А какие были надежды!

Андрей Юрков

Действие авантюрно-плутовского романа происходит в перестройку и постперестроечное время. Герои – четыре товарища – научные сотрудники академического института в Москве. Чувство юмора да настоящая мужская дружба – вот что спасало товарищей – четырех мушкетеров, когда перестали работать законы, и не на что было опереться… А какие были надежды!

Введение

Комната 233 в институте на Ленинградском проспекте

Действие описываемых событий отчасти происходит на Ленинском проспекте, в здании академического института. Разумеется, время от времени обитатели комнаты № 233 в этом институте эту комнату покидают и уезжают кто куда.

Какие были надежды на перестройку у обитателей этой комнаты — Василия Ивановича, Саши, Афанасия и Николай Павловича! Да разве у них одних? У Дмитрия Степановича Недогреева тоже были надежды! Какие были надежды на науку — ведь большинство наших персонажей было научными сотрудниками. Какие были надежды на дружбу с США, и вообще на построение нового общества! Всем, в начале перестройки, в скором будущем виделся рай на земле!

Чувство юмора да настоящая мужская дружба — вот что их и спасало в эпоху перестройки, когда перестали работать законы, когда все вставало кверху ногами и не на что было опереться! А ведь они так надеялись на эти перемены! Какие были надежды!

Комната № 233. Совсем обычная комната в исследовательском институте на Ленинском проспекте. Чем же она привлекла наше внимание? Ведь она находилась вдалеке от приемной директора. Сюда редко заходило начальство. И хорошо! Тут не очень ценили руководителей, и тех, кто водит дружбу с руководством.

Однако эту комнату любили! Да и как ее было не любить, с ее демократическими разговорами и дружескими препирательствами, с вечными подначиваниями и подкалываниями, со спорами — когда о вкусе вина, а когда — о смысле бытия, с атмосферой поддержки и с непрекращающимися чаями.

Академический институт располагался вдоль Ленинского проспекта, а в плане здание института было в виде буквы «П», так что верхняя перекладина буквы «П» была вытянута вдоль самого Ленинского проспекта, а две вертикальные палочки уходили вдаль в сторону улицы Вавилова. В самом конце одной из частей здания на втором этаже — комната двести тридцать три.

Под важную задачу Николай Павлович Герхард получил комнату, два прибора и одну установку. Хоть Герхард и любил порядок, привить любовь к порядку всем обитателям комнаты 233 даже ему было не под силу. Поэтому отчеты со временем стали скапливаться на верху шкафов, а образцы заполнили все оставшиеся полки и начали выпадать на пол. Картину в комнате дополняли приборы, и какие-то запчасти, которые по преимуществу также находились на шкафах.

По поводу символичности номера 233 был у обитателей комнаты был спор. Афоня Нелятьев, немного склонный к мистике, начитавшись нумерологии, сложил цифры «2», «3» и «3», и получил цифру 8. В соответствии с канонами нумерологии, цифра 8 несла в себе, с одной стороны — искренность, а с другой стороны — раздвоенность и одиночество и не являлась способствующей успеху.

Наоборот, Санек, был знаком с китайской философией, в соответствии с которой выходило, что «8» — очень счастливое число. Афоня возражал Саше, что по канонам люди числа 8 — максималисты, что их может ждать громадный успех, так как они умны и трудолюбивы! Но если успех отсутствует, их подстерегает не менее сокрушительный провал! Санек резонно возражал, что зачем же проваливаться, если ты и умен и трудолюбив! Афоня пьянел быстро и начинал утверждать, что люди числа «8» тяжело переживают то, что их не понимают окружающие, и иногда это приводит их к срывам.

— А ты не срывайся, — отвечал Санек, — вот тебе успех и будет обеспечен. — Сходились они в том, что всех обитателей двести тридцать третьей комнаты может ждать громадный успех, с чем соглашались и все остальные.

Потомка небогатого дворянского рода, чудом уцелевшего в революции, Афанасия Нелятьева — мы уже представили. Давайте представим других обитателей комнаты. Итак, формальным хозяином комнаты номер двести тридцать три являлся Николай Павлович Герхард. Его прапрадед приехал в Москву из Германии, будучи приглашенным работать в Академии Наук. Потомки обрусели, но фамилия осталась. Герхард был рыцарем науки. Он был высокий, упрямый, всегда аккуратно одетый, Герхард был руководителем дипломной работы, а потом и диссертации Афони Нелятьева. В будущем он видел Афанасия своим заместителем.

Афоня любил носить длинные, не всегда ухоженные волосы, у него уже в молодом возрасте намечались брюшко и залысина. Афоня еще на третьем курсе женился на миловидной одногруппнице, и вообще он ценил уют. Вместе с молодой женой они завели ребенка и собаку. Афоня дооборудовал стол, стоявший у двух центральных окон напротив входной двери, и превратил его в чайный столик.

В эту комнату стали собираться пить чай его дружки — Вася и Санек. Так эта комната 233 с чайным столиком и стала центром притяжения. Пили там и вино, конечно, хоть Герхард не поощрял. Но в большинстве случаев и не запрещал.

Санек был правильный прагматик. Он не стремился привлекать к себе внимание, хорошая мускулатура была не видна под будничной повседневной одеждой. К занятиям спортом тяготел постоянно.

Зато заметным был другой друг Афони — Вася. Вася был тощий, шустрый и изворотливый. Он громогласно участвовал в разговорах, шумно обсуждал книги, которые не всегда читал. Впрочем, не менее шумно он участвовал и в комсомольских собраниях, в конце перестройки он даже дослужился до заместителя секретаря комитета комсомола института. У него была масса знакомых в райкомах, что не помешало ему в конце 80-х, однако, ходить на митинги, где скандировали «Долой КПСС!».

Трое молодых были почти погодки, почти в одно время кончили одну и ту же кафедру университета, и почти в одно время защитились. Герхард к этой компании очень тяготел.

Частенько пил чай Николай Иванович Осколков — сотрудник Герхарда, старший лаборант. Николаю Ивановичу было под шестьдесят, и он знал многих сотрудников института. С ним даже директор института академик Пахомов за руку здоровался. Николай Иванович поддерживал в рабочем состоянии приборы и установку Герхарда.

Полюбила заходить на чай в эту комнату Вика Пахомова — дочка директора института. Очень ее привлекал громогласный и моментально зажигающийся Вася — типичный Дракон по восточному календарю. Нравились ей и другие обитатели комнаты.

Непростое время досталось этому сообществу. Но что делать!

Они ведь в этом времени жили! Жили, стремились к лучшему, помогали друг другу, и, как минимум, стремились сохранять человеческое достоинство. Мечтали о лучшем. Иногда это было непросто.