Город зажигает огни от руин

Анна Атталь-Бушуева (2024)

Внутри музыкального сборника представлены песни, стихи и аккорды, в которых я отображаю реальность Петербурга. Когда я жила в нём в ранние годы, и когда переживала изменения в жизни. В песнях можно увидеть психологию соединения рока и авангардных моделей мышления. Через которые я провела свою ментальную харизму времени и собрала авторский опыт в одном сборнике песен.

Пролог:

Нет большего чувства предположить, что гуляя по городу ты

спотыкаешься о новое чувство печали. Внутри себя не замечая

истинные смыслы о происходящем ужасе в душе. Когда прошла уже

молодость и гложет страх жить наедине со своими мыслями. Даже,

когда нет вокруг тебя социального одиночества в этой потухшей

реальности. Этот сборник стихов и песен сможет прояснить то

чувство и настроение, когда ты уходишь глубоко в город и

проникаешься печалью на этой глубине внутри своих переживаний.

Как я, когда-то гуляла по Питеру и придумывала новые строчки для

своих произведений. В них отображаются те стихии старого

Питера, внутри которых ты вспоминаешь время своей молодости.

А быть может ещё переносишься на век назад и там по классическим

ступеням Эрмитажа или Михайловского замка сможешь

прочувствовать весь смысл города.

Когда он жил внутри тебя и музыкальное поле обиды также

шло, закрывая рукава Невы. По обе стороны узнавания своей

русской души и истории, в которой можно проложить немало строк.

В них же ты рисуешь и новое, необычное нравственное поведение

для людей. А быть может уже ставишь себе сходство для

музыкальной линии в торжественной атмосфере готического ужаса.

По которой даже старые замки Питера могут тебе объяснить дух

европейской морали этого города. Внутри непримиримо и с лаской

ты ждёшь свой последний звон над пропастью сожаления и страха.

Но снова проходишь вдоль музыкальных улиц и сливаешься с

мрачной тоской нынешней культуры. В ней в 21-м веке можно

прочитать слаженный тип символизма, в котором старость уже не

гложет душу. А просто прививает тебе новое торжество к

повседневности внутри блуждающего ритма социальной свободы.

Потом она струится по нотам внутри Питера и вносит в

угрюмый тон повседневности ещё и строгие черты антикварной

готики. Но той, чтобы создать оценку для движения молодости по

схожей логике с 20-м веком. В себе приникая в спонтанности к

чувству мрачной свободы, когда движением на руинах тоски ты

смотришь себе через плечо. А потом разворачиваешься напротив

схожих ритмов 20-го века и там ты видишь то же отражение

реальности. Как бы притворяясь мёртвой сквозь движение

способности жить наедине с самой собой. И этим вести свою

суровую современность к неоклассической форме реальности.

Которую ты можешь увидеть на руинах того же общества, но в

будущем. Когда создаёшь свои произведения и они также

притворяются тебе хорошими друзьями. Но до конца не верят, что

ты стала им твёрдой рукой внутри современности. Искать и

находить нужные аккорды и ритмы, чтобы потом выяснить всю

скульптурную схожесть этой витиеватой логики музыкального

шарма. Он так бледно привыкает играть вместе с тобой, что всё

чуждое на руинах нужной совести становится уже привычкой.

Внутри неё ты и идёшь под тоннами воды Невы и притворяешься

там социальной бездной. Которую создали в прошлом люди и верят

до сих пор, что смерть их никогда не заберёт с собой. Что снова там

ты станешь внутри привычкой и питерской скульптурой вести свою

повседневность и ждать ещё новых песен на манер своей молодости

жизни.