

Я устало моргнула. Пустой кабинет, и только мы со следователем за одним из четырех столов. За окном уже рассвело. Семь утра. Солнце отражалось в луже на крыше ларька и било лучом прямо в лысину следака. Я сидела в мокрой насквозь форме и теплой куртке. Уже было плевать, лишь бы отпустили и дали упасть на кровать.

Как же странно… Сейчас прошлая ночь казалась просто кошмаром. Кажется, у следователей было то же ощущение. Вопрос «где труп и ребенок?» я мне задали сегодня десятки раз.

— Я уже говорила, — хрипло выдавила. — Он оттолкнул меня, забрал ребенка и сбежал в лес.

Мужчина скорчил скептическую гримасу и покачал головой, записывая показания.

— Надеюсь, вы вспомните обстоятельства точнее…

— В смысле? — нахмурилась я.

— Вам надо было его остановить как-то, — недовольно глянул он на меня. — И позвать спасателей.

— Я детский врач, а не оперативник, — процедила. — На уговоры он не реагировал. А драться с ним у меня нет квалификации.

— Он после обморока был — спасатели приняли его за мертвого. Как он мог вам противостоять? Еле стоял же…

— Наверное, именно поэтому его так и не нашли, — вздернула я бровь.

Следователь вздохнул и вернул взгляд на планшет:

— Я бы не рекомендовал вам шутить.

— Это сарказм.

— И его тоже не рекомендовал бы.

— Вы меня в чем-то обвиняете?

Он уставился на меня не моргая:

— Пили?

— Что?! — показалось, я ослышалась.

— Принимали алкоголь? — недовольно повторил он.

— На смене?

Все больше казалось, что я сплю, и мне снится кошмар.

— Ну мало ли… — пожал «кошмар» плечами.

— Сделайте тест, — я протерла устало лицо.

— Поймите, кроме вас, никто не видел того, что вы рассказываете.

Я промолчала, а он сунул мне планшет:

— Подписывайте.

— Я прочитаю сначала.

Мне это удалось с трудом, но я все же собрала мысли в кучу, дотошно перекрутила смысл каждого предложения в голове и только тогда подписала показания.

— Будьте на связи, — бросил мне следак в спину.

На крыльце отделения обнаружился Артем. Он мрачно курил, оперевшись на перила. Глянул на меня серьезно:

— Поехали? — выбросил сигарету.

— Куда? — тихо вопросила я, кутаясь в куртку.

— Домой отвезу. Пошли.

Я послушно поплелась за коллегой через пустующий двор отделения. Говорить ни с кем не хотелось. Просто завалиться спать. Просто не думать больше… Доказывать еще и коллегам, что я не сошла с ума, вообще не улыбалось. Но, видимо, какое-то объяснение мне определенно предстояло дать. Потому что Артем был слишком хмур даже для уставшего мужика.

До его машины дошли молча.

— Садись, — открыл он мне дверцу. — Пока тебя там держали, я уже домой съездить успел… Что говорят?

— Ничего. Просто взяли показания, — я растеклась по сиденью.

— Мужика этого так и не нашли с ребенком. — Артем завел мотор. — Вот псих, а… Хорошо, что тебя не угробил. Адрес говори. — Он выкрутил руль, и мы выехали с парковки. — Хочешь чего-нибудь?

— Спать. Только спать. — Сил, кажется, осталось ровно для того, чтобы дышать. — Спасибо, что не бросил.

Он, кажется, усмехнулся, но я впала в усталое отупение. Город плавно поплыл перед глазами, веки отяжелели… Гул мотора звучал так соблазнительно, рычаще… И мне стало все равно, даже если Артем сейчас вдруг тоже зыркнет на меня желтыми глазами и отрастит клыки…

Я вздрогнула, подскакивая в кресле и часто моргая.

— Саш, все хорошо. — Артем был все тот же, а на моей ладони сжались его пальцы. — Ты кричала.

— Кошмар… увидела, — хрипло просипела я.

— Скоро приедем. Навигатор обещает — через двадцать минут.

Пока вокруг суетились люди, не думать о том, что видела, было несложно. Но сейчас, стоило смежить веки, я снова видела мальчика с большими и такими особенными глазами… Не видела таких детей прежде. Чтобы после аварии быть таким спокойным? И тот другой — с еще более особенными глазами…

— Артем, а у нас есть психотерапевты хорошие? — поежилась.

Он не ответил, и мне пришлось сделать невероятное усилие и повернуть к нему голову. Коллега смотрел на меня внимательно и… насмешливо?

— Саш, все с тобой нормально, — усмехнулся он смелей. — Нет, если хочешь, то можно и сходить… — Артем перевел взгляд на дорогу. — Жаль, что меня не было рядом.

Я промолчала. У подъезда отстегнула ремень:

— Спасибо.

И уже отвернулась к двери, когда услышала вопрос:

— Может, мне подняться?

Из груди вырвался усталый стон. На то, чтобы красиво увернуться от предложения переспать с коллегой, сил не осталось.

— Я справлюсь, спасибо, — оглянулась, решив, что справилась, и снова попробовала вылезти. Но Артем положил мне ладонь на колено:

— Саш, я же вижу, что ты не в состоянии. — И он так проникновенно посмотрел в мои глаза, что сил не осталось совсем. — Я знаю, что ты одна живешь. Помочь некому.

— Я так плохо выгляжу, что думаешь, мне понадобится помощь? — хрипло вопросила, раздражаясь.

— Откровенно говоря — неважно. — Он опустил широкие плечи, напряженно выдыхая. — Да и я устал уже, не доеду домой. Пусти на коврик?

Я медленно моргнула:

— Ладно, — выдавила тихо. — Только если ты чего-то хочешь, выходящего за пределы наших профессиональных отношений, то должна предупредить: у тебя отпадет любое желание, если проведешь в моей квартире ближайшие часы. У меня не убрано, нет еды, и я наверняка буду храпеть.

Он нагло усмехнулся:

— Пошли, там разберемся.

Я только закатила глаза, чувствуя себя безвольной тряпкой, позволившей надавить себе на жалось. Артем галантно открыл двери моего подъезда.

— Какой этаж? — поинтересовался на подходе.

— Ты же обо мне навел справки, — вздернула я бровь, опираясь на стенку. — Нажимай.

— Синицына, — глянул он на меня укоризненно, виновато улыбаясь. — Не до такой степени. Этаж?

— Пятнадцатый. — Даже не знала, что хуже: остаться наедине с Артемом или с ночными кошмарами. — У меня все этот ребенок не выходит из головы, — прошептала я в тишине лифта. — А если этот псих ему что-то сделал…

— Забей, Саш. — И снова эта насмешливая улыбка. — Это уже не твоя проблема.

— Знаешь что, Артем… — начала я.

Но он вдруг перебил:

— Тише-тише, давай не будем, ладно? Нам надо отдохнуть. Потом на свежую голову все решим.

Я проглотила возмущение. Какого черта я его вообще пустила? С ума сошла? Что это вообще за день такой? А ночь?

— Нет, ты не понял — тебе лучше уйти, — сдвинула я брови.

Лифт открыл створки, я развернулась и зашагала к квартире. Но мои надежды на понятливость коллеги не оправдались.

— Давай я удостоверюсь, что ты не упадешь на коврике, — встал он позади.

Но только я набрала в легкие воздуха, чтобы объяснить доходчиво, двери моей квартиры вдруг открылись, и на пороге показался смутно знакомый мужчина.

— Саш, привет, — глянул он на меня пронзительно, и все вокруг встало на паузу.

Это он. Мой ночной кошмар. В моей квартире. Прилично одетый в джинсы и футболку, гладко выбритый. На лбу пластырь. Рука, которая висела плетью там, на дороге, выглядит неплохо и походит на рабочую…

Усталость, ужас и шок от происходящего парализуют, и внешний мир будто продолжает жить без меня.

— Вы кто? — перевел мужчина взгляд на Артема.

— Коллега, — выдавил тот растеряно. — Думал, что некому Сашку встретить, а она…

— Спасибо, что довели, — перебил незнакомец, и я начала отмирать, раскрывая рот для крика, но он подхватил меня под руку и втащил рывком в квартиру, бросая Артему: — Всего хорошего.

И захлопнул двери. Но крикнуть я не успела, потому что он тут же вжал меня в себя спиной и закрыл мне рот рукой. Все движения короткие, четкие, рассчитанные с точностью, и ничего лишнего.

— Тише, Александра, — скомандовал вкрадчиво на ухо и потащил в кухню. — Тебя никто не тронет. Все хорошо…

Я схватилась за его запястье, сжимаясь в комок и оглядываясь в поисках предметов защиты. Жить хочется до жути! Перед глазами вместе с незамысловатым интерьером моей двухкомнатной квартиры мелькнули картинки из моей столь же незамысловатой жизни.

— Саша… — Мы замерли посреди тесной кухни. — Я не собираюсь тебе навредить, мне просто нужно было тебя найти. Я нарушил правила, важно защитить тебя от последствий.

Я дышала тяжело и загнанно и едва соображала. Отчаянно искала в словах мужчины возможность спастись, и вытянулась вдоль его тела, переставая бороться.

— Я уберу сейчас руку, — тише продолжил он, почувствовав мою слабость, — а ты не будешь кричать. Хорошо? У нас обоих была тяжелая ночь. Давай все спокойно обсудим? Если согласна — кивни.

Я энергично закивала, и он расслабил ладони.

— Почему вы сбежали? — тяжело выпрямилась на слабых трясущихся ногах, оборачиваясь к нему. — Меня в участке держали остаток ночи! А ребенок?!

Идиотские вопросы в сложившейся ситуации. Он вломился в мой дом! Но мне ничего не оставалось, как играть дурочку. Я смотрела на мужчину, отмечая множество мелких порезов на руках, разбитую губу и перебинтованную ладонь. Легко отделался для того, кого приняли за мертвого. А еще все эти последствия аварии необъяснимым образом ему шли.

— С ребенком все в порядке, — медленно произнес он, настороженно наблюдая за мной.

Его внимательный взгляд нервировал. И глаза… Глядя в них, я раз за разом вспоминала эти странные блики. Старалась сейчас не смотреть, но снова попадалась в плен его взгляда.

— Где он? — вырвалось у меня растерянно.

Внутренности снова крутило от паники, и способность рационально мыслить ослабевала.

— Он у меня. — вопросительно вздернул бровь, глядя на меня так, будто не это ожидал услышать. — С ним все хорошо.

— Так а здесь вы зачем? — Я тяжело сглотнула и повела рукой в сторону дверей. — Зачем это все? Вломились в мою квартиру… Как вообще узнали?

Вопросы взрывались в голове, обозначая какие-то непонятные и безрадужные перспективы. Просто так в квартиры не влезают. Просто так трупы не оживают и не приходят потом решать какие-то вопросы…

Я все же попятилась к кухонному гарнитуру под его взглядом из-под бровей. Губы дрогнули, и я едва не разрыдалась, взяв себя в руки в последний момент.

— Александра, ты же видела меня, — нахмурился он.

— Видела, — проблеяла я. — А нельзя на вас смотреть? Вы же пришли сюда как-то.

Я вжалась задом в ящики и вцепилась ладонями в столешницу.

— Саша, — сузил он глаза. — Меня зовут Руслан. — И он сделал от меня шаг в сторону стола, будто давая больше пространства. — И да — меня никто не должен видеть таким, каким видела ты…

— Что с вами не так? Почему? — хлопала я испуганно глазами, туго соображая. Ну почему мы не можем сделать вид, что я ничего не видела или у меня были глюки? Ну кто мне поверит? — Нет! Не говорите! Я не хочу ничего знать!

— Проблема в том, что ты уже знаешь. — Он подтянул к себе сиротливую табуретку и уселся на нее, ненавязчиво преграждая мне выход из кухни.

Здоровый. Даже сидя занимает полкухни. Прошелся спокойным уверенным взглядом пугающих глаз от лица до ног, будто оценивая. Я ошалело соображала, что говорить, но выходило плохо.

— Я никому ничего не скажу, — всхлипнула. — Я не видела ничего! И вас я бы не узнала сейчас!

— Ты узнала меня сразу, Саша, — мягко перебил он.

— Нет-нет-нет! — запротестовала я. — Вы в мою квартиру вломились! Конечно, я была в шоке! А теперь сидите и рассказываете мне все о себе, а потом будете наказывать за то, что я на вас смотрю и ничего о вас не должна знать! Это что, телешоу такое?!.

Его губы дрогнули, но смотрел он все равно серьезно.

–…Уходите из моей квартиры! Прошу вас! Я простой врач. Я вам ничего плохого не сделаю! Ну что я могу? Ну кто мне поверит, что я что-то видела? — От паники рассудок совсем помутился. — Как вы себе это представляете? Я приду к следователю и скажу: «Я вспомнила! У этого мужика глаза светились и он зубами клацал»?

Я закрыла рот ладонью, испуганно уставившись на мужчину. У меня все застыло и зазвенело внутри от того, как плавно он оказался на ногах, приблизился в один шаг и навис надо мной, глядя в глаза.

— Проблема не в том, что тебе могут поверить, — хрипло прошептал он мне в лицо, и я заскулила от ужаса. — Проблема в том, как ты дальше сможешь с этим жить…

А потом он вскинул руку к моей шее, и я только почувствовала, как что-то кольнуло в кожу… и рухнула в темноту.

***

Я приложил пальцы к ее шее, считая пульс, а сам смотрел в окно, стискивая зубы. Кожа тонкая, едва ли не прозрачная. Убить будет просто. О том, что я обещал обратное, старался не думать, но не выходило… Мужику этому, который привел докторшу домой, тоже не повезло — он видел меня.

Я прикрыл глаза и устало протер лицо. И когда все пошло под откос? Когда для меня убить стало просто? Давно. Уже и не помнил.

Эта адская ночь до сих пор морозила кровь в венах. Дождь, придурок за рулем «Шевроле», Мишка… Волчонок стал дорог. Не знаю почему. Наверное, напоминал меня самого — такой же брошенный и никому не нужный. А мне казалось, что есть шанс хоть как-то обелить свою грязную шкуру, делая хоть что-то хорошее для таких брошенных детей. Но я не думал, что он ко мне так привяжется. Не было в моих планах подобного…

Убийца, который возит за собой белобрысого мальчишку, наверное, смотрится своеобразно. Мы как раз ехали с одного задания… С появлением у меня Мишки я совершал ошибку за ошибкой. Но и я оставить его не мог. В приюте он сразу оборачивался волком и начинал кидаться на двери, воя и набрасываясь на всякого, кто к нему приближался. Только вот к докторше вдруг залез на руки…

Я открыл глаза и посмотрел на девчонку. От нее разило мокрой шмоткой и лекарствами так, что глаза слезились. Захотелось засунуть в ванную, отмыть… Я замер, осознавая эти идиотские желания. Отмыть? Повернул голову набок, присмотрелся… Не в моем же вкусе. Маленькая, белобрысая… Глаза голубые. Нет, смотреть не на что. Разве что и правда раздеть и проверить.

Руки сжались в кулаки. Ну и циничная я тварь! Только, вопреки здравому смыслу, я и правда начал сдирать с нее шмотки. Ну и замоталась! Медицинская форма ей была велика — штаны подколоты булавками, впившимися в мои нетерпеливые пальцы.

Как я ей собрался объяснять перспективы? Ну а как объясняют своим парам оборотни? Выбирают же как-то, соблазняют, принуждают… Черт его знает. Что я творю?

Мне это искусство недоступно. Я всю жизнь занимался ликвидацией людей, ставших случайными свидетелями существования моего мира. Меня вырастили таким на благо системы. Люди, которые видели то, что видела докторша, уничтожались. Но и тем, кто стал причиной такого стечения обстоятельств, тоже не сулило ничего хорошего. Меня ждало разбирательство. Но наказания не последует — я не был виноват в аварии. Вернее, был. Но это не докажут. Меня подрезали, а я не смог вырулить, в результате вылетел через стекло. На этом все…

Казалось бы — убери докторшу, выполни свою же работу и забудь. Но я не мог. Одно дело — выполнять задачу. Другое — стать причиной вынужденной расправы над свидетелями… Мне с трудом разрешили подчистить за собой же, не отдали эту докторшу другому ликвидатору. Но на этом удача кончалась.

Шмотки, к счастью, кончились тоже — гора получилась в два раза больше, чем ощипанное от них тело. Загнала себя девочка — ребра торчат, соревнуясь остротой с ключицами, живот впалый, а вот грудь с бедрами еще дают надежду на то, что можно откормить и схватиться…

Губы сами расслаблено дрогнули в усмешке, а в груди согласно потеплело. Ты серьезно, зверюга? Хочешь вот это? Или ты от отчаяния, что нам уже глубоко за тридцать, а самки не намечается? К чему лишние проблемы? Волчонок, теперь еще эта доходяга…

Зато убивать не нужно — это да. Мою самку мне оставят. И мужик этот бедовый, который совался в ее квартиру, тоже автоматом перестает быть кандидатом на ликвидацию. Одним решением спасаю двоих. Неплохо же?

Я подхватил девчонку на руки и понес в ванную отмывать.