Вместо предисловия
У ска-панк группы Distemper есть такие слова в песне, которые навсегда запали в душу:
Я никогда не забуду
Свой первый шаг против строя,
И тех друзей, что шагнули
Когда-то вместе со мною.
Любого человека формирует окружение и в первую очередь близкое. Бывает, что человек многие годы идет параллельным курсом с тобой, а потом в памяти о нем ничего не остается, другой же на короткое время рядом — и навсегда в твоей памяти. Почему так происходит? Риторический вопрос. Сказать о тех, кто сформировал твое видение мира, это все равно что рассказать о себе самом. Они жили без жалости к себе, без страха, и это правда. Были и те, кто прошел с тобой через всю жизнь бок о бок, плечом к плечу. И тем и другим респект.
Пусть стерлись в памяти лица,
Сменили облик дороги,
Мне будут сниться и сниться
Тех первых дней все тревоги.
Часто думаю об этих словах. Если человек сделал шаг против строя, общего направления движения, ни с того ни с сего, возникает два простых вопроса.
Можно ли сделать его, шаг, в одиночку?
Важен ли этот шаг?
Во-первых, такое невозможно сделать одному, даже если этот человек совсем безумен, и сложнее, чем придумать новый дебют в шахматах. Другое дело, если с ним или следом за ним шагнули другие — совсем иной коленкор, значение возрастает, fuck it.
«Единица! Кому она нужна?! Голос единицы тоньше писка» (В. Маяковский).
И простой шаг становится бо́льшим, чем тупая упертость отдельного психа, он уже не одинок, как последний глаз у идущего к слепым человека! Люди слепы, понятно, но есть шанс, возможность, силы, чтобы нарушить привычный порядок вещей. Творится этот бардак не в одиночку, а с теми, кто свой, кто способен нутром почувствовать реальный расклад, как и ты сам, понять, что время — одно наебалово, пространство — другое.
Это чтиво, возможно, подарит кому-то осознание, что любой человек, кем бы он ни был, какие бы противоречия ни роились в его мозгах, не одинок на своем пути: есть поехавшие, которые идут той же дорогой. Рано или поздно из жизни уходят драйв, адреналин, трэш и угар. Появляется стабильность, порядок в голове, и понимаешь, что подсознательно к этому и стремился… Но молодость — она неуправляема, как малый пацан без присмотра, — ей надо схватиться за горячую сковороду, лизнуть на морозе железяку, сунуть гвозди в розетку, чтобы познать опасные границы этого, хрен, «лучшего из миров»… чтобы потом с ностальгией вспоминать боль, трэш и угар, к которым не должно быть возврата. Я же всю жизнь хотел этого…
Итак, Книга о друзьях. Погнали!
