Так, как должно быть

Юлия Фомина, 2020

«… Рано или поздно вы все равно будете вместе…» я всегда подсознательно возвращался к этой фразе, всегда, когда видел ее. Все эти случайные или тщательно спланированные встречи в нашей жизни. И даже, когда просто вспоминал о ней, задумываясь о том, как она там, как живет, изменилась ли ее улыбка, скучает ли по мне, в моей груди что-то щемило, но я не понимал что. А сейчас, спустя столько лет с момента нашего знакомства, я смотрю на нее, и меня начинает душить жуткий страх, не опоздал ли я.

Часть 1. Николас

Глава 1.

Бирмингем, Англия.

04 февраля 2008 г.

Сквозь призму прожитых лет, ко мне пришло осознание, что все события в жизни происходят потому, что так должно быть. Будучи в моменте я (да и мне кажется, большинство людей на планете) суечусь, задаюсь вопросом, почему и зачем произошло то или иное событие в моей жизни, но спустя время, оказавшись на своем месте, оглядываясь на пройденный путь, вдруг осознаю «Ах, вот для чего оно все было».

Окинув взглядом трехэтажное здание из красно-коричневого кирпича викторианской эпохи, залитое утренним солнцем, таким не привычным для февраля, я ухмыльнулся, подавляя небольшое волнение, и поспешил потянуть на себя массивную парадную дверь.

Первый рабочий день в новой компании. Это был не просто первый день на новом месте, это был первый день на моей первой работе. Работу во время учебы, я в счет не беру, все таки она была скорее ради развлечения, опыта и интереса, да и стажировка в отделе маркетинга в филиале банка «Стэндарт Чартерд» была не оплачиваемой, хотя к ней я относился уже гораздо серьезней. И вот я, Николас Артур Стоунсон, сижу на диване в зоне отдыха отдела продаж корпоративным клиентам филиала «Барклайс Банка», одного из самых старых банков Англии, и жду своей очереди на прием к моему новому начальнику. Это была чертовски крутая возможность для меня и моей карьеры в этом городе.

Делая вид важного парня, я откинулся на спинку дивана, положил руку на подлокотник, а правую ногу закинул на колено левой. Чувство уверенности в себе и мои амбициозные планы на будущее зашкаливали во мне и я даже не старался скрыть этого факта. Положение моей семьи, а также отличное образование за плечами придавали мне ещё больше уверенности в этом месте. Бирмингемский университет был одним из лучших в мире, и не нужно ехать ни в какой Оксфорд или Кэмбридж. Собственно, мне и не хотелось особо, все в нашем городе меня устраивало, и я не куда уезжать не собирался. На тот момент. Плюс, харизмы и наглости добавлял статус чемпиона города по вольной борьбе, которой я занимался с пяти лет. Отец увлек меня борьбой, переживая за то, что я рос слишком щуплым и робким ребенком. Нет, я не стал огромной грудой мышц, скорее просто крепким и сильным парнем, у которого в наличии большое количество сил и безрассудства. Отец совершено не учел мой темперамент, отдавая меня в столь агрессивную секцию: пару раз я даже был на грани отчисления из старшей школы из-за того, что не мог держать свои кулаки мастера при себе. Хотя, надо сказать, с возрастом я становился спокойнее, считал себя выше того, чтобы драться с кем-то.

Сидя в расслабленной позе, я оглядывал open space — высокие потолки, панорамные окна от пола до потолка, множество столов, сгруппированных по четвёркам и огороженных невысокими перегородками. Я сидел при входе в помещение, справа, около стены, в зоне отдыха — два дивана, столик, несколько цветов в горшках по периметру на подставках и вендинговый автомат с разнообразными снэками. По левую сторону был проход, отделявший кабинеты, по всей видимости, более значимых персон стеклянной стеной. Стекла, конечно, были закрыты жалюзи. Куча симпатичных девочек, бегающих с бумажками мимо меня по проходу и вдоль столов. И она.

Она сидела в первом ряду, справа у окна, в окружении бумаг и папок. Несмотря на то, что благодаря большим окнам пространство было залито ярким дневным светом, у нее горела настольная лампа теплого оттенка, и девушка из-за этого как то особенно выделялась из толпы. Тогда она мне показалась слишком серьезной и важной, что ли. Она была очень сосредоточена и очень красива. Длинные прямые волосы темно-каштанового цвета, передняя прядь справой стороны спрятана за ухо, но очень аккуратно, будто ее туда зачесали намеренно. Возможно, она была даже приколота. В ушах виднелись круглые жемчужины-сережки. Она не отрывала взгляд от монитора, но было заметно, что у нее выразительные глаза, слегка подчеркнутые макияжем. Хрупкий носик, пухлые губы, покрытые помадой натурального оттенка, красивый овал лица и длинная шея, обрамленная воротником-стойкой белой рубашки, которая сидела на ней как литая. А еще у нее была очень красивая осанка, статная, аристократичная, и изящные пальцы, которыми она что-то непрерывно печатала на компьютере. Тонкие кисти были обхвачены манжетами белой рубашки, а правую дополнял тоненький серебряный браслет с маленькой белой подвеской, форму которой мне никак не удавалось разглядеть из-за постоянных движений ее руки. Обычно я никого так не разглядывал, максиму кидал взгляд на привычные для мужчины прелести, но я томился в ожидании уже минут десять, да и девушка вызывала интерес. Несмотря на то, что напротив меня сидело и проходило множество представительниц прекрасного пола, именно она приковала все мое внимание.

Неожиданно она подняла взгляд, и да, я не ошибся, глаза были чудесные, миндалевидные, выразительные и сияющие. Цвета я пока не разглядел. Но, как оказалось, она смотрела не на меня, а на моего начальника, который в тот момент подошел ко мне.

— Доброе утро, Николас, — обратился ко мне молодой мужчина, протягивая руку. Я вскочил с дивана, чтобы ответить на рукопожатие.

— Добрый день, мистер Томсон.

— Чарльз, мы же договаривались, — улыбнулся вежливой улыбкой мой босс, напомнив мне, чтобы я обращался к нему по имени. — Посидишь еще пару минут, и я займусь тобой, — предупредил Томсон, и направился в сторону столов, где сидели, по всей видимости, его сотрудники. Мой новый начальник на вид был ненамного старше меня, но еще на собеседовании я понял, что он довольно умный парень и очень крут в своей работе. Да и руководитель нашего департамента мистер Гордон Браун уважительно отзывался о нем на моем втором собеседовании в «Барклайс Банк».

Томсон поздоровался со всеми: помахал девушкам, подошел к какому-то низкорослому пареньку со странной прической, похожему на хоббита, и пожал ему руку, а затем направился к ней. Определенно они уже виделись ранее. Он стал у неё за спиной и посмотрел в ее монитор, склонившись ближе, опираясь одной рукой на спинку стула, а другой сбоку на стол. Она что-то говорила и указала на монитор. Чарльз улыбнулся, а потом что-то сказал, и они оба посмотрели на меня. И я впервые увидел ее улыбку. Мягкую. Описывают ли подобным эпитетом улыбку? Не знаю, но именно такое ощущение у меня возникло, когда впервые я ее увидел. Мягкая, словно обнимающая. Раньше бы мне показалось, что так улыбаются только детям, и то не у всех женщин это получается столь мягко, но именно такие ассоциации возникли в моей голове. На такую улыбку просто невозможно не ответить улыбкой. И я улыбнулся. Даю гарантию, вид у меня был наиглупейший.

Томсон едва дотронулся до ее плеча и выпрямился. А она продолжала смотреть на меня и улыбаться. Я же смотрел на нее. Было очевидно, что мы оба слишком задержали взгляд друг на друге, нарушая все формальности. Но мне даже не хотелось его разрывать. Я поймал себя на том, что любовался ею, ее улыбкой, ее красотой. Вмиг улыбка ускользнула с ее лица, и она снова стала серьезной и опустила, казалось, растерянный взгляд сначала на стол, потом посмотрела на монитор, а затем на Томсона и что-то ему сказала.

Неожиданно для меня, хотя наоборот, это было ожидаемо, вот только мои мысли сейчас были не об этом. Чарльз выкрикнул мое имя и махнул мне рукой, призывая подойти. И я с азартом и интересом вскочил с дивана и направился к ним.

— Анна, познакомься, это Николас Стоунсон, наш новый менеджер по продвижению среди партнеров, — представил меня Чарльз. Она лишь кивнула, продолжая улыбаться своей мягкой улыбкой. Я хотел протянуть ей руку, чтобы придать больше официальности нашему знакомству, но, любуясь ее улыбкой, передумал. Она тоже не стремилась переходить к формальному рукопожатию, лишь кинула едва заметный взгляд на мои руки.

— Николас, это Анна Альпин, старший ассистент нашего отдела и моя правая рука, — продолжил Чарльз и снова положил руку ей на плечо. — Я тебя введу в курс дела по основным обязанностям, а по всем организационным моментам, да и вообще, если будут возникать вопросы, всегда можешь обращаться к ней. — Он говорил, а я то и дело кидал взгляд на его руку у нее на плече. В этом жесте не было никакого подтекста, но почему-то он не прошел мимо меня. Интересно, насколько близкие у них отношения? Я перевел взгляд на Анну, она снова посмотрела в монитор и что-то напечатала.

Чарльз зашагал в сторону прохода и, положив ладонь мне между лопатками, направил меня следовать за ним. Несмотря на его приветливость и мягкотелость в прямом и переносном смысле, в этом парне определенно был стержень. Начальник познакомил меня со всеми в нашем отделе — он был небольшой, восемь человек вместе со мной, так что я был представлен лично каждому. В основном все были молоды и дружелюбны. Девушки — так особенно, каждая пыталась пострелять глазками и предлагала помощь и советы, если вдруг они мне понадобятся. Да и я пришел в себя и подмигивал им, включив все свое обаяние, рассказывал, как я рад с ними работать и что с нетерпением жду, когда приступлю к своим обязанностям. Лишь одна мадам была старше всех, Нора Брайт, на вид лет сорока, маленького роста, легкая в общении очаровательная блондинка с короткой стрижкой, носившая очки на переносице и глядевшая на всех поверх оправы таким всезнающим взглядом проницательного наблюдателя.

— Сработаемся, красавчик, — подмигнула она мне и улыбнулась довольно добродушной улыбкой. Я рассмеялся в голос и ответил ей.

— Определенно.

После того, как Чарльз показал мне мое рабочее место, мы отправились в его кабинет, который располагался за первой дверью того самого левого прохода за стеклом. Кабинет был небольшой, но светлый и довольно уютный по меркам офиса. Большое окно напротив двери, около которого стоял большой стол с монитором, без единой бумажки на нем. Карта города на всю стену с левой стороны, небольшой шкаф справа и цветы на подоконниках.

— Это все Анна, — вдруг пояснил Чарльз, присаживаясь за свой стол, махая в сторону окна, видимо, заметив мое удивление цветам. — Она у нас тут садовод и хранитель очага, как говориться, так что, если в зоне отдыха закончатся печенья или конфеты, обращайся к ней, — рассказывал парень с улыбкой. Жестом он предложил мне сесть на один из стульев у полукруглого стола, примыкающего к его большому столу. Мы пообщались о моих обязанностях и планах на первый месяц работы. Я получил информацию о некоторых работниках нашего отдела. Тот самый хоббит, Стив Гудспид, — очень умный парень, и хотя он скуп на слова, но без проблем поделится всеми возможными уловками в банковском программном обеспечении; а Кейт и Грейс, те симпатичные блондинки, что больше всех мне улыбались, хоть и профессионалы в своем деле, но с ними нужно быть поаккуратней; Нора Брайт работала в «Барклай» уже более десяти лет и отлично разбиралась в бухгалтерских проводках. Еще были парень и девушка, Дейв и Келли, но Чарльз не стал останавливаться подробно на каждом из них. Об Анне он тоже больше ничего не говорил.

— Ну и конечно, не думаю, что тебе надо объяснять то, что никаких отношений на работе заводить нельзя. Не просто не рекомендуется, а именно запрещено, — сделала Томсон акцент на последнем слове.

— Нет, нет, я не при делах. — Я с улыбкой поднял руки вверх, будто защищаясь. — У меня свадьба в июле, — объяснил я, и образ Барбары, моей будущей жены, появился у меня перед глазами.

— Ого! Не ожидал, — честно признался Чарльз с улыбкой. — Не рано ли? — прямо в лоб задал начальник вопрос.

Почему-то все меня об этом спрашивали. Казалось, будто я единственный, кто собирался жениться в двадцать три года. Хотя моему отцу было двадцать два, когда он женился на моей матери, с которой до сих пор счастлив в браке. Или в современном мире ранний брак не в моде?

— Думаю, самое время, — с гордо поднятой головой ответил я, как обычно.

— Что ж, добро пожаловать к нам в команду, — Чарльз встал и протянул мне руку для рукопожатия.

— Уверен, что не подведу, — ответил я, пожав ему руку в ответ.

Когда я вышел из кабинета начальника, то сразу направился к своему месту. У моего стола стояла Анна. Теперь я мог разглядеть ее полностью: рубашку дополняла черная юбка до колена, не обтягивающая, строгая, а мягко свисающая. На ногах — телесного цвета колготки и черные туфли-лодочки на высоком каблуке. Эта девушка была просто воплощением мягкости. Она выкладывала на моем столе канцелярию из коробки, которую принесла с собой. Заметив меня, она выпрямилась и улыбнулась.

— Что ж, здесь все, что может тебе понадобиться, — начала девушка, положив руку на стопку папок. — Чарльз, правда, не любитель бумажной волокиты, но правила обязывают. Ссылку на источник со всеми инструкциями и документами, с которыми тебе необходимо ознакомиться, я уже направила на твою почту. Обязательно все изучи. Через пару недель у тебя будет первичное тестирование. В 11.30 у тебя встреча в отделе человеческих ресурсов, а в 14.40 совещание директоров, тебя там представят. На сегодня всё.

Она была такой строгой, серьезной, четкой, я бы даже сказал, но в тоже время мягкой и нежной, и очень женственной. А я просто стоял и улыбался, как мальчишка, слушая ее. Меня, почти женатого парня, она не оставляла равнодушным.

— Ах, да, какое печенье ты любишь? — задала она странный вопрос, и снова эта мягкая улыбка на лице.

— Печенье? — переспросил я, чтобы убедиться, действительно ли она спросила про него.

— Да. Или может конфеты? Что ты пьешь с чаем или кофе? Я просто сделаю заявку в отдел снабжения, и они смогут пополнить нашу зона отдыха тем, что ты предпочитаешь, — пояснила Анна, продолжая улыбаться. По ее лицу было заметно, что ей и самой забавно, что она задала этот вопрос после столь серьезного инструктажа.

— Я не пью чай, — ответил я с улыбкой. Обычно я улыбался девушкам, флиртуя, намеренно, кроме Барбары, конечно, и Анна… она тоже вызывала у меня самую искреннюю улыбку. Ей невозможно было не улыбнуться в ответ.

— А кофе? — уточнила девушка с интересом.

— И кофе не пью. Не люблю ни то, ни другое.

— Что ж ты пьешь тогда? — она действительно была удивлена.

— Воду, — было забавно наблюдать за ее реакцией. И мой ответ ее явно удивил, но она постаралась не подавать виду.

— Что ж, я тебе сочувствую, — серьезно ответила девушка и направилась вперед по проходу.

— Анна, — окликнул я ее и она обернулась. — Что на счет обеда? Точнее… — я вдруг подумал, что мой вопрос мог прозвучать как предложение и замялся.

— Все мы обедаем в кафетерии на втором этаже. В 12.30. Если хочешь, присоединяйся, — ее непринужденный ответ дал мне понять, что никакого подтекста она и не заметила. Может, это только в моих мыслях, потому что она мне действительно понравилась. Не поймите меня неправильно, я люблю свою будущую жену, но такая девушка, как Анна, просто не могла оставить никого равнодушным. Я был удивлен, что не заметил на ней кольца, хотя, может, не все спешат под венец.

День получился отличным, я полностью погрузился в изучение всей необходимой для работы документации, в перерывах общаясь с коллегами по тем или иным вопросам, прислушиваясь к тому, о чем они разговаривают друг с другом, чтобы быть в теме. Обед тоже прошел непринужденно. Когда Анна говорила «все мы», она действительно это имела в виду, даже Чарльз обедал с нами за большим столом, который, как я понял, обычно занимал наш отдел. Еда тоже была не плоха, хотя я все же запланировал как-нибудь исследовать рестораны поблизости, чтобы была возможность немного переключиться и прогуляться вне офиса. На совещании директоров все было очень строго, по делу и заняло оно не более 15 минут — каждый рассказал о планах на неделю и все пожелали мне удачи. На самом деле я и не рассчитывал, что все будет так круто. Но не буду лукавить, самым приятным впечатлением первого дня было знакомство с Анной и наше хоть и не продолжительное общение. Вечером в планах был ужин с Барбарой, чтобы отметить мой первый рабочий день.

Барбара. Мы познакомились четыре года назад. Даже не помню, в честь чего был организован тот благотворительный обед, куда я, из уважения к матери, пошел составить ей компанию, так как отец был занят на работе. Мне тогда только исполнилось девятнадцать лет. Я влюбился в нее как мальчишка, коим и был тогда, с первого взгляда. Ну а как можно не влюбиться — блондинка с большими круглыми голубыми глазами и взглядом наивного олененка. Чертовски сексуальная и очаровательная. Она смотрела на меня как на божество, а я, расправив грудь пошире, включил тогда все свое обаяние только что закончившего школу перспективного парня, чтобы очаровать ее и ее маму сразу.

Еще в детстве я решил, что рано женюсь. Возможно, именно потому, что мои родители поженились в раннем возрасте и казались невероятно счастливыми вместе. Я всю свою сознательную жизнь наблюдал за тем, как мой отец Артур любит мою маму Оливию, как они уважают, ценят друг друга, заботятся друг о друге. Мальчишкой полагал, что так и должно быть у всех.

Вот и я, встретив Барбару, стремился к семейному счастью из моих грез. Друзья мои смотрели на меня как на сумасшедшего, ведя разгульный образ жизни и меняя девчонок как перчатки. До встречи с Барбарой я тоже не отставал от друзей, и вел довольно активную сексуальную жизнь, да и вообще всегда пользовался успехом у девушек. Но цель стать примерным семьянином, как отец, заставила меня поумерить свой пыл. Барбара отлично подходила на роль моей будущей жены — юная и красивая девушка из хорошей семьи с хорошими манерами, смотрящая на меня как на самого лучшего мужчину на земле. Кроме этого, Барбара была чертовски сексуальна и могла возбудить меня только одним взмахом своих длинных ресниц. Все мои друзья из колледжа мне завидовали, что еще больше убеждало меня в правильности своего выбора. Поэтому я не стал тянуть и спустя год ухаживаний за ней пришел к родителям и сказал, что намереваюсь сделать Барбаре предложение. Их реакция меня тогда удивила.

— Не рано ли, сынок? — начала мама, как-то озадачено поглядывая то на меня, то на отца. Мы сидели в гостиной нашего загородного поместья в Солихалле после ужина и разговаривали о планах поехать на ближайшие выходные на пляж Абердарон, куда я хотел позвать с собой и Барбару. Честно говоря, меня удивил этот вопрос.

— Вы с папой поженились, когда тебе было девятнадцать, а ему двадцать два. При этом отец ухаживал за тобой до свадьбы всего полгода. Мы же с Барбарой встречаемся уже год, я люблю ее и хочу, чтобы она стала моей женой. — Я говорил это полный уверенности и строгости. Меня всегда злили двойные стандарты.

— Тогда было совсем другое время, Ник. Тогда общество требовало ранний брак, и нам с твоим отцом просто повезло, что мы еще и полюбили друг друга. Это был не просто очередной брак по расчету для укрепления социального положения двух семей. Сейчас же у тебя нет такой необходимости.

— Не пойму, вроде семья Барбары на хорошем счету и не бедные, о каком социальном статусе ты сейчас беспокоишься? — возмутился я.

— Сын, сбавь тон. Твоя мама говорит лишь о том, что тебе нет необходимости торопиться, вот и все, — встрял отец, хотя это было не свойственно ему. Обычно он был совершенно немногословен и доверял воспитание меня и моего брата маме.

— Отец совершенно прав, дорогой, давай для начала ты хотя бы закончишь колледж, — вторила мать отцу, впрочем, как всегда. — Возможно, ты встретишь кого-то еще, кто тебе понравиться, ведь Барбара — твоя первая любовь, первые серьезные отношения, еще столько…

— То есть, ты хочешь сказать, что Барбара не та, которая мне нужна? — я не дал ей договорить.

— Она такая юная, — неуверенно промолвила мама, быстро взглянув на отца, как бы ища подтверждение своих слов в его взгляде.

— Чушь, она всего на два года младше меня. И она любит меня, и я люблю ее, — защищался я. На самом деле для меня была неожиданна такая реакция родителей, я был уверен, что им нравится моя девушка, и они останутся довольными моим выбором.

Семьи моих родителей были из одного социального круга. Как и сказала мама, изначально их отцы решили, что брак между детьми укрепит финансовое и социальное положение двух семей. Так и вышло. Моему отцу достался крупнейший в Англии завод по производству шин и комплектующих для автомобилей «Стоунбридж», а крупнейшим он стал именно благодаря слиянию двух заводов моих дедушек, которых, к сожалению, уже нет в живых. То, что родители полюбили друг друга с первого взгляда, было дополнительным бонусом. А поскольку сейчас у нас нет необходимости для брака по расчету, и социальный статус моей невесты тоже, как мне казалось, не имел значения для моего счастья в глазах мамы, я был взбешен ее реакцией. Да, семья Барбары была не так финансово обеспечена, как наша, да и сама девушка была немного капризна, слишком зависима от родителей, но она, как правильно заметила мама, была еще совсем юной. Когда мы поженимся, все измениться, я был уверен в этом. Она любила меня, уважала, я был ее первым мужчиной, и я любил ее, разве этого недостаточно для брака?

— В любом случае, сын, прежде чем заводить семью, нужно окончить университет, — безапелляционно заявил отец, всем своим видом и тоном давая понять, что это был конец нашего разговора. И я не стал спорить, молча, развернулся и ушел курить, как всегда.

Курил я лет так с шестнадцати и даже не скрывался от родителей. Это был мой осознанный выбор и мое право на него. С сигаретой я сам себе тогда казался крутым. После, это вошло в дурную привычку. Мама была, конечно, против. Отцу было все равно, он тоже курил, поэтому ему было стыдно, наверное, упрекать меня за пагубную привычку. С детства я всегда и во всем стремился подражать своему отцу, мне хотелось курить, как он, стать таким же успешным в делах, как он, таким же любящим, как он.

Конечно, мне тогда пришлось согласиться с родителями, и я отложил предложение руки и сердца до выпускного. Но спустя три года, закончив колледж, я сделал предложение Барбаре в присутствии ее родителей, как и полагается. Те были безумно рады породниться с моей семьей, мои же родители, хоть и выражали счастье в обществе по этому поводу, в глубине души были не очень довольны. Я несколько раз пытался с мамой заговорить на эту тему, узнать, откуда такая реакция и почему они не в восторге от моего выбора, на что она всегда отвечала одной и той же фразой: «Я счастлива за тебя, сынок, лишь бы ты сам был счастлив». После того как я в третий раз услышал этот шаблонный ответ, меня это начало раздражать, и спрашивать я перестал.

— Как дела? Как первый день? — оживленным тоном поприветствовала меня Барбара, чмокнув в губы и присаживаясь за столик, за которым я ее ждал в ресторане. Опять опоздала. На полчаса. Это было в ее духе. Она никогда не успевала вовремя, особенно, когда собиралась одна, без меня, всегда опаздывала. Меня даже забавляло, что иногда она была таким ребенком, которого нужно водить везде за ручку и поторапливать. — Ты уже заказал? — она уткнулась в меню, не дожидаясь ответа на свои вопросы.

— Все как ты любишь. — Я действительно знал все ее любимые блюда и всегда делал заказ за нас двоих даже без ее присутствия. Говорю же, она как моя маленькая девочка.

— Устрицы? — она подняла глаза, и я кивнул. — Я хочу еще гаспачо с тунцом. Я с утра ничего не ела.

— Милая, боюсь, ты все не съешь, — с улыбкой заметил я.

— Ну не съем — так оставлю, в чем проблема? — непринужденно кинула она и подняла руку, подзывая тем самым официанта. Я заказал еще гаспачо и попросил налить нам вина.

— Рассказывай, Ники, — нетерпеливо поерзала она на стуле. Такая красивая: волнистые светлые волосы, струящиеся по плечам, красный сарафан на тонких лямочках с соблазнительным декольте, куча маленьких золотых браслетиков на руке. Иногда меня прямо забавляла ее любовь к ярким украшениям и аксессуарам. На шее тоже красовались сразу три золотые цепочки разной длины и фактуры, красиво ниспадающие в ложбинку округлой груди. Как всегда выразительно накрашенные глаза, еще больше подчеркивающие их распахнутую наивность.

— Все отлично, мне понравилось. — Я откинулся на спинку мягкого стула, оставляя левую руку лежать на столе, а правой покачивал бокал с красным вином.

— Тебе скоро дадут повышение? — без толики юмора спросила Барбара. Я рассмеялся.

— Дорогая, я только устроился на работу, еще рано об этом говорить.

— Ну, ты же классный и очень умный, я уверена, ты им понравишься, и они быстро тебя повысят до начальника, — без доли юмора проговорила моя будущая жена. Мне, конечно, льстило то, какого она была обо мне мнения, но ее наивность иногда прямо удивляла, неужели, она действительно думает, что все в мире так просто. Может, конечно, в школе искусств, куда она поступила на факультет истории живописи, все было действительно просто для творческих людей, но в банковском мире нужно сначала заработать авторитет. Что я и попытался ей объяснить, но она тут же перевела тему.

— А как коллеги? — заинтересовано спросила она, отпивая вино из своего бокала. Барбара никогда меня не ревновала, она верила мне и в мою любовь к ней. Я даже мог спокойно флиртовать с другими девушками при ней — мне просто нравилось держать марку — и она всегда оставалась равнодушной. Я, ни капли не скрывая, рассказал ей, какое впечатление произвели на меня мои коллеги, в том числе и об Анне, в том числе про ее мягкую улыбку и весь очаровательный образ девушки. Я не вынашивал порочных мыслей на счет Анны, но мне действительно хотелось подружиться с ней.

За ужином все же главной темой для обсуждения была наша предстоящая свадьба. Мы только недавно определились с местом проведения торжества и выбрали дату, 26 июля 2008 года. Мне, как, наверное, и любому мужчине, хотелось все сделать скромнее и избавиться от ненужной суеты. Барбара же мечтала о свадьбе с размахом, и я не мог ей в этом препятствовать. Поэтому я планировал передать ее в руки организатору свадеб, соглашаясь с любым ее капризом, и взял на себя только организацию нашего свадебного путешествия. Десять дней на Мальдивах, думаю, будет достаточно, чтобы порадовать жену, ведь она давно мечтала туда полететь. К сожалению, больше 10 дней я не мог себе позволить расслабляться на островах, так как меня ждала моя новая работа. Хорошо, хоть Мистер Браун пошел мне на встречу и согласился предоставить мне неоплачиваемый отпуск на это время, несмотря на то, что я проработаю на тот момент в банке менее одного года. Поэтому мне нужно будет очень постараться вернуть данный мне кредит доверия начальству и всему нашему отделу.

Глава 2.

02 марта 2008 года

Первые три месяца на работе оказались сверхнасыщенным. Огромное количество новой информации, новых людей, встреч. Чарльз сразу окунул меня в работу, знакомя с нужными партнёрами, клиентами, брал меня на все свои встречи, доверял мне то, к чему не подпускают новичков. С ним было очень легко работать, и мы отлично поладили, несмотря на то, что темпераменты у нас были кардинально разные. Он — спокойный, рассудительный, мягкий. Я же — импульсивный, твердый и слишком решительный. Но, как говорил Чарльз, в этом и состояло мое преимущество, и поэтому он поручил мне вести нашего нового клиента — завод «Данлоп», специализирующийся на производстве автозапчастей уже более ста лет. На самом деле, его доверие мне еще больше мотивировало на усердную работу и оперативное включение во все рабочие процессы. В последнем мне очень помогала Анна. Она подсказывала, где и что прочитать, чтобы подготовиться к очередной встрече. Рассказывала нюансы внутренней бюрократии во время обедов. Каждое утро, когда я приходил на работу, на моем столе уже стоял стакан с водой — ее все забавляло то, что я, кроме воды, ничего на работе не пил, и таким образом она подшучивала надо мной — и папки с документами, которые мне необходимо было изучить для новой встречи. Первый месяц я вообще просиживал рядом с ней добрую половину дня, вникая в структуру банка и прочую корпоративную ерунду, которая у нее отскакивала от зубов, а я должен был изучить для тестирования. Искренность, с которой она относилась ко мне, с которой помогала мне, взращивали у меня к ней бесконечную симпатию и уважение. С самых первых дней мы по-дружески сблизились, будто знали друг друга сто лет до этого, я чувствовал, что могу положиться на нее и довериться ей, и не только в работе. Мы много болтали в процессе обучения, в обеденные перерывы, узнавали друг друга, просиживая вечера над моими бумагами, становились друзьями. Анна любила кофе, и я даже не заметил, когда впервые мои ноги понесли меня в «Costa Cofe», чтобы купить ей ее любимый ванильный капучино с шоколадной крошкой в знак благодарности за ее помощь и поддержку. После зайти в кафе за кофе для подруги стало моим ежедневным ритуалом. Я рассказал ей о Барбаре, о том, как давно люблю ее, о предстоящей свадьбе. Она была единственной из всех, кто не удивился моему раннему порыву связать себя узами брака. Она всегда очень внимательно слушала меня, и всегда с интересом. Но очень мало рассказывала о себе. Лишь в разговоре, я узнал, что она на год старше меня, что проходила практику у Чарльза, а после он взял ее на работу, и что они находятся в отличных дружеских отношениях. Мы часто ходили на обед вдвоем за пределы банка, и я даже успел познакомить ее с парочкой своих университетских приятелей. Темы ее личной жизни мы пока не поднимали. Но думаю, если бы у нее кто-то был, она бы хоть раз упомянула об этом. Поэтому решил, что неплохо будет разнообразить ее жизнь знакомствами с парочкой неплохих парней. В разговоре Анна как-то поведала мне, что ее бабушка по маминой линии — русская, ее зовут София, а дедушка Ричард — англичанин из Манчестера. Они и сейчас живут в пригороде Бирмингема, на юге, где сама Анна и выросла. То, с какой теплотой во взгляде она рассказывала о них, давало понять, насколько они ей дороги. Вот только о своих родителях она ни разу не упоминала, и я, честно говоря, боялся затрагивать эту тему, не желая нарушать границы дозволенного. Захочет, сама расскажет.

— У меня непрекращающийся когнитивный диссонанс, — услышал я голос Анны, которая подошла к моему столу и поставила очередной стакан с водой. — Нет, ну серьезно, как ты можешь пить только воду в течение дня? — она снова улыбалась своей мягкой улыбкой. Я улыбнулся в ответ, поблагодарил не только за воду, ну и за то, что на часах было уже 6.30 вечера, а она перед уходом домой решила принести мне воды, полагая, что я опять просижу тут допоздна. Рабочий день закончился час назад, коллеги почти все разошлись, оставался лишь Чарльз у себя в кабинете и «старушка» Нора, как я называл ее про себя, хотя женщина выглядела отлично для своих лет, подтянутая, ухоженная и всегда в отличном настроении.

— Серьезно, Николя, может, раньше попадался горький кофе или чай, поэтому ты отказываешься их пить? — уже месяц она меня называла именно так, и я был совсем не против. В этом ее «Николя» было что-то действительно теплое и дружеское.

— Возможно, когда-нибудь я попробую нечто невероятно вкусное и заменю воду на это нечто, но пока… — я усмехнулся. — Либо виски. Мне отлично заходит виски.

— О да, мой друг, в пятницу вечером виски, наверное, — это то, что нужно, хоть я и не пью, — теперь она рассмеялась.

— Не пьешь? Серьезно? — переспросил я. Она кивнула. — Пиво? — она отрицательно покачала головой. — Вино? — снова жестом «нет». — Может, ром? — она опять рассмеялась.

— Я не пью. Мне не вкусно. Как тебе кофе и чай, так мне спиртное, наверное, — ответила Анна и присела на край моего стола. Сегодня на ней были черные брюки и шелковая рубашка цвета шампанского, завязанная поясом в тон на талии. Туфли были под цвет рубашки. Волосы убраны в высокий хвост, и, как всегда, минимум макияжа. Ежедневная строгость в одежде, даже в пятницу, когда был разрешен повседневный стиль, очень характеризовала ее. Всегда сдержана, при этом оставаясь мягкой.

— Хотя… — продолжила девушка с улыбкой. — Возможно, когда-нибудь я попробую нечто невероятно вкусное… — процитировала она меня, и я улыбнулся в ответ.

— Парочка, вы собираетесь домой? — прервала наш глупый разговор Нора, подойдя поближе. — Серьезно, красавчик, ты итак тут уже всех покорил своей харизмой, говорят, и умом, так что с тебя хватит на этой неделе. — в этом была вся Нора — прямолинейна и с юмором. Она слегка обняла Анну за плечи и продолжила: — Пошли, девочка, выпьем чего-нибудь как обычно в пятницу. Ты — свой кофе, а я — свое пиво, и отпразднуем окончание этой безумной недели, — и она подмигнула ей.

В процессе общения с Анной и Норой я понял, что они в близких, приятельских отношениях, причем уже довольно давно. Анна работала в «Барклайс Банке» больше полутора лет, не считая Норы и Чарльза, у нее было больше опыта, чем у остальных из нашего отдела. Так же было очевидно, что с Норой и Чарльзом Анну связывала более тесная дружба, чем с другими коллегами, с ними она была более раскована в общении, и мне иногда казалось, что и они как-то особенно опекающее к ней относятся.

— Девочки, а меня возьмете? — Томсон вышел из своего кабинета и направился к нам. Я все еще сидел за своим столом, Анна и Нора уже собирались выходить.

— Тогда и меня, — вызвался я. Выпить с коллегами пару стаканчиков я бы не отказался.

— Ну что за мужики пошли, — начала Нора, возмущаясь. — Вас дома ждут дамы, а вы хотите помешать двум одиноким, симпатичным девушкам наладить личную жизнь? — она слегка толкнула локтем Анну, и та с улыбкой на лице скромно опустила взгляд. Было очевидно, что в бар она точно за этим не ходит.

— Моя меня не ждет, она ждет только деньги, которые я приношу, — отозвался Чарльз. Как рассказывала Кейт, которая, как оказалось, была той еще сплетницей, Чарльз был женат, и они только недавно узнали, что ждут ребенка, но, так как жена его была из «простых», как выражались важные банковские клерки, все считали, что она с ним только из-за денег. Он, видимо, был в курсе сплетен, раз шутил на эту тему.

— Иди-иди папаша, — ответила ему Нора и взяла Анну за руку, — пойдем, дорогая, проведем этот вечер, как полагается девушкам в нашем положении.

Анна лишь махнула мне рукой, губами прошептав «хорошего вечера» и посеменила за Норой. Тогда я впервые поймал себя на мысли, что не хочу идти к Барбаре, а хочу с ними. Но мой разум сразу нашел оправдание этому странному чувству, которое определенно возникло из-за того, что впереди меня ждал семейный ужин с будущей женой в доме моих родителей, куда были также приглашены родители Барбары, чтобы обсудить окончательный список гостей. Признаюсь честно, вся эта свадебная волокита убивала все желание жениться на корню. Хорошо, что моя цель стать мужем Барбары была взращена годами и подкреплялась примером родителей, иначе бы я точно все бросил и отказался вести кого-либо под венец. Отложив бумаги, я взял пиджак со спинки стула и покинул офис.

До Солихалла, где располагалось семенное поместье моих родителей, я ехал час, задержавшись в вечерних пробках. Когда я приехал, Барбара со своими родителями была уже там. Они пили вино, собравшись в гостиной, и что-то бурно обсуждали, но общий настрой был положительный. Я стоял возле арки-входа в гостиную и тихо наблюдал, устало облокотившись на дверной косяк. Большая комната в бежевых тонах разных оттенков с вкраплением мелких голубых элементов декора по всему периметру была залита красноватым светом закатного солнца. По углам стояли зажженные торшеры, дополняющие атмосферу теплоты. Справа стояла барная стойка и пара шкафов с книгами, слева у окна была зона отдыха, с диванами, креслами, камином, где все и расположились. Мой отец сидел в кресле, нога за ногу, приобнимая маму, которая расположилась рядом с ним на подлокотнике его кресла. Они всегда были рядом. У каждого в руке одинаковый напиток — белое сухое вино определенной марки. В этом были мои родители, всегда казались единым целым. Родители Барбары сидели на диване напротив и даже не касались друг друга. Ее мать, Джулия Олкот, отлично выглядела для своих пятидесяти пяти лет: светлые волосы до плеч, заколоты сбоку яркой заколкой, лицу не давал стареть, по всей видимости, регулярно вкалываемый ботокс, зеленый костюм «от Шанель» отлично подчеркивал подтянутую фигуру, за которой женщина следила, не вылезая из спортивных клубов. Всей своей позой, манерами, поведением, словами она показывала, что ее мнение в семье — главное и безапелляционное. Отец Барбары, Мэтью, напротив, был очень мягкий человек, как в общении, так и в облике: слегка полноватый, немного неряшливый в своем коричневом костюме-тройке, которому, очевидно, было столько же лет, сколько и Барбаре, и не потому что не было средств на новый, а потому что он просто привык к нему; седые волосы, крупные черты лица, и кожа, с годами окрашенная под оттенок любимого пива. Видимо, этот напиток — единственное, что ему помогало выносить столько лет сидящую рядом женщину. Их брак был примером брака по расчету, а не по любви, очевидно.

Барбара стояла у окна, по всей видимости, ожидая меня и не подозревая, что из-за дождя я заеду прямо в гараж с задней стороны дома. Она, как всегда, выглядела безупречно и сексуально: короткое черное платье-бюстье как литое сидело на ее стройной фигуре, высокие каблуки, плечи оголены, волосы собраны в гладкий, высокий пучок на макушке. Она была очень соблазнительна. Неожиданно повернувшись, будто почувствовав мой взгляд, наполняющийся желанием, она вскрикнула: «Ники!» — и поспешила ко мне. Я обнял ее крепко-крепко, вдыхая такой уже родной аромат, чтобы выкинуть все ненужные мысли, которые меня посещали все эти дни, что мы с ней не виделись, из-за того, что я регулярно задерживался допоздна на работе. Редкими мгновениями без нее я задумывался, а правильно ли я делал, что спешил со свадьбой?

Я прижался губами к щеке моей будущей жены и прошептал: «Скучаю». Я действительно соскучился по ней, и эти последние три дня мне не хватало ее, ее объятий. Не помню, чтобы мы так долго не виделись с ней.

— Наконец-то, дорогой, — мама вскочила с кресла и направилась ко мне. — Ужин уже готов, — сказала она, оставляя поцелуи на моих щеках.

— Прости, мама, пробки, — я обнял ее в ответ и направился к остальным для приветствия. Я обнял отца, который привстал поздороваться со мной, пожал руку Мэтью, поцеловал будущую тещу и направился к бару, налить себе выпить. Долгожданное виски, хоть и в другой компании.

— Может, уже займемся списком? — Барбаре не терпелось обсуждать свадьбу. На самом деле в последнее время свадьба — это единственное, о чем она говорила, в буквальном смысле. Я не помню других тем, которые бы мы обсуждали последние пару месяцев. Даже моя новая работа, новый этап в моей жизни вызвала у нее интерес только на один день. Иногда я задумывался, а о чем мы разговаривали до того, как решили пожениться? И усмехнулся сам себе и своим мыслям, заливая спиртное в свой желудок, чтобы мозг поскорее расслабился и не думал о разной ерунде.

Барбара достала папки и вручила мамам.

— Здесь списки с обеих сторон, соответственно, просто изучите их и внесите поправки, если они будут. Завтра нужно предоставить всё в типографию, так мало времени осталось, а мы еще даже людей не оповестили. — Она говорила воодушевленно и взволновано. Было видно, что она слишком возбуждена, чтобы присесть, поэтому вышагивала из стороны в сторону, от дивана к креслу, где сидели мои родители, ожидая их реакции. Наверное, так и должны вести себя невесты. Либо моя, и правда, еще слишком молода. Меня это умиляло: ее воодушевление, ее юность в каждом действии.

— Я хочу кое-кого добавить в список, — неожиданно для себя вдруг добавил я. Не знаю, что на меня нашло, но обжигающее тепло виски, разлившееся по моему телу, говорило уже за меня.

— Да? Кого, Ники? — Барбара была заинтересована. — Я же вроде вписала всех твоих друзей. Мы же утвердили уже список, — продолжала взволновано тараторить невеста.

— То есть, это проблема? — спокойно спросил я.

— Нет, нет, Ники, я совсем не против. Просто скажи, кто это, — заторопилась Барбара, подходя ко мне. Я заметил, что уже все смотрели на меня в ожидании, кроме Мэтью, конечно, — ему было вообще все равно, и, кажется, он умел спать с открытыми глазами.

— Это мои коллеги, — ответил я и снова отвернулся к бару, наполнить свой стакан, который незаметно для меня оказался уже пуст. — Всего трое. — Я обернулся и вопросительно посмотрел на будущую жену. — Не против?

— Нет, нет, что ты Ники, это, наоборот, очень здорово. Это мистер Томсон и…? — она протянула «иии», ожидая, что я тут же продолжу.

— Анна и Нора, я тебе рассказывал о них, — с улыбкой ответил я.

— Я буду очень рада с ними познакомиться, — и она не лукавила. Ей и правда будет интересно познакомиться с теми, кто принял меня в коллектив и искренне помогает моей карьере. Я перевел взгляд на маму и увидел на ее лице больше заинтересованности, чем ожидал. Неужели я всегда буду для нее как прочитанная книга. Хотя, что тут читать, я просто хочу, чтобы мои коллеги, с которыми я наладил отношения, разделили со мной мой праздник. И точка. Никакого подтекста. Все эти мысли мчались в моей голове, когда я неотрывно смотрел матери в глаза в надежде, что она их прочтет и успокоится. Она улыбнулась в ответ, будто, и правда, все поняла.

— Держи ручку и лист, — Барбара уже стучала в меня ноготком, протягивая мне письменные принадлежности. — Просто напиши их полные имена, и я закажу на них пригласительные.

Вот кто уж точно еще не научился меня читать. И это хорошо. Пока.

— Напишу, дорогая, не переживай, — я отложил ручку и обнял ее, уже более расслабленной спиртным рукой. — Давайте уже пойдем есть, а то еще один глоток на голодный желудок, и я опьянею.

Мама улыбнулась, а Мэтью подскочил так быстро, словно голодный пес, которого поманили косточкой.

Ужин прошел спокойно, все так же в разговорах о свадьбе и периодических спорах, нужно ли, например, приглашать Адамсов, ведь их никто не любит, но все считают необходимым с ними дружить, так как старший брат главы семейства был главным судьей города. Несмотря на то, что я считал подобные аргументы нелепостью, отец настаивал на том, что нужно думать о будущем и «дружить со всеми выгодными людьми, когда-нибудь они могут пригодиться», и я не мог не согласиться.

Глава 3.

27 июня 2008 года

— Поверь мне, Чарльз, они согласятся. Я дожму их, и уже на следующей неделе они разместят самый крупный депозит из тех, что был у нас за это лето, — убеждал я начальника со всей присущей мне самоуверенностью, что подпишу договор с новым клиентом, «Даймондс ЛТД» — крупнейшим ювелирным заводом в городе. В порыве эмоций я даже встал, упираясь ладонями в дубовую столешницу и не обращая внимания на коллег, которые так же сидели напротив Томсона за полукруглым столом для совещаний.

— Присядь, Ник, остынь, — улыбнулся он и жестом указал на стул. Я сел, но пыл от этого не утратил. Я был весьма серьезен и уверен в своих словах, а он всем своим взглядом и жестом показывал, насколько скептически относиться к моему рвению. Иногда меня это чертовски злило.

Последняя встреча с Кором Херли, вице-президентом «Даймондс ЛТД», прошла на отличной ноте, и он дал свое согласие на размещение. Пришлось подключить все свои университетские связи, чтобы он согласился на нашу встречу. Осталось только согласовать точную сумму с финансовым директором, и мы подпишем договор об обслуживании. Очередная наша встреча была назначена на десятое июля.

— Вот увидишь, — заявил я со всей серьезностью, указав на него пальцем. Да, я был вспыльчив на работе и не только, и уже не раз это показывал на совещаниях, тогда как в нашем отделе обычно все проходило тихо, гладко и спокойно, что соответствовало темпераменту Чарльза и что меня порядком раздражало. Конечно, все делали работу на отлично, показатели выполняли, но никто не пытался сделать большего, стать лучшим в своем деле. Никто, кроме меня, как мне казалось.

— Они же находятся на обслуживании в Банке Шанхая? — с загадочной улыбкой спросил Чарльз. Определенно, он думает, я не серьезен на счет нового клиента.

— Никто не говорит, что они полностью перейдут к нам, мы договорились, что они будут хранить деньги и там, и у нас, так надежнее, и они согласились со мной.

— Я не против, Ник. Если у тебя получится, будет очень здорово, и я только в очередной раз уверюсь, что сделал правильный выбор, взяв тебя. — Чарльз в буквальном смысле бросал мне вызов. По крайней мере, я воспринял его слова именно так. — Всем спасибо, друзья, можете идти на обед, — подытожил начальник, и все зашевелились, вставая из за стола и направляясь к двери. Я вылетел из кабинета первым.

То ли перегруз информации и куча работы, то ли вытрепанные Барбарой и свадьбой нервы и отсутствие секса на почве того, что мы оба были слишком заняты и мало виделись, но я определенно был сегодня не в лучшем расположении духа, что было для меня редкостью.

— Эй, — я почувствовал, как кто-то дотронулся до моей руки, и обернулся. Передо мной стояла Анна и кротко наблюдала за моей реакцией. Я ничего не отвечал, только смотрел ей в глаза, и мне показалось, что начал успокаиваться. Только сейчас я обратил внимание, что, будучи на каблуках, Анна была более, чем на полголовы ниже меня, Барбара была почти одного роста со мной.

— С тобой все в порядке? — тихим голосом вырвала она меня из моих размышлений.

— Да, не знаю, просто неделя выдалась тяжелой, — я прикрыл глаза и потер ладонями лицо.

— Может, сходим куда-нибудь на обед? — нерешительно спросила она, и улыбнулась своей мягкой улыбкой. Ну как ей можно отказать? Тем более, что мне было просто необходимо проветриться вне офиса.

— С удовольствием, за углом открыли иранский ресторанчик, давно хотел сходить туда на бизнес-ланч. — Я окончательно успокоился, разговаривая с ней.

— Отлично, — обрадовалась Анна, — я только возьму сумочку.

Здание, в котором располагался наш банк, находилось прямо в центре промышленной части города, окруженное красными кирпичными домами прошлой эпохи. Вокруг было мало хороших мест, где можно было перекусить, все в основном скапливались в исторической и туристической части города, но пара сносных ресторанчиков и пабов все-таки имелась.

Нам повезло, столик у окна, Анна очень любила садиться именно у окна, был свободен, куда мы и присели друг напротив друга, расположившись на диванчиках, обшитых красной тканью по стать восточному интерьеру. Мы быстро сделали заказ, так как, оказалось, бизнес-ланч здесь был не особо вариативный.

— Выкладывай, — начала Анна, отпив воды из стакана, который только что наполнил официант. Я откинулся на спинку дивана и хотел закурить. Взглянув на укоризненный, но все же улыбающийся взгляд Анны, я тут же потушил сигарету, она не любила сигаретный дым и частенько взывала меня «заботиться о своем здоровье».

— Он всегда такой? — теребя в руках зажигалку, задал я вопрос, который сейчас сидел в моей голове.

— Какой? — с улыбкой спросила она, но сразу добавила: — Какой он для тебя?

— Не знаю, — я потер свободной рукой затылок, — скептический, что ли, — мой ответ скорее звучал как вопрос.

— Он бросает тебе вызов, заставляя стремиться к лучшему, больше узнавать, больше делать, а ты воспринимаешь это как гонку, недоверие к себе и недоброе отношение. Так какой он? — подмигнула она в конце, улыбаясь.

С того момента, как мы стали близко общаться с Анной, она будто стала моим здравым смыслом. С моим горячим темпераментом дружба с ней стала для меня теми самыми вожжами, которые сдерживали мой пыл и порывы, а это было ровно то, что мне было необходимо. В юности на меня подобным образом действовала мама, Барбара же, наоборот, поощряла мою прыть, восхищаясь моим нравом, и это льстило моему самолюбию.

— Чарльз намного умнее, чем ты думаешь. Он невероятно разносторонний и ко всем знает подход. Со мной вызов не работает, он знает это и ведет себя по-другому. С тобой, видимо, пока это лучший вариант. Посмотри, чего ты уже достиг за эти месяцы.

Она была права, за полгода работы я считался уже профессионалом в своем деле, привлек семь довольно крупных клиентов, а это отличный показатель. Но мне хотелось больше, и Чарльз, по всей видимости, раскусив мой характер, задирал мне планку выше, чем остальным. Анна, как всегда, была права. Мой уровень уважения к своему начальнику рос с каждым таким поворотом.

Принесли наши блюда, и мы принялись за еду, погруженные в свои мысли. Мне было комфортно и приятно есть с ней, молчать, откровенничать.

— У меня уже заканчивается терпение из-за всей этой предсвадебной лихорадки, — неожиданно для себя начал жаловаться я. Анна, молча, отпила воды и взглядом побудила продолжать.

— Неужели это такая трагедия, что розы на нашем столе будут на оттенок светлее, чем в букете невесты, потому что что-то там бла-бла-бла, — я закатил глаза для пущего драматизма. Анна лишь улыбнулась. — И насколько критично, что лиловая бумага на приглашениях будет на тон светлее, чем салфетки на столах. Какого хрена? Кто будет сравнивать? Мне кажется, вся эта процессия по приготовлению превращается в полный маразм.

Мне просто нужно было выговориться, и Анна была для этого лучшим вариантом.

— А Барбара! Она выглядит как кукла, в прямом смысле этого слова, она будто никого и ничего не видит, лишь смотрит вперед и только бормочет: «Хочу бежевое, хочу розы, хочу лиловый, хочу, хочу». Как заколдованная. И плачет, если что-то не удается сделать так, как она мечтала когда-то в детстве. Разве это так важно?

— Это на самом деле важно, Николя, — ответила Анна спокойным тоном. И этот ее тон, почему-то подействовал на меня отрезвляюще. Может, и правда, Барбаре это важно, раз она этого хочет, а для меня все это бред, поэтому я так реагирую. И в подтверждение моих мыслей Анна покивала.

— Просто дай ей то, что она хочет, она будет счастлива и сделает счастливым тебя. Осталось совсем немного.

Как всегда Анна оказалась права и я почувствовал, что веду себя как последний урод по отношению к своей будущей жене, что вообще жалуюсь на ее слабости другой девушке.

— Стоунсон, ты ли это? — на Землю меня вернул мужской голос, раздавшийся прямо у нашего столика. Я перевел взгляд на источник беспокойства и был шокирован. Роберт Торн собственной персоной стоял передо мной.

— Роб! — я кинулся обнимать парня. — Какими судьбами, дружище? — разомкнув объятия, я усадил Роба рядом с собой. Некогда щупленький парнишка с вихрастыми, зачесанными назад волосами стал довольно крепким плечистым парнем. Было непривычно видеть его в строгом костюме, с кейсом в руках.

— У меня здесь поблизости была встреча, и вот решил зайти пообедать, — ответил Роберт, тоже не скрывая радости от нашей встречи, обнимая меня в ответ. Но взгляд он кидал то на меня, то на девушку напротив.

— Ох, прости, это Анна Альпин, моя коллега по работе, — я представил мою спутницу своему другу. — Анна, это мой старый друг, Роберт Торн. Мы вместе учились в старшей школе. Он был моим лучшим другом, но я не видел его года три? — хлопнул я парня дружеским жестом по спине и посмотрел на него. Он лишь кивнул, подтверждая мои слова. — Смотри, каким крутым ты стал, — продолжал я.

— Не вгоняй меня в краску перед такой красивой девушкой, — ответил на мою шутку Роберт. Но я не лукавил, Роб, и правда, выглядел отлично, он определенно похорошел.

Время нашего обеда было ограничено, но я чертовски был рад встречи со старым приятелем и не хотел просто распрощаться, обменявшись телефонами. Поэтому мы условились встретиться в баре часов в семь вечера после работы, поболтать и выпить по старой дружбе. Он, к слову сказать, предложил и Анне прийти, (очевидно, что она ему понравилась,) но девушка отказывалась, ссылаясь на занятость. За то время, что мне удалось ее узнать, бьюсь об заклад, она просто стеснялась принять его приглашение, а еще больше помешать общению двух друзей. И я сделал ход конем, мне тоже хотелось, чтобы она составила нам компанию.

— Пойдем, я возьму с собой Барбару, как раз познакомитесь до свадьбы, — настоял я. На самом деле, изначально Анна не хотела принимать приглашение на свадьбу, когда я вручал ей его. Говорила, что не стоит, что это будет неудобно и прочую ерунду, но, когда она узнала, что я позвал и Нору, то согласилась. Я так и думал, на самом деле, именно поэтому, я и позвал «старушку», без нее бы Анна не пришла.

— Свадьбы? — опешил мой друг и посмотрел на меня — Стоунсон, ты серьезно? — усмехался он.

— Вполне, и шуток на этот счет я слышать не хочу. И, опережая твой вопрос, она не беременна, — добавил я в конце.

Роберт рассмеялся и посмотрел на Анну, она пожала плечами, будто отвечая ему: «Я не в курсе», и снова улыбнулась.

— Что ж, с удовольствием приду, если будет и Анна, и твоя невеста, а то ты опять напьешься в стельку, мне не с кем будет и поговорить, — рассмеялся Роб, он был явно заинтересован встречей с Анной в частности.

Время поджимало, поэтому мы распрощались до вечера. Работы было много, и мы с Анной не виделись все это время. Она лишь крикнула: «Пока, Николя», — когда уходила в пять вечера вместе с остальными, что редкость для нее. Я опасался, что она не придет, тем более, после такого прощания.

Мы уже сидели втроем за столиком и выпивали, когда я увидел, как девушка зашла в бар. Я махнул ей рукой, давая понять, где мы сидим. Выглядела она совершенно необычно для меня. Распущенные волосы, обтягивающие темно-синие джинсы. Сверху был надет свитер белого цвета, у которого был лишь один рукав, другое ее плечо и рука были оголены, точнее, укрыты копной волос. Это была совсем новая Анна для меня, неформальная, но такая же женственная, мягкая, но неизменно себе сдержанная. Особенно это было заметно на фоне наряда Барбары — блестящее мини и короткий топ, оголяющий плечи. Когда Анна подошла к нашему столику, я поднялся со стула и даже слово не успел вымолвить, как Барбара бросилась ее обнимать.

— Как я рада с тобой познакомиться, — очевидно, моя невеста догадалась, что это была Анна. Я, признаться честно, много ей рассказывал о своей коллеге, о том, как она мне помогает в работе и что она отличный друг. И моя будущая жена искренне приняла Анну, как моего друга.

Судя по выражению лица Роберта, он был пленен девушкой. Вскочив из-за стола, он решил блеснуть манерами и, взяв ее за руку, прижался губами к тыльной стороне ее ладони. Она тихо рассмеялась, я же прыснул от смеха над его комичной попыткой завоевать сердце девушки.

— Тихо, я пытаюсь быть галантным, — отшутился Роб и отодвинул для Анны стул рядом с ним.

— Скорее, ты забавный, — ответила Анна. — Но, честно говоря, мне это нравится, — добавила она и села рядом с ним.

— Вы отлично смотритесь, — непосредственно и по-детски просто произнесла Барбара. И мне тоже так показалось. — Правда. Ники сказал мне, что вы только сегодня днем познакомились, но я бы сказала, что вы давно вместе, — моя наивная Барбара.

Вечер проходил отлично, мы много смеялись, вспоминая нашу молодость, много пили, рассказывая забавные истории из детства. Девушки слушали и непринужденно хохотали. Атмосфера была такая, будто мы вчетвером знали друг друга тысячу лет. Напился я тогда изрядно, видимо, стресс поспособствовал моему быстрому опьянению, но мне было хорошо, даже очень. Знаете, есть такая кондиция опьянения, когда для «счастья» не хватает только какого-то экшена. Я пританцовывал даже, сидя на стуле, хотя в обычной жизни я не танцую. Бар наполнился толпой людей, все пили, кто-то, сидя за столиками, кто-то, стоя у барной стойки или даже посреди зала, потому что свободных мест не было в принципе.

— Мне нужно в уборную, — сообщила в разгар вечера Анна, вставая из-за стола. Для меня было странным, что она не позвала с собой Барбару, ведь девушки всегда ходят в туалет парами. Как все они говорили — это безопаснее, я же считал такое оправдание смешным. Но даже в этом Анна отличалась от всех. Но сейчас, когда бар был забит битком пьяными мужскими особями, инстинктивно, мне хотелось, чтобы она не ходила одна и взяла Барбару с собой.

Я стал наблюдать, как она пробиралась через толпу к барной стойке, видимо, чтобы узнать, где находиться та самая уборная. Роб тоже развернулся, чтобы видеть ее. Не знаю, что срабатывало в нем — галантное сопровождение своей пары или похотливое желание полюбоваться девушкой с тыльного ракурса, но во мне сигналил инстинкт защитника, готового вскочить и побежать спасать, если вдруг кто ее тронет. Именно защитника. Мне хотелось уберечь ее от хамства, от грубости, которыми были переполнены все подвыпившие, мне подобные. Несмотря на количество алкоголя в моей крови, провожая ее взглядом, я вдруг понял, что это странное чувство защищать Анну, оберегать ее родилось во мне уже довольно давно. Я его просто игнорировал, делая все по инерции: подавая руку при необходимости; принося кофе; таская ей тяжелые стопки папок в архив; защищая ее перед Чарльзом, когда он перегружал ее работой и вынуждал засиживаться допоздна. Иногда, даже специально задерживался с ней, чтобы отвозить ее домой.

Из раздумий меня вырвали действия, которых я ждал. Где-то в глубине души я был уверен, что это произойдет. Когда Анна шла обратно к нашему столику, какой-то парень резко схватил ее за руку и крутанул к себе. Мне понадобилось пара секунд на то, чтобы вскочить со стула и ринуться к ней. Я вырвал Анну из хватки того парня и кулаком в лицо завалил его на пол. Действия были совершенно рефлекторные, неконтролируемые, но, мне тогда казалось, единственно правильные. Сквозь алкогольное и адреналиновое опьянение я услышал, как Барбара завет меня по имени, схватив за рукав черной майки. Вокруг была уже пара охранников, и лишь краем глаза я заметил, как Роб уводит Анну прочь из бара.

— В порядке, в порядке, — крикнул я охранникам и, схватив Барбару за руку, кинулся на улицу. Увидев Анну, я отрезвел. На ней не было лица, она явно была напугана. Почему-то ее волнение причинило мне боль.

— Ты как? — спросил я, ощущая себя абсолютно трезвым.

— Я в порядке, — она опустила глаза, похожая на испуганную маленькую девочку. — Очень жаль, что все так получилось. — Мне показалось, что на ее лице, откуда-то взялось чувство стыда, вины. Реакция была для меня непонятная. За что ей стыдно? Она же ни в чем не виновата.

В этот момент я почувствовал, как Барбара обхватила мое предплечье двумя руками.

— Анна, не переживай, Ники никогда не мог держать себя в руках. А тут, видимо, перепил, и просто руки зачесались, — она улыбалась и успокаивающе поглаживала ладонью мое плечо. — Однажды он круто избил парня лишь из-за того, что тот просто не так на меня посмотрел.

— Да ему только дай повод помахать своим мастерским поясом. На совещаниях в офисе он еще не пользуется кулаками? — Роб тоже попытался сгладить атмосферу, не отходя от девушки ни на шаг.

Я улыбнулся от осознания того, что моя будущая жена и друг детства знают меня так хорошо. Вот только Анна, очевидно, была совершенно не готова к такой моей реакции.

Анна посмотрела на меня, слегка улыбнулась и лишь ответила.

— Пожалуй, я поеду домой.

— Да, и мне пора. Не возражаешь, если я провожу тебя? — вызвался Роб.

Попрощавшись с друзьями, я на такси завез Барбару домой, а сам поехал к себе. Еще в самом начале наших отношений с Барбарой мы решили не жить вместе до свадьбы. Во-первых, она была слишком молода, а я изо всех сил старался произвести впечатление своим воспитанием на ее родителей, да и на саму Барбару. Конечно, у нас был секс, как только ей исполнилось восемнадцать, я научил ее всему, что сам знал по этой теме. Мы встречались на моей квартире в Бордесли Гринн или у меня в комнате в общежитии при университете, но она ни разу не оставалась у меня до утра. Бежала домой к родителям, боясь, что они все поймут и осудят ее. Думаю, они итак все понимали, но не осуждали. Да кого мы обманываем, иногда мне казалось, что ее мать мечтает быстрее женить Барбару на мне и сама удивлялась, почему мы не живем вместе. Но с самого начала мы договорились, что совместную жизнь начнем после свадьбы, как и полагается. Мне казалось это правильным, и все четыре года до брака, мы просто ходили на свидания, любили друг друга и были лишены всякого быта. Сегодня ночью мне как никогда захотелось, чтобы она осталась у меня.

Утром следующего дня меня разбудил телефонный звонок.

— Ты как, приятель? — услышал я голос Роба на том конце провода.

— В порядке, — я потер ладонью глаза и присел в кровати. Голова раскалывалась.

— Как на счет выпить с утра? — усмехнулся Роб, но я чувствовал серьезность в его голосе. Дело было не в кофе, конечно, но мне определенно нужно было проветрить мозги, и старый друг для этого — отличный способ.

— Только «за». Ты где сейчас?

— В баре на Сохо роуд.

— Буду минут через пятнадцать. Называй точный адрес.

Закончив разговор, я умылся, переоделся и, выйдя на улицу, сел в первое попавшееся такси. Чувствовал, что он хочет со мной о чем-то поговорить, да мне и самому хотелось поговорить с ним. Он был действительно самым близким для меня другом, самым понимающим меня, хоть мы и не виделись столько лет.

— Выглядишь паршиво, — поприветствовал меня с улыбкой Роб, когда я подошел к столику, где он сидел.

— Пошел к черту, — лишь не зло буркнул я, поднимая руку, чтобы подозвать официанта.

Заказав безалкогольного пива, молча посмотрел в окно, погрузившись в свои мысли. Достал сигареты и закурил, втягивая по самые легкие терпкий никотин. Иногда я задавался вопросом, почему курю, и не мог сам себе на него ответить.

— Расскажешь мне? — начал Роберт.

— Все, что пожелаешь, друг мой, — с добрым сарказмом ответил я.

— Что у тебя с Анной? И что за ерунда со свадьбой?

Я усмехнулся и покачал головой от очевидности вопросов, которые на меня посыпались.

— Анна, мой друг. Барбара — будущая жена. Что я могу еще сказать? — а что мне еще было отвечать, я сказал правду. Все как есть. Какое-то время Роберт буравил меня взглядом, надеясь услышать что-то еще, но мне действительно нечего было ему сказать. У меня всегда было все просто: да, нет, друг, жена. Никаких подтекстов и двойных стандартов.

— Как хочешь, — наконец-то вымолвил Роб, не дождавшись от меня продолжения. — Тогда, как друг у друга, все же спрошу. Ты не будешь против, если я приглашу Анну на свидание?

Я прыснул от смеха и затушил выкуренную наполовину сигарету в стеклянной пепельнице.

— Совершенно. Желаю тебе в этом удачи.

— Что ты имеешь в виду? — озадачено спросил Роб.

— За те несколько месяцев, что я ее знаю, она ни разу ни с кем не ходила на свидания. Не знаю, что она ответит тебе. Но я действительно не против, если у вас что-то получиться. Она классная. Я желаю ей счастья. И тебе тоже. — на последней фразе я с улыбкой приподнял свой стакан, как бы салютуя.

— На твоем фоне вчера, я явно выглядел принцем с хорошими манерами, — усмехнулся друг и я потянувшись через стол, стукнул его кулаком в плечо. — Ауч! — вскрикнул картинно парень. — Ты определенно не теряешь форму.

— Ни в чем, — совершенно серьезно ответил я и отпил глоток из своего стакана.

Мы долго разговаривали в то утро. Как оказалось, Роберт уже как год жил и работал в Лондоне. Он был консультантом в инвестиционной компании, которая снимала для него квартиру почти в центре города. Он вернулся в Бирмингем всего на пару недель по делам семьи. Я не стал спрашивать, как он собирается ухаживать за Анной, да и вообще завязывать с ней отношения, живя в другом городе, но в груди меня кольнуло странное чувство. Ни за что на свете не хочу, чтобы он увозил ее в Лондон.

Глава 4.

26 июля 2008 года

Интересно, каждый ли человек в свои двадцать три года с легкостью выбирает свой жизненный путь, по которому со счастливой душой следует до конца дней своих? Чтобы оглядываясь, ни о чем не жалеть, не желая что-либо поменять в начале пути. Не просто пробует, как получится, а именно проживает свою жизнь, живет своим выбором, своим счастьем, своей дорогой, в которой уверен всем своим сердцем. Иногда мне кажется, что раньше, во времена моих родителей все было гораздо проще, было меньше информации, меньше соблазнов, меньше выбора. Встречаешь девушку и, если она хоть мало-мальски красива, и у тебя к ней симпатия, все, можно включать кнопку «любить» и радоваться жизни, что встретил свою половинку. Сейчас, наверное, каждый извне так и норовит выключить эту кнопку. Иногда на время, иногда навсегда. В современном мире сто раз надо подумать, прежде чем включать эту кнопку, в принципе. Чтобы не ошибиться, чтобы потом не жалеть. Ведь так хочется в этой жизни попробовать все, испытать все эмоции. Или это только у меня так? Или это болезнь 21 века?

Но в этот день я об этом не знал и, честно говоря, совсем не задумывался. В этот день, стоя под аркой, витиевато украшенной светло кремовыми розами, лентами и вуалью, любуясь своей красивой невестой, облаченной в кружевную фату цвета шампанского и пышное платье с огромным шлейфом в тон, моя кнопка горела в режиме «on», еще и моргала под стать случаю. Барбара становится моей женой — цель достигнута.

— Можете поцеловать невесту, — с улыбкой объявил священник, и мы соприкоснулись губами в самом нежном и кротком поцелуе, что, наверное, у нас был, переполненные волнением от происходящего. Вокруг стоял гул из аплодисментов, и кто-то из ребят даже свистел, подбадривая нас углубить поцелуй. Разомкнув губы, мы повернулись лицом к публике, взялись за руки, впервые как муж и жена, и пошли по проходу, усыпанному лепестками роз между рядами, где сидели все наши близкие, родные, друзья. Я не видел лиц людей, казалось, все вокруг смазано, я смотрел то вперед, то на Барбару, и мне хотелось поскорее оказаться с ней наедине. Сбежать от столь пристального внимания толпы. Я был прав, желая сделать скромную свадьбу, ведь момент, который происходил сейчас, казался мне настолько интимным, что было нелепо сейчас улыбаться всем вокруг, кроме своей жены, и разделять его с зевающей публикой. Поэтому я сразу потянул Барбару внутрь отеля, который мы сняли по случаю организации здесь свадьбы. Отель этот — в прошлом исторический замок, где сохранилось очень много раритетных вещей того времени, интерьер тоже был средневековый, но на сегодняшний день это было самое модное место близь Бирмингема для проведения свадеб, и Барбаре, конечно, тоже хотелось сочетаться браком именно здесь. Хорошо, хоть погода позволяла, и вся церемония, а также банкет были организованы на лужайке сада, на заднем дворе замка, а не в его мрачных стенах.

Оказавшись в нашем номере, я сразу же рухнул на кровать и прикрыл глаза ладонями. Все мое тело ощущало какую-то неведомую усталость.

— Ники, так нельзя, — Барбара присела на кровать рядом со мной. — Все только началось, а ты уже сбегаешь, — пошутила она, сжимая мою ногу над коленом.

— Я, определенно, не любитель церемоний, — усмехнулся я, открыв глаза. — Когда там уже все закончится? У меня сейчас только одно желание, — и я дернул жену за руку и повалил поверх себя на кровать. Мы оказались лицом к лицу. Она была такой красивой и такой соблазнительной в этом белом платье.

— Я люблю тебя, — произнес я после непродолжительного молчания и прильнул к ее губам. Сейчас уже мы целовались не так целомудренно, как перед священником. Я пытался насытиться ей, утонуть в ней, пытался затопить в потоке нарастающего желания непонятное чувство волнения. Мне нужно было выплеснуть его куда-то, мне нужно было снять напряжение. Но она лишь отстранилась, упираясь в мою грудь ладошкой.

— Ники, сумасшедший, потерпи, нас же там столько гостей ждет.

Я лишь зарычал и зажмурил глаза, зная, что она права.

— И мы можем помять мое платье, и прическа может растрепаться, — продолжала говорить моя жена, уже поднявшись с кровати и направляясь к большому зеркалу.

— А если я буду быстр, аккуратен, и тебе не придется лежать? — на всякий случай переспросил я, приоткрыв один глаз, глядя на нее в отражение.

— Ники-и, — она топнула ножкой, как ребенок, протягивая последнюю букву моего имени. Последнее время она меня часто так назвала, или я раньше просто не замечал этого. Было двоякое чувство. Барбара всем видом показывала, что шутить на эту тему не стоит, и сейчас я от нее ничего не получу. Наверное, ее серьезность тоже была обусловлена волнением. Куда делись те времена, что для секса нам было достаточно укромного уголка и пятнадцати минут?

— Ладно, ладно, — я снова прикрыл лицо ладонями, потер глаза и встал. — Где у нас тут свадьба, говоришь? — улыбнулся я.

Она рассмеялась и потянула меня за руку прочь из комнат. Я снова застонал.

На лужайке нас встретила организатор свадеб и попросила задержаться. Все гости стояли на улице, разговаривали, пили, играла музыка, что-то говорил ведущий. Когда нам дали знак, мы направились к приветствующей нас толпе. Из-за того, что я своим побегом нарушил ход свадьбы и не дождался перед уходом, чтобы все подошли и поздравили нас, пришлось делать это сейчас.

В первую очередь, конечно, нас начали обнимать и поздравлять наши родители.

— Дорогие мои, как я счастлива, — сжала нас вместе в объятиях миссис Олкот. Ее тиски были крепче, чем у любого мужика, с которыми мне приходилось бороться на соревнованиях, а эти попеременные поцелуи то в мою щеку, то в щеку Барбары уже стали порядком раздражать. Сколько их было? Двадцать? Судя по выражению ее лица, я бы подумал, что она выиграла в лотерею половину Британии, а не просто выдала замуж свою единственную дочь. Я, конечно, отличная кандидатура, но казалось, что из всех нас она самая счастливая.

— Мам, мам, — Барбара пыталась вернуть свою мать в чувства, постукивая её по плечу, призывая разомкнуть наши нелепые объятия. Мимолетный взгляд на мою маму дал мне понять, как ей не понравилась это выходка со стороны теперь родственницы, нарушающей протокол, — по одной минуте для каждого гостья. Мэтью лишь пожал мне руку и направился скорее к столу с фуршетом.

Мои родители были искренними, но гораздо сдержаннее. И, конечно, мне было приятно услышать мамино «добро пожаловать в нашу семью», адресованное Барбаре. Надеюсь, когда-нибудь она все же поймет, что эта девушка на самом деле сделает меня счастливым.

Затем была череда бабушек, близких и дальних родственников и каких-то людей, которых я совсем не знал, и с которыми мне предстоит познакомиться, так как они родственники Барбары. Потом подлетела толпа ребят из школы, затем из колледжа, подруги Барбары и они — мои коллеги, мои новые друзья.

— Поздравляю, — сказала Анна и впервые обняла меня. Так искренне, так мягко, но так мимолетно. Она, конечно, обняла и Барбару тоже, и даже что-то шепнула ей на ушко. После того случая в баре Барбара призналась мне, что даже у нее Анна вызывает желание заботиться о ней. Для меня это было странно. Надо сказать, что она стала даже внимательней ко мне, мы стали больше времени проводить вместе, разговаривать, и не только о свадьбе. Дружба с Анной и наши партнерские отношения тоже стали крепнуть. Нам постоянно приходилось выезжать на встречи вместе, она всегда подсказывала мне тактику лоббирования интересов в той или иной компании, и у нее отлично получалось предугадывать желания всех клиентов. Я был удивлен, что она всего лишь ассистент. Эта девочка была чертовски умна. И очень красива. Особенно сегодня. Гладкая прическа, бежевое платье-корсет в пол, расширяющееся к низу, паейтки и бисеринки на котором отражали весь свет сегодняшнего праздника и ее светящихся глаз и улыбки. Я, конечно, заметил, как на нее смотрят все присутствующие мужчины и был чертовски горд ей.

— Не, я слышал, конечно, про сбежавших невест, но ты меня сегодня удивил, парень, — начал Чарльз, вырывая меня из моих размышлений, пока Анна все еще стояла около Барбары и знакомила ее с Норой. Томсон пожал мне руку и по-дружески приобнял.

— Не советую есть севиче, — отшутился я, и Чарльз рассмеялся и подмигнул.

— Поздравляю, Ник, и представь меня уже, наконец, своей красавице жене, — возмутился Томсон и протянул руку Барбаре.

— Барбара, это Чарльз Томсон, лучший босс, который у меня когда-либо был, — и все рассмеялись, потому что каждому из стоящих вокруг было известно, что Чарльз был в принципе моим первым боссом. Томсон поцеловал руку Барбары.

— И когда-либо будет, — пошутил Чарльз, немного гримасничая. — А это моя жена Элизабет, — продолжил мой босс. Я даже не сразу заметил ее, честно говоря. Она была симпатичная, не красавица, но очаровательная, маленького роста и с короткой стрижкой, в легком длинном платье, безуспешно скрывающем округлившийся живот.

— Поздравляю. Главное — любите друг друга, — искренне поздравила нас Элизабет, чем почему-то растрогала Барбару. Я приобнял жену, готовую вот-вот расплакаться.

— А можно? — произнесла Барбара, и я заметил, как она потянулась к круглому, но еще не очень большому животу жены моего босса. Мне стало тут же неловко, но Элизабет, видимо, поняла порыв моей жены.

— Конечно, конечно, — ответила та и даже немного выпятила живот вперед. Я недоумевал.

— Мне тоже так хочется поскорее, — промолвила Барбара Элизабет и повернулась ко мне, — говорят, если потрогать живот беременной, скоро сама забеременеешь.

Вот о детях, я даже еще и не думал и честно говоря, впал в ступор от ее слов. Благо Чарльз не удержался от комментария.

— Смотри, только ты не трогай, Стоунсон, — серьезно заявил Томсон. — Декретного отпуска не дам.

И все снова рассмеялись. И я тоже. Хотя, наверное, это было нервное, нужно поскорее поговорить с женой о детях. К чему спешить-то?

— Дайте и я, что ли, поздравлю нашего красавчика, — Нора шагнула на встречу ко мне и обняла. — Все, теперь скорее за стол, я голодная как волк. Севиче, говоришь, не есть? Остальное хоть все свежее? — как всегда подшучивала моя «старушка», и коллеги направились к столам.

Мы приняли поздравление еще от нескольких гостей, и все расселись по местам. Разговор с людьми, которые сейчас были мне ближе всего, видимо, из-за того, что большую часть своего времени я все же проводил на работе, немного остудил мой стресс и успокоил меня. Осталось только отдыхать, расслабляться и праздновать.

Вечер был отличным, все веселились, танцевали и развлекались от души. Мы с Барбарой подходили к каждому столику, всем уделили внимание, со всеми выпили, пообщались, и мне, честно говоря, даже не было это в тягость. Вся свадьба проходила легко и непринужденно. Мои парни из колледжа на перебой не давали прохода Анне, то приглашая танцевать, то выпить. Я лишь посмеивался над тем, как она им дает отпор. Она слишком хороша для них всех, пусть и не мечтают. Хотя на самом деле, все так и было, ведь я знал своих ребят и все их ценности довольно давно, никто из них, по моему мнению, не заслуживал Анну. Кроме Роберта, наверное. И мне действительно было жаль, что у них ничего не получилось. Роберт, конечно, попробовал ухаживать за ней, даже приглашал Анну в гости, показать ей Лондон. Но она отказалась, что очень расстроило парня. И как бы Роберт не намекал, чтобы я узнал причину, я наотрез отказал ему, объяснив, что в первую очередь она — моя коллега и вмешиваться в ее личную жизнь я не хочу. Сам он, к сожалению, не смог прилететь на свадьбу, так как был в командировке в Нью-Йорке. И даже, несмотря на то, что мысль о переезде Анны, если у них что-то и получится, причиняла мне чертовски сильную боль, он был ее достоин больше остальных.

Проходя по залу, я увидел, как мой младший брат сидит рядом с Анной, что-то рассказывает, жестикулируя, а она смеется. Улыбка расплылась по моему лицу, и я направился к ним.

Алексу Стоунсону было всего шестнадцать лет, он учился в частной закрытой школе для одаренных личностей и приезжал домой только на выходные. Папа говорил, что он компьютерный гений, я же, честно говоря, мало интересовался достижениями брата. То ли из-за разницы в возрасте, то ли из-за того, что мы редко виделись, так как я уже давно не жил в поместье, мы с ним были не особо близки.

— Эй, не слишком ли ты мал для флирта? — подшутил я над братом, присаживаясь рядом с ними.

— Вполне, — ответила Анна и слегка подняла бровь.

— Рассказы о твоем фиаско в поло, когда ты вместо мяча стукнул прибежавшую из неоткуда кошку, канают за флирт, чувак? — непринужденно ответил парень.

Я рассмеялся и прикрыл лицо руками, вспоминая свой провал. Кошка приземлилась на шляпку бабушкиной подруги, которую мы все ненавидели. Визгу было на все поле. Это была моя первая и последняя игра в конное поло.

— А цыпочка классная, — подмигнул мне Алекс, большим пальцем указывая на Анну через свое плечо.

— Серьезно, парень, надо поработать над твоим словарным запасом, — простонал я, смущаясь за брата.

— Цыпочка не против, — пошутила Анна в ответ, стирая тем самым мое смущение. Она действительно была классная во всех отношениях.

— Пойду, что ли, позову твою жену на танец, — кривляясь, сказал Алекс, вставая из-за стола, — Мое почтение, леди, — он поклонился перед Анной и поцеловал ее руку, которую она ему протянула, явно подыгрывая.

— Прости за него, — начал я, пересаживаясь на стул поближе к девушке. — Алекс образец шаблона «на детях природа отдыхает».

— Ну что ты, он очень мил, — ответила Анна с улыбкой. Я от нее и не ждал другого. — Почему ты мне о нем ничего не рассказывал?

— Не знаю даже, — я потер ладонью шею сзади. — Мы с ним не очень близки, да и редко видимся. А вообще он классный парень.

— И очень умный. Ты знаешь, что именно он был участником разработки той программы по безопасности компьютерных файлов, которую будут внедрять в нашем банке в следующем году?

— Что? — я не верил своим ушам. — Мне надо чаще разговаривать с ним.

— Да, да, — рассмеялась она моему удивлению. — Так что советую дружить с таким одаренным братом.

Новость, действительно, была занимательная, но сейчас меня волновало совеем другое.

— Почему ты одна? — Я заметил, что она скучает в одиночестве, чего мне не хотелось видеть на собственной свадьбе.

— Нора повезла Чарльза и Лизу домой. А на заднем сиденье ее мини-купера даже не беременной девушке тесно, не говоря уже о даме в положении, — она улыбалась. В этом была вся Анна, всегда думала о других. — Вот, сижу, жду машину. Такси в этот район ездят с неохотой, ты же знаешь.

— Давай, я попрошу кого-нибудь из ребят тебя отвезти, — предложил я, оборачиваясь в сторону стола, где сидели мои друзья. Они как раз сейчас наливали новую партию стопок для игры в пив-понг. Не лучшая мысль, конечно.

— Не стоит, — ответила Анна, прикоснувшись ладонью к моей руке, лежавшей на столе. Жест бы настолько теплый, что я невольно перевел взгляд сначала на наши руки, а потом посмотрел на нее. Она тут же убрала свою руку и опустила взгляд. Это был довольно странный момент, и я не понял ее смущения.

— Может потанцуем? — прервал я молчание. Но тут зазвонил ее телефон, оповещая, что такси прибыло. Я встал проводить ее к машине.

— Ах, вот вы где? — Барбара на полпути догнала нас. — Ники, сейчас мы будем резать торт, — радостно добавила жена, напоминая мне, что сегодня вроде как моя собственная свадьба, на которой не помешало бы мое осознанное присутствие.

— Мне очень жаль, что я пропущу такой момент, — начала извиняться Анна, — но машина уже ждет. Не провожай меня, Николя. Спасибо большое, что пригласили и позволили мне разделить с вами праздник. Еще раз поздравляю.

Все это Анна говорила как-то скованно, немного расстроено, что ли, и очень торопливо. Было непривычно для меня видеть ее такой.

— Спасибо, — воскликнула Барбара и потянулась ее обнимать. — Обещай приехать к нам в гости после нашего возвращения из свадебного путешествия. — Моя жена подмигнула мне, намекая на сюрприз, которого она от меня так ждала.

— Да, конечно, — поспешно ответила Анна и тут же развернулась и быстрым шагом направилась на улицу.

Торт. Букет. Подвязка. Брачная ночь. Все это было, но будто не со мной. Я ловил себя на мысли о раздвоении личности. Часть меня была безмерно рада и ликовала от сбывшейся мечты, другая же часть, где-то глубоко, внутри, спрятанная ото всех, даже от меня, выла волком, которого загнали в клетку и который больше никогда не увидит белого свет.

Глава 5.

23 декабря 2008 года

Первые месяцы семейной жизни были поистине медовые. И наше свадебное путешествие положили тому начало. Сюрприз удался на славу. Барбара радовалась как самый счастливый ребенок на свете. А мне для счастья нужно было только видеть этот неподдельный восторг в ее глазах, ну и белый песок, бирюзовое море и парочку коктейлей на пляже. Будучи на острове практически наедине, мы будто заново влюблялись друг в друга. Эти романтические закаты и рассветы, отменная еда и напитки и бесконечное пребывание в объятиях моей красивой, практически все время обнаженной жены (или в бикини, или на, крайний случай, в мини-сарафане) заставили меня напрочь позабыть о моих сомнениях и непонятном волнении, что возникло на свадьбе. Тогда меня насторожило поведение и волнение Анны. Но когда я позвонил ей с Мальдив, чтобы справиться о том, как там протекает одна из моих крупных сделок, она с радостью в голосе общалась со мной, как ни в чем не бывало, и смеялась, когда я рассказывал ей, как мы пережили первый тропический ливень. Честно говоря, я думал, что у нашего бунгало сорвет эту чертову бамбуковую крышу с корнем, такой сильным был ветер.

По возвращению, я сразу же с головой окунулся в работу, чтобы иметь возможность несильно задерживаться на работе и проводить больше времени с женой. Наконец-то моя цель быть счастливо женатым осуществилась, и мне оставалось просто наслаждаться процессом и быть хорошим мужем. Как мой отец. Я даже дал жене согласие сделать свою новомодную квартиру в стиле хай-тек более уютной и семейной. Как мне казалось, мы неплохо притерлись друг к другу в семейном быту. Никто из нас не завтракал дома, поэтому мы мало пересекались и не мешали друг другу по утрам, в университет она уезжала гораздо позже, чем я на работу. По вечерам мы либо ходили в ресторан, либо Барбара ждала меня, чтобы я что-то приготовил. Готовить моя жена пока еще не научилась, и частенько по возвращению домой я заставал голодную Барбару с влюбленными глазами. Сам я очень любил готовить что-то необычное и вкусное — это у меня от отца. Будучи ребенком, мне нравилось пару дней в неделю вместе с ним возиться на кухне, чтобы порадовать маму каким-нибудь необычным деликатесом. Но работа отнимала больше времени, чем я рассчитывал, и к середине осени я стал все чаще задерживаться. Мне было совсем не до приготовления еды, поэтому приходилось идти спать голодным, либо меня ждал ужин из ресторана в микроволновке.

Днем после учебы Барбара с подружками или с мамой обычно ходила то на шопинг, то в салон, то в спортивный клуб. В этом она была очень похожа на свою мать. К слову, Джулия приезжала к нам слишком часто, на мой взгляд. То помочь Барбаре с распаковкой вещей, то шла мимо и зашла, то они вместе ходили на шопинг, и Барбара позвала ее к нам на ужин, который готовила ее мать, или они заказывали китайскую еду. Поначалу все это меня не сильно задевало, ну подумаешь, можно и ресторанной еды поесть и мамочку ее потерпеть, но со временем я все больше и больше стал придираться к отсутствию у моей жены желания учиться готовить, становиться более самостоятельной, хотя бы иногда самой заказывать продукты на дом. Единственное, что нас спасало, — это отменный секс. Он, конечно, сглаживал все конфликты, хотя я все равно демонстрировал свой вспыльчивый нрав все чаще и чаще.

Однажды, вернувшись домой после трудного дня, мне чертовски хотелось просто налить себе стакан виски, упасть на диван и забыться, но по возвращению я увидел, как Барбара со своей матерью, накупив всякой всячины для дома, устроили в гостиной настоящую перестановку. В тот день мы впервые поругались за все время наших отношений. Я кричал, разбивал все, что она накупила, довел до слез ее и до ужаса ее мать. Знаю, что был не прав, но мне нужно было снять копившееся во мне напряжение. Конечно, мы помирились в ту же ночь, но я попросил Барбару впредь согласовывать визиты ее матери со мной.

Моя же мама за все это время ни разу у нас не была, изредка мы ездили к ним в поместье или же я встречался с мамой за обедом в будни. У нас это стало будто традицией, раз в неделю мы обедали вместе в окрестностях моей работы, пока у меня был перерыв. Но в первый раз это случилось совершенно случайно, примерно пару месяцев назад.

— Давайте наполним уже наши кружки, — предложил Чарльз в начале нашего обеда, поднимая глиняную чашку. Я, Нора, Анна и Чарльз пришли на ланч в японский ресторанчик неподалеку от нашей работы, решив таким образом отметить подписание договора с моим очередным крупным клиентом, пополнившим своими миллионами пассивы нашего банка.

Я разлил из глиняного чайничка какого-то цветочного напитка нашим дамам и Чарльзу, а себе воды, как всегда.

— За Николаса Стоунсона, — начал Чарльз, поднимая чашку повыше. — Невероятно смышленого и обаятельного засранца, который частенько треплет мои старые нервишки, иногда ходит по лезвию бритвы, но показывает невероятные результаты, благодаря которым будущим летом я смогу свозить свою семью хоть в кругосветку.

Речь моего босса, как всегда, вызвала у всех улыбки.

— За тебя, Николя, — добавила Анна и отпила немного чая из чашки, не сводя с меня глаз.

— На самом деле, без тебя ничего бы у меня не получалось, в принципе, — обратился я к ней, салютуя стаканом с водой.

Чарльз был прав, когда упомянул про лезвие ножа: я постоянно шел на риски, блефовал, говорил клиентам о персональных ставках и привилегиях прежде, чем сам получал на это добро от вышестоящего руководства. Расписывал желаемые условия и, когда клиент на них соглашался, подписывал бумаги. Мне казалось, так легче склонить клиента в свою сторону, имея уже горячий пирожок на блюде. Анна помогала мне в двойных договорах, в правильно подобранных словах для ходатайств, к тому же в переговорах была всегда на высоте, подыгрывая мне. Да, регламентом требовалось делать все наоборот, и нужны были более строгие и длинные процедуры согласования, но мы с ней не умели ждать и шли напрямую. Мы не делали ничего незаконного, просто лоббировали свои интересы своим путем. Чарльз был в курсе, он не потакал, но и не мешал нам в нашем деле. С чего бы ему мешать, конечно, ведь, как он и сказал, нам за мои продажи платили дополнительно отличные бонусы. И это был главный фактор. Нору мы напрямую не втягивали в свои махинации, и, так как ее премиальные не зависели от количества и качества наших сделок, бонусы она не получала, но мы с Анной часто прибегали к ней за помощью в бухгалтерии, и за это я одаривал ее подарками в качестве благодарности. Мне, как всегда, хотелось большего, и я смог бы этого добиться, если бы, конечно, законодательство не связывало нам руки. Но для первого почти года работы и так неплохо. Я чертовски гордился собой.

Но не успел я поставить свой стакан и начать петь оды благодарности дамам, как заметил свою маму, которая только что вошла в ресторан.

— Прошу прощения, — извинился я, поднимаясь из-за стола. Не отрывая глаз от мамы, я пытался перехватить ее блуждающий по залу взгляд. — Сейчас вернусь, — добавил я и направился к ней навстречу.

Мама заметила меня на полпути к ней.

— Николас, почему-то я так и подумала, что ты здесь, — улыбнувшись, сказала она и принялась меня обнимать и целовать.

— Я очень рад тебя видеть, но что ты здесь делаешь?

— Была поблизости по делам фонда, звонила тебе с предложением пообедать, но ты не отвечаешь, — она уже держала меня под руку, и я повел ее к нашему столику.

— Оставил телефон на работе, хотелось немного отдохнуть от него за обедом. Я здесь с коллегами.

Когда мы подошли к столику, продолжил:

— Мама ты помнишь моего босса Чарльза Томсона? — Чарльз тут же подскочил и протянул моей маме руку для легкого рукопожатия.

— Миссис Стоунсон, рад снова вас видеть, — ответил мой босс и сел обратно.

— Анна, Нора, — продолжил я, указывая на моих спутниц соответственно, которые сидели напротив Чарльза.

— Вы не против, если я к вам присоединюсь? Сын? — задала она неожиданный для меня вопрос. Я уже и забыл, когда последний раз обедал с мамой.

— Мы будем только рады, Миссис Стоунсон, — ответила за меня Нора, и я лишь пододвинул маме стул, предлагая ей присесть во главе нашего стола между Анной и мной. Официант тут же принес приборы и меню.

— Тем более, мы тут чествуем вашего сына, Миссис Стоунсон — продолжила Нора, подмигивая мне.

— Да? — с любопытством подхватила моя мать. — И, пожалуйста, называйте меня Оливия, — добавила она, положив правую ладонь на грудь, чуть ниже шеи. Она всегда так делала, когда искренне о чем-то просила, будто дотрагивалась до своей души, как говорил отец.

— Ваш сын — отличный парень, очень умный, и я вас заверяю, вы имеете полное право им гордиться, — выдал Чарльз, похлопывая меня по спине.

Все рассмеялись, и мама сжала мое предплечье.

— Я всегда им горжусь, у меня получились отличные мальчики.

Главное преимущество обедать с боссом — возможность никуда не спешить. В основном, мы рассказывали моей маме о всяких забавных случаях на работе, и солировал, конечно, Чарльз. Немного поговорили о приближающихся праздниках.

Час пролетел, действительно, незаметно. Пару раз звонил телефон Анны и, как оказывалось, это искали меня наши постоянные клиенты, поэтому я отходил поговорить. Все мои клиенты знали, что, если я не беру трубку, можно с легкостью позвонить Анне, и она решит все вопросы или найдет меня. Конечно, я заметил, как моя мама при этом с хитринкой улыбалась. Надо будет поговорить с ней об этом, чтобы она не искала в этой ситуации скрытого подтекста. А то она очень любит это делать. Весь обед она выражала большую заинтересованность Анной.

— Милая, у вас такой красивый браслет, я прямо глаз не могу оторвать, — не выдержала моя мама, когда мы уже заканчивали с десертами, указывая на браслет Анны на правой руке. Он был широким, похоже, серебряным, с какими-то переплетениями, и отлично дополнял ее шелковую голубую блузку с такими же пуговицами.

— Это браслет моей бабушки, — скромно ответила Анна, рефлекторно проводя пальчиком по нему.

— Похоже, что вещь старинная, — не унималась моя мама. На самом деле, она была знатоком-любителем в таких вещах. Ей принадлежала одна из лавок в ювелирном квартале, куда она лично отбирала украшения из разных стран, находя их то на блошиных рынках, то на распродажах, то на ebay.

— Да, ему 60 лет, оно было куплено в России.

— России? — мама была не на шутку заинтригована.

— Да, моя бабушка русская, — с улыбкой ответила Анна.

— Ой, как интересно, — и моя мама уже развернулась к ней лицом и была готова атаковать ее вопросами.

— Дамы, мне жаль вас прерывать, но мы итак уже задержались, — начал я, вставая со стола. — Не будем злоупотреблять мягкостью нашего начальника, — подмигнул я девочкам и улыбнулся.

— Начальник, честно говоря, не прочь бы сам отправиться домой, поспать, — нехотя вставая из-за стола сказал Чарльз. — Но да, нужно идти работать.

Все начали подниматься со своих мест, и я пошел расплачиваться с официантом, чтобы не ждать, когда он сам принесет нам счет. Остальные пошли на выход из ресторана, мама под ручку с Анной. Меня позабавила эта картина, знаю, насколько моя мама может быть приставучей, а Анна из уважения, конечно, будет ей в этом потакать. Расплатившись, я поспешил спасти друга.

— Мама, прошу тебя, не надоедай девушке, — начал я, подойдя к матери и Анне уже на улице.

— Ну что ты, Николя, она мне совсем не надоедает, — уверила меня Анна и, зная ее, понял, что это действительно так.

— Николя? — мама не могла такое пропустить. — Это интересно, — тут же продолжила она, глядя на меня. Мы с Анной даже не нашлись, что ей ответить, но маме и не требовался ответ, она, как ни в чем небывало, продолжила говорить. — Анна, обязательно приходите с бабушкой ко мне в лавку, раз она такой искусный ценитель прекрасного. — Мама уже держала девушку за обе руки, — только обязательно предупредите меня. Николя… — она сделала паузу и посмотрела на меня, — даст вам мой номер. Я тоже тогда подъеду с вами повидаться.

Чарльзу и Норе сей разговор не был интересен и, попрощавшись с моей мамой, они спокойным шагом уже направлялись к зданию банка, о чем-то разговаривая.

— Обязательно, — согласилась Анна. — Было приятно с вами пообедать.

Мама отпустила руки Анны, они обнялись, и девушка тактично отошла.

— Ник, — начала мама, повернувшись ко мне, она сделала паузу. — Или Николя? — она изучала мою реакцию с улыбкой, я держался равнодушно, но в итоге не смог не улыбнуться в ответ.

— Она для меня очень хороший друг, — объяснил я, стараясь сохранять серьезное лицо и не выдать тот факт, что я сам млел от этого «Николя».

— Я так и поняла, — лишь ответила мама. — Я была рада с тобой повидаться. Обязательно повторим.

И я посадил ее в машину — водитель ждал ее все это время у ресторана.

С тех пор раз в неделю я посвящал свой обед маме, слушая ее рассказы об отце и Алексе, рассказывая ей о работе, об отношениях с Барбарой. Моя же мать в основном молча слушала и отказывалась давать советы, кроме как «чаще говори с ней о своих чувствах», или «будь терпимей, она еще очень юная», хотя в ее взгляде читалась фраза «я же говорила». Лишь однажды она задала вопрос, который поставил меня в тупик.

— Ты не думаешь, что поторопился со свадьбой?

Я не сразу ответил, прокручивал несколько раз в голове, прежде чем смог сформулировать что-то осознанное.

— Ты про возраст или про выбор? — задал я вопрос, посмотрев ей прямо в глаза. Она сидела напротив меня, за столом, в том самом японском ресторане, где мы впервые встретились в обеденное время. Как всегда прекрасна и безупречна — уложенные привычными волнами каштаново-золотистые волосы, едва доходившие до плеч, изумрудные серьги, которые она практически не снимала, несмотря на всю свою коллекцию украшений, и все из-за того, что они идеально подсвечивали ее зеленые глаза. Я совершенно упустил момент, когда эти глаза стали так очевидно светится лучами морщинок. Несмотря на то, что даже эти морщинки смотрелись на ней безукоризненно, мне не хотелось принимать тот факт, что эти лучи, расходящиеся от внешних уголков глаз, со временем становились все глубже и глубже. Она улыбнулась, и морщинки еще больше заструились по ее лицу в разных направлениях.

— Это не имеет значение. Важно, что пришло тебе в голову, когда ты формулировал ответ на мой вопрос, — ответила она, и наклонилась чуть вперед, будто стараясь быть ближе ко мне, поддержать мое, как она думала, откровение. Я был к этому не готов и рефлекторно откинулся на спинку дивана, на котором сидел.

— Не думаю, что отец задавал себе этот вопрос, когда женился на тебе, — лишь ответил я, то о чем действительно думал в этот момент.

— Ты — не твой отец. Вы совершенно разные и это прекрасно. Тебе не нужно быть на него похожим. — Сейчас на ее лице уже не было никакой улыбки, только оттенок тревожности. Я лишь ухмыльнулся на ее слова и подумал: «Если бы я не стремился быть похожим на отца, где бы я сейчас был и чтобы делал?». Но даже сам не знал ответа на свой вопрос.

— Что-то мне подсказывает, что если я еще раз задам вопрос такого рода, то останусь без обедов с тобой, — рассмеялась мама, возвращая нам прежнюю комфортную атмосферу.

— Имей в виду, — кивнул я ей ответ с улыбкой, слегка приподнимая бровь.

В любом случае, мне всегда приятно было проводить с ней немного времени вот так, болтая обо всем на свете за обедом. Всю свою сознательную жизнь я был сыном отца, а мама была вся для Алекса, и эти наши обеды были чем-то особенным для меня-мальчишки.

Я не стал уточнять почему, но Анна в лавку к моей матери так и не сходила, она также отказывалась составить мне компанию на обеде с мамой раз в неделю, ссылаясь на то, что не хочет быть лишней. Разубеждать ее после третьей попытки не стал. С Барбарой Анна также больше не виделась. Единожды, еще в первый месяц после свадьбы, я позвал ее к нам домой по настоянию моей жены пригласить коллег к нам на ужин, но тогда сама Барбара подцепила какой-то грипп, и все отменилось. От последующих предложений составить нам компанию вне дома Анна всегда отказывалась. Видимо, тот случай в баре ее сильно смутил, хотя стыдно ведь должно было быть мне. Наверное. Признаться честно, мне и не очень хотелось идти куда-то с Барбарой и Анной вместе, по отдельности — я бы с радостью, а вместе — какой смысл? Анна — мой друг, и мысль о том, что Барбара тоже хочет с ней подружиться, меня почему-то не радовала. Для меня вообще казалось правильным, что, чем меньше они будут видеться и пересекаться, тем будет лучше. Даже сегодня я был рад, что Барбара почувствовала себя нехорошо и не смогла мне составить компанию вечером. Сегодня весь наш банк собирался на рождественскую вечеринку в ресторане отеля «Кроун Плаза». Все сотрудники, по желанию с парами, были приглашены, и нужна была веская причина для отказа от посещения мероприятия.

На самом деле, я ожидал пафосный фуршет, где куча чопорных джентльменов и дам из высшего руководства будут вести нудные разговоры, попивая виски или шампанское, кружа вокруг столов. На самом же деле все было гораздо приятней. Все были рассажены за столики, был отличный ведущий, веселая музыка, даже один из вице-президентов из Лондона приехал всех нас поздравить, и отпускал отличные шутки, стоя на сцене. На сцену так же поднимался и Чарльз, благодарил всех нас за работу. Меня — за отличный результат, Стива — за его новые настройки в программе, облегчающие всем работу, он поблагодарил отдельно. Несмотря на то, что Элизабет, жена Чарльза должна была родить со дня на день, она тоже пришла поддержать мужа и даже немного танцевала с ним. Чарльз меня, кстати говоря, удивил своей любовью к танцам. Глядя на него, я бы в жизни не подумал, но он не пропускал практически ни одну песню. Я же каждый раз выходил покурить, когда дело доходило до танцев. Танцы точно были не по моей теме.

В какой-то момент, вернувшись с перекура в зал, я застыл как вкопанный. Играла старая песня Сэм Браун, и то, что вытворяли Чарльз с Анной на танцполе, ошеломило меня. Он ее крутил, закручивал, перекидывал через руку, водил вверх-вниз руками по ее силуэту обтянутому черным шелковым платьем, приподнимал. Я понял, что они дурачатся только спустя полминуты, взглянув на реакцию Элизабет, которая от души смеялась, наблюдая за ними. Да, Чарльз был невероятно забавным, но Анна, даже подыгрывая ему, была чертовски сексуальна в своих мягких движениях, откидывая волосы, закидывая ногу на его бедро, отклоняясь назад.

— Вот это огонь, — выдал я, присаживаясь рядом с Элизабет, не сводя глаз с Анны.

— Это их любимая песня, — ответила мне жена босса, тоже не сводя глаз с танцпола. — Они всегда под нее танцуют. Сколько Анна не пыталась его учить, у Чарльза все равно получается какая-то нелепица. Но он не теряет надежды, — и Элизабет рассмеялась, когда Чарльз, плюхнулся на колени с очередным «Стоп», прозвучавшим в песне.

— И как давно он пытается? — Не сдержал я своего любопытства.

— Лет десять точно, — с улыбкой ответила Элизабет.

— Десять? — я не ожидал услышать такого ответа.

— А может, и больше, я уже не помню, — ответила Лизи, посмотрев на меня. — Ты же знал, что мы выросли вместе? — продолжила Элизабет, тем самым породив во мне еще большее удивление.

— Вы и Чарльз? — лишь спросил я.

— Я, Чарльз и Анна.

— Не понял. — Я был в шоке, действительно, не знал.

— Да, Чарльз с Анной жили рядом с самого рождения, я присоединилась к их компании в средней школе. Она для него как младшая сестра, — поведала мне Элизабет, тем самым объясняя природу таких близких отношений Анны с Томсоном.

— Честно говоря, ты так с ними сблизился, что я думала, ты в курсе, — заметила Элизабет недоумение на моем лице. — Видимо, Анна не говорила, чтобы никто не подумал, что она работает в «Барклайс Банке» только благодаря Чарльзу. Он ей как брат, но на работе они это скрывают, конечно.

— Никто так и не подумает, я уверен, Анна — большая молодец и без Чарльза, — стал я защищать девушку.

— Так и есть, — лишь подтвердила Элизабет, и мы оба замолчали. Каждый думая о своем, но смотрели мы в одном направлении. Чарльз и Анна уже непринужденно вальсировали под другую песню и о чем-то болтали. Да, наверное, Элизабет была права, и Анна из скромности боялась упомянуть эту связь при мне, хотя я бы никогда так не подумал. Но все равно, в душе мне было немного обидно, что она не доверяла мне, как я ей. Я все больше и больше замечал, что она сдержана со мной. И не понимал причину этого. Мне хотелось, чтобы она мне доверяла больше. Но осознание того, что она этого, видимо, не хочет, вызывало у меня грусть и даже злость.

Я с трудом оторвал взгляд от танцующих, опрокинул в себя, наверное, третий за этот вечер стакан виски, попрощался с Элизабет и ушел. Домой мне ехать совершенно не хотелось, потому я позвонил своим ребятам из колледжа, у них как раз был мальчишник в одном из баров, и поехал к ним.

— Эй, старик, я рад, что ты приехал, — Картер обнял меня и похлопал по спине, когда я подошел к столику друзей в клубе. Я пожал всем парням в компании руки, но из-за выпитого на корпоративе алкоголя плохо понимал, сколько их там было. Лишь знакомые лица парней вперемешку с незнакомыми и яркими девушками. Завалившись в кресло, я заказал себе еще двойную дозу.

— Почему ты один? — продолжал Картер, присаживаясь рядом. — Где твоя сексуальная женушка? — усмехнулся он. Не знаю, что выражало мое лицо, но после моего взгляда друг осекся, — Прости, брат, алкоголь ударил мне в мозг, ты же понимаешь. Но, правда, где Барбара?

— Дома, — лишь ответил я и отпил из принесенного официанткой стакана виски.

— Ты решил гульнуть в одиночку? Как в старые добрые? Я тебя одного не видел года четыре точно, — усмехнулся друг.

— Похоже на то, — снова сухо ответил я, пристально глядя на то, как одна блондинка извивалась вокруг почти отключившегося Дилана Маккгрегора. Тот еще урод, но девчонка зачетная. Старается.

Видимо, заметив мой взгляд, Картер продолжил меня доставать вопросами.

— Что, пора по бабам? — толкнул он меня в плечо.

Я молчал. В моей голове заплеталась куча пьяных мыслей о том, как переспать с девушкой напротив, о верности, об изменах, о браке, и тихо произнес:

— Время покажет.

Картер засмеялся раздраженным пьяным смехом и снова похлопал меня по плечу.

Сколько я выпил, не помню, но очнулся в такси, которое привезло меня к дому Анны. Видимо, мое подсознание произнесло этот адрес водителю, когда я сел в машину, хотя я даже не помнил, что думал об Анне, в глазах стояла блондинка Дилана. Поэтому не понимал, почему я был здесь. Взглянув на часы, которые показывали час ночи, я понял, что врываться сейчас к ней в квартиру — не самая лучшая идея, и поехал домой. Барбара меня не ждала, она никогда меня не ждала. Как бы я не задерживался, она всегда шла спать, если хотела, не думая даже дожидаться меня. И меня это задевало. Мама всегда ждала отца, не помню, чтобы она хоть раз ложилась спать, если его не было дома, в крайнем случае, засыпала на диване. Отец. Человек, с которым я был так близок раньше, сейчас стал тем, кого я больше всего избегал в своей жизни. По мере выветривания алкоголя из моей крови, мысли об отце заполняли мой разум. Я — тот, кто с детства желал стать таким, как он, любить, как он, уже был на грани провала, и с этим мне было трудно мириться. Они с мамой были для меня примером идеальной семьи, образцом для подражания. И я понимал, что не дотягиваю до них.

Рождественские праздники мы встретили с Барбарой вдвоем. Впервые за все время нашего знакомства. Я подумал, что нам просто необходимо побыть наедине друг с другом, вдали ото всех, и увез жену в Йорк погулять по старинным улочкам и национальному парку. Меня не остановило даже то, что Барбара сначала отказывалась от поездки, не желая отмечать Новый год без мамы. Чего мне только стоило, не теряя самообладания, уговорить ее согласиться. Пришлось пообещать новый браслет «за хорошее поведение» по приезду. Забавно, что с посторонними людьми моя харизма и дар убеждения работали гораздо лучше, чем дома.

Йорк — очень красивый город. Жаль, что моя жена, оказывается, была не большим любителем длительных пеших прогулок и холодов, и мы основную часть времени провели, кочуя между номером в гостинице и каким-нибудь ресторанчиком поблизости. Я, напротив, очень любил бродить пешком еще с детства, когда мама брала нас с Алексом (он тогда был еще совсем маленький и сидел в коляске) гулять по Парку Саттон, рядом с которым мы раньше жили. Я, наверное, знаю каждое дерево этого парка, и любовь матери к природе и любованию ей передалась нам с Алексом, видимо, на генном уровне. Барбара же не очень любила такого рода отдых. Я начал вспоминать, что за четыре года отношений мы ни разу не гуляли так, по парку или по лесу, в основном по ресторанам, клубам, вечеринкам и магазинам. И мне стало как-то грустно от этого. Казалось, что я не знал свою жену, точнее, она не была такой, какой я бы хотел, чтобы она была. Но, в любом случае, эта поездка вдвоем была очень полезна для нас, особенно для меня. Мне на самом деле было комфортно с Барбарой, легко, весело, все-таки мы столько лет друг друга знали. Да и секс с ней был замечательный. Мы отлично понимали друг друга. Мы много болтали о прошлом, о будущем. Она не умолкала о своем желании поскорее родить ребенка. И, хотя пока Барбаре не удалось забеременеть, мы решили, что не будем ничего специально предпринимать: никаких врачей и обследований и специальных планирований в ближайший год. Пусть будет, как будет. И так прошел весь следующий год — в ожидании, в работе, в круговороте обыденных дел, за которыми совершенно не обращаешь внимание на реальные свои потребности.

Глава 6.

01 декабря 2009 года

Было утро обычного рабочего дня, когда Чарльз с довольно серьезным выражением лица вышел из кабинета и попросил меня и Анну следовать за ним. Даже не дожидаясь, пока мы выйдем из-за стола и подойдем к нему, он направился к лифту. Анне в буквальном смысле пришлось бежать, пока Чарльз держал выдвижную дверь лифта рукой, ожидая ее. После того, как мы зашли в лифт, Томсон развернулся лицом к двери и нажал кнопку с цифрой «4» — административный этаж. Анна взволновано посмотрела на меня, задаваясь тем же вопросом, что и я.

— В чем дело? — спросил я вслух у самого Чарльза.

— Мистер Браун вызвал нас троих. Дело серьезное, — сухо ответил Томсон, не вдаваясь в детали.

Мы с Анной переглянулись, и я, увидев волнение в ее глазах, машинально потянулся рукой и взял ее ладонь в свою. На уровне инстинктов мне хотелось успокоить ее. Она не стала вырываться, лишь крепче сжала мою руку. Посмотреть друг на друга мы не решились, но прикосновение к ней казалось таким правильным и нужным нам обоим. Ей — потому, что она волновалась, мне — потому, что неважно, что нужно мистеру Брауну, я не дам ее в обиду.

Лифт сигналом оповестил об остановке на нужном этаже, и мы одновременно расцепили наши руки. Чарльз быстрым шагом направился через большой холл в левое крыло здания, где сидело руководство нашего отдела, попутно здороваясь за руку с коллегами, проходящими мимо, которых он знал и не знал. Я тоже протягивал всем руку из уважения, хотя, скорее, на автомате. Анна же тихо следовала за нами, лишь кивая прохожим, иногда приветливо улыбалась, пытаясь скрыть свое волнение. На самом деле, Гордону было не свойственно вызывать кого-то лично в кабинет. Он был из тех начальников, что не гнушался и сам придти к нам на этаж и поговорить о делах с любым из сотрудников. Обычно встречи с ним у него в кабинете согласовывались и назначались заранее, а тут такой экстренный вызов. Было понятно, почему Чарльз так напряжен, а Анна взволнована. Меня, честно говоря, грядущая встреча нисколько не волновала.

Как только мы свернули в приемную мистера Брауна, его секретарша, Кэрри без слов подскочила со своего места и сразу же открыла нам дверь в кабинет своего начальника, тем самым незамедлительно приглашая внутрь. Нас определенно ждали.

Кабинет мистера Гордона Брауна был декорирован в типично английском стиле: темные стены под цвет красного дерева, из которого был сделан шкаф во всю стену, уставленный книгами, и массивного вида письменный стол, располагающийся у окна, занавешенного темно-зеленой шторой. Посреди комнаты стоял кожаный диван и два кресла такого же цвета. На них не хватало клетчатого пледа. Потолок и картины на стенах были также обрамлены красным деревом. Но надо сказать, в кабинете было много света: массивная хрустальная люстра посередине, несколько настенных бра, лампа на столе — все лампочки были включены.

Зайдя в кабинет, мы трое остановились. По всей видимости, такая ситуация приключилась с Чарльзом впервые, и он не знал как себя вести. Мистер Браун оторвал глаза от бумаг, лежавших огромной кучей на его столе, и посмотрел на нас. Его взгляд не предвещал ничего хорошего, теперь и до меня дошла вся серьезность ситуации. Таким я тоже еще не видел своего вышестоящего босса.

— Присаживайтесь, — без приветствия произнес мистер Браун и указал в сторону диванов, которые располагались в левой части кабинета, около другого окна, тоже почти полностью завешанного зелеными шторами. Чарльз присел на кресло, а мы с Анной на диван. Мистер Гордон не спеша встал из за своего стола и, прихватив несколько бумаг, подошел к креслу, сел в него, а бумаги довольно небрежно кинул на золотистый кофейный столик, стоявший посредине, между нами. Чарльз, я и Анна развернулись всем телом к боссу. Он же, закинув ногу на ногу, откинулся на спинку кресла и, молча, стал изучать нас. Нас с Анной. Мы сидели рядом, едва ли не прикасаясь друг к другу. Анна сложила руки на коленях, спина прямая, напряжена, я левой рукой опирался на подлокотник, а правую закинул на спинку дивана, словно кладя ее на Анну. Боковым взглядом я увидел, что теперь и Чарльз смотрит на нас, и рефлекторно убрал руку со спинки дивана и положил ее на колени. Было очевидно, что нас троих очень напрягает этот пристальный, изучающий взгляд Брауна. И тишина.

Конец ознакомительного фрагмента.