Учитель

Анжелика Рэй

После смерти родителей двое братьев из клана оборотней существуют на грани выживания. Старшему брату, Гепарду, улыбается удача – знакомство с артисткой из клана Водных Лилий делает его вхожим в богатое семейство Шанхольц. Младшей дочери Шанхольц, которая является трудным ребенком, требуется учитель, и оборотень предлагает кандидатуру своего нелюдимого младшего брата – Рыси. И хотя собеседование проходит крайне неудачно, вскоре ситуация меняется кардинальным образом.

Глава 3

И вот я уже стою перед огромным домом семьи Шанхольц из клана людей.

Брат настоял, чтобы я надел на собеседование его темно-зеленый пиджак. Мы с ним плюс-минус одного телосложения, только волосы у нас разного цвета. По маминой линии я не просто рысь, а редкая сероцветная разновидность. Кто-то из маминых предков был смешанной с волком породы, и у нас нетипичный для рыси окрас — темно-серый, с пепельным оттенком. Не говоря уже о том, что серо-голубых глаз у чистокровной рыси в принципе не бывает.

В дом меня провела домработница. Пройдя по длинному коридору, мы прибыли в просторную гостиную. На диване сидела неприятного вида женщина, изрядно напомаженная и оштукатуренная. Я попытался силой воображения представить, как она выглядит в своем естественном виде, но мне это не удалось.

— Господин Танэльс-младший, мадам, — сказала ей домработница.

Женщина на диване приподнялась, ее тонкие губы растянулись в дежурную улыбку.

— Мари Шанхольц, — представилась она. — Присаживайтесь, пожалуйста.

В первые секунды общения она болезненно всматривалась в мое лицо, видимо пытаясь рассмотреть спрятанные за челкой глаза, но ничего по этому поводу не сказала.

Когда она заговорила, ее голос оказался скрипучим и неприятным. Таким голосом обычно обладают люди, которые либо сильно больны, либо имеют скверный характер. Я невольно вздохнул. Перспектива иметь разговор с этой женщиной меня совсем не радовала.

— Давеча мы имели удовольствие познакомиться с вашим братом, и он нам сообщил, что ваши предки родом из Алисси́и, — начала она. — Он также вас рекомендовал как человека, хорошо владеющего алисси́йским языком. Но прежде я хотела бы вас спросить, знакомы ли вы с учебником алисси́йского авторства Некó? Нам его рекомендовали как одно из наилучших пособий для изучения этого языка.

Хоть я силился понять, кого именно Мари Шанхольц имела в виду, когда говорила «мы», я решил отвечать по существу.

— Я знал одного человека, который занимался вроде бы как раз по этому учебнику. Насколько мне известно, он был издан очень давно и не отражает того живого языка, на котором сейчас говорят в Алисси́и. Например, в нем говорится, что «ситóрис карисма́тис» по-алисси́йски означает «ничего страшного», но никто из алисси́йцев так сейчас не говорит. Все говорят «ка́ри ситóри.»

Мари сузила глаза и поджала губы.

— Что ж, — сказала она. — Но с самим учебником вы не знакомы?

— Нет.

— Гм… Хорошо. — Она над чем-то задумалась. — Тогда, возможно, стоит дать вам пообщаться с Софи. Это моя внучка, которой требуется преподаватель алисси́йского.

— Хорошо.

Привели Софи, которая с виду была как все остальные дети ее возраста. Но я отметил странно впившиеся в меня маниакального вида глаза. Взгляд у нее был недетский.

— Господин Танэльс, это Софи, — представила мне старшая Шанхольц. — Софи, поздоровайся.

— Добрый день, — сказала она по-алисси́йски. — Рада знакомству.

Произнесла она это на удивление правильно.

— Взаимно, — ответил я ей тоже по-алисси́йски, и по недоумению, отразившемуся на ее лице, понял, что это выражение было ей неизвестно. Поняв, что она только что столкнулась с ранее не знакомым словом, Софи пришла в странный буйный восторг, — я говорю «странный», потому что мне непонятно, как такой факт может вызвать такие эмоции.

— Кла-а-асс! — протяжно запищала она, хлопая в ладоши. Я поморщился.

— А как вас зовут? — спросила она на родном языке. Мне понравилась ее прямолинейность.

— Я Рысь из семейства Танэльс, младший сын, — ответил я.

— Класс! — опять криком провозгласила Софи. Я уже стал подозревать проблемы в эмоциональной сфере, но тут она выдала такое, от чего я совершенно опешил:

— Хочу, чтобы вы называли себя Софи, а я буду называть себя Рысь! Софи нравится это имя!

— Софи, что за причуды! — одернула ее бабушка.

Но Софи только картинно заныла, как капризный ребенок, и затопала ногами, повторяя:

— Хочу, хочу, хочу! Пусть я буду Рысь, а он Софи!

— Нет, Софи, так не пойдет! — сказала Мари. — Господину Танэльсу это не понравится. Перестань кривляться!

Я часто заморгал, пытаясь осознать, что вообще происходит.

— Извините, господин Танэльс, — сказала мне Мари, попросив домработницу пока увести внучку. — Софи у нас сложный ребенок, но если к ней привыкнуть, вы увидите, что она очень способная ученица.

Другой на моем месте, скорее всего, вежливо улыбнулся бы в ответ, но не таков был я. Не мог я изображать вежливость, когда какой-то пятилетний человеческий ребенок только что попытался присвоить себе мое родовое имя, как будто я шут гороховый и надо мной можно потешаться.

— Простите, мадам Шанхольц, — услышал я собственный глухой голос, — но боюсь, я не смогу преподавать вашей внучке.

Я быстро поклонился и направился к выходу.

— Как же так? Господин Танэльс! Господин Танэльс! — услышал я летящий мне вдогонку растерянный голос. Но я не оборачивался. Швейцар на входе открыл мне дверь, и я вышел.

Уж не знаю, что обо мне подумала Мари Шанхольц, но, оказавшись на улице, я почувствовал себя лучше. Какая-то часть меня была очень рада, что мне не придется иметь дела с Шанхольцами. Но была еще и другая часть меня, которая вдруг стала меня распекать: «Ну и что ты наделал? Что теперь скажет брат? Вот как ты ему расскажешь, что провалил собеседование и испортил отношения с Шанхольцами?» «Да, но это не моя вина, — не соглашалась моя другая часть. — Кто вообще станет мириться с таким отношением?»

От тяжелых мыслей у меня разболелась голова. Я чувствовал, что нужно остыть и на что-то переключиться. Ноги сами меня привели к ближайшему трактиру, который приветливо переливался огнями и манил запахом вкусной еды.

Я зашел внутрь и сел за барную стойку. Рассчитав, сколько будет стоить еда и выпивка (брат дал мне с собой немного денег), я сделал заказ. Пока я ждал, рядом со мной села молодая девушка, дикарка.

Мне симпатичны дикари. Они хоть и люди, но в них почти нет типично человеческого лицемерия и коварства. По характеру они мало отличаются от оборотней. Если бы я встречался с человеческой девушкой, то только с дикаркой.

— Что, невезуха? — весело спросила она, обратившись ко мне. У нее в руках уже был бокал с элем. Видимо, у меня был заметно понурый вид.

— Да, вроде того, — ответил я.

— Что случилось? С девушкой проблемы?

— Нет… У меня вообще нет девушки, — почему-то сказал.

— Ну, тогда вообще все прекрасно! — почему-то сказала она.

Я удивленно на нее посмотрел, и наши глаза встретились.

— Погоди-погоди, — деловито сказала она. Не церемонясь, она убрала челку с моих глаз. — А ты довольно симпатичный! — вынесла она свой вердикт, проведя ладонью по моему лицу. — Как тебя зовут?

— Рысь.

— Рысь? Первый раз вижу рысь с голубыми глазами.

— Во мне есть немного волчьей крови.

— А-а-а, — она энергично кивнула головой.

Тут мне принесли эль. С самого утра я ничего не ел, и хмель быстро ударил мне в голову.

— А как тебя зовут? — спросил я.

— Санита.

Довольно-таки распространенное среди дикарей женское имя. Такое, наверное, понравилось бы моему брату. Вспомнив о брате, я опять помрачнел. Санита как-то легко улавливала мое настроение.

— Ну вот опять приуныл! — она закатила глаза. — Да чего вообще унывать-то! Любые проблемы в этой жизни можно решить.

Я и забыл, что дикари славятся своим жизнелюбием. Жаль, что их в нашей стране осталось не так много. Большинство смешались с людьми. Дикари же по сути и есть люди, только они длительное время были оторваны от цивилизации и жили в изоляции. Когда люди с ними наладили контакт, то обманули их доверие и долгое время их эксплуатировали, как и оборотней, только благодаря своему военному превосходству.

А нынче среди людей какая-то мода на дикарей. В клане дикарей все как один красивые и пышущие здоровьем, не то что остальное человечество. А еще дикари куда более естественные, хотя сейчас многие стали копировать людей.

— Так что случилось-то? — спросила Санита.

— Я должен был устроиться на работу в один богатый дом, но провалил собеседование. Теперь мне нужно рассказать об этом брату, который на меня очень рассчитывал. — Я покачал головой.

— Хм-м, подумаешь! — фыркнула она. — Послушай, у меня есть идея. — Она с энтузиазмом толкнула меня локтем. — Сделаем тебе такое имя, что и работа никакая не нужна будет!