От Первого лица

Андрей Юрьевич Тимофеев, 2022

Мистические события в жизни главного героя переплетаются с реальностью. Некоторые сюжеты кажутся просто фантастическими в жизни развития человеческого общества. Любовь проходит красной линией в судьбе главного героя. Стиль автора можно оценить по бесплатному рассказу "звезды в море".

Часть 1

Глава 1

После длинных, школьных каникул день знаний погнал детей в школу. Мне хорошо был знаком этот посёлок, у меня, что в Большой, то и в Малой Вишере, жили тётки по материнской линии. Маленьким я проводил все каникулы в гостях у хлебосольных, добродушных родственников. Здесь я был крещён, здесь вместе со своими двоюродными братьями проходил курс просвещения и понимания этой безграничной жизни, здесь начиналось чувство Родины.

Автобус подходил на автовокзал небольшого городка ко времени отправления электрички на Питер. Между населёнными пунктами была одна остановка по Николаевской железной дороге, соединяющей две столицы. Пятнадцать минут в электричке безбилетным пассажиром и вот я уже стою на платформе в ста метрах от цели моего визита. Подойдя к проходной и назвав волшебное имя начальника охраны, я очутился в кабинете директора конторы один на один с хозяином предприятия. Разговор был коротким: мы сошлись на трёхстах баксах оплаты труда в месяц, и я отправился в сопровождении мастера своего цеха осматривать место своей работы.

Не боги горшки обжигают. По территории предприятия от здания до здания сновали рабочие, перетаскивающие на плечах шестиметровый сосновый пиловочник, одетые в грязные спецовки они радостно галдели, перемешивая великий русский язык с матом портовых грузчиков. Мы с мастером Толей миновали по разбитой грунтовой дороге, проходящей по заводику, административное двухэтажное строение и оказались перед входными высокими воротами, ведущими вглубь места будущей работы. Помещение это было не из худших проявлений социалистического реализма: одноэтажное, вытянутое в длину метров на сто, с высоченными потолками, здание, в котором стоял запах пиленной, хвойной доски и опилок. Этот аромат успокаивал и убаюкивал, в его ласках и чарах растворялся шум работающего оборудования и смелые окрики рабочих, умело и ловко выполняющих свои функции.

— Привет работникам пилы, — произнёс я волшебное заклинанье, ставящее на одну доску короля и коллектив пешек.

Ребята остановили ленточную пилораму, обступили меня, и как листья осенью посыпались вопросы: откуда приехали? Где работали? Как будете работать? Я терпеливо начал объяснять, что приехал из областного центра, лесом занимаюсь уже четыре года и жить буду у тётки здесь в Большой Вишере на Лесной улице. Мастер Толя, непривыкший к такому обращению начальства с подчинёнными, потащил меня за рукав турецкой, джинсовой рубашки в кабинет начальника цеха. Открыв дверь, я увидел два письменных стола и штук шесть или семь металлических стульев.

— Это ваш стол, — указал дружок на утопающий в глубине кабинета объект, заваленный книгами и бланками табелей.

Жизнь покатилась по накатанной колее. Я опять был при деле, а это значит лишь одно — скоро появятся деньги. Много раз я начинал и поднимал бизнес, как выражаются физики, с абсолютного ноля, но череда регулярных предательств и измен сводила всё на нет.

Окунувшись в проблемы подчинённого мне цеха, я и не заметил, как подошёл к концу мой первый, рабочий день. Осень, как хитрый и осторожный зверь, уже начала подкрадываться к лесам и полям, перелескам и косогорам, городам и посёлкам, поступью чуть выпившего человека. Тут и там проглядывали жёлто-красные всполохи ещё зеленоватых деревьев, трава начинала вместе с больной желтухой старухой харкать пятнами увядания. Лужи стали отливать серо-свинцовым отражением бесконечных небес, и негромко лишь райские птицы пели о поре вечного праздника любви. Потихоньку пробираясь по грунтовой дороге, я подходил к неказистому домику тётки, участнику Великой войны и послевоенного восстановления державы. Открыв скрипучую калитку, я прошагал по двору и постучал в деревянную дверь. Мария Александровна выглянула в окно кухни и сказала мне, что дверь открыта и пригласила меня к столу. У моих деда и бабушки по материнской линии было семеро детей: три особи мужского пола и четыре женского. В тридцать четвёртом году прошлого столетия, во время сталинских репрессий, десять лет без права переписки за анекдот про советское правительство получил по пятьдесят восьмой статье уголовного кодекса мой дед. В 1938 году от тяжёлой болезни умерла моя бабушка и тётя Маня взвалила на свои хрупкие, женские плечи все тяготы жизни по воспитанию братьев и сестёр в шестнадцать лет. В девятнадцать встретила Великую Отечественную и как могла помогала приближать Победу на проходившей недалеко линии фронта, служила батальонным поваром. Когда батальон уходил на позиции, она оставалась одна рядом с полевой кухней. Всегда рядом с ней находилась ещё оставшаяся с далёких мирных времён боевая винтовка. И вот однажды она кашеварила и вдруг услышала немецкий говор. Спрятавшись за усладой желудка, взяла в руки винтовку и положила вышедших на полянку двоих фрицев. За этот совершённый обыкновенной, русской женщиной подвиг тётка была награждена медалью «За отвагу». Когда я был маленьким Мария Александровна давала мне поиграть медальками, их было четыре штуки, среди которых я запомнил медаль «За победу над Германией».

Старший брат, будучи военным лётчиком погиб в самом начале войны на Украине, а тётка после Великой восстанавливала город и воспитывала сестёр. Поев вкуснейшей гречневой каши на молоке, мы приступили к чаепитию и обмену новостями. Мария Александровна рассказала мне, что не держит уже ни коз, ни поросят, осталось только семь курочек, что дочь навещает её всё реже и реже, а на огороде с каждым годом стало хозяйничать всё тяжелей и тяжелей. В ответ я выложил ей, что мать, хотя и болеет, но держится молодцом, отец работает, а её внучатый племянник, мой сын, ходит во второй класс. Поблагодарив тётку за вкусный и сытный ужин, я отправился в комнату, где пахло сеном, да ещё чем-то тёплым и вкусным, включил старый, чёрно-белый телевизор и под тихий его говор заснул.

Глава 2

В шесть часов утра Мария Александровна разбудила меня, и я приступил к своему утреннему моциону, который заключался в том, что я выпивал четыре маленьких, но крепко заваренных, чашечки кофе, чередуя их с заядлой мечтой курильщика — сигаретой. Таков был мой распорядок дня: всегда перед работой иметь два часа запаса на кофе и сигареты, только тогда мой мозг просыпался и начинал функционировать. Так я жил день за днём, месяц за месяцем, год за годом, никогда не делая утреннюю гимнастику, хотя физически никогда не чувствовал себя слабаком.

Тётка уже давно копошилась в курятнике. Она всегда просыпалась с восходом солнца, часа в четыре. Так она была приучена с детства. Тётка колдовала с курицами, когда я отправлялся на работу, пожелав ей хорошего дня. Осень отступала, как драная собака, под напором бабьего лета, чуть пожелтевшая листва поглощала солнечный свет каплями утренней росы, отражаясь различными оттенками радуги, радующей глаз. Миновав небольшой парк, я добрался до проходной, где мне сообщили о том, что Чудо ждёт меня в своём кабинете.

— Здравствуйте, — негромко произнёс я, приоткрывая дверь кабинета.

— Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте! — произнесло Чудо, вставая из-за стола, и протягивая руку дружбы новому начальнику лесопильного цеха. От него вкусно разило запахом недавно употреблённого напитка, обволакивая сумерки небольшого кабинетика своими парами. — Алексей Викторович, вам надо подписать заявление о приёме на работу, уже вчера подписанного директором, и вы свободны.

Поставив свою закорючку, я отправился к месту своей службы, где меня ожидали шум работающего оборудования и пара десятков моих подопечных. Увидев меня, они приветливо замахали руками, а я, сделав ответную отмашку, открыл дверь кабинета и прошёл к своему письменному столу. Анатолий, что-то раскладывая на своём столе, кивком головы дал понять, что заметил меня. Пристроив свой зад на стуле, стоявшем кое-как, я решил начать свой рабочий день разговором с мастером:

— Анатолий Иванович, значит, цех работает с восьми утра до восьми вечера, а я работаю до пяти, поэтому не вижу смысла вам приходить на работу раньше обеда. И давайте Анатолий в общении перейдём на “ты”.

— Просто замечательно, буду отсыпаться. Алексей к нам приходили с участка оцилиндровки брёвен и жаловались на брак.

— Ничего страшного, я разберусь, а теперь ты свободен, — произнёс я и стал заполнять табеля.

Рабочий день пролетел незаметно. Тётка ждала меня у окошка кухни, плотно покушав и отдохнув на диванчике, я решил прогуляться по лесу. Лес начинался сразу за огородом и открыв калитку, пройдя по промежку между картофельными грядками, я вышел на тропинку, ведущую в лес. Невысокие берёзки и осинки скрывались в тени высоких сосен, тропинка вела к неглубокому, противопожарному рву, прорытому в песчаном грунте. Идя по тропке и вдыхая хвойный, звенящий воздух ранней осени, я останавливался возле кустиков брусники и перезревшей черники, с удовольствием поглощая дары леса. Тут и там мелькали желтоватые, отливавшие золотом приходящего заката, опавшие листья деревьев. Дойдя до канавы, я двинулся вдоль неё, внимательно посматривая на серебристо-зеленоватый мох, ковром лежащий между молодыми ёлочками, запоминая, где растут красношляпые подосиновики и склизкие маслята, чтобы в конце недели забрать их на жаркое в Великий. Но солнышко уже заходило за горизонт, поэтому я поспешил к дому и под нежный звук телевизора заснул.

Глава 3

Неделя неудержимо катилась к своему завершению и пятница, мечта лентяя, уже торопилась к закату. Старенький, небольшой автобусик, соединяющий две Вишеры, довёз меня до автовокзала пункта назначения за пол часа. Отправление и прибытие автобусов было согласовано: один подходил на вокзал ко времени отправления другого. Взяв билет до Великого, я еле успел сделать две затяжки до того момента, как водитель пригласил меня жестом занять место в салоне автобуса, и мы тронулись в путь.

С самого раннего детства в транспорте я привык сидеть у окна, прижимаясь лбом к холодному стеклу. Так как небольшое количество пассажиров это позволяло, то я исполнил свою маленькую мечту. Эти родные российские вёрсты: то берёзка, то осинка, то высоченные сосны или ели. Тут и там вдоль дороги на обочинах стояли автомобили грибников и ягодников. Бабье лето щедро одаривало своих чад урожаем осени. Проезжая по мосту через седой Волхов, можно было увидеть сидящих в своих утлых судёнышках рыбаков. Пройдя пол пути автобус свернул на федеральную трассу, где на подъезде к посёлку Мясной Бор с левой и правой стороны дороги стояли памятники на братских могилах советских бойцов Второй ударной армии, сданной генералом Власовым под Новгородом фрицам. Преданные верхушкой армии солдаты до конца отдали свой долг Отчизне, и почти все полегли в неравной схватке с фашистами. На подъезде к Великому у меня радостно защемило сердце, такое чувство в душе у меня возникало всегда при возвращении домой.

Уже стемнело, когда разваливающееся на ходу чудо техники прибыло на вокзал. Несмотря на поздний час, людей на привокзальной площади было много. Здесь прогуливались и опоздавшие на свой рейсовый транспорт пассажиры, и просто подвыпивший сброд, здесь же на скамейках ютились оборванные, грязные бомжи. Из кафе, расположенного в подвальном помещении, доносились громкие звуки блатной музыки и рядом были припаркованы дорогие тачки: мерседесы и БМВ. Нищета и богатство соседствовали рядом друг с другом, ничуть не стесняясь вскользь брошенного взгляда сотрудников линейного участка полиции.

Минуя площадь, я зашёл в ближайший винно-водочный магазин и на последние, бережно сохранённые деньги купил пол-литра новгородской, говорящей о древнейшей истории города, водки под названием “Вече”. Другой продукт данного класса было опасно брать, потому что с большой долей вероятности можно было попасть на левака и лишиться не только здоровья, но и жизни. Бережно уложив источник грёз во внутренний карман лёгкой, изрядно послужившей куртки, я по посыпанному опавшей листвой тротуару направился к дому. Путь мой лежал мимо средней школы и маленького, берёзового скверика, в котором был поставлен памятный знак жертвам сталинских репрессий в виде большого, гранитного камня с бронзовой табличкой. Прохожих в столь поздний час по дороге мне почти не встретилось, только пара слегка поддатых компаний подростков попались на встречу. И вот я стою у родной, находящейся на четвёртом этаже девятиэтажки, двери. Один поворот ключа и я дома. Войдя в просторную прихожую, я услышал торопливые шаги моей черноволосой красавицы, спешащей из кухни ко мне на встречу.

— Привет милая, — ласково произнёс я. — Давай встречай уставшего мужа после недельного отсутствия. Я проголодался как бурый медведь после зимней спячки, тем более у меня с собой прихвачено пол-литра горячительного напитка.

— Раздевайся и проходи на кухню. У меня уже всё приготовлено. — Ответила Марина.

— Раздеваться до трусов? — Спросил я.

— Трусы тоже можешь снять или думаешь я тебя без трусов не видела! — Рассмеялась жена и быстро прошла на кухню.

Сняв куртку и ботинки, я обул ноги в мягкие, тёплые тапочки и направился на запах жареного, пахнущего добрыми приправами лакомства. Придя на кухню, я увидел, что супруга, переминаясь с ноги на ногу и мурлыкая себе под нос песенку, накладывает в тарелки тушеное, с светлой, сметанной подливкой куриное мясо с макаронами. Я поставил на кухонный стол, окружённый тремя табуретами, заветные пол-литра, достал с полки две маленьких, хрустальных стопочки и налил большую кружку холодного кваса. Кареглазая из хрущевского холодильника достала литровую баночку тёщиных, небольших, солёных огурчиков. Я открыл банку огурцов и пол-литра, разлил водку по стопочкам, и мы принялись трапезничать.

— Ну что, не пьянства ради, а здоровья для! — Произнёс я тост. Мы чокнулись. Я крякнул. Мы выпили. Закусили.

— Ну что, между первой и второй перерывчик небольшой! — Произнёс я второй тост. — Мы чокнулись. Я крякнул. Мы выпили. Закусили.

В голове похорошело. Усталость как рукой сняло. Супруга начала быстро щебетать, что поздно, уже в девятом часу, пришла с работы, накормила и уложила спать сына, затем готовила мне ужин и сильно устала. Время подходило к полуночи, я отпустил её спать, а сам остался со своей надёжной подругой — поллитровкой. Не торопясь, я поглощал горячительный напиток, а сознание носило меня по лабиринтам памяти: то я с рыжеволосой красавицей выпиваю в казино, то в новгородском порту делаю дефектацию судов или просто брожу по питерским улицам с бутылочкой пива. Память, как гулящая девка, шарахаясь от одного мужика к другому, носила меня по эпизодам моей прожитой жизни и я, захмелев, потихоньку добрался до донышка бутылки. Глаза начинали слипаться и нетвёрдой походкой бывалого моряка я лёг под бок к жене и отправился в мир сновидений.

Глава 4

Проснулся я довольно поздно, уже в двенадцатом часу утра от зашедшего в спальню солнышка. С похмелья побаливала голова и тело было ватным. Переборов себя, я всё-таки уселся на краю раскладного дивана и оделся. С кухни доносилось звяканье посуды и звонкий голосок отпрыска.

— Привет, Серый! — Приветствовал я ребёнка, открывая дверцу холодильника и доставая из его нутра банку с огурцами. — Рассказывай, как дела в школе?

— Нормально, ведь, только первая учебная неделя прошла. Нам даже домашнее задание не дали на выходные. Пап, а мы пойдём сегодня в кремлёвский парк на каруселях кататься?

— Если мама спонсирует нас денежкой, то обязательно сходим.

— Лёша, ты же знаешь, что денег у нас в обрез, — вступила в разговор Марина, ставя на газовую плиту кофейник. — Выдам только на карусели и два стакана сока.

— Возрадуйся, школьник! Мы отпущены на прогулку, — молвил я, наливая огуречный рассол в чашку.

Я выпил рассол и направился на лестничную площадку покурить. Пуская сигаретный дым кольцами, я окунулся в прошлое, где мы с Мариной с девятого класса учились в одной школе. У каждого затем была за плечами несчастная, безответная первая любовь и вот уже тринадцать лет мы состоим в законном браке. С самого начала наших отношений мы мечтали о своём ребёнке, но судьба несмотря на то, что мы для этого делали всё, не давала нам долгожданной беременности. Прошли обследование у сексопатолога, который вынес нам окончательный вердикт, что у меня малоподвижные сперматозоиды и поэтому у нашей пары не может быть детей. Но буквально через месяц случилось чудо — супруга забеременела. Врачи пророчили нам девочку, а родился мальчишка, но совсем маленький: ростом пятьдесят один сантиметр и весом всего два с небольшим килограмма. И из роддома малыш с мамой попали в детскую больницу с аллергией и слабыми лёгкими. Кормить его можно было только гречневой кашей, запивая её чуть сладким чаем. Но Всевышний всесилен, и Сережка остался жив, хотя и с клеймом инвалида детства. Выбросив чинарик в мусоропровод, я направился пить свой утренний кофе.

В результате мы с наследником вышли из дома уже в третьем часу дня и пошли по знакомой дорожке в Кремлёвский парк. Через двадцать минут неторопливой, пешей прогулки мы оказались на Софийской площади, в самом центре города. Величественное, типовое с колоннами здание, где располагалась областная администрация и дума, покоряло своей строгостью и величием. Такие строения, возведённые в эпоху застоя, стояли во всех среднего пошиба областных центрах России. Выкрашенные в жёлто-белый цвет они олицетворяли своей строгостью величие власти Державы. Слева от фронтона сооружения стоял памятник вождю пролетариата, прошедший через все катаклизмы прошедшего времени. Прямо напротив областной администрации была устроена довольно большая клумба, летом радующая глаз алыми розами, а зимой служащая площадкой для городской, новогодней ёлки. Пройдя площадь, мы свернули направо и пошли по дорожке, идущей вдоль рва, окружавшего Детинец, и вскоре оказались около детского городка. После прогулки на свежем воздухе у меня начала побаливать голова и я начал форсировать события:

— Ну, что наследник, на паровозике не будем кататься, а сразу пойдём на «Вертушку» покорять страх скорости и высоты, — спросил я сынишку, пытаясь спрессовать время и деньги.

— Хорошо, только потом в кафе я поиграю на игровом автомате в морской бой, — начал торговаться ребенок.

— Договорились, — ответил я, покупая один билет в кассе аттракциона.

Мы подошли к карусели, которая при вращении поднималась до крон стоящих рядом деревьев. Я отправил отпрыска ловить кайф карусели и закурил. Ученик младших классов радостный и довольный уже через пять минут стоял передо мной. Мы направились в кафе и я, вспоминая слова Булгакова, что подобное лечится только подобным, ускорил шаг. В «Сказке» я взял, отстояв длинную очередь, морковный сок и булочку сыну и томатный сок и заветные сто грамм себе. В два приема выпив живительный напиток и истратив остаток денег на игры, мы двинулись в обратный путь, но уже через Десятиный монастырь, и через двадцать минут были дома.

Остаток субботнего дня и воскресенье я провёл, занимаясь чтением детективов, просмотром телефильмов и поглощением различных вкуснятин, приготовленных женой, то есть ничего не делал. А в воскресенье вечером я укатил в Большую Вишеру к тётке.

Глава 5

В Большой Вишере для меня катился день за днём степным растением Перекати полем. После работы руководство собиралось на планёрку, для того чтобы отчитаться за прошедший рабочий день и наметить дела грядущие. Как-то Владимир Александрович после совещания пригласил меня расписать пулю в комнату отдыха персонала. За большой стол мы обычно садились вместе со снабженцем и главным энергетиком и под бутылочку водочки играли в карты. Там при неторопливом разговоре чудо поведало мне, что он отставной полковник федеральной службы безопасности и основная его забота — это безопасность предприятия, то есть он, подключив питерское охранное агентство, защищает нас от бандитов. Когда я учился в институте мы сутками напролёт тренировались игре в преферанс, так что мне без особых проблем удавалось обыграть провинцию на пару пачек сигарет.

Однажды, вернувшись с работы и поужинав на кухне с тёткой, я решил погулять по лесу перед сном. Кладовая леса раскрылась передо мной во всём своём изобилии. Тут и там мне попадались не обобранные кустики черники и гоноболи, под соснами радовали глаз красные островки брусники. Я шёл от кустика к кустику, наслаждаясь вкусом ягод. Но вечер клонился к закату, и лес уже прогонял не званных гостей к своей пристани. Неожиданно зашумели кроны деревьев, небо, до этого момента голубое, начало сереть и пошёл мелкий дождик. Я разогнулся, огляделся по сторонам и понял, что заблудился. Но я наслаждался плодами леса не более часа, а, следовательно, не мог уйти далеко от дома и железной дороги. Электропоезда по ней ходили часто и звук их движения был слышен за много километров от неё. Я прислушался, но в воздухе стояла тишина. Закурив и вновь осмотревшись, я заметил просвет между деревьями, но какого-то зеленоватого оттенка. Свет преломлялся в этом месте и деревья казались волнообразными, как причёска у недавно завившейся женщины. Я двинулся в этом направлении, надеясь выйти на полянку, но просвет оказался виден чуть дальше и в другом месте, и я вновь пошёл за ним. Мокрые ветви хлестали меня по лицу и одежде, которая промокла до трусов. Под ногами стал хлюпать мох, я остановился, чтобы перевести дух. Вокруг стояла зловещая тишина, слышен лишь был звук падающих с деревьев капель. Решив перекурить, я извлёк из кармана пачку сигарет, но она, как и сигареты в ней, оказались промокшими. Матерно выругавшись и швырнув пачку сигарет в зеленоватые треугольники света, я с удивлением заметил, что они исчезли, а тишину нарушил гудок электропоезда. Определившись с направлением, я уверенно зашагал к железной дороге. Когда я вышел к грунтовке, идущей вдоль железнодорожных путей, уже совсем стемнело. И весь промокший, я направился к дому тётки. Через час, дойдя до калитки домика, я увидел стоящую на крыльце тётку Машу.

— Лёша, ты где был? Я устала тебя аукать, — обрадованно воскликнула хозяйка.

— Да, бабье лето закончилось. Немного поплутал, но теперь всё в прошлом, а я хотел бы просушить одежду и лечь спать, — ответил я.

— Ты бы, Алёшенька, поберёг себя. Совсем недавно двое грибников не вернулись из леса. Неделю ищут, а так и не нашли. Это Леший их по болотам гоняет и вряд ли их найдут живыми, — напугала тётка.

— Хорошо, теперь от дома далеко отходить не буду, — закончил я разговор и вслед за тёткой прошёл в дом и налил горячего чая, хотя сердце ещё отчаянно билось в груди после последнего приключения.

В доме я развесил одежду, залез под тёплое одеял и, даже не включив телевизор, заснул.

Глава 6

Утром, одевшись в ещё непросохшую одежду, я вышел в надоедливо моросящий дождик и, чувствуя лёгкий озноб, отправился на работу. Пройдя проходную, я увидел Чудо с красным носом, которое будучи чем-то обеспокоенным двигалось ко мне на встречу. Размахивая руками, полковник в отставке показывал на четырёх особей с автоматами в руках, стоящих возле конторы.

— Срочно соедините меня с питерским охранным агентством. К нам гости пожаловали, — кричал начальник отдела кадров.

Я остановился и с интересом стал наблюдать за происходящим. Чудо вбежало в помещение поста охраны и выхватило трубку из рук дежурного. Быстро харкая слова и отчаянно жестикулируя, он подозвал одного из бандитов к себе. Бугай неторопливо подошёл и взял протянутую ему трубку. Из проходной доносились короткие ответы, лицо рэкетира начало сереть.

— Так и говорили бы, что у вас с Бесом всё перетёрто, — выдавил из себя качок и, махнув своим братанам, покинул с ними территорию предприятия.

Чудо, радостно потирая руки, направилось ко мне.

— Они думали, что у нас с главным бандитом не решено. Как я их? — начало хвалить себя существо. Я кивком головы дал ему понять, что просто восхищаюсь им, и направился в цех. День обещал быть интересным.

Рейдерские захваты предприятий было делом обычным. Бандиты сначала обкладывали их данью, потом входили в число учредителей контор и кидали всех. При входе в цех меня встретил мастер и намекнул мне, что есть серьёзный разговор. Мы прошли в кабинет, и он поведал мне, что руководство ищет крайнего из-за большого выхода бракованной продукции, а мы как никто другой подходим на это место. В результате, мы обложились документацией и решили работать по двенадцать часов в день. Но сегодня была пятница, а значит мой путь домой, так что моего хорошего настроения ничто не могло испортить. Тем более, позвонили из бухгалтерии и передали нам, чтобы мы подходили после обеда за авансом. За работой время пролетело незаметно и вот я уже в дороге. Сегодня я принял решение направиться к месту рождения новым маршрутом: на электричке до Чудова и далее на рейсовом автобусе до Великого Новгорода.

В свой недолгий путь к семейному очагу я погрузился в воспоминания о таком добром, но далёком детстве. Самое раннее из них, связанное с Марией Александровной, относилось к тому времени, когда мне исполнилось годика два. Тётка тогда жила в районном центре и занимала половину дома на улице Гоголя, недалеко от центра городка. На дворе тогда стояло холодное, зимнее утро, а я лежал в детской, металлической ванночке, наполненной тёплой водой, в большой комнате под образами святых. Под иконами дымила лампадка и три пожилых тётушки стояли с зажжёнными, восковыми свечами, молились, отвешивали поклоны и окунали меня с головой в чистую воду. Удивлённый происходящим, я даже не ревел, молчал и блаженно улыбался. Потом меня вытащили из ванночки, укутали в полотенце и дали подсушенную просвирку, которую я начал сосать. Через много лет, когда я спросил у тётки, что это было такое, она ответила мне: это был обряд крещения. Мои отец и мать, как и большинство населения Советского Союза, являлись атеистами, поэтому крещение было тайным.

Больше всех дней недели мне нравилась пятница, потому что впереди маячили целых два выходных, особенно её вечер, когда можно было расслабиться, не боясь на работе мучиться с похмелья. И вот я сижу на кухне, а рядом, у газовой плиты, мило кудахчет супруга о том, что денежка, заработанная мной, пришлась очень кстати: Сергею в школу надо купить выходной костюм. Она работала в цирюльне мастером-универсалом и все её доходы, хоть и были ежедневными, уходили на питание. Вечер катился по накатанной колее и поздней ночью я, пошатываясь отошёл ко сну. Утром я проснулся рано: из-за распада продуктов алкоголя мой дружок в трусах страдал столбняком. Я потерся им о бедро жены, и она сначала нежными руками, а потом ласковыми губами, сыграла свой обет исполнения супружеского долга. Выходные начинались здорово.

Глава 7

Пока сынишка одевался в прихожей, я попросил жену на ужин приготовить чего-нибудь вкусненького, потому что вечером к нам в гости пожалует мой друг ещё по школьным годам Сашка. Прогулка прошла как обычно и мы, вернувшись к обеду, успели посмотреть телевизор да поиграть с сынишкой в карты в ожидании вечера. В холодильнике дожидалась своего часа бутылка горячительного напитка, на плите томилась изумительная картошка с мясом. Звонок в дверь возвестил о приходе дорогого друга, подросток с мамой пошли в комнату, мы же, расположившись за кухонным столом, стали обмениваться новостями. Порассуждали о женщинах, хранительниц очага, вспомнили школьные годы, как были изгнаны с урока истории: после моего рассказа о рыбалке нам было не удержать смех. Третий тост выпили стоя, не чокаясь за тех, кого с нами нет.

— Как поживает Андрей Боков? — спросил я у друга после четвёртой. Андрей, двоюродный брат Сашки, был одним из моих знакомых, и мы с ним мутили в середине девяностых. Он, наш ровесник, при службе в армии отдавал свой интернациональный долг в Афгане. Десантник, физически развитый парень, воевал под Кандагаром, где находилось большинство бандформирований духов. Сержант, награждённый медалью “ За отвагу”, которую дают только за пролитую кровь.

— Работает водителем, но бухает по страшному, — ответил он. Рассказал, что встречаются они семьями, как правило по выходным и пока, не пошедшие ещё в школу дети, играют между собой, отдыхают за бутылочкой горячительного.

О службе Андрей рассказывал мало, но рассказы его шокировали нас гражданских. Оружием в Афганистане не торговали только ленивые, а солдатам приходилось менять мыло на патроны, на четверть куска мыла можно спокойно было на рынке выменять тридцать патронов к калашу. При этом бельмом на глазу существовал страшный по своим масштабам наркотрафик, направленный в Советский Союз, возглавляемый, потерявшими и честь, и совесть комсоставом. Он сам был свидетелем того, как упавший при погрузке в самолёт цинковый гроб, раскрылся и из его недр посыпались пластиковые пакеты с героином. Как, необстрелянных ещё восемнадцати лет пацанов, бросали на хорошо укреплённого на сопках, которые называли “зелёнкой”, врага, ради получения очередной звезды. Но правды ради, надо отметить, что среди офицеров были и настоящие герои, которые и на смерть тебя просто так не пошлют, и стопку водки после боя нальют. Около пятидесяти пяти тысяч героев навсегда отдали свою жизнь Афгану.

— Ты знаешь, Сашок, мне становится в последнее время страшно за Россию. Сам посмотри, череда терактов в столице, взрывают жилые дома, похищают людей, требуя за них выкуп, торгуют наркотиками и оружием. С террористами договариваться нельзя, это ясно давно, их надо уничтожать. Страной правят воры и бандиты, — продолжил разговор я.

— Не всё так плохо, Леха, например, в разгар бомбёжек Югославии наши миротворческие силы взяли под свой контроль аэропорт в Приштине, помешали блоку НАТО ввести силы в этом регионе страны, — ответил мне братан.

Потом, как обычно бывает в мужской компании, разговор переключился на баб. Он поведал мне о том, что овладел своей первой, юношеской любовью, но при этом не испытал ничего кроме разочарования.

— Что же, мы привыкли к своей семье и надо стараться найти счастье именно там, — резюмировал я и мы пошли прощаться.

— Давай, братан, держись! — расставаясь в прихожей, пожелал мне друг и я захлопнул за ним дверь.

Глава 8

Рабочая неделя катилась к своему апогею. Перелопаченные горы технической литературы начинали давать результат. Находясь на работе по двенадцать часов в день, мы с Анатолием, сопоставляя теорию с практикой, подходили к решению проблемы. Но тут начали выступать два юнца, окончившие Лесотехническую академию, работающие начальниками смежных цехов. Они пригласили на консультацию профессора, заведующего кафедрой лесопиления, вышеназванного учебного заведения. Мы вернулись с обеда, когда этот кадр, похожий издалека на детский резиновый мячик, размахивая коротенькими ручками, заставлял ставить очередную ленточную пилу на пилораму и прогонять бревно на полной скорости. Естественно, достигая первого сучка на бревне, пила рвалась. Так он перервал нам все пилы и резюмировал, что так и надо поступать, а у нас бракованные пилы. Мы с мастером только смеялись над кадром, поспешно удаляющемуся в сопровождении начальства из цеха. Исходя из анализа нашей работы, мы с Толей пришли к выводу, что надо увеличить жёсткость системы и осуществлять подачу брёвен на малых скоростях. Благодаря кадру выполнять работы сегодня стало невозможным, не осталось ленточных пил. Распустив рабочих по домам, я вновь углубился в решение проблемы и не заметил, как наступил вечер.

Время катилось к выходным дням, но моё предвкушение домашнего времяпровождения было нарушено приказом главного инженера о том, что я остаюсь на заводе дежурным и жду поставки леса. Деньги подходили к концу, и я был вынужден занимать их у тётки, чтобы купить сигарет. Пришлось расположиться в комнате отдыха, слава Богу, там был складной диван и телевизор. Провалявшись на диване до полуночи, я попытался заснуть, но в помещении было прохладно, а также валяться на жёсткой спинке дивана головой оказалось очень неудобным. Мне удалось только немного подремать под гул телевизионного приёмника. К обеду я сходил в магазин, где купил варёной колбасы и бутылку водки, расположился за большим столом и приступил к трапезе. Ядрёный продукт российского производства подействовал на меня живительно, и я даже согрелся. Так пролетели незаметно два дня и не выспавшийся, голодный и злой я встретил утро понедельника.

Из состояния телесной муки меня вывел громкий говор моих подопечных. Нервно жестикулируя руками, они приблизились ко мне и начали наперебой мне кричать о какой-то московской мафии. Я попросил, что бы говорил кто-то один из них и бригадир ленточной пилорамы начал своё повествование, нервно подёргивая головой:

— Алексей Викторович! — заикаясь прокричал бригадир, — Знаете, что произошло в эту субботу? Представляете, наших пацанов расстреляли в вечерней электричке на Питер. Ну, это ребят Васи Большого, которые держали вещевой рынок в Малой Вишере. Их всех грохнули в тамбуре последнего вагона где-то в районе Гряд и выбросили все шесть трупов из вагона поезда на насыпь железной дороги в районе станции Волхов-мост. Вот так-то!

Я попросил их успокоиться и ребята приступили, всё так же громко разговаривая между собой, к работе. Они не удивили меня. Если в государстве не действуют законы, то их функции берут на себя крепкие братаны с оружием легальным или нелегальным в руках. В России власть держали бритоголовые, сросшиеся с доходным бизнесом. Эволюция этих одноклеточных брала своё начало с конца восьмидесятых годов уходящего столетия. Начиналось всё с подпольных секций карате, занятий бодибилдингом и фарцовки. Торговали всем, что имело ценность среди пацанов с неокрепшими ещё детскими умишками, от импортных сигарет и джинсов, до порно журналов и жевательной резинки. Деревянный рубль явно проигрывал зелени доллара, на которую в заветных магазинах можно было купить всё что требовалось голодной душе советского человека. Туристам с вожделенного Запада впаривали водку и черную икру, атрибуты советского прошлого вплоть до орденов и медалей наших отцов и дедов, отдавших свои жизни, защитивших страну и мир от уничтожения фашисткой ордой. С появлением коммерческого сектора братва обложила его данью. Кафе, ларьки, рестораны, как и прочие кооперативные, малые предприятия попали под пресс бандитизма. Социалистическая держава разлагалась, покрываясь трупными пятнами беззакония, хаоса и самоуничтожения. С распадом страны появились межэтнические столкновения и как следствие слабости власти уничтожение промышленности и всей финансовой системы. Бандитизм пролез в остатки сырьевой базы рухнувшего государства, а затем и во власть. Так что ужасная смерть шестерых отморозков была вполне естественной развязкой бандитской разборки. Видимо ребята не поделили между собой зоны влияния и решили междусобойчик следуя сталинской поговорке: нет человека, нет и проблемы.

Поднявшись в свой кабинет, я стал ожидать прихода Анатолия. Мастер скоро объявился в родном помещении и рассказал мне о том, что остался один в двухкомнатной квартире, которую снимало предприятие для своих работников. Командир электриков пропил все свои бабки и выпил весь одеколон, стоящий в ванной комнате, после чего у него поехала башня. Он написал заявление на увольнение и укатил в Питер. Толя предложил мне разделить своё одиночество, на что я с радостью согласился. Квартира находилась в двух шагах от заводика и недалеко от центрального магазина посёлка. Преодолевая усталость, я начал вписываться в рабочий ритм цеха. Неделя тянулась долго и в пятницу, заняв деньги у соседа моё тело направилось в любимый город.

Глава 9

Дорогой, размышляя над технологическим процессом лесопиления и поиском выхода из создавшейся обстановки давления на наш цех, я вдруг почувствовал, что усталость отступает и другое, лёгкое, какое-то неземное явление овладевает моим телом и душой. Вдруг мой мозг начал сам собой выдавать готовые решения по всем интересующим меня проблемам. Тело налилось внеземным, невесомым светом. Движения стали пластичными и чётко выверенными, появилось, с небольшим головокружением, ощущение бесконечности пространства и времени. Тело выпрыгнуло из прибывшего на автовокзал древнего автобусика и понеслось, огибая лужи, по выбранному мной пути, зашло в винно-водочный магазин, затарилось на последние деньги бутылочкой спиртного и кратчайшим маршрутом побежало к дому. Открыв дверь ключом, я оказался в темноте прихожей. Жена с сыном уже спали. Я не стал их будить, а накрыв стол, приступил к ночной трапезе. Я вдруг стал отчётливо видеть, что конкретно надо делать на месте главного инженера или директора предприятия, мысли, отталкиваясь от материи, уносились в небеса к далёким галактикам и мирам. Они находили там невероятных чудовищ и богов, лязгающих неведанным до сих оружием. Русалки и нимфы кружились в бессовестном танце, оголяя свои телеса. Водопады хрустально чистой воды падали с гор, утопающих в небесах. Поглощая рюмку за рюмкой, практически не закусывая, я после опустошённой бутылки перешёл к употреблению чёрного кофе. Казалось, что я до конца жизни буду витать в этих грёзах, но вставшая по нужде жена напомнила мне, что уже четвёртый час ночи, и я, опасаясь скандала, проследовал за ней в спальню. Без слов я залез под одеяло, около получаса пролежал с закрытыми глазами, но сон не приходил ко мне и, встав покурить, я вновь погрузился в свои мечты. Всё о чём бы я не думал казалось мне простым и доступным, так что, опять очутившись в постели, я так и прободрствовал до самого утра.

Встав вместе с женой, я начал своё утро как обычно: кофе-сигарета и так четыре раза. Мозг продолжал работать без остановки, только включив радиоприёмник и настроив его на любимую волну, я отвлёкся под переливы русских песен от анализа проблем, на которые, как рыбак вытаскивает рыбу на берег, бросала меня память. Вскоре проснулся отпрыск и, приступив к трапезе, начал канючить про Кремлёвский парк и карусели. Выклянчив у мамки деньги, мы отправились на прогулку, совершая ритуал выходного дня. Вернулись к обеду, сын с женой, съев первое и второе, отправились в гости к родичам старшего поколения по материнской линии, то есть к тестю и тёще, я же, лишь чуть-чуть отведав жидкого супчика, остался дома и просидел, употребляя лишь кофе с сигаретой до самого вечера и витая под звуки музыки в заоблачных далях. Энергия электрическим током не давала мне сидеть на одном месте, и я ходил по квартире из комнаты в комнату. Даже, выходя на лестничную площадку покурить, я ходил по ней кругами и размышлял о будущем. Вернулись сын и жена, поужинали и легли спать, а я, приглушив музыкальный источник, перешёл на второй десяток маленьких чашечек чёрного кофе.

На Покров выпал первый снег, который уже растаял. Завтра, рано утром, меня ожидал ранний путь к месту своей работы. Я не спал и не ел уже вторые сутки. Сидел только на кофе и сигаретах, да ещё на кипячёной, холодной воде, которую употреблял в невероятных количествах. Рассудок отдавал приказ съесть хоть что-нибудь, но организм противился приёму пищи. Я попросил Марину сварить мне куриный бульон, а сам, взяв отпрыска с собой, отправился к своим предкам занять денег на сигареты и билеты. Матери дома не было, она жила на даче. Меня встретил отец и пока он общался с отпрыском я половинку часа повалялся на диване. Отец у меня был человек щедрый и дал денег даже больше, чем я просил. Мозг быстро сообразил, что бабла хватит, плюс ко всему, на бутылку водки. Вернувшись к супруге, я выпил чашку бульона, с удивлением отметив, что организм принял калорийный напиток. Но затем вновь перешёл на кофе и сигареты. Мозг витал в будущем и пытался планировать мои поступки. Таким образом я оказался в раннем утре первого дня второй половины октября.

Глава 10

Автобус, бряцая своим нутром, плавно причалил к ожидавшему вокзалу. Пробираясь сквозь серую хмарь утра, моё тело добрело до платформы железнодорожного вокзала и расположилось в последнем вагоне электрички, где уже весело гоготали мои подчинённые. Кивком головы я поприветствовал их и отметил ещё одну странность этого утра: движенье тел и слова, произносимые попутчиками, были какими-то замедленными, заторможенными. Дойдя в сопровождении пильщиков леса до проходной, я очутился на территории предприятия, где меня ожидало Чудо, которое повело меня по цехам. Мне показывали готовую продукцию, рассуждая о её привлекательности для покупателя, и лишь где-то через час я оказался в своём кабинете. Толя ожидал меня, расположившись за своим столом. Обменявшись рукопожатием, мы углубились в работу. Как обычно я решил начать свой рабочий день с заполнения табелей, но буквы и цифры расплывались в моих глазах, мастер что-то щебетал, а я, поняв, что механическая работа мне сегодня не по плечу, налил себе чашку чёрного кофе, и сигарета вновь окунула меня в мистические иллюзии. Кое-как проволочившись до обеда, я отправился в столовую. Поставив на стол тарелки с борщом и ещё не остывшей котлетой, я уже без удивления отметил полное отсутствие аппетита и отказался от трапезы. Несколько раз обойдя территорию цеха неторопливым шагом, я заметил, что телу становится легче, но мозг не хотел возвращаться в реальность, и я наконец — то понял: рассудок в данный момент времени главный.

— Толя, что-то я себя плохо чувствую, — окликнул я, проходящего мимо мастера, — Ты не поработаешь сегодня один, а я пойду немножко полежу и полечусь в нашей квартирке.

— Хорошо, Алексей Викторович, вы сегодня и правда имеете бледноватый вид. Не беспокойтесь я справлюсь.

Выйдя за проходную, я прихватил поллитровку водки и бутылку лимонада в продовольственном магазине, после чего отправился в наш скворечник. Квартирка была благоустроена, весь городской комфорт присутствовал здесь. Кухня с газовой плитой и колонкой, раздельный санузел, холодильник и цветной телевизор располагались в этом оазисе благополучия. Хозяйка возраста морковки имела неплохие вокальные данные и развлекала питерский бомонд в одном из ресторанов Северной Пальмиры. Добравшись до своего временного уголка присутствия, я приступил к опустошению подружки радужных снов под звук плохо настроенного, цветного источника информации. Время тянулось ржавой пружиной медленно и во мне с документальной точностью возникло чувство вины перед ребятами моего поколения, которые перелётными птицами покинули навсегда этот неблагодарный, жестокий в своей безысходности мир. Какое-то глубокое, непреодолимое бремя вечного должника опустилось в моё сердце перед теми, кто навсегда оставил свои тела в горах Афганистана и Кавказа. Идущие бои Второй Чеченской войны, уносили души сверстников в Небеса Обетованные, навечно расставляя точки для потерянных, светлых дней. Вскоре появился Толя и мы, допив остатки менделеевского напитка, разбрелись по своим комнатам.

Телевизор стоял в моей комнате. Включив его, я застелил диван и не раздеваясь лёг на простыни, укрывшись покрывалом. Я не спал уже трое суток и практически ничего не ел. Но без еды человек может прожить целый месяц, без воды трое суток. А вот сколько времени он может просуществовать без сна? Источник информации тихо тарахтел, но сон отказывался приходить ко мне, чувство вины не проходило. Тело покрывалось холодным потом, простыня и подушка промокли от него. Я услышал, как встал Толя, и прихватив сигареты прошёл на кухню.

— Доброе утро, Алексей Викторович! — Бодро приветствовал меня сослуживец, наливая себе чашку кофе. — Хотите кофейку принять?

— Давай наливай, Анатолий, — с трудом ответил я.

Мы выпили кофе и закурили. Коллега начал громко о чём-то рассказывать, но я не слышал его. Тело, как испорченный механизм, с трудом двигалось, выполняя неловкие, вынужденные функции организма. Сославшись на слабость, я попросил собеседника передать руководству, что подойду на работу к обеду. Кивком головы мастер дал понять, что понял меня и, быстро выскочив за дверь лежбища, поспешил заколачивать бабло.

Время медленно и неумолимо приближалось к обеду. Держа обещание, данное мастеру, около половины первого дня я отправился к месту службы и, минуя проходную завода, зашёл в столовую. Но попробовав первое блюдо удивился тому, что съестное показалось мне горьким, и решив оставить эту проблему, проследовал на рабочее место, где окончательно понял, что совсем не могу ни усидеть за рабочим столом, ни тем более заниматься руководством цеха. Тогда я вышел на улицу и попробовал пройти вокруг здания. Мне стало легче. Побродив кругами вдоль забора, окружающего контору, я решил отправиться в своё временное пристанище. День стоял хмурый, шёл мелкий дождик, пожухлая трава прилипала к ботинкам, делая шаги более медленными, и эта медлительность, казалось, передалась всему окружающему меня пространству. Пересчитав деньги, я зашёл в магазин, где как при замедленной съёмке со мной поздоровались две или три, заскочившие в универсам барышни бальзаковского возраста. Понимая, что кроме кофе, воды и водки, как самого калорийного продукта, мой организм ничего не примет, я купил маленькую бутылочку целебного продукта и проследовал к жилому дому, на крыше которого двое ребят в рабочей одежде, что-то творили с телевизионной антенной. Оказавшись в тёплом, уютном уголке нашей квартиры, я раскупорил ценный продукт и налил себе первую стопочку энергетического напитка. По всем каналам часто показывали секретаря совета безопасности Путина, то он занимается дзюдо в спортивном зале, то летает на истребителе, и я понял — вот он будущий президент.

Конец ознакомительного фрагмента.