Проклятие Золотого камня

Андрей Шилин (2025)

Студент 4 курса факультета журналистики Андрей Шепелёв, недавно переживший трагическую смерть друзей, отправляется на каникулы домой, надеясь восстановить душевное равновесие. Однако вместо долгожданного отдыха его ждут новые испытания. Случайно оказавшись на месте зверского преступления, он сам оказывается под подозрением. Андрей начинает собственное расследование череды жестоких убийств, потрясших округу. Обычный студент становится вынужденным сыщиком в борьбе за справедливость и правду.

4. Ниф-Ниф, Наф-Наф и Нуф-Нуф

Недалеко от здания полиции стояло несколько человек, которых можно было охарактеризовать как «сброд господ». Заплетающиеся языки, стойкий аромат сивухи, мат и гоготанье — всё это убеждало в верности предположения, что значительная часть этого сборища является почётными посетителями вытрезвителей. От дверей «Полиции» до этой группы было не многим шагов тридцать. Несколько служебных машин скрывало буйную компанию. «Куда смотрит полиция?» — подумал Андрей. Как бы отвечая на этот вопрос, полицейские и правда бездействовали. «Ещё немного, и они вас выгонят на улицу, а сами будут бухать в вашей допросной».

Странное общество не было многочисленным, но рассредоточилось таким образом, что загораживало проход между двумя бетонными блоками на асфальте. Волей-неволей Андрею пришлось протискиваться между людьми, которые делали вид, что не замечают юношу с огромной сумкой. «Благовония» тут стояли почище, чем в общественном уличном туалете. «Кантри стайл»¹⁹ доходил до абсурда и органично дополнял специфический душок. Андрей и сам не сильно сейчас отличался от них. Тысячи извинений были высказаны, прежде чем он прошёл через «толпу».

–Э! Ты что, фраер, оборзел? — раздалось изнутри компании, как только Андрей счастливо вздохнул, оказавшись за пределами полицейского дворика.

Всё ещё улыбаясь, он развернулся через левое плечо, и тут же мир в глазах вспыхнул разноцветными огнями и покачнулся. «Колхозный»²⁰ удар, нанесённый по правильной траектории и в определённую часть челюсти, мог бы послать студента в длительный нокаут с цветными мультфильмами. Бивший чуть промахнулся и угодил в левую скулу, а положение Андрея уравновесила большая дорожная сумка. Она же погасила удар спиной о бетонный блок. Андрей «поплыл»²¹. Он был как пьяный. Ноги плохо слушались. В глазах весенний пейзаж размазался, как сопли по рукаву. Бородатая морда в серых точках, в очках, с дымящимся окурком где-то посередине, то маячила перед лицом, то неожиданно скрывалась. До слуха Андрея, как из-под земли донеслись слова и отдались эхом в черепной коробке: «Падлы! В натуре!.. Отпустили!.. Рамсы попутали!.. Я сам судья!.. За Вована!.. Замочу!..»

Картинные позы и дешёвые блатные фразы «Рябого», так назвал для себя нападавшего Андрей, не принесли ожидаемого эффекта. Десяти секунд было достаточно, чтобы Андрей пришёл в себя. Он стряхнул с плеча тяжеленную сумку. Надо думать, сейчас будет продолжение.

–Ты что делаешь, придурок! — Андрей не нашёл более обидных слов.

–Ах ты, с…! — озверел «Рябой» и окатил студента новым букетом из перегара, чеснока, табачного дыма и давно не мытого тела. — Ща я тя урою!

–Да-да, — подтвердил слова нападавшего Андрей, — Пригласите ритуальную команду! Краем глаза он видел, что несколько сотрудников полиции уже бежали к месту драки.

Он стоял в «хейко дачи»²², всё так же прижавшись спиной к холодному бетонному блоку. Верхние веки слегка опущены. Изо рта слышалось странное шипение.

«Рябой» с громким рычаньем кинулся вперёд и всадил студенту в башку коронный «колхозный». Андрей пригнулся, и кулак пронёсся над головой. Мужик вложил в удар всю силу, и по инерции вместе с движением руки, развернуло и закрутило его самого. Андрей только ощутимо толкнул его в живот. «Рябой» «заплясал» и еле удержался на ногах. Он увидел, что полицейские на подходе, и у него остаётся ещё одна попытка «сделать» фраера. В надежде обмануть, он замахнулся на повторный удар правой, а сам со всей силы ударил в пах ногой. Но хитрость его была раскрыта. Андрей ушёл с линии атаки по диагонали, развернулся и в «кошачьей» стойке сделал нижний блок рукой внутрь. Нога нападавшего прошла мимо цели и врезалась в бетонный блок. «Рябой» взвыл самыми нехарактерными тонами голоса и запрыгал на одной ноге. Андрей, продолжая заученную связку, развернулся в «дзенкуцу»²³, чтобы нанести сокрушающие прямые кулаком в голову и ногой в живот. Вдруг сзади его, как железным обручем, обхватили крепкие руки. Он хотел было ударить затылком назад, как знакомый голос громко и внятно выкрикнул: «Хаджимэ²⁴! Всё, Андрюх! Всё! Спокойно!» Это был шмелёвский участковый. От настойчивых брыканий Андрея куртка лейтенанта задралась, фуражка откатилась далеко по асфальту. Андрей закончил дёргаться и спросил:

–Откуда знаешь команды на японском?

–Имел некоторое знакомство. В лихие девяностые. — уклончиво ответил лейтенант.

Он поправил форму. Сходил за фуражкой и сел на лавку. Знаком указал Андрею сделать то же самое. Несколько подоспевших полицейских в очень корректной форме (не шутка) оттесняли ощетинившуюся и готовую сорваться в бой свору друзей нападавшего. Полицейские достали резиновые дубинки. «Сброд господ» рассосался, как по команде. Вдали виднелась хромающая фигура «Рябого». Даже оттуда были слышны обещания всех на куски порвать. Кудрявая, в теле, женщина поддерживала его, поглаживала по спине и настойчиво о чём-то уговаривала.

–Да! — осенило участкового. — Мы же с тобой, земляк, столько вместе пережили, а не знакомы официально! Ну, тебя я знаю. А меня зовут Евгений Владимирович Волков. Для друзей — Женёк. Ну, что, мы теперь друзья?

–Угу. — буркнул Андрей.

–А теперь поговорим, как друг с другом. Андрюх, ты у нас парень-то деревенский? — начал лейтенант. — Ну а если да, то не мне тебе объяснять, что в селе всё у всех на виду.

Из «Полиции» нескладной подпрыгивающей походкой вышел старичок, которого задержали вместе с Андреем. То есть, в принципе, он и не старичок вовсе. Пока он направлялся к сидящим на лавочке, Андрей вспомнил и обожжённые руки, и смиренное поведение, и леденящую своей приторностью улыбочку. Старичок поравнялся с ними и остановился. Зачем? Пусть шёл бы своей дорогой! Может, ему нужно быстрее. Лейтенант чуть привстал и протянул руку странному старичку:

–Здорово, Иваныч. Далеко собрался? Садись. Сейчас поедем. Вот, передохнём с Андрюхой. У нас тут сейчас ух какая «Куликовская битва» была! Пересвет в кроссовках и Челубей под мухой.

–Так. — снова улыбнулся своей нерадостной улыбкой Иваныч. И чем закончилось историческое противостояние?

–Как всегда, наши победили. А почему? Потому что на нашей стороне правда. Да, Андрюх?

Андрюха виновато улыбнулся и кивнул. «Сейчас поедем» — на девяносто девять процентов эта фраза означала скорую встречу с матерью.

–«Мне руку поднял рефери, которой я не бил»²⁵. — процитировал Высоцкого участковый.

–Я только рад, что на стороне правды и добра оказалась и молодость. А мы с вами, молодой человек, товарищи по несчастью. Очень рад, что вы так же, как и я, оказались непричастными к этому неприятному происшествию.

Лейтенант, который оказался на лавочке между двумя «маньяками», попытался загадать желание, но сбился с мысли. Тогда он пожал руку Иванычу и с иронией воскликнул:

–Поздравляю! На свободу — с чистой совестью!

Он повернулся к Андрею:

–Так вот, Андрюх, на деревне всё видно. Поэтому я лично прошу тебя хотя бы представить, не понять, ситуацию. Кадра, который напал на тебя, зовут Кириллыч. Это отчим Вована, который валялся в канаве у дороги. Лет двадцать назад он сошёлся с матерью убитого, когда она была вдовой. У неё муж погиб ещё в первую чеченскую. Стали они жить в Памятке, «на совхозе», по-нашему. Вована Кириллыч малышом усыновил. Сам-то он не мог детей наделать. Проблемы с этим. А Вована полюбил, как своего. Эта-то любовь и наделала бед. Вован вырос избалованной сволочью. Делал, что хотел. Начал выпивать, пить, воровать. По телефону деньги вымогал. У односельчан отбирал. Отчима не признавал, посылал и его, и свою мать. Связался там с какими-то бандюками и сам бандитом стал. Отчим с катушек слетел и тоже стал пить. Жену ревновал по-чёрному. Бить её начал. Вот так и изменилась жизнь замечательной, счастливой семьи. Ты на него, Андрюх, не сердись. Мужик, может, и не виноват в том, что произошло. Так вот живёшь, лелеешь чадо, а оно тебя на… и в… посылает. Я б, наверное, тоже не выдержал. А с другой стороны, кто же его, Вована, воспитывал? Он. И отвечать за это должен кто? Он. Мы в ответе за тех, кого приручили. Оно, конечно, никто от этого не застрахован. У меня самого дочь растёт, и я не знаю, может, что-нибудь неправильно делаю… Но так, по совести, простить бы его?

Андрей кивнул.

–Вот и ладно. А он вообще только, что откинулся²⁶. Дома, чудик, надебоширил по пьяни — пятнадцать суток отбарабанил, хе-хе. — довольно хлопнул себя по коленям участковый и повернулся к внимательно слушающему их Иванычу. — Как дела, Александр Иванович? Как тебя угораздило?

–Есть такая профессия — вляпываться в нестандартные ситуации. Это теперь точно доказано. Когда напали на Александру Георгиевну в «Искре», меня схватили на сорок восемь часов. Когда угнали мотоцикл в Рязанке — «Александр Иванович, пройдёмте!» Теперь прибавилась ещё одна история в дело величайшего преступника всех времён и народов. Если месяц закончится без моего участия ещё в каком-нибудь преступлении, значит, этих преступлений не было в радиусе пятидесяти километров.

–Подожди, Иваныч, — отсмеявшись, сказал Волков, — Мы же тебя всем селом проводили на конкурс «Учитель года». Почему же следаки не могли найти твоих следов присутствия на этом конкурсе?

–А всё, Евгений, элементарно до крайности. Какие-то организаторы мою фамилию, я уже этому не удивляюсь, опять перепутали. Да ещё не с мужской, а с женской. Где-то в базе успели исправить оплошность, а где-то — нет. Так я и участвовал. Где меня объявляли правильно — всё шло хорошо. А где вместо моей фамилии называли даму, там начиналась «Смехопанорама». Отсюда и сложности с доказательствами. О победе не было и речи. Вернулся я злой. Даже чуть не проехал свою станцию. Но контролёр, которому я нагрубил в поезде, сообщил об этом в железнодорожную полицию. И меня в окрестностях станции, поджидал наряд. А моя неесенинская внешность добавила аргументов не в мою пользу.

–Стой, но это ведь всё какие-то косвенные улики.

–А главной уликой, Женя, были мои красные руки.

–Александр Иванович, но ведь и я давал сведения о том, при каких обстоятельствах получены такие ожоги.

–Это да. Но я, во-первых, не обратился ни в больницу, ни в ожоговый центр, поэтому точную дату и время ожогов, а главное — причину, не могла установить ни одна медэкспертиза. Два дня прошло же. А во-вторых, чтобы поверить в то, что деревенский учитель может помочь соседу палить лампой свинью, нужно думать, как деревенский учитель. Да я же, ведь, неумеха, и опалил руки себе. Там же паяльная лампа как бабахнула! Мог бы лицо себе сжечь. Это ещё я не признался в том, что помогал зарезать свинью, а так меня можно было бы обвинить в жестоком обращении с животными.

–Вот бедолага. — посочувствовал участковый. — Слушай, а вот у тебя телефон брали? Скажи, а откуда Вован знал твой номер и зачем тебе позвонил?

–Да если б я знал! Позвонили с неизвестного номера. Я «алло-алло», а там ни бэ ни мэ. Вот я и решил, было, что это мошенники. Я спросил, чей Крым, а там трубку бросили.

–То есть ты с погибшим не знаком? — уточнил лейтенант.

–Нет, конечно!

–Тогда откуда он взял твой номер? И, главное, зачем ему телефон незнакомого человека?

–Номера телефонов и электронная почта учителей размещаются на сайте школы. — подал голос студент. — Это не закрытая информация.

–Ух ты! — удивился лейтенант. — Значит, звони и пиши, кто хочет? Так, ну а зачем ему это надо? Он что, хотел тебя, Иваныч, потроллить²⁷? У тебя есть, что вымогать?

Учитель отмахнулся от этого вопроса. Волков растянул губы в беззвучном смехе.

–Сдаётся мне, ты, Жень, меня уже троллишь.

–Да нет, Иваныч, расслабься. Я это в целях эмоциональной разрядки. Без привязки к личности испытуемого.

–Так, участковый, а ты что скажешь? Что вообще у нас происходит? Народ должен знать!

–Иваныч, знаю немного, и то по большому секрету. Всё, что происходит в наших окрестностях, заставляет серьёзно задуматься, а людям впечатлительным, беременным и детям этого вообще знать не нужно. На сегодняшний день известны два странных случая. Первый произошёл две недели назад в посёлке Алексеевском Романовского района. Короче, в «Искре». Андрюх, ты слушаешь?

Андрей не слушал. На противоположной стороне дороги, за молодыми топольками мелькнула, как ему показалось, знакомая девичья фигура в белом сарафане в чёрный горошек. Сердце застучало тревожно. Колени предательски задрожали. Он ждал, что вот-вот из-за деревца покажется круглое некрасивое лицо. От долгого напряжения как пеленой покрыло глаза. Он приподнялся с лавочки и протёр их. Нет, показалось. Здорово же ему врезал этот… Кириллыч. Вдруг сильный толчок в плечо вернул его в реальность. Он вздрогнул и чуть не упал.

–Да ты что ж, ё-маё, Андрюх, как торчок²⁸ завис? Тебе плохо, что ли? Врача, спрашиваю, не надо?

Это был Женёк. Он снова усадил одеревеневшего студента на лавку.

–Тут понимаешь, что происходит? Странные дела, говорю, творятся.

Он сел на корточки напротив Андрея и встряхнул его легко за плечи:

–Андрюша, вернись к нам. Ты нам очень нужен.

Андрей встряхнул головой и бегающими, но серьёзными глазами посмотрел на Волкова.

–Вот так-то лучше. — сказал тот и вздохнул с облегчением. — Значит, так: в «Искре» ночью группа неизвестных проникает в дом некой Александры Георгиевны, после чего старушка попадает в реанимацию. Что они там с ней делали — тайны следствия. Но я добуду информацию. Зуб даю. Кстати, Иваныч знает, так сказать, от первого лица. Но об этом позже. Что произошло в субботу, вы уже знаете. Скорректирую. Вована засовывают в жаровню и поджаривают на костре. Каким-то чудом он ломает замок на дверце, освобождается. В поисках помощи он выбегает на трассу, где его сбивает машина. Тут уж к бабке не ходи — наглушняк²⁹. На месте ДТП — осколки правой фары от «восьмёрки» или «девятки».

–Послушайте, — сказал Андрей, — я всю эту инфу и даже больше слышал из машины, а потом два лучших сыщика с дипломом в течение двух дней мне бошку промыли почище, чем Авгиевы конюшни.

–Вот я и говорю. — продолжил лейтенант. — Событие не рядовое. Наши и романовские тут чего-то слишком заволновались, и много эмоциональной информации утекло в область. Оттуда, как водится, прислали спецов, ликбез по оперативной деятельности проводить. Ничего плохого не хочу сказать. Мужики толковые, опытные. Волчары. Но чего-то не клеится у них. Уж и два этих дела объединили. И полрайона опрошенных. Материала — в двух КамАЗах не увезти. А всё клин³⁰.

–А мне-то вы чего это всё рассказываете? — не понимая, спросил Андрей. — Я-то чист перед законом.

Александр Иванович и Женёк переглянулись, и учитель странным жестом привлёк к себе внимание:

–Да, Андрей, ведь, вас зовут? Я на допросе, наверное, сказал лишнее, когда сообщил, что знаю вас. Меня полицейские, кажется, неправильно поняли. Ведь вы у нас в районе теперь фигура известная. А почему — многим невдомёк. Ведь нет у нас в Шмелёвке ни одного дома, где хоть бы раз не смотрели большую передачу по местному каналу про ваши приключения в лесах под Лысыми Горами.

–Приключения? — удивился Андрей. — Пожалуй, по-другому и не скажешь. Полгруппы не вернулось. Их останки растащили лесные животные на сувениры.

–Простите! Я вас обидел. Но я не насмехался над тем, что с вами произошло.

–Чёрт! — влез в беседу лейтенант. — Бросьте в меня камень, если кто-нибудь из присутствующих здесь и сейчас не имел скверный жизненный опыт.

Учитель угрюмо покачал головой. Его глаза сощурились в узкие щелочки.

–В нашей местности происходит ужасное. Людей убивают, зверски мучают. По сути, это происходит не с нами. Может, нас и не коснётся. Авось, пронесёт. Мы всегда так думаем, когда что-то случается: «Многие болеют короной³¹, а я, глядишь, ускребусь³². Кого-то лохотронщики развели по телефону, и он все деньги перевёл незнакомому человеку. А я всегда адекватный — со мной такого не будет». У Салтыкова-Щедрина есть такая сказка «Премудрый пискарь». Там главный герой, пискарь, или пескарь, осторожничал всю жизнь. Сто лет прожил в норе, не вылезая из неё. И всю жизнь боялся. Однажды он заснул и выпал из норы. Проплывавшая щука проглотила его…

–Иваныч, — влез Женёк, — что-то я не пойму тебя. Корона, пескари… Мы на рыбалку собираемся, что ли?

–Почти, Женя, почти. Только рыболовные снасти — это наша логика. А рыба сегодня очень хищная. Ей неважно, кто ты: друг ли, ребёнок ли, инвалид… Вот Андрей выразился, что это как бы его не касается. А, тем не менее, его же два дня в КПЗ продержали. Коснулось. Меня несколько раз уже арестовывали! Видишь ли, очень часто я оказываюсь рядом с местом преступления! Я ведь зачем про трагедию в Лысых Горах заикнулся? Мы же об этом все передачи смотрели и все заметки в газетах читали. Я понял, Андрей, почему ты выжил там.

–Почему?

–Тебя спасла логика. Тогда, когда у всех она должна была быть отключена перед страхом смерти. Понимаете, в критической ситуации человек ориентируется на свои животные качества, чувство самосохранения гасит мыслительную деятельность. В такие моменты люди могут наброситься друг на друга. Они постоянно ждут нападения, и любой неосторожный поступок может быть роковым. Андрей прошёл этот жестокий тест на стрессоустойчивость. Он определил, кто преступник, и нашёл единственно верный способ его задержать.

–Я не пойму, Александр… Иванович, зачем вы мне всё это говорите? — подозрительным тоном спросил Андрей.

На этот вопрос ответил лейтенант:

–Андрюх, мы рассчитываем на твоё участие.

–В чём?

–В нашем… неофициальном расследовании. Я, ты и Иваныч.

–Да вы что, обалдели совсем!? — вскричал Андрей. — Где я, и где расследование!? Тут вам настоящие следаки нужны. И они есть. Тут у нас реальный шизоидный маньячелло. Это же не алкаш после пятнадцати суток КПЗ.

–А мне показалось, — улыбнулся лейтенант, — Ты пацан ничего. И удар держишь. А вместе мы и маньячеллу твою упакуем³³.

–Это как? Будем охотиться за ним втроём что ли? Знаете, чем это может вылезти? Ты-то, хоть, полицейский. А мы кто?

–Как полицейский, я постараюсь воспользоваться конфиденциальной информацией. Знаю, за это можно и вылететь с работы с громким вонючим звуком…

–Преступник должен сидеть в тюрьме. — сказал Иваныч. — А пока только мы с тобой и ещё несколько ни в чём не повинных мужиков были задержаны. Следствию нужна помощь. Были же раньше народные дружины. И люди туда шли не по принуждению или за зарплату, а за идею. Сегодня это звучит как пустые пафосные слова. Но мы-то не пустые.

Наступила пауза. Лейтенант и учитель напряжённо всматривались в глаза Андрея. От его решения могло многое измениться. Но студент с детства был очень осторожным человеком, и принять решение, даже по Бусидо, ему было все-таки часто непросто сделать. Особенно, когда вариантов было только два. Так и сейчас. Согласиться значило заблаговременно обречь свою жизнь опасности. Свою, и своей матери. Да, и надо не забыть, что к концу лета рядом с домом должен стоять приличный омёт сена. И это не смешно. Отказаться — и всё равно быть лишённым покоя, жить в постоянном ожидании трагедии. «Нас — не нас? Сегодня — не сегодня? Поймали — не поймали? Он — не он?..»

Наверное, всегда лучше быть в курсе новостей и событий. Тогда будешь точно готов ко всему. Надо соглашаться. Ещё Андрея сильно беспокоила фигура самого Александра Ивановича. Когда он молчал, то его вид вызывал нездоровые подозрения. Имея внушительную тучность в тридцать семь лет при маленьком росте (а весил он около девяноста кг, на первый взгляд), он на удивление представлял собой вполне заурядного человечка с карими глазками за обычными очками для близоруких, с большим мостовидным верхним зубным протезом с золотистым напылением. Увидишь такого — и пройдёшь мимо, даже не вспомнив. Но как только он начинает говорить, и всё меняется. Андрей ещё раз отметил странный голос, похожий на голос священника, или певчего. Нет. Тут что-то не то. И в этом надо разбираться. Тогда точно нужно соглашаться на предложение лейтенанта.

–Мы будем что-то вроде Атоса, Портоса и… — неуверенно сказал Андрей.

–Нет, блин! — обрадовался Женёк. — Мы будем Ниф-Ниф, Наф-Наф и Нуф-Нуф!

Примечания

19

«Кантри стайл» — деревенский стиль одежды «Ношу как живу» (прим. автора).

20

«Колхозный» удар — размашистый круговой удар кулаком.

21

Поплыл — в боевых искусствах краткое описание нокдауна, состояния потери равновесия вследствие получения сильного удара в голову.

22

Хейко дачи — стойка «ожидания» в Годзю-рю каратэ. Ноги на ширине плеч, руки опущены, кулаки на уровне пояса. Руки и ноги чуть согнуты, тело собрано.

23

Дзенкуцу дачи — боевая стойка в Годзю-рю каратэ.

24

Хаджимэ (яп.) — команда в каратэ закончить выполнение упражнения.

25

«Мне руку поднял рефери, которой я не бил» — строчки из песни В.С.Высоцкого «Песня о сентиментальном боксёре».

26

Откинуться (жарг.) — освободиться из-под стражи.

27

Троллить (жарг.) — издеваться, насмехаться.

28

Торчок (жарг.) — наркоман.

29

Наглушняк (жарг.) — насмерть.

30

Клин (жарг.) — неудача, торможение процесса.

31

Корона (прост.) — коронавирус.

32

Ускрестись (от чего-либо) — избежать.

33

Упаковать (жарг.) — задержать, арестовать, схватить, посадить в тюрьму кого-либо.