Девушка лучшего друга

Анна Антонова, 2012

Нина с Женькой дружили словно сестра и брат, ведь их мамы были лучшими подругами. Вот и на этих каникулах они все вместе отправились в путешествие по загадочной Скандинавии. Поездка началась отлично, но потом появилась Вероника… Разбитная девчонка из их туристической группы сразу заинтересовалась Женькой, да и он не остался равнодушен к ее чарам. Нину это почему-то очень задело. Неужели она ревнует друга детства? Или на самом деле Женька значит для нее гораздо больше? Среди суровых норвежских фьордов Нине предстоит решить непростую любовную головоломку…

Глава 3

Свободные объятия

Подойдя к привокзальной площади, я, конечно, первым делом увидела свою маму, явно готовую вызывать полицию, «Скорую» и службу спасения одновременно.

— Ну слава богу, — облегченно выдохнула она. — Я уже вся извелась.

Женькина мама скептически взглянула на нее и просто спросила:

— Как погуляли?

— Супер, — небрежно кивнул Женька и полез в автобус.

Я направилась за ним, но тормознулась, почувствовав взгляд в спину. Я же совсем забыла о просьбе новой знакомой! Обернувшись, я убедилась, что права — Ника смотрела на меня красноречивым взглядом. Я кивнула — помню, мол, — и шагнула на ступеньку. Немедленно кидаться выполнять поручение я не собиралась.

— Наш дальнейший путь лежит в город Турку, — объявила Марина.

В Турку автобус затормозил прямо на площади у собора. На его крыльце тусовалась странная компания с плакатами, похожая на сборище кришнаитов. При виде нас они зашевелились и поднялись, оживленно переговариваясь.

— Что там написано? — заинтересовался Женька.

— «Free hags», — прочитала я. — Свободные что-то.

— Первое слово я и без тебя понял!

— Вот сам и переводи, раз такой умный!

Выйдя из автобуса, мы увидели, как «кришнаиты» бросились навстречу группе японских пенсионеров и начали активно с ними обниматься.

— «Free hags», — услышала я за спиной знакомый голос, — «свободные объятия».

— Точно! — обрадованно обернулся Женька.

Я нехотя последовала его примеру и увидела то, что ожидала — Нику, с любопытством разглядывавшую вовсе не «кришнаитов» с японцами, а нас с Женькой. Она когда-то успела переодеться: сменила топик на еще более откровенный, хотя в Финляндии было весьма прохладно и на берегу Балтийского моря тем более жарче не стало.

Я спохватилась, что знакомство сейчас состоится без моего участия. Почему-то мне этого очень не хотелось, поэтому поторопилась соблюсти политес и заодно выполнить обещание:

— Знакомьтесь: Вероника, Евгений.

Я намеренно назвала полные имена, чтобы снизить накал фамильярности, и только потом заметила свою любимую ошибку: опять я забыла, что представляют мужчину женщине, а не наоборот! По моей логике, больше почета оказывается тому, кого называют первым, но правила этикета в этом вопросе со мной не соглашались.

Естественно, всем, кроме меня, было на это наплевать: Женька величаво кивнул, а Ника протянула:

— Приве-ет.

Я сочла свою миссию выполненной, развернулась и пошла ко входу в собор.

— Подожди, — неожиданно рванул за мной Женька.

Я удивилась, но вида не подала, спокойно кивнула:

— Пошли.

Нике ничего не оставалось, как последовать за нами.

Я сомневалась, что ее пустят в собор, но внешний вид нашей новой знакомой никого не заинтересовал. Вот что значит Европа! У нас бы девушка в подобном виде и на крыльцо церкви не поднялась. Здесь же, в католичестве, или отношение к одежде было терпимее, или к посетителям со всего мира давно привыкли.

Собор поразил нас высокими готическими сводами и суровыми каменными колоннами. Впечатленные этим мрачным великолепием, болтливые невнимательные туристы невольно замолкали и лишь негромко переговаривались, бродя по собору с задранными головами. Даже Ника, кажется, слегка потерялась и почувствовала неуместность своего облика.

Но хватило ее ненадолго — едва мы вышли на улицу, она встряхнулась:

— Брр, не самое веселое местечко!

Я ожидала, что Женька отбреет ее в своей неподражаемой манере: мол, только духовно неразвитые личности могут не проникнуться культурными ценностями. Во всяком случае, я бы наверняка услышала нечто подобное. Но он лишь хмыкнул, взглянул на девчонку и изрек:

— Средневековые соборы редко отличаются веселостью.

Вид у него при этом был самый простецкий, и я поняла — отделался ничего не значащей фразой. Поняла — и успокоилась. Впрочем, разве я беспокоилась?

— Ну а мы с вами плавно перемещаемся к замку, — возвестила Марина, и я мигом выбросила из головы Нику. В замках мне еще бывать не доводилось!

Впрочем, не довелось и сейчас, внутрь нас не пустили — было уже поздно, и замок оказался закрыт. Поэтому мы просто побродили кругом, сфоткались у ворот, у башни и на фоне крепостной стены. Ника прочно прилепилась к нам, несмотря на тщетные призывы ее мамы. Против ожиданий, та выглядела вовсе не новогодней елкой на выезде, а вполне скромной тетенькой. Видимо, дочка отыгрывалась за двоих.

— Ну а нас с вами ждет новый эттрекшн, — объявила Марина, когда мы вновь дружным стадом собрались у автобуса. — Посадка на паром и отправление в Швецию.

— Новый что? — немедленно поинтересовалась Ника.

— Влечение, — машинально перевела я.

— Вообще-то, я думаю, в данном случае имелось в виду другое значение этого слова, — хмыкнул Женька. — Следите за руками, как слышится, так и пишется: атт-ра-кци-он.

Я, стараясь сохранить независимый вид, процитировала нашу учительницу по английскому:

— Созвучные слова — ложные друзья переводчика. Зачастую они имеют совсем другое значение.

— Мне первое значение больше нравится, — протянула Ника и стрельнула глазами в Женьку.

Он сделал вид, что сосредоточенно слушает экскурсовода, которая проводила инструктаж по посадке на паром:

— Я выдам вам по магнитной карточке, ее надо будет вставить в турникет, и вуаля — вы в плавучем доме.

— А паспорта надо показывать? — спросил кто-то.

— Нет, — успокоила Марина. — Забыли, что вы уже в шенгенской зоне? Иногда выборочно проверяют документы, но это бывает очень редко.

— А как же наш автобус?

— Автобус поедет с нами, — успокоила она. — В багажном отделении. Транспорт проверяет таможня, так что ничего не забывайте!

— Автобус влезет на теплоход? — удивилась я.

— Нин, это же паром, — снисходительно пояснил Женька. — Там стадо слонов можно перевезти.

— Какой ты умный, — восхитилась Ника.

Женька приосанился, а я неприятно удивилась: неужели девчонки пользуются такой грубой лестью, а парни на нее ведутся? Если бы не увидела этот прием в действии, ни за что бы не поверила. Оказывается, журнальные статьи по примитивной психологии иногда говорят правду! Может, и мне взять на вооружение этот метод? Хотя что-то подсказывало мне: подобные штучки срабатывают лишь в исполнении Ники и ей подобных, у меня просто не получится нести чушь с таким серьезным видом.

Марина раздала всем билеты — моя мама, как обычно, хотела забрать наши с Женькой себе, то тетя Ира ей не позволила, сразив убийственным доводом:

— Потеряют — не поедут в Швецию, только и всего.

Нику тоже позвала мама, и она с неохотой нас покинула, чему я неожиданно обрадовалась: она успела здорово утомить меня своей простотой.

Мы вытрясли из автобуса свои вещи и направились ко входу в зал ожидания. Там Женька сразу уткнулся в телефон, проверяя наличие бесплатного вай-фая.

— Есть три точки, но доступ закрыт, — сообщил он. — Придется за деньги подключаться. Смотри! — обрадовался он. — «Яндекс» понял, что мы в Финляндии, и показывает местную погоду!

— Лучше посмотри, какая погода завтра будет.

— Стокгольм… +17, — доложил он.

— Вот это я понимаю — лето. Нам бы такое…

Продолжить увлекательную беседу о погоде мы не смогли — Марина позвала на очередной инструктаж.

— Объявили посадку на паром. Никто никуда не торопится, — предостерегла она, заметив, как несколько человек из нашей группы собрались куда-то бежать. — Успеете, несколько тысяч человек все равно за минуту не погрузятся.

— Несколько тысяч? — ахнул кто-то.

— Паром размером с многоквартирный дом, — прояснила она. — Да вот он, посмотрите, — и она указала на огромное окно, за которым виднелось нечто многоэтажно-гигантское. Даже мы с Женькой, уже видевшие паромы в Хельсинки, удивленно замерли.

Марина тем временем встала у турникета и помогала желающим пройти: прикладывала магнитные карточки. Все, кроме Женьки, послушно пользовались ее услугами, а он сказал:

— Сам попробую.

Без проблем миновав турникет, он гордо посмотрел на меня — учись, мол, пока я жив. И я пожалела, что не последовала его примеру: не труднее, чем войти в метро! Как часто бывает сложно попробовать что-то новое из страха выглядеть смешно или нелепо, а на деле оказывается проще простого.

Когда все оказались внутри, Марина вновь собрала группу вокруг себя:

— Условия размещения у вас разные. Но все каюты на пароме четырехместные, просто кто-то в них расположится вдвоем, кто-то втроем, а кто-то вчетвером. И если вы заказывали двухместную каюту, не ищите меня в час ночи — я, конечно, прибегу в халате и тапочках, но верхние полки у вас отпиливать не буду!

— А вы вчетвером в одной каюте будете? — поинтересовалась незаметно появившаяся рядом с нами Ника.

— Нет, — ответила я, порадовавшись про себя, что наши мамы догадались заказать две каюты.

Хоть мы с Женькой и сидели когда-то на соседних горшках, возвращаться в золотое детство не хотелось.

— Жалко, — искренне огорчилась Ника.

Я удивилась — она что, думала: мы с Женькой будем целоваться в туалете? На пароме для этого много гораздо более подходящих мест…

— Я сейчас буду раздавать ключи от кают, — объявила Марина. — И сразу хочу предупредить: когда я занимаюсь заселением, не отвлекайте меня никакими разговорами и вопросами!

— Суровый у нас гид, — тихонько прокомментировала я, а Женька с горестным видом поведал:

— Я ветровку в автобусе забыл.

— Как ты умудрился? — встрепенулась я. — Предупреждали же!

— Поэтому и забыл — если бы не предупредили, взял бы.

Нисколько не удивившись этому парадоксальному выводу — слышала от него и не такое! — я решительно постановила:

— Сейчас все узнаем.

— Нашим не говори, — предупредил Женька, но я и не собиралась закладывать его маме.

Дождавшись, пока раздача ключей завершится, я подошла к экскурсоводу.

— Марина, а Женя ветровку в автобусе забыл, — наябедничала я, как в детском садике. Только обращаться к гиду без отчества было странно и непривычно. — Может, сходить забрать?

— Да ничего не будет, — снисходительно отозвалась она. — Я предупреждаю, чтобы глобально чемоданы не забывали, а куртку вашу никто не возьмет.

И мы, воодушевленные, что она обошлась с нами как со взрослыми, отправились заселяться.

Когда мы зашли в каюту, я снова порадовалась, что наши мамы не пожадничали — здесь и вдвоем-то было тесновато. Не успели мы поставить вещи, как в дверь постучали.

— Пошли, пройдемся, — позвал меня стоявший на пороге Женька.

— Может, потом? — растерялась я. — Сначала вещи разберем?

— Потом некогда, — отрезал он, — надо будет ужинать и спать ложиться, а то завтра прибываем рано. Так что вещи вообще разбирать не стоит.

Я посмотрела на маму, услышала:

— Конечно, иди, — и шагнула в устланный ковровой дорожкой коридор.

На палубе никого не было, кроме сильного ветра. Он рвал волосы и заставлял держаться за поручни — иначе, казалось, не удержишься на ногах. Разговаривать не получалось: не хватало сил перекричать стихию.

Мы сделали пару снимков. Даже Женька по доброй воле позировал, хотя в кадр не попадало ничего примечательного: серое небо и такого же оттенка палуба. Пейзаж тоже не особенно радовал глаз — Балтийское море не было синим, не блестело на закатном солнце, не билось волнами о борт и вообще скорее напоминало речку из-за постоянно сменяющих друг друга лесистых островов, создававших иллюзию близкого берега.

Не сдаваясь, я подошла к борту и, крепко вцепившись в поручни, посмотрела вперед, на мутные серые волны: нет, романтичной сцены из «Титаника» все равно не получается. Вдруг я заметила, что Женька накрыл мою руку своей, и удивленно обернулась — неужели страхует?

— Не бойся, не упаду… — хмыкнула я, но проглотила последний слог.

Женька подошел совсем близко, другой рукой обнял меня за плечи, заслоняя от ветра…

— Вот вы где! — раздался рядом преувеличенно радостный голос.

Мы с Женькой отпрянули друг от друга и одновременно обернулись на бесшумно подкравшуюся Нику. Впрочем, может, она сделала это и шумно — расслышать все равно ничего было нельзя.

Она с любопытством переводила взгляд с Женьки на меня и обратно, а я в кои-то веки порадовалась ее неуместному появлению. Почему-то я не сомневалась: о том, что сейчас могло произойти между нами, я бы очень скоро пожалела.