Социальная мысль, её идеи права

Анна Атталь-Бушуева (2023)

Незабываемо ведёт тебя вопросом надежда думать как и все, но ты за ней один внутри — стоишь в полёте тёмных сфер и окружённая тобой свобода мысли употребляет символ для ума.

Собственный Неба источник

Словно имя, исподлобья — черт души,

Ходишь словно, опуская чашу лжи,

Серый воздух разогнулся — на ногах,

Звонкой формы, между близостью любви,

Небо всходит, отражая — ценность дней,

Не сегодня, проходить — мечте твоей,

Между формой и обыденностью — лет,

Смертью помня — обезглавленный портрет,

На фортуне одичания — Небес,

Долгом мира и причудами — над ролью —

Постоянно бередишь её — любовью,

Жалкой роли и очерченной — у рта,

Собственной причины жизни — сна,

Говорить, или оставить — сердца враг,

Поведения фортуны, на ногах,

Жизнью боли и обыденной — тоски,

Над причиной обличения — других.

Словно вспомнил Неба вольность — и затих,

Этот скорбный, говорящий имя — стих,

За характером и мыслью, как родник —

Обитает слово в форме — на одних,

Присказках и смыслах близкой — тьмы,

Нечем обличать её — сыны,

Человеческого взгляда и — войны,

Собственного веса воли — говорить,

Близостью и правом, миром толка,

Нежели забыли ролью — Бога,

Те оценки старости — взаймы,

На аду, что присказки — войны,

Отражая вес у собственного — рока,

Болью хоронившей страсть — порока,

Близости и счастья, как прогресс,

Человеческого взгляда сквозь — причину,

Видимого солнца в благе — личного,

Из источника причуды — над бедой,

Ты отлил свой праздник — неземной,

Стал, над каменной опорой — ниже веса,

Говорящих мыслей слова — в нас,

Социальной рамки слов — прогресса,

Забирая вольности как — сердце,

Мира грёз всклокоченной — души,

Что оставила те дни — благого рая,

Ожидая чёрный день, как пламя.

Покалеченной души испуг и — время,

Частью жизни долговременной — любви,

Нас оставит жизни слово — в ней,

Ценным изобилием и — долгом,

Стать над Небом утопичным — здесь,

Как оставленное счастье — за порогом,

Одичания и истины — прогресса —

Говорить, что оставлять — любви конец,

Не единожды — над собственным упрёком,

Личной формы — собственного Бога,

Что оставил юности — венец,

Ускорения и жалости, как право,

Той весны — оставленного завтра,

Безысходности причины долгой — тьмы,

Обязательства — над птицами упрёка,

Небо в них так говорит — опять,

И причина снов — снимает строки,

Жалкой пустозвонной формы — глаз,

Лишь они оставили — дух Бога —

Между Небом — безысходной формы,

И причины думать, там внутри —

Частью боли одичания — восторга,

Декаданса личности, так строго —

Миром управляя в жалость — Небу,

Окончания им смысла — долгой тьмы,

На одних ногах — из толка,

Одичания и века — до войны,

Волей философской дна — причины,

Не снеся их смысла и — отличия,

Счастье убеждая верить — притчами,

На безликой полноводной — тьме,

Ты оставишь юности — те лица,

Чтобы вновь их — убеждать ещё —

На ногах конца фортуны — слиться,

Словом жизни и достатка — мира,

Чёрной чередой пародий — смирных,

Обладания картиной смысла — века,

Сном хождения из мыслей — человека,

Без причины думать, словно жить,

Занимая вечности — восторг,

Ты уходишь правом нам — на притчу,

Жалкой жизни и немой — тоски,

Словом их оформленной — причины,

Видеть благо истины — как мирной —

Утопичности иллюзии внутри — ума,

Неба собственного умаления — однажды,

Разбивать основу чаши — мира,

И ложась по крикам личной — тьмы,

Различать прогресса схожий — век,

На одних ногах причины — роли,

Словно ходит миром — человек,

Жизнью обделённой сном — причины,

Философской истины над — нами,

Небом уготовленного фарса — жить,

И разбитой участи — другого,

Мира слова, на причале — скованно,

Ты стоишь и формы — собираешь,

Лишь одним источником — внутри,

Зная философский крик, над именем —

Времени, что мир — остановило,

До причины откровения — войны,

Ставшей юностью разбитого — испуга,

Личной жажды проходить — другим,

Неестественным, над правом лжи — пороком,

Обезличенного волей страха — жизни.

Лично обделяя слово — толка,

Видимого солнца цельной — тьмы,

Ты — источник власти, над порогом —

Истощения опоры вечной — лжи,

Всё идёшь и странствуешь — над Богом,

Сон роняя потугами — мира,

На основах крайнего — мотива,

Различать судьбы конец — вдали,

Человеческого счастья, словно мифа

Обывательской причины видеть — сны,

У своей опоры власти — тьмы,

Слов желания и долгожданной — формы,

Болью обнажая верность — толка,

На ногах войны упорно — долго,

И иллюзией до новой — череды,

Человеческого одичания, как воли,

Истины, над исторической картиной —

Понимания любви, как сна — утопии,

Возле права вольности — своей,

Брошенной причины жить — на ней,

Как творимый фарс любви — порока,

И подобия у скованной — рутины,

Философской правды нежить — Бога,

Оставляя сон мучимой — тьмы,

На ладонях словно — до войны,

Отличения нам права — у порога,

Собственного сердца злого — толка,

Боли здесь, что ценности — истории,

Проводившей юности — венцы,

В остановленной могиле слов — вины,

Понимания той близости — войны,

Всё равно, как социальный — день,

Неба формы открывает — только,

На стоящий ценности — порог,

Осмысления утопии, ей в срок,

Одичания и лжи — понурой тени,

Серой мании ходить — судьбой забвения,

Между веком нового — покоя,

Поколений мысли словно — двое,

Понимают собственное — слово,

Сна источника — у берега другого,

Чёрной философской призмы — пламени,

Разделяя путь основы — мира,

На могилах сна иллюзий — жизни,

И другого поколения — мотива.