Социальная мысль, её идеи права

Анна Атталь-Бушуева (2023)

Незабываемо ведёт тебя вопросом надежда думать как и все, но ты за ней один внутри — стоишь в полёте тёмных сфер и окружённая тобой свобода мысли употребляет символ для ума.

За краем обывательской причины

Падая волей над ложью — причины,

Камень души — обывательский ляжет,

Вдоль искушения видеть — картину,

Подлого ужаса чёрной — истории,

Где никогда не заполнит — миром,

Существование права в — толках,

Должной судьбы иллюзорности — милой,

Центром вопроса, что ждали — мы.

Думали жить — обывательской правдой,

Щерились по кратковременной — сумме,

За обнищанием слова — на право,

Логики формы обиды и — существования лично,

Падали, чтоб облекаться приличием,

Жалкого мира, на том — вымерли,

Как исторический ужас — привычки,

Холодом терпит и страхом — радует,

Над предварительной ложью — большего,

Стен иллюзорности роли — магической,

На человеческом поле — оправданном,

Вновь возведя их истории — вымысел.

Каждому страхом над именем — сказано,

Высмеять почерк мотива — за нужное,

Чтоб никогда не терять — им плаху,

Большего чуда изнеженной — маски,

За обещанием жить — по подсказке,

Верить тем чувствами лжи — неприкаянной,

Ценности формы любви — обаяния,

На обнищании времени — даже,

Стихли лекала под мнимое — толка,

Ты изумляешь внутри — обывательским,

Долгом и жаждой учить — понемногу —

Страхи ручного стремления — жалить,

Ждать и уметь испытанию — чести —

Знать своё имя — направленных зорей,

Через заядлое — подлости горе,

Над неприкаянной — формой души.

Стелет то время сереющей — маской,

Каменный век и упорство — имени,

Чтобы забыть обывательский — почерк,

Став преисподним, как ветер вопроса,

Сколько им нужно — над правом помнить,

Вечность причины и — чалого ужаса,

Завтра не станет подобием — миру,

Звать обывательской роли — правду.

Только закрыв и оставив — мирный —

Света приток, как последнее утро —

Заново всходит — над именем смирный —

Смерти приток — иллюзорной причины,

Он уготован и станет — видимой —

Ложью, откуда ты снова — робой,

Будешь для собственной истины — мира,

За неприкаянный свет — идеала над нами.